Впрочем, думать о них было некогда: приходилось то и дело пригибаться, чтобы не получить по голове каким-нибудь суком. Кимбелин впереди истошно кричала.
Тропа вывела на опушку. Впереди, у самого берега озера, стояли кольцом высокие тисы. Лошадь Кимбелин, яростно взбрыкивая, рвалась туда, но что-то ей мешало. Мелькнуло что-то красное, послышался львиный рев, леквус догнал ее.
Кровь хлынула ручьем из раны на кобыльем крупе. Принцесса звала на помощь, а поверх ее голоса неясное, как если спишь и во сне слышишь, что происходит вокруг, – накладывалось рычание. Его ни с чем не перепутаешь, так могут только гончие, напавшие на след. У Халя вдруг закружилась голова. Какое-то неожиданное чувство заставило его остановиться. Остальные члены эскорта быстро нагоняли.
– Помоги! – опять крикнула Кимбелин, обернувшись. – Халь, помоги мне!
Глаза у нее потемнели от страха, прекрасное лицо исказилось, такой можно было бы нарисовать аллегорию боли. Халь необходим принцессе. Вот она, возможность навсегда сделать так, чтобы она была перед ним в долгу!..
– Халь, Халь! – В голосе Кимбелин звенела паника. Ее лошадь рухнула на колени.
Солдаты поравнялись с принцессой, даже Огден с пони, на которых сидели Пип и Брок, показался на краю поляны, окруженный толпой верещащих кобольдов.
Халь не двигался с места.
– Халь! – Все звали его на подмогу. Он не мог ответить.
– Мастер Халь! – Тонкий крик Пипа перекрыл мужские возгласы, но и мальчику не удалось ничего добиться.
Халя звал другой голос, неясно откуда. Кажется, из глубины души. Кто это? Совесть? Нет. Кричала будто часть его самого, часть, которой он лишился. Мир вертелся колесом. Принцесса, рыцари, солдаты все расплывались в дымке, как тихо скользящий по спокойному морю корабль. Голос звал его, полный отчаяния, так, будто через огромную пустошь, когда ничего не видно в тумане.
– Халь!
Глава 26
Крик застрял у Каспара в пересохшем горле. Пес, готовый уже вцепиться в него, повалился на землю с серебряной стрелой в плече. В воздухе звенело еще несколько стрел. Стрелять с такой скоростью может лишь умелый лучник из Торра-Альты, но почему серебряные?
Абеляр, подумал он. Обернулся и увидел: да, тот и в самом деле стоял рядом с Брид в кольце тисов и натягивал тетиву, чтобы выпустить еще одну серебряную стрелу. Каспар вдруг догадался, что лучник собирал по пути стрелы лесничих, ушедшие мимо цели.
Стрела скользнула по волосам. Каспар вздрогнул, но стиснул зубы и остался стоять как вкопанный, чтобы Абеляру было легче целиться. Сзади он слышал быстрые легкие шаги ловчего и знал, что убежать от него все равно не сможет, так что приходилось лишь довериться мастерству лучника. Закусив губу, Каспар смотрел Абеляру прямо в глаза. Тот сделал глубокий вдох, чтобы не дрожала рука… Ловчий приближался и вдруг победно запел. На плечо Каспару легла рука, он съежился. Острая сталь…
Острая сталь не вонзилась ему в спину. Серебряная стрела свистнула у самого уха, и наступила тишина.
Каспар обернулся. Ловчий исчез, только на примятом орляке лежали его нож и островерхий колпачок с перьями. Над ними поднималась блестящая пыльца, похожая цветом на зимние звезды. Взметнулась, закружилась, и вот ее уже сдуло ветром.
Перед девочкой, беспомощно кричавшей в зарослях, стояла, готовясь к броску, собака. Каспар подхватил нож ловчего, метнул, хоть и никогда этому не учился просто больше, ничего не успел бы поделать. Клинок закувыркался в воздухе, но, будто подчиняясь его воле, вонзился псу точно в шею и рассек яремную вену. Волшебное оружие, догадался Каспар.
Вокруг повсюду сновали души, пытаясь укрыться от облавы, и всадники в красных куртках ликующе гикали от восторга погони.
– Беги, Спар, беги! – кричал стоявший в кольце тисов Катрик.
Вот ловчие заметили Каспара, и свернули в его сторону. Неуклюже подхватив девочку и выдрав нож из собачьего трупа, он стал прорубаться через кусты. Их ветви пытались уклониться от оружия вот почему лесничим удавалось так легко передвигаться по зарослям!
– Мама! – Девочка залилась плачем и вцепилась Каспару в шею, до крови расцарапав ее ногтями. Облава быстро приближалась.
Лошадь! Лошадь убитого Абеляром ловчего не ушла далеко, ее золотая шкура блестела под солнцем, серебряная грива и хвост развевались, а копыта колотили по воздуху, животное брыкалось от страха. При виде ее Каспар чуть не застыл на месте.
