Мальчик прошелся онемевшими пальцами по раненой лапе. Зубья капкана пронзили мышцы до самой кости, но перелома не было. Трог даже не шевельнулся.
– Храбрый пес, молодец, – похвалил его Пип. Он перевязал рану тряпкой, которой кобольды замотали собаке морду и, не зная, что еще можно сделать, обнял Трога, чтобы согреть.
Двое охотников тем временем возились с косматыми пони. Всадник бородатый иноземец с серой, как пепел, кожей, обвисшими веками и высоким лбом снял с седла мешок. Внутри что-то шевелилось и повизгивало.
– Подождите минутку, – хмыкнул он в бороду и достал из кармана толстую кожаную перчатку. Его товарищ нахмурился, видя, как Всадник развязывает мешок.
– Видеть не могу этих паразитов живьем. У меня аж все чешется. Почему ты их не прикончил?
Всадник оскалился, натянул перчатку и сунул руку в визжащий мешок. Тут же все стихло, а потом взорвалось протестующими воплями и рычанием. Наконец охотнику удалось, вытащить за шиворот крохотного волчонка, тот сперва беспомощно обвис, а спустя мгновение принялся яростно биться.
– Смотри, какой беленький, – сказал Всадник. – Ни одного пятнышка. Думаю, Его Важность будет благодарен за такой подарок.
– На кой ему сдался живой волк?
– Ну, кто мы такие, чтобы задавать вопросы? Он сказал, что дорого заплатит за живого детеныша, а эти ведь еще даже молоко сосали! Так что берем пацана, собаку и волчат, и поехали-ка прямо домой. Если мальчишка, правда, человек барона, может, его послали за нами шпионить. Вдруг они нас учуяли?
– С чего мне за вами шпионить? – возразил Пип.
– Мы по делам ехали. – Что именно за дела были у отряда, он решил, поглядев на извивающегося в руках Всадника волчонка, не уточнять. Все равно охотники не поверят. Чего ради Брид нужны эти щенки, Пип тоже никак не мог скумекать. Она только сказала, найти каких-то волчат, помеченных богиней. А гадать о замыслах трех высших жриц было без толку: они всегда хотят от людей чего-нибудь непонятного. Май рассказывала, что у Морригвэн в комнате полно всяких страшных штук.
– Как тебя звать-то, парень? – Всадник сунул волчонка обратно, туго затянул узел и бросил мешок на землю.
Пип закрыл глаза, не мог вынести плача детенышей. Он несколько раз повторил себе, что вовсе не сентиментален, а это, в конце концов, всего лишь волчата. Только вот они плакали! Плакали прямо как дети, зовущие маму. Остались одни, перепугались, проголодались и замерзли.
– Эй, отвечай! – Всадник легонько пнул Пипа сапогом.
– Тебе-то что за дело, как меня зовут? – огрызнулся Пип, стараясь не морщиться от боли. На жестокость этого человека мальчик решил ответить упрямством и даже не взглянул в его сторону, а стал гладить Трога.
Глаза у охотника сузились, он занес было ногу, что бы ударить покрепче, но тут его внимание отвлек пошевелившийся пес.
– А зверюга-то жива еще! Вот это да! И размерчик у этого демона подходящий: не слишком велик, зато силен. Из него выйдет толк… Поглядим, хватит ли псу сил не загнуться по дороге до дому через Склон, а там еще Троллесье…
При слове «Троллесье» кобольды, сгрудившиеся под корнями ясеня, забеспокоились. Некоторые из них за шипели, будто птицы, отгоняющие от своего гнезда хищника.
Всадник пнул каблуком землю так, что в сторону стайки кобольдов полетели комья грязи, и они тут же затихли. Потом он опять повернулся к Трогу.
– Эй, Палец, у тебя еще осталось то ведьмино лекарство?
Бельбидиец ощупал карманы и нашел в одном узелок из ткани, но откликнулся с сомнением:
– Ну да, только ты же не будешь его тратить на собаку?
– Думаю, собака нам может пригодиться. Его Важности она понравится. Порода незнакомая, но, сдается мне, из него выйдет славный бойцовый пес. Гляди, какие зубы. В жизни таких здоровенных скрежеталок не видал! У-у, наверное, эта зверюга и три волчонка Его Важность порадуют, как следует! На что барону Торра-Альты такой пес, если не для боев? Не охотиться же с таким уродом!
Пип хотел, было возразить, что барон Бранвульф ни за что не потерпел бы собачьих боев, однако прикусил язык, догадавшись, что, возможно, только благодаря бойцовским качествам Трога до сих пор не убили.
– Вот. – Всадник взял узелок у Пальца из здоровой руки и бросил его Пипу. – Размешаешь порошок в воде и намажешь псу лапу. Это у нас на случай, если капканом руку защемит. – Он мотнул головой в сторону своего спутника. – Так бывает иногда.
