От Ксанкиных воплей и метаний просыпается мама и медленно соображает, что рабочий день начинается в восемь. И начинает ругаться с папой, потому что он ее не разбудил. Папа, не открывая глаз, некоторое время сонно отмахивается от мамы, потом вспоминает, что ему ведь тоже на работу, и начинает лениво передвигаться по квартире в поисках носков. Носки находит в духовке, причем выясняется, что Ксанка - сделала из них закладку для конспектов. Вещи расходятся по владельцам, все громко радуются, пока Ксанка не начинает соображать, что это не тот конспект. А папа вдруг понимает, что носки, которые он держит в руках, дырявые и женские. И все начинается по новой.
А мама в это время носится по кухне, пытаясь организовать семейный завтрак из вчерашней манной каши, остатков заморской баклажанной икры и четвертинки черного хлеба, уже немного позеленевшего с одной стороны, но все равно вполне съедобного. Затем на кухню вваливается папа в ботинках на босу ногу и громогласно требует кофе. Кофе ему дают, но без сахара, а он хочет черный с сахаром. Сахар обнаруживается в банке из-под чипсов «Принглс», на которую какой-то умник приклеил бумажку с надписью «соль». А Ксанка, доедая третий бутерброд с икрой, заявляет, что ей перед экзаменом кусок в горло не лезет. Тогда мама, роняя свой бутерброд на Глюка, кричит, что ночью надо было к экзамену готовиться, а не в «Warcraft» резаться, но моя сестра не отступает и упрямо доказывает, что это был не «Warcraft», a «Vampire - The Masquerade»…
И тогда в кухню вваливаюсь разбуженная я и заявляю: «Народ, а чего это вы все в такую рань встали? Сегодня же воскресенье!»
Ну так вот, думая, что большего переполоха на свете не бывает, я жестоко ошибалась. Катавасия, которая началась в доме Роледо в связи с известием о прибытии клиента, нашей уютной квартирке и не снилась. Старик подпрыгивал и верещал невразумительное, слуги изображали молекулярную диффузию (в смысле носились по коридорам, периодически сталкиваясь друг с другом лбами и налетая на стены), собаки выли и скулили, охранники спешно начищали доспехи и приводили небритые физиономии в надлежащий вид.
А посреди океана звуков, движений и эмоций стояли два гранитных монумента: я и эльф-нотариус. Эльф следил за мной (как бы не убежала или чего не выкинула), я следила за эльфом (вдруг скажет или сделает что-то важное. Или проникнется необъяснимым состраданием к соплеменнице. Я-то его соплеменником не считала, но зато он все еще думал, что эльфийского во мне больше, чем человеческого).
И вот покупатель наконец-то явился. Где-то во дворе заржали лошади, и на их ржание сразу же откликнулись собаки, слуги разом замерли, словно пытались изобразить непонятную скульптурную группу. На мой субъективный взгляд, среди этих живых изваяний не хватало только пресловутой девушки с веслом. Зато имелись в наличии старуха с метлой, мужик с чайником, парень без ничего и другие занимательные личности. В обрамлении таких произведений искусства я и эльф уже не выглядели непоколебимыми памятниками терпению и стабильности.
Единственной живой фигурой во всем доме был Роледо. Он прыгал как бешеный электровеник, совершенно забыв о том, что в его годы такие телодвижения могут привести к внезапному инфаркту. Но, как говорится, не судьба. Инфаркт, на который я возлагала большие надежды, не свершился. Старик не поленился даже подлететь к дверям и собственноручно распахнуть их перед гостем. Или перед гостями, потому что покупатель явился не один.
Вначале вошли два обдоспешенных мордоворота с мечами на поясе и встали по бокам от двери. На их непроницаемых физиономиях было большими буквами написано желание прибить любого, кто двинется с места. Впрочем, никто и не думал двигаться. Телохранители внимательно оглядели присутствующих, после чего на территорию дома наконец-то вступили долгожданные покупатели. Именно вступили - гордо, как павлины в курятник, всем своим видом выражая глубокую неприязнь к окружающему.
Мне тоже не нравились ни этот дом, ни вечно улыбающийся Роледо, ни эльф со своей дурацкой усмешкой. Но вошедшие не понравились еще больше.
