– Будешь знать, как распускать руки! – прорычал Западный Судья, сорвал разодранную оборку с плеча и вышел вон.
Где-то снаружи вновь послышался его рык:
– Мои вещи сюда! И готовьте коней! Утром выезжаем!
Филипп поднял глаза на дочь. Кора ответила ледяным тоном:
– Что бы ты ни говорил, это не имеет никакого значения. Я сделала то, что считала нужным, и никогда не сделаю того, что повредило бы Фредерику или мне самой. Ты же больше не имеешь для меня веса. И помни о договоренности. Если ты ее нарушишь – я подниму против тебя оружие.
Бедняга Элиас, выполнявший до сего момента роль сдерживающего фактора, теперь подошел к ней и сказал:
– Так что ж получается: Фредерик – законный Король? А на троне в данный момент узурпатор?
– Только это ты и понял из всего, что услышал? – Девушка невесело улыбнулась. – Мастер Элиас, я думала, ты поумней, раз смог просочиться в клан Филиппа Кругляша.
– Между прочим, я теперь рыцарь.
Тут она расхохоталась, взглянув на рыцаря, облаченного в одни штаны и рубашку. Элиас, поджав пальцы босых ног, поспешил уйти искать свою остальную одежду.
Кора, оставшись с бандитами в землянке, спокойно села на скамью, положив правую руку на стол. Там на предплечье был складной арбалет Фредерика, пока что не приведенный в действие и потому невидимый из рукава. Филипп, похоже, это понял и потому дал знак всем остальным выйти и вытащить из землянки все еще связанного Брайна.
– Дочь, ты предала меня второй раз, – вдруг сказал Филипп.
– А ты ничего не сделал, чтобы спасти моего деда, – отвечала девушка. – А еще раньше довел мою мать до самоубийства. А еще раньше – обманул ее, не выполнив обещания бросить разбойничьи дела... Мне дальше перечислять?.. Я сделала то, что считала нужным, и не потому что хотела отомстить тебе, а потому кто на карту сейчас поставлена судьба целой страны. И от нас всех зависит, закончится ли это все мирно или реками крови. А ты постарайся сделать хоть что-нибудь благородное в своей жизни и помоги лорду Фредерику.
– Разве может Судья заключать соглашение с преступником?
– В засуху у ручья и волк рядом с косулей, – молвила Кора.
Тут хлопнула дверь – вошел Фредерик, переодевшийся в черную кожаную одежду, за ним – Элиас в полной своей экипировке, которую он отобрал у того коренастого мужичка, что обыскивал его на входе. Из-за плеча Судьи вновь сверкала рукоять серебристого меча, на голове был легкий шлем, в глазах горело нечто темное и бездонное.
– Почему до сих пор здесь? – резко спросил он. – Мы едем в Белый Город. Через две недели – Благородное собрание. Нужно подготовиться.
– К смерти? – невесело усмехнулся Филипп.
– Ты перепишешь на бумагу все свои показания, Элиас предупредит своего отца, чтобы гвардия была наготове в день собрания. А Кора, – тут его лицо смягчилось и голос потеплел, он взял руку девушки в свою, поцеловал, – ты просто отдохнешь от всего этого... То, что ты сделала для меня, для всех нас, – это неоценимо.
Судья погладил ее по волосам и, не выдержав, обнял, так крепко, словно боялся потерять. А Кругляшу сказал:
– Если останусь жив после всего, что задумал, твоя дочь станет моей женой, Филипп. Подумай об этом. Хоть раз сделай что-нибудь хорошее для нее.
Кругляш молчал – он не ожидал такого поворота.
– Что же ты такое задумал? – в тревоге спросила Кора, заглядывая Фредерику в глаза – там снова горели огни темной ярости.
– Единственное, что мне осталось – вызову Конрада на Божий суд!

18
В первый день зимы начался новый год в Королевстве. И утром этого дня в Зале Решений Королевского дворца собрались благородные мужи государства на ежегодный совет. Число участников всегда было одинаковым: Король, Судьи Королевского дома, главный казначей, министр внешней дипломатии, два Королевских советника, маршал, адмирал, генералы, капитан гвардии, делегации из трех лордов от каждого округа. Но теперь людей поубавилось: не стало Судьи Освальда, а в делегации от Восточного округа не хватало почтенного сэра Эдвара Бейза.
Фредерик на этом собрании являлся самым младшим. Король Аллар расцеловал кузена, поздравив с выздоровлением, и Западный Судья с беспечной улыбкой поклонился государю, поблагодарил за заботу. Так же вежливо и доброжелательно повел он себя с Конрадом.
