– Конечно же, рассказывайте. Мне нравится слушать и узнавать так много нового.
Мастер Линар, совершенно расслабившись, в это время беседовал с капитаном Скиваном, поэтому не сразу сообразил, что за историю рассказывает Элиас Роксане. До него долетали некоторые обрывки фраз, но когда он услыхал «...и вот Кругляш...»
– Прошу прощения, – извинился он перед Скиваном и нагнал Элиаса с Роксаной, что ехали на пару корпусов впереди, и извинился уже перед ними: – Прошу прощения, что прерываю беседу... Элиас, на два слова.
Спешившись, они сошли к обочине дороги.
– Элиас, ты все еще пьян? – начал Линар.
– Вовсе нет.
– Тогда придержи язык. Не стоит неизвестным людям рассказывать о последних событиях Королевства, тем более если они касаются сам знаешь кого.
– Я не называл ничьих имен, – оправдывался Элиас. – Я рассказываю, как будто это сказка, легенда... Ну или просто байка... А ей очень нравится. – Тут он бросил теплый взгляд на Роксану, которая терпеливо ждала его возвращения.
– Тоже мне рассказчик, – буркнул Линар. – Еще немного, и в писатели подашься... Ладно. Обхаживай леди. Только не забывайся.
– Не учи меня. Я давно взрослый. – С такими словами Элиас вернулся к своей лошади, в очередной раз улыбнулся Роксане, садясь в седло.
И он продолжил свой рассказ...
Ночевали в лесу, через который пролегал тракт.
Элиас разжег костер, Линар занялся запеканием сала, а Скиван со своими воинами разбил две палатки: одну небольшую, и ее определили дамам, а вторую – попросторней, для остальных.
Роксана по-прежнему держалась возле гвардейца, ожидая еще каких-нибудь историй. Элиас не стал долго мучить ее ожиданиями. Разобравшись с хворостом, он сел у огня на еловый лапник и приглашающе кивнул девушке.
– Значит, у вас в Королевстве Судьи защищают не только знать, но и простых людей? – спросила Роксана. – А Судьей может любой стать?
– Нет, конечно. Судья обязательно из Королевского дома. И обучать Судью может только Судья. Их знания и умения – тайна, которую они передают строго друг другу. Порой их возможности кажутся волшебными...
– Например? – У Роксаны блестели глаза – так ей было интересно слушать.
– Например, боевое искусство, которое вам, может быть, сложно оценить, вы ведь дама. Но меня как воина всегда поражала возможность Судьи без малейших раздумий одному выступить против превосходящего количества противников и, самое поразительное, одержать победу. Искусство Судьи владеть мечом и любым другим оружием поистине фантастическое. Их приемы ювелирно отточены и так быстры, что глаз не успевает видеть, а сила ударов... тут даже не знаю, с чем сравнить... В общем, это надо видеть.
– Как интересно. – Роксана воспользовалась паузой, которую Элиас сделал, чтоб набрать воздуху в грудь. – То, что вы описываете, напоминает мне сэра Фредерика. Мне пришлось видеть, как он один за секунды справился с целой сворой волков-людоедов! А как он дрался с Романом!.. Вы его друг. Скажите, он ведь один из Судей?
Тут Элиас досадливо хмыкнул. А Роксана торжествующе улыбнулась:
– Думаю, я права! Еще у него на оружии куча драконов. А драконы, я слыхала, знак королей юга. Значит, Фредерик из Королевского дома и он Судья!
– Я прошу вас, – зашипел испуганно Элиас, косясь на мастера Линара, который крутился возле костра, проверяя сало, и то и дело посматривал в сторону молодых людей. – Не говорите громко... Вы так проницательны, леди, что от вас ничего не скроешь, но думаю, больше никому об этом ничего знать не нужно.
– Конечно-конечно, – в тон ему зашептала Роксана. – А эта история – про Кругляша и заложницу, что вы рассказали, – это про Фредерика? А скажите, почему он уехал из страны?