Пип вздрогнул.
– Кто его знает, что это за дрянь, – откликнулся Палец. – Ведьма сделала. Помогает, и ладно.
Пип рассмотрел желтый порошок. Сера и еще что-то. Запах серы он ни с чем другим перепутать не мог столько-то дней проведя в колодезной. После ваалаканской осады Бранвульф поговаривал, желая его поддразнить, что когда-нибудь Пип сделается новым начальником колодцев, потому что он, пожалуй, знает обо всех тамошних механизмах больше, чем кто-либо еще. И хотя Пип любил почет и жадно хватался за любую идею о карьерном росте, в такие моменты он всерьез подумывал, не сбежать ли ему из крепости. Колодезная была последним местом на свете, где он хотел бы оказаться; серная вонь до сих пор его преследовала. А хотел он быть солдатом, научиться сражаться, как следует хоть первые его попытки, взять в руки меч и вызвали у Халя громкий смех. Нет, он все равно станет солдатом, как капитан, и о нем будут слагать баллады. А ни об одном начальнике колодцев еще никто ни одной баллады не сложил.
Конечно, понадобится новое имя. У всех героев старинных легенд имена куда более достойные. Вот о человеке по имени Кеовульф можно написать балладу оно звучит вполне прилично. Абеляр, Брунгар или Беотрик, Аттертон и Хальгард вот это имена, как у героев. А Пип… Если бы его еще звали Пиппином куда ни шло. Был такой король по имени Пиппин, в честь него много кого назвали. Если бы имя «Пип» было сокращением от «Пиппин»!.. Но нет. Просто Пип, и все тут. Халь говорил, что и так хорошо. Вот его же зовут просто Халь, хотя многие думают, что это сокращение от «Хальберт» или «Хальгард».
– Да, – возражал Пип, – но «Халь» звучит благо родно, а «Пип» – нет!
– Так оно и есть, – криво улыбался черноволосый дворянин.
Пип клялся себе, что однажды сменит имя и сделается капитаном стражи.
Он развязал Трогу лапу, осторожно соединил края рваной раны и втер мазь. Пес задергался, поднял голову и попытался оттолкнуть его руку носом.
– Знаю, что больно, – посочувствовал ему Пип. – Знаю. Но так быстрее заживет.
– Не могу понять, почему капкан не перебил ему кость, – сказал Палец, глядя на пса. – Обычно всегда перебивает – если, конечно, черномордый волк не попадется. Ну, их-то я всего дважды ловил, и ни у одного лапа не была сломана. Нет, они себе сами лапы отгрызали и удирали прежде, чем я успевал вернуться проверить ловушку. В жизни бы не поверил, что так бывает, если бы сам не видал. Жуть, какая: капкан, а в нем огрызок лапы. Кость цела, а чуть выше перекушена. Что за создания! Отчаянные просто до безумия.
Палец говорил спокойно, а у Пипа едва живот не подвело от его слов.
– А что, из лука нельзя стрелять, как все нормальные люди? Обязательно надо такие жестокие ловушки расставлять?
Охотник нахмурился, а его товарищ расхохотался.
– Зря ты ему такое говоришь, парень. Он этих тварей слишком хорошо знает, чтобы просто так на них выходить. Вот, взгляни, что они с ним сделали.
Бельбидиец развязал платок, которым была замотана его шея, и показал старые шрамы, стягивавшие кожу. Они отливали багрянцем.
– Это я дома, в Овиссии, получил, – сказал он. – Иные говорят повезло, что жив остался, да только я так не думаю. Мальчонку-то своего я не спас. Бедолага овец пас, а тут с холмов волки пришли. Ну, он был хороший пастух, пытался стадо защитить. Они его и убили, а тело утащили с собой. Проклятые волки из Торра-Альты! О чем, спрашивается, барон думает? Я хотел спасти сына, только не сумел. Один из этих демонов мне в горло и вцепился. Думаешь, я мог после этого опять овец пасти? Оставил ферму своему старшему и с тех пор только тем и занимаюсь, что их убиваю. А эти трое, он топнул ногой, я видеть не могу, что они живые. Из этого баронства всегда демоны лезут. Оно и понятно: тут же ведьмы заправляют. Барон Бранвульф у них под каблуком. Кто из приличных людей будет поклоняться богине земли?
– Кто из приличных людей будет убивать животных ловушками? – воскликнул Пип, кипя от возмущения. Как он смеет так говорить о Великой Матери? – Великая Мать не имеет ничего общего с дьявольщиной! Она хранит равновесие природы. Она создает естественные законы, – повторил он слова Брид.
– Да ну? Хочешь сказать, эти волки – естественные? – рявкнул рыбоглазый овиссиец. – На мой взгляд, ваша драгоценная богиня вселила в них демонов.
