Я буду в центре, в этой небольшой ложбине, вместе с королевским войском и гвардией. Щитоносцев как всегда вперед, лучники и арбалетчики сразу за ними. Северяне окажутся запертыми меж холмами. Закрытое пространство окажет на них угнетающее действие. – Молодой Король постучал прутиком по столу. – У нас численное превосходство, и к месту сражения мы подойдем раньше, займем лучшие позиции и успеем отдохнуть после марша.
– Так надо сразу и разгромить мятежников. С такими преимуществами мы сметем их в пять секунд, – сказал маршал.
– Да, и потом на севере затаится тихая ненависть, которая подрастет вместе с детьми погибших мятежников и в один прекрасный день лет через пятнадцать ударит нам в спину, – заметил Фредерик. – Похоже, вы давно не были в битве, маршал, раз решили воевать с соотечественниками. Я же говорил о цели нашего похода. Вы плохо слушали.
– Простите, государь. – Маршал склонил голову, увидав, как нахмурился Король.
– Я хочу, чтобы мои слова сразу доходили до тех, кому они адресованы, – стальным голосом добавил Фредерик.
Маршал склонился еще ниже...
Утро следующего дня было великолепным и обещало прекрасный день: солнце ярко светило с лазоревого неба, выбивая из ослепительно белых сугробов, покрывавших поля, радужные искры. Морозный воздух бодрил.
Довольно быстро проснулся лагерь. Повара спешили накормить людей сытной кашей, и через какие полчаса войско было готово к походу. Еще через два часа все заняли позиции на указанной Фредериком местности.
Король, дав последние указания лордам, отпустил командиров к их дружинам. При нем остались маршал, капитан гвардии, Марк и Элиас. Последний и теперь гордо нес королевский штандарт и выглядел внушительно на своем богатырском сером коне и в сверкающих доспехах гвардейца.
Прошло несколько минут, и на дороге, ведущей на север, показался всадник. Во весь опор он проскакал до войска и замахал рукой, хрипло крича:
– Они на подходе!
Это был разведчик.
– Марк, сигнал! – сказал Фредерик.
Над заснеженными полями разнесся звук рога. Войск правого и левого фланга не было видно, но Король был уверен – они за холмами выстроились боевым порядком и ждут следующей команды.
На дороге появился авангард мятежников – отряд человек в двадцать. Они резко осадили лошадей, увидав впереди, в какой-то полумиле, закованные в сталь отряды, затрубили в свои рожки и поскакали обратно.
Королевское войско терпеливо ждало, пока подтянутся и выстроятся северяне. Отряды мятежников выглядели довольно потрепанно – недели похода на столицу не дались даром. Тем более что двигались они по обезлюдевшей местности, где почти негде было пополнять запасы провианта и фуража.
– Жалкое зрелище по сравнению с нашими молодцами, – обратился Фредерик к своим рыцарям. – Я спущусь к ним. – И он тронул поводья. – Барт, Элиас и Марк, вы со мной.
Он лихо погарцевал по склону холма.
Им навстречу из рядов северян выехали несколько рыцарей. Явно, что это был Тимбер и бароны, но Фредерик их проигнорировал, остановился, подняв руку, дал знак стоять сопровождавшим.
– Воины Севера! – заговорил он. – Я, ваш правитель, спрашиваю: зачем вы пришли сюда с оружием?
Сперва от войска мятежников повеяло тишиной. Простой вопрос не нашел ответа. Затем один из баронов выкрикнул:
– Ты не король! У нашего ставленника больше прав на престол!
– По каким же это законам у бастарда больше прав, чем у законнорожденного? – усмехнулся Фредерик.
Эти слова отозвались неспокойными возгласами среди северян.
– Впрочем, господин Тимбер, ваш предводитель, меня не сильно волнует, – продолжил Король-Судья. – И даже не вы, господа бароны. Меня больше беспокоит ваша судьба, воины Севера. Я обращаюсь сейчас только к вам, потому что те, кто командует вами, потеряли рассудок.
По рядам мятежников вновь прокатилось волнение – они заколыхались, угрожающе приблизились к Фредерику.
– Они привели вас сюда на верную погибель! – объявил Фредерик. – Марк, сигнал!
Над холмами вновь пронесся звук королевского рожка – тут же их белые вершины ощерились копьями армий. Было видно, как северяне крутили головами, осматриваясь – они оказались окруженными со всех сторон.
– Черт! Он провел нас! – воскликнул кто-то из баронов. – Это ловушка!
Мятежники зашумели еще больше. Фредерик поднял руку, призывая к тишине, и воскликнул:
– Еще один сигнал рога – и войска, верные мне, сметут вас с лица земли! А теперь – тихо! Я буду говорить дальше!