Элиас был раздосадован и растерян. Так быстро вдруг все открылось, что он чуть не впал в панику. К тому же последовавший засим ком вопросов его полностью сбил с толку.
– Простите, – забормотал он. – Но большего я вам рассказать не могу. Я и так уже практически предал своего патрона... Черт, как же это получилось?..
– Что получилось? – пожевывая соленую шкурку от сала, спросил, подходя, Линар.
– Да вот ремешок перетерся, – буркнул гвардеец, кивнул на свой сапог и принялся проверять шнуровку.
Роксана усмехалась: ее забавило то, что такой богатырь, как Элиас, боится получить нагоняй от высокого, худого и узкоплечего доктора. Линар добродушно улыбнулся ей в ответ и направился к Орни, что сидела и беседовала о том о сем с Лией. Они только что нарезали хлеб и колбасы, готовя ужин.
– Ты как? – слегка замявшись, спросил он.
– Ничего, – коротко ответила Орни, чуть нахмурив брови: не могла она просто так забыть, что Линар отчитывал ее.
Лия понимающе удалилась.
– Я был не прав, когда орал на тебя.
– Орать всегда неправильно.
– Согласен... Но ты тоже пойми: ситуация сейчас очень серьезная. И я никак не мог и не могу быть спокоен. Эта неопределенность ужасно напрягает и выматывает...
– Понятно, – смягчилась Орни, видя, что доктор и в самом деле обеспокоен тем, что она на него до сих пор дуется. – Ладно. С кем не бывает.
Линар радостно закивал, слыша потепление в голосе девушки, и даже присел рядом.
– Я так и не услышал твою историю. Как ты оказалась в Снежном графстве?
Орни, пожав плечами, рассказала коротко о своей матери, о себе.
– И тебе сейчас хочется обратно? – удивился Линар. – Наверно, там и дома твоего уже нет.
– Но земля-то осталась нашей, – вздохнула Орни. – Я не боюсь начинать все сначала... Мне надоело быть оторванным листом и зависеть от чьей бы то ни было милости. Я хочу свой дом, хочу просто лечить людей, помогать им, а не слушать чьи-то приказы, – быть самой себе хозяйкой. Я уверена, что все получится. Мне только бы вернуться на родину... А может, мне это только кажется? – Она вдруг вспомнила слова Фредерика насчет ее планов.
– О, я уверен, все будет именно так, как ты задумала. – Доктора поразили такие планы и трезвые взгляды на жизнь у девушки, которой едва минуло лет восемнадцать. – И я готов помогать тебе, если пожелаешь. Я ведь тоже лекарь. Поэтому запомни: в Южном Королевстве у тебя есть надежный помощник и друг.
– Спасибо. – Орни улыбнулась и от этого стала еще больше похожа на ребенка. – Я думаю, королевский доктор оказал мне этим самым огромную честь.
Линар тоже довольно улыбнулся: ему понравились такие слова, да и девушка ему нравилась все больше и больше.
14
Никто не знает точно, когда был основан Полночный храм. Многие сходятся на том, что начало ему положил сам Бог: ударил молнией в скалы, выбив пещеру в вековых камнях, которую потом углубили забредшие в эти места служители Господа.
В общем, Полночный храм представлял собой несколько связанных между собой извилистыми переходами-коридорами пещер в горе, украшенных причудливыми колоннами, которые породила природа, и высеченными в стенах барельефами на религиозные темы, сотворенными уже человеком. Странно, но в этих залах, среди мертвого камня, не было холодно. И это тоже рождало всевозможные слухи о Полночном храме. Мол, Господь оберегает своих служителей и паломников, помогает им в этих суровых местах.