Пип не нашелся, что ответить, и опять повернулся к Трогу.
– Как ты хочешь доставить пацана в Кеолотию? – спросил Палец своего спутника.
Кеолотия! Так вот откуда родом второй человек: он охотник из бескрайних лесов севера Кеолотии. Похоже, волчий налог короля Рэвика оказался куда более прибыльным делом, чем думалось Пипу.
Кеолотианец посмотрел на Пальца, как на идиота.
– А ты как думаешь? Пешком пойдет. Железа-то у нас хватает, кандалы смастерим как-нибудь, дело нехитрое.
– Тебе не кажется, что нехорошо так поступать со своим соотечественником? – спросил Пип у овиссийца тот на вид был подобрее.
– Тоже мне соотечественник! С тех пор как ваш барон расплодил волков, никто в Бельбидии не считает Торра-Альту частью страны. Звери ему дороже людей, вот в чем дело, а это неправильно.
Тогда Пип повернулся к Всаднику:
– Ну, меня вы можете заковать, но пес все равно идти не сможет.
– Ерунда, через пару дней пойдет как миленький. А до тех пор посажу его в мешок. К тому же у него еще три здоровые лапы. Просто диву даешься, как животные могут обходиться тремя ногами, если им надо.
– Ублюдок, – пробормотал Пип.
Всадник стал копаться в седельных мешках, донесся звон железа. Наконец на свет показался капкан с приделанной к нему длинной цепью.
– Вот, – сказал Всадник, – как раз пойдет.
Он поработал немного, и наконец Пип оказался закован в ошейник и накрепко привязан цепью к дереву. Пип тут же попробовал освободиться, но прочная сталь не поддавалась.
Кеолотианец расхохотался.
– Можешь хоть всю дорогу дергаться, все равно не вырвешься.
Мальчик был вынужден признать, что охотник прав. Хорошо еще, что он не стал связывать Пипу руки и ноги!
– Кобольды тебя постерегут, а нам с Пальцем надо проверить оставшиеся ловушки, – сказал Всадник. Волчат покормлю, когда вернусь. Я так думаю, если они поголодают немного, то будут поспокойнее. – С этими словами он кинул Пипу тыквенную бутыль, полную воды, а сам пошел к пони.
Пип привалился спиной к стволу дерева и как следует, глотнул из бутыли. Охотники ушли по своим делам, а кобольды окружили его плотным кольцом. Мальчик швырнул в них грязью, и, к его удовлетворению, маленькие создания тут же разбежались и попрятались за деревьями, а вернулись на свой пост только через некоторое время. Ему удалось немного напоить Трога, потом оставалось только сидеть и мрачно думать о том, что же надо делать. Мастер Спар и Брид решат, что Пип их бросил. При этой мысли на душе становилось холодно. Конечно же, с карьерой покончено. Интересно, найдут ли его когда-нибудь. Сам-то он даже не знал в точности, где находится.
Через некоторое время Пип вспомнил о волчатах. Те ворочались и повизгивали в мешке неподалеку. Мальчик потянулся к ним, но ошейник врезался в горло. Пришлось лечь на спину и понемножку подтащить мешок к себе ногой. Наконец Пип мог взять его и развязать.
– Бедные крошки, – невольно сказал он, глядя в мигающие от света глаза волчат. Те жалобно скулили. Пип сунул руку в мешок, чтобы их погладить, однако тут же вскрикнул и отдернул ее.
На указательном пальце показались капельки крови: кто-то из волчат вонзил туда зубки, маленькие, зато острые, как иголки. Пип натянул рукав на пальцы и приоткрыл мешок пошире.
– Надо вам покушать, – сказал он волчатам и наконец сумел ухватить одного за шиворот и вытащить. Щенок был рыжеватый и выглядел больным, он даже не шевельнулся, когда Пип легонько щелкнул его по носу.
– Похоже, ты долго не протянешь, – печально сказал мальчик и положил его себе на колени, чтобы заняться двумя остальными. Следующий волчонок оказался серым, явно самым большим из выводка, с желто-зелеными глазами. Он глухо рычал и яростно бился. Пип решил сунуть его обратно и, обмотав руку тряпкой, достал третьего. Тот был весь беленький, а глаза – темные, сине-зеленые. Он тут же успокоился и затих. Пипу показалось – неприятное ощущение! – что волчонок его изучает. Потом щенок внезапно изогнулся и пребольно укусил Пипа за большой палец.
– Мать Великая, да ты хуже хорька, – выругался Пип и швырнул волчонка обратно в мешок. – Вот неблагодарная тварь. Я же тебе помочь хотел!
Он сел на землю, сунув укушенный палец в рот. Что, спрашивается, он вообще собирался делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56