– Великая Мать, помоги мне, – прошептал он, протягивая руку к лошади. Та мотала головой, фыркала и неуверенно переминалась с ноги на ногу. Каспар пощелкал языком, иногда это помогало, потом отвернулся и встал как можно спокойнее. Кобыла сама должна была к нему подойти.
И правда: через несколько мгновений, негромко заржав, лошадь шагнула к нему и ткнулась в ладонь бархатной мордой. Все-таки Каспар умел с ними обращаться. Он погладил лошадь по шее, потом оперся о холку и вскинул ей на спину девочку, а следом вскочил сам. Как и нож, лошадь делала все так, как он хотел, будто понимала. Взяв с места в галоп, ветер свистел, как выхваченный из ножен клинок, она поскакала к кольцу тисов, где стояли, крича «скорее, скорее!», Абеляр, Катрик, Папоротник и Брид. Брид сжимала в руке Свирель Абалона.
Каспар услышал за спиной стук копыт еще одного коня и поскакал быстрее. Вдруг, к его отчаянию, Катрик выбежал ему навстречу.
– Быстрее, мастер Спар! Быстрее! А ты, злодей этакий, отвяжись от него!
– Катрик, назад! – Брид сунула Свирель Папоротнику и бросилась за стариком.
– Нет! – воскликнул Каспар, увидев, что лёсик, дрожа от страха, подносит Свирель к губам.
Великая Мать, лишь бы ему не хватило смелости дунуть!.. Катрик бежал к Каспару, за Катриком Брид, а за нею Абеляр.
– Назад! – заорал Каспар.
– Оглянись! Слева! – крикнула Брид.
Через кусты прорубался ловчий в красном колпачке, но это еще ничего! Хуже: его псы уже вырвались на открытое место прямо перед Катриком с Брид. Каспар пришпорил лошадь. Вокруг девушки плясал белый олень, не подпуская собак, но старик остался без всякой защиты и только мог размахивать ножом. Злобно рыча, гончие окружили его, ища слабое место.
Ветер разметал Каспару волосы. Одной рукой прижимая к себе девочку, он еще раз пришпорил лошадь. Вот Катрик вскрикнул от боли, пес ухватил старика за руку. На миг Каспару показалось, что дорогу ему заступили прозрачные, как паутина, фигуры каких-то людей. Призраки уже исчезли, когда он вдруг понял: один из них как две капли воды походил на брата короля Рэвика.
Олень грозно склонил увенчанную острыми рогами голову, и псы отскочили на безопасное расстояние. Абеляр и Брид поспешили оттащить Катрика к тисам, тот едва мог держаться на ногах. Поравнявшись с ними, Каспар соскочил с седла и принялся им помогать. Теплая липкая кровь, покрывавшая руки старого колодезного мастера, сочилась у Каспара между пальцев. Золотая кобыла с девочкой на спине шла за ним следом.
Папоротник протянул Брид Свирель.
– Играй, прошу тебя!
Та взяла инструмент, но даже не взглянула, только погладила.
– Брид, Брид! – кричал лёсик. – Играй! Пальцы девушки задумчиво пробежали по перламутровой отделке Свирели, а смотрела она в лес. Каспар понял: она видит лишь одного всадника, всадника на бешеной лошади, несущегося к ней во весь опор.
– Брид! – Каспар бросил старика и побежал к ней, попытался схватить, но девушка вырвалась. Ничто не могло заставить ее оторвать взгляд от Талоркана. Золотоволосый эльф вклинился в гущу ловчих, остановившихся на краю кольца тисов. Голос его звенел прекрасно и неодолимо. Птицы смолкли, и само время, казалось, замерло, слушая песню лесничего, что разбивала все законы природы.
Поверх красной куртки ловчего, на Талоркане был плащ из блестящего черного бархата, отороченный горностаем. В черной гриве его коня сияли бирюзой вплетенные павлиньи перья, а с ними – нити чистого серебра и шелковые ленты, похожие на звезды в полуночном небе. Его огромные золотые глаза сияли, а голос плел сети магии.
– Свирель, Брид, Свирель! – Папоротник подпрыгивал от возбуждения. – Играй же!
Абеляр сжал ее ладонь.
– Госпожа моя, я почти полтысячи лет ждал дня, когда смогу обеспечить безопасность Троицы. Сыграйте на Свирели, умоляю вас.
Брид бессильно уронила руки, глядя на Талоркана.
– Это всего лишь заклятие, – тихо сказал ей Каспар, пытаясь проникнуть в потаенные закоулки разума. – Всего лишь заклятие. Он тебя не любит. Он хочет использовать твою силу, чтобы увеличить свою собственную. Ему нужна не ты, ему нужна твоя сила!