Скалы, где располагался храм, были далеко за северной окраиной Снежного графства. На эти земли никто никогда не претендовал. Здесь день и ночь длились по полгода, а зима со снегом и ветрами почти никогда не отступала. Весна и лето были очень короткими и холодными. Поселений в этих местах совсем никаких не наблюдалось: жить среди камней и снегов мало кто отваживался. Лишь намного западнее Полночного храма появились как-то люди. Они охотились на зверей, что обитали среди ледяных торосов, покрывавших северное море, да занимались промыслом рыбы, жили в шатрах из кож огромных рыб, постоянно переезжали, кочуя по снежным просторам на санях, в которые впрягали мохнатых низкорослых лошадок, и умели лихо скользить на лыжах.
Весной, правда, земля освобождалась от снега и спешила украситься скудной травой, низкими кустами с кислыми сочными ягодами. Деревья росли тоже низенькие, кривые, но с цепкими корнями: по-другому не смогли б они держаться на каменистой почве. Тогда белая обычно пустыня немного оживала, даже птицы тут пели и вили гнезда, но все это – ненадолго. Налетали суровые безжалостные ветра, принося холод и пургу, и губили только что пробудившуюся жизнь до следующей мимолетной весны...
Такой край, белый во все стороны и до самого горизонта, предстал глазам Фредерика. Только эти глаза и были видны на его лице, замотанном теплым шерстяным шарфом.
Его и Мышку славно снарядили для похода в северные земли. Ландграф Вильен, узнав, куда направляется южанин, распорядился экипировать его должным образом, сказав Фредерику: «Вы вряд ли знаете, что такое крайние северные земли». Молодому человеку предоставили полушубок, треух, рукавицы, гетры на сапоги – все из отличной овчины; штаны из двойной шерстяной ткани, такую же верхнюю рубаху. Мышке досталась теплая попона и наголовник. Кроме того, для всей остальной поклажи, которая, по словам Вильена, могла понадобиться Фредерику, ему предоставили вьючную лошадку, низенькую и толстую, с широкими крепкими ногами и длинной мохнатой шерстью. Она была еще и бурая и напоминала медведя с копытами. Фредерик хохотал, когда первый раз ее увидел, и сразу окрестил Медведкой. Но потом, уже попав в заснеженные просторы, оценил все достоинства этого животного, неприхотливого, не боящегося холода и ветра. Медведка исправно поспевала за длинноногим Мышкой, быстро семеня короткими ножками, а ее толстые копыта не позволяли ей проваливаться в снег, чем грешил, надо признать, мышастый.
А еще ландграф презентовал Фредерику прекрасное ружье и научил им пользоваться. Оно, правда, занимало много места, было тяжелым и не особо удобным при зарядке, но Фредерик признал, что за этим оружием – будущее. «Мастер Линар любит механику: разберется, что и как тут можно улучшить», – так думал Король...
Подножие голых, лишь кое-где покрытых снежными шапками скал даже обрадовало Фредерика. Он ехал по белой пустыне к ним, видным издалека, около трех дней и порядком устал от однообразия северного пейзажа и медленно приближающейся цели. Но надо было признать, это путешествие отвлекало его от мрачных и тяжелых мыслей. Даже боль, что ныла где-то внутри, поутихла...
Может, еще и потому, что в ходе последних событий, связанных с заговором, он проявил себя неплохо и был доволен собою, отметив, что как Судью его рано списывать со счетов...
Граф Густав признался во всем. Да, это по его распоряжению барон Лиер и его сын нацелились заполучить Роксану и ее земли-приданое, чтобы потом передать их во владение своему сюзерену. Если бы это получилось, Густав стал бы обладателем намного большей части территории Снежного графства и мог бы претендовать на титул ландграфа. Все это спровоцировало бы гражданскую войну. И насчет Фредерика у Густава были определенные планы: барон хотел, чтобы тот занялся обучением его людей: боевое искусство южанина уже гремело по всей стране.
