Том напряженно следил за грузовиками, среди которых вынужден был двигаться, и недоуменно спросил:
— Что?
— Я все обдумал, — сказал Джо, начавший поневоле просыпаться, хотя все еще был не в настроении. — Я предпочел бы забрать Грейс и ребят совсем из этой страны. И главное, подальше, пока здесь все не полетело к черту.
— И куда же ты хочешь уехать?
— В Саскачеван. — Джо махнул рукой, указывая куда-то на север. — Это в Канаде. Там предоставляют землю, если ты хочешь стать фермером.
Том удивленно и недоверчиво усмехнулся:
— А что ты понимаешь в сельском хозяйстве?
— Сейчас немного меньше, чем буду знать на будущий год.
Теперь с двух сторон автострады тянулись кладбища. Глядя на них, Джо подумал, что это похоже на плохую шутку: всего в нескольких милях от Манхэттена по обе стороны скоростного шоссе торчат надгробные памятники, как напоминание о судьбе страшного города и его обреченных жителей. Друзья не обсуждали это друг с другом, но на самом деле тоскливый вид кладбища, мимо которого они проезжали дважды в день, наводил на них уныние. И как ни странно, днем впечатление безнадежности и тоски было больше, чем ночью, и в солнечную погоду больше, чем в дождливый день. И больше летом, чем зимой.
А сегодня был жаркий июльский денек.
Они хранили молчание, пока не миновали кладбище, затем Джо сказал:
— Знаешь, я все время об этом думаю. Как я усажу всю семью в машину и укачу в Канаду... Только с моим везением тачка рассыплется на части раньше, чем мы доберемся до границы.
— Ничего, не рассыплется, если у тебя будет миллион долларов.
Джо покачал головой:
— Иногда я почти верю, что мы и правда собираемся это сделать.
Том недоумевающе сдвинул брови, не отводя взгляда от дороги:
— Что это с тобой? Как раз ты уже сделал такое однажды!
— Ты имеешь в виду винный магазин?
— А что же еще?
— Это совсем другое дело, — покачал головой Джо. — Это было...
Он запнулся, пытаясь подыскать нужное слово.
— Чепухой, так себе, — подсказал Том. — А я говорю о крупном деле. Знаешь, что я видел у Вигано?
Однако “чепуха” было не то слово, которое искал Джо. Он раздраженно спросил:
— Ну и что ты видел?
— Свой кегельбан, представляешь? Прямо в доме. Джо изумленно распахнул глаза:
— Кегельбан?!
— Ну да, самый настоящий, с одним желобом. Прямо в доме! Джо усмехнулся. Это был тот стиль богатой жизни, который он хорошо понимал.
— Ах он, сукин сын!
— Вот пойди и скажи ему, что быть преступником невыгодно!
Джо задумчиво кивнул:
— И он сказал, чтобы ты принес ценные бумаги?
— Ага, бумаги на предъявителя. Просто бумага, нарезанная на кусочки. Груз легкий, никаких проблем унести его, к тому же мы их сразу же продадим.
Джо уже окончательно пришел в себя, усталость и раздражение оставили его.
— Расскажи-ка мне все поподробнее, — усаживаясь поудобнее, попросил он. — Все рассказывай: что ты говорил, что он, какой у него дом.
ТОМ
Для меня район Бродвея между Семидесятой и Восьмидесятой улицами — единственно стоящая часть Манхэттена. Мы с Полом тысячу раз объездили его весь в нашем патрульном автомобиле, и я даже полюбил его. Может, люди здесь не слишком приятные, но, во всяком случае, это люди, а не чучела, как в Гринвич-Виллидж или в Лоу-Ист-Сайде. По Мидтауну расхаживают деловые мужчины в костюмах и хорошенькие секретарши, что выскакивают на улицу во время перерыва на ланч, но это не то место, где они живут. Здесь нет ничего приспособленного для проживания людей, только бетонные коробки с окнами, где с утра до вечера сидят клерки в белых воротничках. Окончив работу, они уезжают домой в другие районы.
Как бы там ни было, мы патрулируем участок, куда входят Уэст-Энд-авеню, Коламбас, Амстердам и Западный район Центрального парка, но, когда бы я ни сидел за рулем, меня всегда тянет на Бродвей. Если только у меня нет настроения похохотать во время езды или выписать пару штрафных квитанций, я направляюсь к Генри-Гудзон-парквею.
Спустя два дня после рассказа Тома о его встрече с Вигано мы с Полом держали путь в южную часть Бродвея. За рулем был я. Вдруг впереди, приблизительно в полуквартале от нас, из хозяйственного магазина на тротуар выкатились два типа, схватившиеся в драке. Это были два кавказца. Один — невысокий, плотный мужик лет под пятьдесят, в серых рабочих брюках и в белой рубашке с закатанными рукавами. Второй — длинный, костлявый молодчик лет двадцати, в солдатских ботинках и в зеленой рубашке спортивного покроя. Сначала я только увидел, что они дерутся друг с другом, крутясь волчком, словно танцевали вальс.