Их было трое: старикан, не уступавший по возрасту Роледо, зато втрое толще и напыщенней (он напоминал восточного султана из какого-то фильма), молодой парень, разряженный в одежду совершенно несочетающихся цветов (натуральный павлин), и склизкий тип неопределенного возраста с небольшим металлическим сундучком в руках.
Роледо заорал нечто приветственное и кинулся обниматься с «султаном». Тот хмуро стерпел объятия, но потом сразу же отстранился и что-то спросил. Роледо радостно закивал, обернулся и махнул мне рукой, приглашая подойти. Идти совершенно не хотелось, но пришлось - взгляды всех присутствующих были обращены на меня. Я чувствовала себя тортом, взявшим главный приз на кулинарной выставке. Тортом, который вот-вот съедят. Поэтому шла я исключительно медленно.
Роледо, не выдержав ожидания, подскочил сам, схватил за руку (опять за больную левую, зараза!) и потащил к гостям. Я уговаривала себя не сопротивляться и улыбаться. Получалось как-то не очень.
- Не бойся мне, милая. Я не очень есть ужас, - произнес «султан» по-эльфийски, но с ужасным акцентом. Наш нотариус раздраженно поморщился.
- Я не боюсь, - ответила я, с трудом выдавливая из себя очередную глупую улыбочку и мучительно соображая, что теперь делать.
Покупатель тоже надолго замолчал - или не знал, что еще сказать, или исчерпал запас известных ему эльфийских слов.
Роледо пару минут вслушивался в наше молчаливое сопение, потом не выдержал и взорвался восторженной речью о том, как же я хороша. В процессе этой речи он дергал меня за уши (достал уже!), заставлял вертеться во все стороны, демонстрировал гостям мои зубы (зубы как зубы: два с пломбами, один треснутый), хватал за руки и за ноги… попытался было ухватить за талию, но получил коленом в пах и, тихо постанывая, осел на пол.
Все собравшиеся дружно расхохотались (особенно старался эльф), а я смутилась. Ну не собиралась я бить старика, просто инстинкт самосохранения включился в самый неподходящий момент.
«Павлин» что-то быстро зашептал на ухо «султану». Тот приосанился и произнес на своем кошмарном эльфийском:
- Мой сын моего сына… правиться этот милая с ухом девочка…
- В каком смысле «милая с ухом»? - не поняла я.
- Э-э-э… ты милая очень… и с ухом… с ухами… Как эльф, но не эльф! - он явно обрадовался тому, что смог выговорить столько слов сразу. Я только еще раз улыбнулась. Ну пусть будет «милая ушастая девочка», если ему так хочется. Все равно ведь убегу. - И он, сын сына, хочет… чтобы быть его девочка… не родная жена…
Да я и без его корявых объяснений уже давно все поняла: его внук, тот самый «павлин», хочет молоденькую девчонку. Лучше эльфийку. Лучше симпатичную. Но жениться на ней конечно же не будет. Чего же тут непонятного? Неясно другое - зачем они все это мне объясняют. Или у них тут такое человечное отношение к рабам? Типа вон мы все какие белые и пушистые. Только вот белые не значит добрые, это давно известный факт.
В общем, процедура покупки меня закончилась очень быстро, и воспоминания от нее остались какие-то путаные. «Султан» и Роледо споро договорились о цене, скользкий тип открыл сундучок и отсчитал монеты, которые отдал почему-то эльфу. С эльфом же на пару он долго изучал какую-то бумагу, споря до хрипоты, но ко мне это, кажется, уже не относилось. Роледо обнял меня на прощание (он уже не сердился за непроизвольный удар ниже пояса), потом стиснул в объятиях моего нового хозяина, попытался даже повиснуть на шее у «павлина», но тот так резко отпрыгнул в сторону, что чуть не сбил импровизированную скульптуру под условным названием «девушка в чепчике и с подносом, застывшая на одной ноге и боящаяся пошевелиться». До девушки он, кажется, даже не дотронулся, но она все равно опасно зашаталась, взмахнула руками и грохнулась на пол. Поднос приземлился на секунду позднее, и почему-то на «павлина».
Парень опять шарахнулся в сторону (уже в другую) и сбил еще пару слуг. Прихожая заполнилась звуком разбивающейся посуды и проливающейся воды. Роледо испустил странный переливчатый вопль и схватился за голову. «Султан» дал внуку крепкую затрещину и резко развернулся в направлении выхода. Телохранители молча распахнули перед ним двери и изобразили на бандитских рожах вежливое ожидание.