Пойдя на такой опрометчивый поступок, как захват замка барона Криспина, Густав стремился хоть как-то поправить совершенно разрушенные вмешательством Фредерика планы: убрать ненужных свидетелей, заставить либо Роксану выйти уже за него замуж, либо Криспина – оформить дарственную на земли на его имя. Потом он планировал укрепиться в Земле Ветряков, собрать здесь свои силы, при помощи Фредерика обучить воинов и начать борьбу с братом за все графство.
Фредерик посчитал, что этот план Густава еще хуже предыдущего. Конечно, и в его развале он вновь сыграл внезапную и решающую роль, хотя и сам на это не настраивался...
Попасть в Полночный храм можно было лишь одним путем: поднимаясь по узкой каменистой тропе. Ехать верхом было бы вдвойне опасно – конь мог соскользнуть в пропасть, чего-нибудь испугавшись. Поэтому Фредерик спешился и потащил лошадей за собой.
Он двигался медленно, выверяя каждый шаг на обледеневшей дороге. Все меньше и меньше ему нравилась эта затея, но отступать назад было невозможно. Начинало смеркаться.
Через пару часов черепашьего передвижения Фредерик увидел то, что уж совсем ему не понравилось.
Смятый шлем, брошенное кем-то оружие, обрывок сапога, обломки чего-то, похожего на сани, обглоданные кости. Чьи? Человечьи? Конские?
Он остановился, присел, чтоб лучше рассмотреть останки.
– Это – позвонки лошади, а вот и ее задняя голень, копыта, – бормотал молодой человек, копаясь в снегу. – А вот это уже не шутки, – нахмурившись, он вытащил за пустую глазницу запорошенный человеческий череп. – Проломлен. Та-ак...
Фредерик выпрямился, отпустил поводья лошадей и пошел вперед один, взяв наизготовку заряженное ружье. Завернув за скальный выступ, он оказался на крохотном плато, которое упиралось в почти отвесные скалы, уходившие высоко в небо.
Тут было пустынно, если не считать огромные комы снега. Фредерик чуть сощурился, чтоб в приблизившихся сумерках рассмотреть, что же здесь такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Мастер Линар, совершенно расслабившись, в это время беседовал с капитаном Скиваном, поэтому не сразу сообразил, что за историю рассказывает Элиас Роксане. До него долетали некоторые обрывки фраз, но когда он услыхал «...и вот Кругляш...»
– Прошу прощения, – извинился он перед Скиваном и нагнал Элиаса с Роксаной, что ехали на пару корпусов впереди, и извинился уже перед ними: – Прошу прощения, что прерываю беседу... Элиас, на два слова.
Спешившись, они сошли к обочине дороги.
– Элиас, ты все еще пьян? – начал Линар.
– Вовсе нет.
– Тогда придержи язык. Не стоит неизвестным людям рассказывать о последних событиях Королевства, тем более если они касаются сам знаешь кого.
– Я не называл ничьих имен, – оправдывался Элиас. – Я рассказываю, как будто это сказка, легенда... Ну или просто байка... А ей очень нравится. – Тут он бросил теплый взгляд на Роксану, которая терпеливо ждала его возвращения.
– Тоже мне рассказчик, – буркнул Линар. – Еще немного, и в писатели подашься... Ладно. Обхаживай леди. Только не забывайся.
– Не учи меня. Я давно взрослый. – С такими словами Элиас вернулся к своей лошади, в очередной раз улыбнулся Роксане, садясь в седло.
И он продолжил свой рассказ...
Ночевали в лесу, через который пролегал тракт.
Элиас разжег костер, Линар занялся запеканием сала, а Скиван со своими воинами разбил две палатки: одну небольшую, и ее определили дамам, а вторую – попросторней, для остальных.
Роксана по-прежнему держалась возле гвардейца, ожидая еще каких-нибудь историй. Элиас не стал долго мучить ее ожиданиями. Разобравшись с хворостом, он сел у огня на еловый лапник и приглашающе кивнул девушке.