Брид и не замечала его. Она провела пальцами по лбу, смахивая выбившиеся волосы – будто Каспара отбрасывала прочь. Видя, что девушка не собирается играть на Свирели, ловчие ближе придвинулись к тисам.
– Брид, я люблю тебя! – в отчаянии выкрикнул Каспар. Слова соскользнули с губ, но перед глазами встала Май: нежное, почти еще детское, лицо, вьющиеся каштановые волосы… В этот миг, за одно лишь мгновение, Каспар понял, что на самом деле любит девочку. Она в нем нуждалась, с ней они равны, а глядя на Брид, он видел у нее за спиной образ собственной матери и Морригвэн. Брид была Одной-из-Трех, ее окутывал ореол сияния Великой Матери, вызывавший благоговейный трепет. На то, чтобы осознать свои чувства, у Каспара ушла вся дорога через лес. Да, он любил Брид, но не той безотчетной, возникающей ниоткуда любовью, что бывает у мужчины к женщине.
Должно быть, его крик прорвал густую паутину заклятия, потому что Брид – мелькнула надежда! – обернулась к нему. Потом ее губы сжались в презрительной ухмылке. У Каспара подкатил ком к горлу: он разочаровал ее. Разочаровал тем, что любил как жрицу, а не как девушку. Брид моргнула, и всякое выражение сгладилось с ее лица. Песнь лесничего захватила ее.
– Облава, Брид, облава же! – верещал Папоротник. Ловчие нетерпеливо склонились к лукам седел. Их псы скалили зубы, готовясь к прыжку.
Брид подняла руку со Свирелью и коротко взглянула на нее так, будто просто любовалась тонкими узорами на дубовом дереве и переливами перламутра вокруг отверстий. Свирель вся была блестящая, только темнели глубоко выцарапанные жрицей руны. Солнечный блик не мог их осветить.
Талоркан запел громче и настойчивее. Свободной рукой Брид потянулась за ритуальным серпом, потом принялась соскабливать руны. Посыпались искры. Но все же Свирель могла теперь играть. Каспар прикусил язык в предчувствии.
– Брид, Брид, давай скорее! – надрывался Папоротник. – Мне надо вернуться к своему детенышу!
Абеляр, весь заляпанный кровью и держащий на коленях голову Катрика, молчал в терпеливом ожидании. Вот добрые честные люди, что верны до самого конца, подумал Каспар. Чем отплатить им за службу, как не возвращением домой?
Девочка потянула его за руку.
– Госпожа обещала, что отведет меня к маме.
– Так и будет, – откликнулась Брид, не отрывая взгляда от глаз Талоркана.
Вокруг тисов собиралось все больше ловчих, в смятении слушавших песню своего командира. В его голосе звучало не торжество облавы, нет, из уст старшего лесничего лилась мелодия любви. Мелодия, порабощающая свою жертву. Белый олень отступил в середину рощи, склонил голову, целя в Талоркана рогами. Тот соскользнул с коня и встал перед Брид.
– Папоротник, – одними губами выговорила девушка. Лёсик поднял взгляд, и она вложила ему в руку Свирель.
Каспар не понимал, что она делает, и лишь тупо смотрел.
– Спасай своего детеныша, – прошептала жрица. Лёсик ухватил Свирель и без промедления прижал к губам. Раздался визгливый бессмысленный звук.
– Не надо! – закричал Абеляр. – Папоротник, прекрати!
Но рогатое существо не могло думать ни о чем, кроме как о возвращении на помощь своему детенышу; лёсик все дудел и дудел. Брид бросилась прочь из круга, Абеляр не успел ее удержать: заклятие Свирели Абалона высвободилось. Каспар почувствовал, как воздух густеет от магии, как звук проникает в сущность стихий.
Весь мир за пределами кольца тисов расплылся, будто взгляд залили слезы. Беспомощно смотрел Каспар, как Талоркан хватает Брид за запястье, как победно вскидывает голову.
Девушка обернулась, медленно подняла руку – махнуть на прощание? Глаза у нее постепенно тускнели, губы двигались, однако Каспар не мог расслышать ни слова. Ему показалось, будто Брид говорит «прости меня», но может, он и ошибся.
Потом все смешалось. Он увидел меч, сияющий меч с кроваво-красными рунами на клинке, будто паривший в воздухе. Каспар тут же его узнал: рунный клинок, оружие Халя! В мире живых ему равных не было, а уж в этом и подавно. Ловчие тоже его видели, и Талоркан тоже – в полумраке Каспар увидел, как тот оборачивается.
– Халь! – кричала Брид сорванным голосом. – Халь, помоги мне!
Талоркан притянул ее к себе.
В сердце у Каспара будто натянулась, вот-вот оборвется тетива. Сквозь темнеющую дымку он видел, как Брид вырывается из-под власти заклятия. Но слишком поздно. Он рванулся к ней…
Катрик окровавленной рукой зацепился за его пояс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56