Я обернулась на эльфа (почему-то во всем этом бардаке он казался мне единственным психически нормальным существом). «Иди вперед», - шепнул он одними губами. И я пошла. И уже почти вышла, но тут «павлин», раздраженный дедовской затрещиной, решил проявить себя хоть в чем-нибудь. Проявил не очень оригинально - ущипнул меня за… хм… ягодичную мышцу. Я к тому времени уже твердо решила в любой ситуации изображать глуповатую улыбку и на подобные провокации не поддаваться, но Глюк-то этого не знал. И в самый пикантный момент крыс высунулся из кармана и цапнул «павлина» за палец.
Парень заорал, как будто увидел безумного стоматолога с неисправной бормашиной, и бросился под защиту деда. Охранники выхватили мечи и совсем недружелюбно уставились на меня. Роледо выдал длинную фразу, сплошь состоящую из местного мата (кажется, его я уже освоила), и бессильно опустился на пол. Слуги быстренько ожили и разбежались как можно дальше от места происшествия, чтобы потом с пеной у рта доказывать хозяину, что их там не стояло. Эльф уткнулся лицом в ладони, скрывая от окружающих приступы безудержного смеха. Глюк понял, что натворил что-то не то, и забился поглубже в карман.
А я побежала - благо двери были открыты, а собаки во дворе привязаны.
Вдогонку мне полетели крики на двух языках (особенно старался «павлин»), но я уже набрала скорость и теперь неслась по улице, мучительно соображая, куда бы свернуть. Это уже становилось вредной привычкой - убегать ото всех, при этом не зная, куда бежать. И вообще все события последних суток напоминали дешевую компьютерную игрушку с невразумительным квестом и без перевода. А еще очень хотелось есть (ну куда в меня столько лезет?), найти Ксанку, и домой. Почему-то именно в таком порядке.
Смеркалось, прохожих на улицах было немного, и на бегущую меня никто особого внимания не обращал. Сзади загрохотали копыта. Я обернулась через плечо и поняла, что можно сразу останавливаться - в этот раз меня догоняли верхом. Разношерстная толпа преследователей включала и охранников Роледо, и самого Роледо, и телохранителей «султана», и даже эльфа. Зато в этот раз ножи в меня не летели, и это обнадеживало.
Останавливаться я, конечно, и не подумала, резко сворачивая в какую-то подворотню. Просто теперь приходилось выбирать самые узкие улочки и низенькие арки, чтобы замедлить продвижение лошадей. Богатый квартал закончился, я снова попала в местные трущобы и, кажется, опять туда, где блуждала ночью. Правда, и тогда и сейчас я была меньше всего озабочена запоминанием дороги, но все-таки… Мои подозрения укрепились, едва я выбежала на ту самую улицу, где из-за меня чуть не подрались бандиты. А еще через сотню метров я наткнулась и на них самих.
Вся банда сидела на крыльце сгоревшего дома и грызла одно яблоко на всех. При виде меня, пробегающей мимо на скорости хорошего истребителя, половина чуть с крыльца не попадала. Кьяло так и вовсе вскочил, и именно поэтому первый заметил моих преследователей. А потом бандиты, которые еще вчера кидались ножами, сделали совершенно неожиданную вещь: бросились наперерез всадникам. Как их там не смели лошадьми - ума не приложу, но некоторое время я слышала за спиной только раздраженные выкрики и отрывистое ржание. Мелькнула дурацкая мысль, что когда-нибудь надо будет вернуться и поблагодарить за помощь местных «джентльменов удачи». Когда-нибудь потом, лет через несколько… если к тому времени все еще буду жива…
Мне хватило времени, чтобы оторваться от погони и, поплутав по закоулкам, выйти к городской стене. Как это получилось - ума не приложу. Возможно, им просто надоело гоняться по всему городу за малолеткой. Или они отстали, сбившись со следа на одном из многочисленных перекрестков. Какая, если честно, разница?
Я прошла вдоль стены почти до ворот, но еще издалека заметила, что они уже закрыты. Наверно ночью проход в город запрещен. И выход из города тоже. Хотя… Сама стена была не такой уж высокой, а в некоторых местах еще и здорово раскрошилась от старости, поэтому перелезть через нее большого труда не составило бы…
И вот, как всегда, вмешалось это дурацкое «бы».