– Значит, у вас в Королевстве Судьи защищают не только знать, но и простых людей? – спросила Роксана. – А Судьей может любой стать?
– Нет, конечно. Судья обязательно из Королевского дома. И обучать Судью может только Судья. Их знания и умения – тайна, которую они передают строго друг другу. Порой их возможности кажутся волшебными...
– Например? – У Роксаны блестели глаза – так ей было интересно слушать.
– Например, боевое искусство, которое вам, может быть, сложно оценить, вы ведь дама. Но меня как воина всегда поражала возможность Судьи без малейших раздумий одному выступить против превосходящего количества противников и, самое поразительное, одержать победу. Искусство Судьи владеть мечом и любым другим оружием поистине фантастическое. Их приемы ювелирно отточены и так быстры, что глаз не успевает видеть, а сила ударов... тут даже не знаю, с чем сравнить... В общем, это надо видеть.
– Как интересно. – Роксана воспользовалась паузой, которую Элиас сделал, чтоб набрать воздуху в грудь. – То, что вы описываете, напоминает мне сэра Фредерика. Мне пришлось видеть, как он один за секунды справился с целой сворой волков-людоедов! А как он дрался с Романом!.. Вы его друг. Скажите, он ведь один из Судей?
Тут Элиас досадливо хмыкнул. А Роксана торжествующе улыбнулась:
– Думаю, я права! Еще у него на оружии куча драконов. А драконы, я слыхала, знак королей юга. Значит, Фредерик из Королевского дома и он Судья!
– Я прошу вас, – зашипел испуганно Элиас, косясь на мастера Линара, который крутился возле костра, проверяя сало, и то и дело посматривал в сторону молодых людей. – Не говорите громко... Вы так проницательны, леди, что от вас ничего не скроешь, но думаю, больше никому об этом ничего знать не нужно.
– Конечно-конечно, – в тон ему зашептала Роксана. – А эта история – про Кругляша и заложницу, что вы рассказали, – это про Фредерика? А скажите, почему он уехал из страны?
Элиас был раздосадован и растерян. Так быстро вдруг все открылось, что он чуть не впал в панику. К тому же последовавший засим ком вопросов его полностью сбил с толку.
– Простите, – забормотал он. – Но большего я вам рассказать не могу. Я и так уже практически предал своего патрона... Черт, как же это получилось?..
– Что получилось? – пожевывая соленую шкурку от сала, спросил, подходя, Линар.
– Да вот ремешок перетерся, – буркнул гвардеец, кивнул на свой сапог и принялся проверять шнуровку.
Роксана усмехалась: ее забавило то, что такой богатырь, как Элиас, боится получить нагоняй от высокого, худого и узкоплечего доктора. Линар добродушно улыбнулся ей в ответ и направился к Орни, что сидела и беседовала о том о сем с Лией. Они только что нарезали хлеб и колбасы, готовя ужин.
– Ты как? – слегка замявшись, спросил он.
– Ничего, – коротко ответила Орни, чуть нахмурив брови: не могла она просто так забыть, что Линар отчитывал ее.
Лия понимающе удалилась.
– Я был не прав, когда орал на тебя.
– Орать всегда неправильно.
– Согласен... Но ты тоже пойми: ситуация сейчас очень серьезная. И я никак не мог и не могу быть спокоен. Эта неопределенность ужасно напрягает и выматывает...
– Понятно, – смягчилась Орни, видя, что доктор и в самом деле обеспокоен тем, что она на него до сих пор дуется. – Ладно. С кем не бывает.
Линар радостно закивал, слыша потепление в голосе девушки, и даже присел рядом.
– Я так и не услышал твою историю. Как ты оказалась в Снежном графстве?
Орни, пожав плечами, рассказала коротко о своей матери, о себе.
– И тебе сейчас хочется обратно? – удивился Линар. – Наверно, там и дома твоего уже нет.