Пол тоже заметил их.
— Смотри! — сказал он и ткнул вперед пальцем.
Я прибавил скорость и, подъехав ближе, резко затормозил. Теперь я разглядел, что у молодого в одной руке была маленькая сумка на “молнии”, а в другой — небольшой пистолет. Коротышка насмерть вцепился в кисть высокому, а тот пытался треснуть его рукояткой пистолета. Как всегда в это время дня, на тротуарах было полно пешеходов, но все они сторонились, оставляя дерущимся достаточно пространства на тротуаре.
Мы с Полом одновременно выскочили из машины. Он оказался со стороны тротуара, а мне еще нужно было обежать машину спереди. В этот момент длинному удалось вырваться. Он толкнул противника назад, и коротышка, спотыкаясь, попятился и с размаху шлепнулся на землю. Тут высокий увидел нас и навел пистолеты в нашу сторону.
Я заорал:
— Опусти его, слышишь! Брось оружие!
И вдруг этот сукин сын стреляет два раза подряд. Уголком глаза я увидел, что Пол упал, но мне нужно было следить за тем проклятым типом с пушкой. Он резко повернулся и бросился бежать.
Я прыгнул на тротуар, упал на левое колено, опер руку на поднятое правое, все это в считанные секунды: годы тренировки и практики делали свое дело. Я целился в спину в зеленой рубашке и в ноги мерзавца. Но на тротуаре было полно народу, и как раз на линии огня все время мелькали другие лица и спины. К тому же парень оказался чертовски сообразительным и бежал не по прямой, а то и дело нырял то вправо, то влево.
Я продолжал целиться, надеясь поймать момент для выстрела, когда не рисковал зацепить кого-нибудь другого, но он все не подворачивался. “Черт побери! — со злостью шипел я. — Чтоб ты провалился!” И он исчез, завернув за угол улицы.
Я поднялся на ноги. Коротышка, упавший перед магазином, тоже вставал. Пол лежал на спине и силился приподняться, дергаясь, как перевернутая черепаха. Я поспешил к нему, на ходу засовывая револьвер в кобуру, и оказался с ним рядом, когда Полу как раз удалось принять сидячее положение. Он выглядел оглушенным, как будто не понимал, где он находится и что случилось.
— Пол! — позвал я его.
— Боже! — невнятно пробормотал он. — Боже... Выше колена его левая брючина намокла и потемнела от крови.
— Давай-ка ложись, — сказал я и слегка подтолкнул его в плечо.
Но он то ли меня не слышал, то ли не понимал, то ли вообще ничего не сознавал. Он просто сидел с широко открытым ртом и очень медленно моргал.
Я встал и направился к нашей машине, и тут этот коротышка вцепился мне в руку. Когда я попытался вырваться, он завопил:
— Деньги! Мои деньги! Я готов был убить его.
— Заткнись ты со своими деньгами! — прорычал я и побежал к машине вызвать “скорую помощь”.

Глава 8
В тот день у обоих друзей был выходной. Том подстригал траву на лужайке перед домом, на самом солнцепеке, и был в одних плавках. Джо прошел между домами и крикнул:
— Эй, Том, ты где?
На нем тоже были плавки, а в руках он держал две открытые банки с пивом. Том остановился, задыхаясь и обливаясь потом:
— Чего тебе?
— Иди сюда, сделай перерыв. Том указал на пиво:
— Это для меня?
— Я ее даже открыл, — сказал Джо и протянул приятелю одну банку. — Пойдем, ребята уже вылезли из бассейна.
Том жадно отхлебнул прохладного пива, и они пошли по дорожке между домами на задний двор Джо. Стояла настоящая июльская жара, и бассейн так и манил их. Прохладная, прозрачная голубоватая вода, что может быть лучше в такую погоду! Не говоря уж о пиве.
— Твой фильтр работает? — спросил Том. Джо приложил палец к губам:
— Тс-с! А то он услышит! Пойдем окунемся.
Сбоку у бассейна была короткая лесенка в форме буквы “А”; поднимаешься по трем ступенькам по одной стороне “А”, а затем по ее другой стороне три ступеньки вели вниз, в воду. Оба спустились по лестнице, первым Джо. И пока он обходил бассейн глубиной в четыре фута, выбрасывая из воды на берег листья, веточки, клочки бумаги и дохлых жучков, Том уселся на нижнюю ступеньку, по горло погрузившись в воду. В правой руке он продолжал держать банку с пивом, высоко вытянув ее вверх.