Все покорно замолчали. Фредерик легким наклоном головы выказал удовлетворение послушанием мятежной армии.
– Я, ваш правитель, не хочу вашей гибели. У каждого из вас есть семьи, и я не хочу, чтобы женщины Севера стали вдовами, а дети – сиротами. Вы такие же мои подданные, как и те, кто сейчас на этих холмах. Зачем вам сражаться со своими согражданами, своими братьями? Я готов принять вас, как принимает отец неразумных детей обратно в свой дом.
Тут он поднял руки и освободил голову от шлема, передал его капитану Барту.
– Вот я перед вами, воины Севера, с непокрытой головой. Мне нужен мир, а не война. Мне нужна ваша преданность, а не ваша кровь...
По рядам северян прокатился вздох облегчения: люди расслабились – возможная битва их страшила, а их Король вдруг отвратил угрозу схватки одним своим словом.
– Ура! Ура Королю Фредерику! – раздался средь них одиночный крик.
Не успел он затихнуть, как его подхватили несколько десятков голосов, и еще, и скоро все в войске Тимбера кричали в полный голос одно: «Ура Королю Фреду!»
На губах Фредерика играла чуть заметная улыбка – он в который раз был доволен собой. Поднял снова руку и тем самым восстановив тишину, он произнес:
– Теперь, в знак своей преданности выдайте мне тех, кто подбил вас на мятеж. Они – изменники своей страны, разжигатели внутренней братоубийственной войны – их судьбу будет решать Королевский суд.
Пятерых баронов и Тимбера тут же окружили их же дружинники. Произошла секундная заварушка, и их быстро разоружили, заставили сойти с коней и подвели к Фредерику. Тот глянул на плененных сверху вниз.
– Отлично. В мой шатер их.

24
Тимбер был высок и широкоплеч, черноволос и темноглаз. Не только Фредерик, но все остальные, кто знал Конрада, отметили про себя, что он очень похож на Северного Судью. «Так же, как я похож на своего отца», – подумал Фредерик, пристально глядя на бастарда. Тот пока еще не произнес ни единого слова, угрюмо смотрел вниз, избегая поднимать глаза на кого бы то ни было. «Плебейское воспитание, – отметил Фредерик. – От Конрада у него лишь внешность».
– Так я жду объяснений, господа бароны, – громко и требовательно говорил молодой Король. – Какая нелегкая понесла вас воевать со мной? Что за авантюру вы задумали? Посадить на трон бастарда, бывшего мельника? Для чего? Чтобы все соседние государства смеялись над нами и чурались общаться с нами? Выставить на посмешище Королевский дом, принизить статус нашей страны?
Он внимательней посмотрел на баронов, ожидая ответа: самому молодому из них было уже за сорок. Высокие коренастые мужчины, умудренные жизнью, все с проседью в бородах. И он должен их отчитывать, как набедокуривших молодых шалопаев.
– Господа, – он понизил голос, – вы молчите... Неужели вам нечего сказать? Неужели вы смотрите на меня как на врага? Неужели вы думаете, что все ваши заслуги перед родиной забыты? Что я готов немилосердно карать вас? Вы и ваши предки всегда были верными вассалами Короны, верными защитниками северных рубежей. И теперь я прошу лишь одного: признайте свою вину, раскайтесь и идите с миром в свои пределы. Вот и все, что я хотел сказать вам здесь, в своем шатре. И я жду вашего ответа.
Тут самый старший из баронов, сэр Килвар ступил к Королю. Стоявшие за Фредериком капитан Барт и Элиас мгновенно обнажили мечи, опасаясь покушения, но тот остановил их.
Сэр Килвар преклонил перед Фредериком колено, взял его руку, положил себе на голову и сказал:
– Мой Король.
Остальные бароны, включая и сэра Хоклера с перевязанной рукой, также опустились на колени и сказали то же самое, почтительно склонив головы.
Надо сказать, слова Фредерика произвели на них сильное впечатление – они-то ожидали немедленного и жестокого приговора.
– Я прощаю вам, господа, измену лично мне, – вновь заговорил Фредерик. – Но кто простит те грабежи и нападения на людей, разорения деревень и городов там, где прошли ваши люди?
Тут вскинул голову Тимбер:
– Ничего такого не было! Мы не воевали с мирными людьми!
– Не было или ты не видел? – обратился к нему Фредерик.
– Это неправда! – воскликнул бастард, взглянув на баронов, которые теперь вновь молчали. – У нас не было цели разорять чужие дома!
Тут Фредерик схватил его за ворот куртки, сорвал со своей головы кольчужный капюшон, и все увидали его седые волосы.