– Но земля-то осталась нашей, – вздохнула Орни. – Я не боюсь начинать все сначала... Мне надоело быть оторванным листом и зависеть от чьей бы то ни было милости. Я хочу свой дом, хочу просто лечить людей, помогать им, а не слушать чьи-то приказы, – быть самой себе хозяйкой. Я уверена, что все получится. Мне только бы вернуться на родину... А может, мне это только кажется? – Она вдруг вспомнила слова Фредерика насчет ее планов.
– О, я уверен, все будет именно так, как ты задумала. – Доктора поразили такие планы и трезвые взгляды на жизнь у девушки, которой едва минуло лет восемнадцать. – И я готов помогать тебе, если пожелаешь. Я ведь тоже лекарь. Поэтому запомни: в Южном Королевстве у тебя есть надежный помощник и друг.
– Спасибо. – Орни улыбнулась и от этого стала еще больше похожа на ребенка. – Я думаю, королевский доктор оказал мне этим самым огромную честь.
Линар тоже довольно улыбнулся: ему понравились такие слова, да и девушка ему нравилась все больше и больше.
14
Никто не знает точно, когда был основан Полночный храм. Многие сходятся на том, что начало ему положил сам Бог: ударил молнией в скалы, выбив пещеру в вековых камнях, которую потом углубили забредшие в эти места служители Господа.
В общем, Полночный храм представлял собой несколько связанных между собой извилистыми переходами-коридорами пещер в горе, украшенных причудливыми колоннами, которые породила природа, и высеченными в стенах барельефами на религиозные темы, сотворенными уже человеком. Странно, но в этих залах, среди мертвого камня, не было холодно. И это тоже рождало всевозможные слухи о Полночном храме. Мол, Господь оберегает своих служителей и паломников, помогает им в этих суровых местах.
Скалы, где располагался храм, были далеко за северной окраиной Снежного графства. На эти земли никто никогда не претендовал. Здесь день и ночь длились по полгода, а зима со снегом и ветрами почти никогда не отступала. Весна и лето были очень короткими и холодными. Поселений в этих местах совсем никаких не наблюдалось: жить среди камней и снегов мало кто отваживался. Лишь намного западнее Полночного храма появились как-то люди. Они охотились на зверей, что обитали среди ледяных торосов, покрывавших северное море, да занимались промыслом рыбы, жили в шатрах из кож огромных рыб, постоянно переезжали, кочуя по снежным просторам на санях, в которые впрягали мохнатых низкорослых лошадок, и умели лихо скользить на лыжах.
Весной, правда, земля освобождалась от снега и спешила украситься скудной травой, низкими кустами с кислыми сочными ягодами. Деревья росли тоже низенькие, кривые, но с цепкими корнями: по-другому не смогли б они держаться на каменистой почве. Тогда белая обычно пустыня немного оживала, даже птицы тут пели и вили гнезда, но все это – ненадолго. Налетали суровые безжалостные ветра, принося холод и пургу, и губили только что пробудившуюся жизнь до следующей мимолетной весны...
Такой край, белый во все стороны и до самого горизонта, предстал глазам Фредерика. Только эти глаза и были видны на его лице, замотанном теплым шерстяным шарфом.
Его и Мышку славно снарядили для похода в северные земли. Ландграф Вильен, узнав, куда направляется южанин, распорядился экипировать его должным образом, сказав Фредерику: «Вы вряд ли знаете, что такое крайние северные земли». Молодому человеку предоставили полушубок, треух, рукавицы, гетры на сапоги – все из отличной овчины; штаны из двойной шерстяной ткани, такую же верхнюю рубаху. Мышке досталась теплая попона и наголовник. Кроме того, для всей остальной поклажи, которая, по словам Вильена, могла понадобиться Фредерику, ему предоставили вьючную лошадку, низенькую и толстую, с широкими крепкими ногами и длинной мохнатой шерстью. Она была еще и бурая и напоминала медведя с копытами. Фредерик хохотал, когда первый раз ее увидел, и сразу окрестил Медведкой. Но потом, уже попав в заснеженные просторы, оценил все достоинства этого животного, неприхотливого, не боящегося холода и ветра. Медведка исправно поспевала за длинноногим Мышкой, быстро семеня короткими ножками, а ее толстые копыта не позволяли ей проваливаться в снег, чем грешил, надо признать, мышастый.