На стену я залезла без проблем, даже посидела на ней некоторое время, любуясь закатом. А потом догадалась посмотреть вниз. И поняла, что если уж человеку не везет, так не везет крупно и во всем - под стеной плескалась вода.
Нет, никакого рва с крокодилами там не было, просто я умудрилась влезть на стену как раз в том месте, где к ней вплотную примыкала река.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
А мама в это время носится по кухне, пытаясь организовать семейный завтрак из вчерашней манной каши, остатков заморской баклажанной икры и четвертинки черного хлеба, уже немного позеленевшего с одной стороны, но все равно вполне съедобного. Затем на кухню вваливается папа в ботинках на босу ногу и громогласно требует кофе. Кофе ему дают, но без сахара, а он хочет черный с сахаром. Сахар обнаруживается в банке из-под чипсов «Принглс», на которую какой-то умник приклеил бумажку с надписью «соль». А Ксанка, доедая третий бутерброд с икрой, заявляет, что ей перед экзаменом кусок в горло не лезет. Тогда мама, роняя свой бутерброд на Глюка, кричит, что ночью надо было к экзамену готовиться, а не в «Warcraft» резаться, но моя сестра не отступает и упрямо доказывает, что это был не «Warcraft», a «Vampire - The Masquerade»…
И тогда в кухню вваливаюсь разбуженная я и заявляю: «Народ, а чего это вы все в такую рань встали? Сегодня же воскресенье!»
Ну так вот, думая, что большего переполоха на свете не бывает, я жестоко ошибалась. Катавасия, которая началась в доме Роледо в связи с известием о прибытии клиента, нашей уютной квартирке и не снилась. Старик подпрыгивал и верещал невразумительное, слуги изображали молекулярную диффузию (в смысле носились по коридорам, периодически сталкиваясь друг с другом лбами и налетая на стены), собаки выли и скулили, охранники спешно начищали доспехи и приводили небритые физиономии в надлежащий вид.
А посреди океана звуков, движений и эмоций стояли два гранитных монумента: я и эльф-нотариус. Эльф следил за мной (как бы не убежала или чего не выкинула), я следила за эльфом (вдруг скажет или сделает что-то важное. Или проникнется необъяснимым состраданием к соплеменнице. Я-то его соплеменником не считала, но зато он все еще думал, что эльфийского во мне больше, чем человеческого).
И вот покупатель наконец-то явился. Где-то во дворе заржали лошади, и на их ржание сразу же откликнулись собаки, слуги разом замерли, словно пытались изобразить непонятную скульптурную группу. На мой субъективный взгляд, среди этих живых изваяний не хватало только пресловутой девушки с веслом. Зато имелись в наличии старуха с метлой, мужик с чайником, парень без ничего и другие занимательные личности. В обрамлении таких произведений искусства я и эльф уже не выглядели непоколебимыми памятниками терпению и стабильности.
Единственной живой фигурой во всем доме был Роледо. Он прыгал как бешеный электровеник, совершенно забыв о том, что в его годы такие телодвижения могут привести к внезапному инфаркту. Но, как говорится, не судьба. Инфаркт, на который я возлагала большие надежды, не свершился. Старик не поленился даже подлететь к дверям и собственноручно распахнуть их перед гостем. Или перед гостями, потому что покупатель явился не один.
Вначале вошли два обдоспешенных мордоворота с мечами на поясе и встали по бокам от двери. На их непроницаемых физиономиях было большими буквами написано желание прибить любого, кто двинется с места. Впрочем, никто и не думал двигаться. Телохранители внимательно оглядели присутствующих, после чего на территорию дома наконец-то вступили долгожданные покупатели. Именно вступили - гордо, как павлины в курятник, всем своим видом выражая глубокую неприязнь к окружающему.
Мне тоже не нравились ни этот дом, ни вечно улыбающийся Роледо, ни эльф со своей дурацкой усмешкой. Но вошедшие не понравились еще больше.
Их было трое: старикан, не уступавший по возрасту Роледо, зато втрое толще и напыщенней (он напоминал восточного султана из какого-то фильма), молодой парень, разряженный в одежду совершенно несочетающихся цветов (натуральный павлин), и склизкий тип неопределенного возраста с небольшим металлическим сундучком в руках.