– Жаль, очень жаль лорда Освальда – достойный был человек. Мы частенько вместе разбирали сложные дела, – посетовал Северный Судья.
– Я вновь подниму вопрос об исключительных полномочиях для себя, – сказал Фредерик. – Вот к чему привела беспечность и мягкость его величества: убит Судья Королевского дома. Если бы мне было позволено кинуть Клич по Королевству, этого бы не случилось. Я ведь просил, много раз просил об этом...
– Мальчик, ты горяч, – перебил его Конрад. – Исключительные полномочия потому и исключительны, что к ним прибегают в самых крайних случаях.
– В стране идет охота на Судей – это не крайний случай? – возразил Фредерик. – Или вы хотите последовать за Освальдом?
– В моем округе все спокойно. Южный Судья также не проявляет беспокойства. Разошлась преступность в Западном и Восточном.
– В Южном округе и населения-то почти нет: все болота да степь безжизненная. Старый Судья Гитбор совсем жиром заплыл из-за этого: только спит и ест, забыл уже, как верхом ездить, – проговорил Фредерик, указывая на толстого невысокого старика с багровым лицом, что мирно посапывал в кресле рядом с Королем. – И насчет твоего округа могу сказать, что преступным кланам не с руки там разворачиваться: крупных городов мало, горы, леса дремучие – к тому же северяне привыкли сообща справляться с негодяями. Так что и на севере преступникам не сахар.
– Может и так, может и так, – пробормотал Конрад. – Только ты не торопись.
– Разве я тороплюсь? – возразил Западный Судья. – Год назад я поднимал вопрос об исключительных полномочиях. И целый год Король тянет с принятием решения! Это, по-твоему, торопливость?!
Их оборвал звон колокольчика одного из герольдов, что распорядительствовали на собрании: они требовали тишины и внимания – Королю полагалось выступить с традиционной приветственной речью.
– Я надеюсь, решения, принятые на благородном собрании, пойдут лишь к пользе нашего народа и Королевства, – так закончил государь, а потом добавил: – Жаль, что нет с нами теперь Восточного Судьи Освальда. Он был моим двоюродным дядей, и его смерть – для меня еще и потеря родственника, которого я искренне любил и глубоко уважал. Его старший сын лорд Бертрам, как только оправится от ран, займет по праву место своего отца, став Судьей Восточного округа... Скорблю также по благородному сэру Эдвару Бейзу: он был одним из мудрейших членов нашего собрания. Жаль, что он не оставил наследников...
– Прошу прощения, Ваше величество, – отозвался Фредерик, встав со своего места. – У развалин, которыми стало поместье сэра Эдвара, как и у его титула есть наследник. Точнее – наследница.
– Ты имеешь в виду его так называемую воспитанницу, даму Кору? – спросил Конрад. – Разве она может претендовать на наследство?
– По законам нашего Королевства именно так, – отвечал Фредерик. – Странно, что вы забыли, лорд Конрад. Или вам жаль отдавать девушке разоренный и сгоревший замок с опустошенными землями?
– Господа Судьи, эти дела, я думаю, мы обсудим позже, когда решим вопросы для нашей страны более глобальные и судьбоносные, – заметил Король. – Теперь должен выступить Судья Конрад.
Фредерик кивнул, сел обратно, хотя в его движениях просматривалось едва сдерживаемое нетерпение. Лорд Конрад же поклонился собранию и заговорил:
– Уже много лет Южное Королевство живет в мире и согласии с соседями, ближними и дальними. Мир всегда драгоценен, и для знати, и для простого люда. Но, похоже, появились люди, которые забыли, как ужасна война. Им не по нраву спокойствие и мир. И они начинают разъедать страну изнутри убийствами, наглыми разбоями, поджогами, сея страх и ужас. Мало им простолюдинов, так они замахнулись на благородных и даже на сам Королевский дом, на хранителей справедливости и порядка – Судей... А почему? Потому что сами Судьи утратили бдительность! И, возможно, даже вступили в сговор с преступным миром!
Все собрание взволнованно зашумело, даже Судья Гитбор проснулся, услыхав последние слова, и теперь изумленно хлопал седыми ресницами. Фредерик вскочил с кресла, воскликнул:
– Кого конкретно вы обвиняете?!
Все смолкли, услыхав его ставший звонким голос.
– Уж не меня ли?! – продолжил громко Фредерик. – Судью Освальда обвинять нельзя – он погиб от рук бандитов. Сэра Гитбора? Неправдоподобно: у него, с его ленью, медлительностью и вечным довольством жизнью нет никаких предпосылок к предательству. Сами себя вы обвинять не можете. Значит – я! Вы обвиняете меня?!