Джо посмотрел на него и засмеялся:
— Ты похож на статую Свободы!
Том усмехнулся, отсалютовал ему банкой и отхлебнул пива. Не очень-то было удобно пить в таком положении, но Том с удовольствием смешил приятеля.
Затем он сказал:
— Знаешь, о чем я думал, когда потел с этой газонокосилкой?
— Ну?
— Помнишь, я тебе рассказывал, что по вечерам ходил в Сити-колледж?
Джо прошел по воде, разбрызгивая ее вокруг себя, и прислонился к борту бассейна слева от Тома:
— Да, ну и что?
Том поднялся на одну ступеньку, так что теперь вода доходила ему только до груди и пить стало проще.
— Так вот я все думал — если бы окончил его, то знаешь, где бы я был сегодня?
— Где же?
— Да все равно здесь. Я бы не стал адвокатом, даже если бы проучился там еще два года.
— Конечно, — кивнул Джо. — Можешь каждый день откладывать по пенни, и все равно к концу года останешься бедняком. Принцип тот же.
Том уставился на него:
— Правда?
Они недоуменно смотрели друг на друга, пока Том не утратил интереса к этому предмету и не переменил тему:
— Слушай, а как быть с нашими женами?
— А что такое? — озадаченно спросил Джо.
— Ну, мы скажем им об этом?
— А-а, — протянул Джо. — Ты имеешь в виду — об ограблении?
— Конечно.
Джо не видел в этом проблемы и спокойно повел плечами:
— Мы им ничего не скажем.
— Ничего? Ну, не знаю, как у тебя с Грейс, — сказал Том, — но, если я собираюсь отвезти Мэри на Тринидад, она должна об этом знать.
— Что ж, — пожал плечами Джо, — скажем им, когда будем готовы ехать. Когда все закончится.
На этот счет Том все-таки еще не составил четкого мнения. Иногда ночью ему нестерпимо хотелось рассказать обо всем Мэри, обсудить с ней их затею и узнать, что она об этом думает. Нахмурившись, он спросил:
— Значит, сейчас ничего не говорить?
— Во-первых, — рассудительно сказал Джо, — они начнут волноваться. А во-вторых, они будут против, и ты это знаешь.
Том кивнул, именно последнее соображение и удерживало его до сих пор от откровенности с женой.
— Это точно. Узнай она заранее, Мэри не одобрила бы нашу идею.
— Они станут разубеждать нас и испортят все дело. Если скажем им, мы этого никогда не сделаем.
— Да, ты прав, — вздохнул Том. Несмотря на некоторое разочарование, он испытывал облегчение, решив для себя эту проблему. — Будем молчать, пока все не закончим, а потом все и расскажем.
— Только когда будем готовы уехать отсюда, — предупредил Джо.
— Правильно, — согласился Том. — Ты же знаешь, что мы не можем уехать сразу же после этого дела.
— Да уж, понимаю, — сказал Джо. — Иначе через пять минут нас схватят за задницу.
— Так что условимся, — предложил Том, — спрячем деньги — и чтобы ни ты, ни я и близко к ним не подошли, пока не приготовимся к отъезду.
— Меня это устраивает.
— У нас с тобой есть большое преимущество: ведь мы знаем, какие ошибки чаще всего совершаются преступниками в таких делах.
— Верно. И знаем, как их избежать. Том глубоко вздохнул.
— Подумать только, целых два года, — сказал он. Джо озадаченно моргнул:
— Два года?!
— Да, придется подождать, пока эта история не уляжется. Джо сморщился, как от боли. Он хотел что-то возразить, но решил все же согласиться с этим предложением и, нехотя сдаваясь, проворчал:
— Да, наверное. Ну ладно, два года — так два года!
ТОМ
Спустя неделю после моего визита к Вигано я уже много чего знал насчет акций и облигаций, насчет финансовых контор и Уолл-стрит. Волей-неволей мне пришлось этим заниматься, раз уж мы собирались стянуть там десять миллионов долларов.
Район Уолл-стрит занимает только пять кварталов, но разные финансовые конторы разбросаны по всей территории ниже Сити-Холл, на Пайн-стрит, на Иксчендж-Плейс, на Уильям-стрит, Нассо-стрит и Майден-Лейн.
Я слышал, что про Уолл-стрит говорят, будто это единственный район Нью-Йорка, который очень похож на Лондон. Ничего не могу сказать по такому поводу, поскольку в Лондоне никогда не был, только знаю, что здесь очень узкие и извилистые улочки с тесными тротуарами и теснящимися друг к другу зданиями крупных банков. Писатели всегда сравнивают этот деловой район с каньоном, и я могу понять почему. В районе Уолл-стрит такие узкие улицы и такие высокие здания, словно налезающие друг на друга, что солнечные лучи проникают сюда только в самый полдень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30