А еще ландграф презентовал Фредерику прекрасное ружье и научил им пользоваться. Оно, правда, занимало много места, было тяжелым и не особо удобным при зарядке, но Фредерик признал, что за этим оружием – будущее. «Мастер Линар любит механику: разберется, что и как тут можно улучшить», – так думал Король...
Подножие голых, лишь кое-где покрытых снежными шапками скал даже обрадовало Фредерика. Он ехал по белой пустыне к ним, видным издалека, около трех дней и порядком устал от однообразия северного пейзажа и медленно приближающейся цели. Но надо было признать, это путешествие отвлекало его от мрачных и тяжелых мыслей. Даже боль, что ныла где-то внутри, поутихла...
Может, еще и потому, что в ходе последних событий, связанных с заговором, он проявил себя неплохо и был доволен собою, отметив, что как Судью его рано списывать со счетов...
Граф Густав признался во всем. Да, это по его распоряжению барон Лиер и его сын нацелились заполучить Роксану и ее земли-приданое, чтобы потом передать их во владение своему сюзерену. Если бы это получилось, Густав стал бы обладателем намного большей части территории Снежного графства и мог бы претендовать на титул ландграфа. Все это спровоцировало бы гражданскую войну. И насчет Фредерика у Густава были определенные планы: барон хотел, чтобы тот занялся обучением его людей: боевое искусство южанина уже гремело по всей стране.
Пойдя на такой опрометчивый поступок, как захват замка барона Криспина, Густав стремился хоть как-то поправить совершенно разрушенные вмешательством Фредерика планы: убрать ненужных свидетелей, заставить либо Роксану выйти уже за него замуж, либо Криспина – оформить дарственную на земли на его имя. Потом он планировал укрепиться в Земле Ветряков, собрать здесь свои силы, при помощи Фредерика обучить воинов и начать борьбу с братом за все графство.
Фредерик посчитал, что этот план Густава еще хуже предыдущего. Конечно, и в его развале он вновь сыграл внезапную и решающую роль, хотя и сам на это не настраивался...
Попасть в Полночный храм можно было лишь одним путем: поднимаясь по узкой каменистой тропе. Ехать верхом было бы вдвойне опасно – конь мог соскользнуть в пропасть, чего-нибудь испугавшись. Поэтому Фредерик спешился и потащил лошадей за собой.
Он двигался медленно, выверяя каждый шаг на обледеневшей дороге. Все меньше и меньше ему нравилась эта затея, но отступать назад было невозможно. Начинало смеркаться.
Через пару часов черепашьего передвижения Фредерик увидел то, что уж совсем ему не понравилось.
Смятый шлем, брошенное кем-то оружие, обрывок сапога, обломки чего-то, похожего на сани, обглоданные кости. Чьи? Человечьи? Конские?
Он остановился, присел, чтоб лучше рассмотреть останки.
– Это – позвонки лошади, а вот и ее задняя голень, копыта, – бормотал молодой человек, копаясь в снегу. – А вот это уже не шутки, – нахмурившись, он вытащил за пустую глазницу запорошенный человеческий череп. – Проломлен. Та-ак...
Фредерик выпрямился, отпустил поводья лошадей и пошел вперед один, взяв наизготовку заряженное ружье. Завернув за скальный выступ, он оказался на крохотном плато, которое упиралось в почти отвесные скалы, уходившие высоко в небо.
Тут было пустынно, если не считать огромные комы снега. Фредерик чуть сощурился, чтоб в приблизившихся сумерках рассмотреть, что же здесь такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62