Роледо заорал нечто приветственное и кинулся обниматься с «султаном». Тот хмуро стерпел объятия, но потом сразу же отстранился и что-то спросил. Роледо радостно закивал, обернулся и махнул мне рукой, приглашая подойти. Идти совершенно не хотелось, но пришлось - взгляды всех присутствующих были обращены на меня. Я чувствовала себя тортом, взявшим главный приз на кулинарной выставке. Тортом, который вот-вот съедят. Поэтому шла я исключительно медленно.
Роледо, не выдержав ожидания, подскочил сам, схватил за руку (опять за больную левую, зараза!) и потащил к гостям. Я уговаривала себя не сопротивляться и улыбаться. Получалось как-то не очень.
- Не бойся мне, милая. Я не очень есть ужас, - произнес «султан» по-эльфийски, но с ужасным акцентом. Наш нотариус раздраженно поморщился.
- Я не боюсь, - ответила я, с трудом выдавливая из себя очередную глупую улыбочку и мучительно соображая, что теперь делать.
Покупатель тоже надолго замолчал - или не знал, что еще сказать, или исчерпал запас известных ему эльфийских слов.
Роледо пару минут вслушивался в наше молчаливое сопение, потом не выдержал и взорвался восторженной речью о том, как же я хороша. В процессе этой речи он дергал меня за уши (достал уже!), заставлял вертеться во все стороны, демонстрировал гостям мои зубы (зубы как зубы: два с пломбами, один треснутый), хватал за руки и за ноги… попытался было ухватить за талию, но получил коленом в пах и, тихо постанывая, осел на пол.
Все собравшиеся дружно расхохотались (особенно старался эльф), а я смутилась. Ну не собиралась я бить старика, просто инстинкт самосохранения включился в самый неподходящий момент.
«Павлин» что-то быстро зашептал на ухо «султану». Тот приосанился и произнес на своем кошмарном эльфийском:
- Мой сын моего сына… правиться этот милая с ухом девочка…
- В каком смысле «милая с ухом»? - не поняла я.
- Э-э-э… ты милая очень… и с ухом… с ухами… Как эльф, но не эльф! - он явно обрадовался тому, что смог выговорить столько слов сразу. Я только еще раз улыбнулась. Ну пусть будет «милая ушастая девочка», если ему так хочется. Все равно ведь убегу. - И он, сын сына, хочет… чтобы быть его девочка… не родная жена…
Да я и без его корявых объяснений уже давно все поняла: его внук, тот самый «павлин», хочет молоденькую девчонку. Лучше эльфийку. Лучше симпатичную. Но жениться на ней конечно же не будет. Чего же тут непонятного? Неясно другое - зачем они все это мне объясняют. Или у них тут такое человечное отношение к рабам? Типа вон мы все какие белые и пушистые. Только вот белые не значит добрые, это давно известный факт.
В общем, процедура покупки меня закончилась очень быстро, и воспоминания от нее остались какие-то путаные. «Султан» и Роледо споро договорились о цене, скользкий тип открыл сундучок и отсчитал монеты, которые отдал почему-то эльфу. С эльфом же на пару он долго изучал какую-то бумагу, споря до хрипоты, но ко мне это, кажется, уже не относилось. Роледо обнял меня на прощание (он уже не сердился за непроизвольный удар ниже пояса), потом стиснул в объятиях моего нового хозяина, попытался даже повиснуть на шее у «павлина», но тот так резко отпрыгнул в сторону, что чуть не сбил импровизированную скульптуру под условным названием «девушка в чепчике и с подносом, застывшая на одной ноге и боящаяся пошевелиться». До девушки он, кажется, даже не дотронулся, но она все равно опасно зашаталась, взмахнула руками и грохнулась на пол. Поднос приземлился на секунду позднее, и почему-то на «павлина».
Парень опять шарахнулся в сторону (уже в другую) и сбил еще пару слуг. Прихожая заполнилась звуком разбивающейся посуды и проливающейся воды. Роледо испустил странный переливчатый вопль и схватился за голову. «Султан» дал внуку крепкую затрещину и резко развернулся в направлении выхода. Телохранители молча распахнули перед ним двери и изобразили на бандитских рожах вежливое ожидание.