Наступила мертвая тишина. Все смотрели на Судью Конрада, ожидая его ответа. Но он не успел и рта открыть, потому что Фредерик вновь заговорил:
– А теперь слушайте! Я сам при всем Благородном собрании обвиняю лорда Конрада в предательстве, в сговоре с преступным миром, в государственной измене, в покушениях на мою жизнь и жизни моих людей, в убийстве сэра Эдвара Бейза и Судьи Освальда и в убийстве моего отца – Судьи Гарета – двадцать пять лет назад!
Теперь все собрание ахнуло, словно один сильно пораженный человек. Конрад лишь сложил руки на груди, с надменным вызовом глядя на Фредерика.
– Все это бред, – сказал Северный Судья. – Рана в голову лишила тебя рассудка.
– Слову Судьи принято верить бездоказательно, – ответил Фредерик, – но я готов представить всему Благородному собранию свидетеля, который подтвердит мои слова.
Он хлопнул в ладоши, и в залу вошли Филипп и Брайн. Их сопровождал юный гвардеец Элиас. Все трое поклонились собранию. Лицо Судьи Конрада стало каменным.
Фредерик, не спуская с него глаз, заговорил:
– Представляю вам, благородные господа, Филиппа Кругляша, главу преступного клана Секиры и одного из его людей, так называемого «казначея», Брайна Скрягу.
– Им не место здесь! – раздался чей-то голос, но Западный Судья смерил его владельца ледяным взглядом и сказал:
– То, что они скажут, может быть важнее для государства, чем все то, что до этого говорили на протяжении многих лет в собрании вы, сэр Биллем... Итак, господин Филипп, вы узнаете в этом зале кого-нибудь?
– Узнаю, ваша милость. Судью Северного округа, лорда Конрада, – глухо, но вполне внятно ответил голова клана Секиры.
– Двадцать пять лет назад сэр Конрад нанял вас и ваших людей для того, чтобы убить Западного Судью лорда Гарета.
– Точно так, – чуть помедлив, кивнул Филипп, опустив глаза вниз: он боялся глянуть на Конрада.
– Сколько он вам заплатил?
– Очень щедро, сэр. Пятьсот полновесных золотых монет.
– В самом деле – щедро. – Фредерик не сдержался, метнул в Конрада взгляд, не обещавший ничего хорошего. – Что же вы должны были сделать за эти деньги?
– Лорд Конрад сам разработал план – мы должны были лишь строго следовать ему: проникнуть в поместье Западного Судьи, захватить в заложники его семью, чтобы принудить лорда Гарета приехать в замок без оружия и сопровождения. Затем – убить его...
– Кого вы слушаете?! – вдруг воскликнул Судья Конрад. – Бандита? Убийцу? Вора и негодяя?! Позволяете ему клеветать на Судью Королевского дома?! Да знаете ли вы, что любой в Южном Королевстве, кто встретит Филиппа Кругляша, может, не колеблясь, сделать вот это!
Тут он вскинул руку, выпустив из наручного арбалета коричневую с красным оперением стрелу в лоб Филиппа. Но она тут же была сбита в полете белой с серебром.
– Не получится, Конрад, – сказал Фредерик, целя из своего арбалета в Северного Судью. – Я буду говорить, а он – подтверждать. Он теперь не бандит, а свидетель всех тех злодеяний, что ты сотворил. Сэр Элиас, проследите, чтобы Северный Судья не выкидывал больше такого.
Потом Фредерик обернулся к Королю. Тот сидел белее снега, вжавшись в свое высокое кресло. Он, казалось, даже похудел за последние несколько минут, так вытянулось его лицо.
– Вы правильно боитесь, Ваше величество, – сказал молодой Судья, пронзительно глядя в глаза Аллара, – потому что и у вас я стану требовать ответа. Зачем? Зачем вы все это начали?
Благородные господа обернулись в изумлении к Королю. Тот произнес внезапно посиневшими губами и чуть ли не шепотом:
– Я... я... Не хотел я этого. Ничего не хотел. Это Конрад, он меня заставил... Я был мальчишкой, а отец видел в лорде Гарете преемника, а я, это я должен был стать Королем, а не Гарет! Узнав о завещании, я просто в ужас пришел. Как отец мог так со мной обойтись? Лишить меня короны? А Конрад сказал, что может помочь, только я не знал, что он будет убивать Гарета... А потом, когда все было сделано, он шантажировал меня, все эти годы...
– О чем вы говорите? – спросил один из лордов. – Кто-нибудь что-нибудь объяснит?
– Я объясню, – сказал Фредерик. – Мой отец был верным слугой Короля Доната, его помощником, советчиком, вместе с ним заботился о благе государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62