– Тогда скажи мне, откуда взялось это?! – прорычал Король. – Мне двадцать восемь лет, и четыре дня назад мои волосы были так же черны, как твои! Хочешь знать, что я видел? Я видел убитых крестьян, их жен, что лежали, порубленные мечами, я видел детей, задохнувшихся в дыму пожарища... И это было не кошмарное сновидение! Подтвердите, сэр Хоклер!
Последний лишь ниже опустил голову. Тут Тимбер вырвался из рук Фредерика и обернулся к баронам:
– Так вы лгали мне... Постоянно! Ежеминутно! Что все в порядке, что мы не встречаем сопротивления, потому что люди за нас!.. И за моей спиной вы и ваши дружинники просто занимались мародерством?!..
– И теперь нужно держать за это ответ, – заметил Фредерик.
– Каждый из нас готов предоставить в распоряжение Короля свою казну, – проговорил сэр Килвар, и никто из баронов не возразил – они так и стояли на коленях, склонив головы.
– Что ж, это приемлемо, – кивнул Фредерик.
– Нет, постойте! – вскричал Тимбер. – Разве так можно – деньгами откупаться от того зла, что причинили?! Боже, да прикрываясь мною, они занимались обычным грабежом! Они убивали людей!..
– Это зло посеял твой отец, если он считается твоим отцом, – отрезал Фредерик. – А я только и занимаюсь теперь тем, что выправляю последствия его злодеяний! А ты? Ты ведь явился сюда, чтобы мстить за него. И это снова его же зло. Он позволил тебе родиться бастардом, и рос ты без отца, всеми презираемый, а твоя мать постоянно подвергалась насмешкам, и где был справедливый Судья Конрад? Он сделал лишь одно: сообщил о тебе баронам, чтобы в случае чего они использовали тебя... Ты понадобился Конраду лишь один раз – после его смерти. Будучи живым, он и видеть тебя не хотел. – И Фредерик горько усмехнулся.
В ответ на эти слова Тимбер кинулся на него. Но Король, опередив бросившихся вперед капитана и Элиаса, встретил его сокрушительным ударом кулака в плечо. Тимбера от этого резко прокрутило вокруг оси, и, вновь оказавшись лицом к Фредерику, он ощутил на своем кадыке острый холод стали.
– Спокойно, – предупредил Фредерик, на вытянутой руке держа меч.
Тимбер судорожно сглотнул.
– У тебя ведь есть мать, – сказал Фредерик. – Она там, далеко, плачет о тебе, ждет тебя. Как думаешь, она сильно расстроится, если ты умрешь?
Бастард молчал, глядя в сторону. Он лишь поймал себя на том, что действительно сейчас вспомнил о матери. Она ведь осталась совсем одна, если не считать тупого горбуна-работника, который больше походил на домашнюю скотину, чем на человека.
– Ну, – напомнил о себе Фредерик. – Вот видишь, у тебя есть для чего жить. Зачем же ставить на карту свою жизнь?
Так как Тимбер все не отвечал, Король-Судья ударил его мечом плашмя по шее, заставив упасть, и молвил сверху:
– Возвращайся на свою мельницу и больше никогда не забывай о том, что ты мельник. В дела государства тебе не следует вмешиваться.
И он вернул меч в ножны за спиной.
Тимбер осмелился взглянуть на Фредерика и встретился взглядом с его глазами, что смотрели как-то полунасмешливо-полусочувственно.
– Выйдите все – оставьте меня и господина Тимбера одних, – приказал Король.
– Но государь, – подал голос капитан Барт.
– Я сказал! – рявкнул Фредерик, и все поспешили выйти.
Он повернулся к Тимберу, который так и сидел, скрючившись, на земле.
– Поднимись, юноша, – сказал Фредерик (бастарду было ведь всего 20 лет). – Я скажу тебе то, чего никому еще не говорил.
Тимбер повиновался.
– Ты думаешь, когда я увидел смерть Конрада, я возликовал? – начал Фредерик. – Ты думаешь, я хотел его смерти?.. В три года я потерял отца, и мне было мало лет, чтобы понять, как велика эта утрата. В десять лет я похоронил мать. И мне было очень больно, хотя до этого я почти не видел ее, не общался с ней. С пяти лет я жил в замке Конрада. Он заботился, растил, обучал меня всему. Не поверишь, но, кажется, он любил меня. А я любил его. Мы ведь в самом деле были как отец и сын. Я до сих пор спрашиваю себя: неужели он до такой степени мог быть лицемерным... И я не верю этому... Просто потом, когда я вырос, я, видимо, стал сильно напоминать ему своего родного отца – Судью Гарета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62