Я обернулась на эльфа (почему-то во всем этом бардаке он казался мне единственным психически нормальным существом). «Иди вперед», - шепнул он одними губами. И я пошла. И уже почти вышла, но тут «павлин», раздраженный дедовской затрещиной, решил проявить себя хоть в чем-нибудь. Проявил не очень оригинально - ущипнул меня за… хм… ягодичную мышцу. Я к тому времени уже твердо решила в любой ситуации изображать глуповатую улыбку и на подобные провокации не поддаваться, но Глюк-то этого не знал. И в самый пикантный момент крыс высунулся из кармана и цапнул «павлина» за палец.
Парень заорал, как будто увидел безумного стоматолога с неисправной бормашиной, и бросился под защиту деда. Охранники выхватили мечи и совсем недружелюбно уставились на меня. Роледо выдал длинную фразу, сплошь состоящую из местного мата (кажется, его я уже освоила), и бессильно опустился на пол. Слуги быстренько ожили и разбежались как можно дальше от места происшествия, чтобы потом с пеной у рта доказывать хозяину, что их там не стояло. Эльф уткнулся лицом в ладони, скрывая от окружающих приступы безудержного смеха. Глюк понял, что натворил что-то не то, и забился поглубже в карман.
А я побежала - благо двери были открыты, а собаки во дворе привязаны.
Вдогонку мне полетели крики на двух языках (особенно старался «павлин»), но я уже набрала скорость и теперь неслась по улице, мучительно соображая, куда бы свернуть. Это уже становилось вредной привычкой - убегать ото всех, при этом не зная, куда бежать. И вообще все события последних суток напоминали дешевую компьютерную игрушку с невразумительным квестом и без перевода. А еще очень хотелось есть (ну куда в меня столько лезет?), найти Ксанку, и домой. Почему-то именно в таком порядке.
Смеркалось, прохожих на улицах было немного, и на бегущую меня никто особого внимания не обращал. Сзади загрохотали копыта. Я обернулась через плечо и поняла, что можно сразу останавливаться - в этот раз меня догоняли верхом. Разношерстная толпа преследователей включала и охранников Роледо, и самого Роледо, и телохранителей «султана», и даже эльфа. Зато в этот раз ножи в меня не летели, и это обнадеживало.
Останавливаться я, конечно, и не подумала, резко сворачивая в какую-то подворотню. Просто теперь приходилось выбирать самые узкие улочки и низенькие арки, чтобы замедлить продвижение лошадей. Богатый квартал закончился, я снова попала в местные трущобы и, кажется, опять туда, где блуждала ночью. Правда, и тогда и сейчас я была меньше всего озабочена запоминанием дороги, но все-таки… Мои подозрения укрепились, едва я выбежала на ту самую улицу, где из-за меня чуть не подрались бандиты. А еще через сотню метров я наткнулась и на них самих.
Вся банда сидела на крыльце сгоревшего дома и грызла одно яблоко на всех. При виде меня, пробегающей мимо на скорости хорошего истребителя, половина чуть с крыльца не попадала. Кьяло так и вовсе вскочил, и именно поэтому первый заметил моих преследователей. А потом бандиты, которые еще вчера кидались ножами, сделали совершенно неожиданную вещь: бросились наперерез всадникам. Как их там не смели лошадьми - ума не приложу, но некоторое время я слышала за спиной только раздраженные выкрики и отрывистое ржание. Мелькнула дурацкая мысль, что когда-нибудь надо будет вернуться и поблагодарить за помощь местных «джентльменов удачи». Когда-нибудь потом, лет через несколько… если к тому времени все еще буду жива…
Мне хватило времени, чтобы оторваться от погони и, поплутав по закоулкам, выйти к городской стене. Как это получилось - ума не приложу. Возможно, им просто надоело гоняться по всему городу за малолеткой. Или они отстали, сбившись со следа на одном из многочисленных перекрестков. Какая, если честно, разница?
Я прошла вдоль стены почти до ворот, но еще издалека заметила, что они уже закрыты. Наверно ночью проход в город запрещен. И выход из города тоже. Хотя… Сама стена была не такой уж высокой, а в некоторых местах еще и здорово раскрошилась от старости, поэтому перелезть через нее большого труда не составило бы…
И вот, как всегда, вмешалось это дурацкое «бы».
На стену я залезла без проблем, даже посидела на ней некоторое время, любуясь закатом. А потом догадалась посмотреть вниз. И поняла, что если уж человеку не везет, так не везет крупно и во всем - под стеной плескалась вода.
Нет, никакого рва с крокодилами там не было, просто я умудрилась влезть на стену как раз в том месте, где к ней вплотную примыкала река.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50