– Ты расскажешь мне про Черного Охотника? Я хочу знать все!
Михаил тихо свистнул.
– Для этого нужны годы… Про «Гею», надеюсь, твоя бабка рассказать успела?
– Это звездолет Содружества Кольца. Капитан – Пол Эриксон. О нем я слышала еще в детстве, но мне всегда представлялось, что он просто капитан, моряк… О Содружестве и обо всем остальном я узнала только год назад, да и то… без подробностей… Неужели это все правда?
– Правда?… Вот тебе раз! Она знает… Похоже, ничего ты не знаешь!… Ее личный код ты запомнила?
– Бабушки? Да! – Злата назвала личный код Настасьи.
– Хранитель с этим кодом должен был находиться в Хабаровске до следующего чрезвычайного совета.
– Мы уехали оттуда десять лет назад… Бабушка говорила, что она смертельно от всего устала.
– Устала она! А я не устал?! Твоя бабка не имела права! – возмутился Михаил, но тут же успокоился. – Хотя какая она тебе бабка. И никакая она не Настасья.
– А вот это мне известно точно. Я начала помнить себя и ее с Афин, откуда мы, все бросив, неожиданно уехали. Сначала приходилось обращаться к ней как к матери, а когда она состарилась, началась другая игра – «внучки-бабушки». Так было менее подозрительно. Мы постоянно меняли страны и имена. Все время от кого-то убегали… Но своего настоящего места рождения и настоящего имени она мне так и не открыла. Ты знал ее настоящее имя?
– Нет… Когда я стал Хранителем, мне ее представили только по личному коду. Кстати, от нее я узнал твой личный код. Но… Она говорила о тебе в прошедшем времени!
– Что значит «в прошедшем»?!
– Твоя бабка объявила совету, что тебя нет в живых.
– Нет в живых? – удивилась Злата. – Но зачем? Михаил пожал плечами.
Девушка замолчала. Теперь многое в их с бабкой Настасьей долгой жизни бок о бок ей становилось ясным. Теперь было понятно, почему Настасья упорно молчала о Хранителях. Ведь она, Злата, для них умерла! Но зачем? Зачем старуха сделала это?!
– Ты меня так и не вспомнила? – тихо спросил Михаил. Девушка с удивлением посмотрела на него.
– Ну, напрягись… Берег моря. Пустынный пляж. Мальчик, выходящий из воды с огромной рыбой на трезубце.
– Афины… Помню! Это был ты?! – Злата порывисто обняла Хранителя. – Как здорово, что это был ты!
Они, перебивая друг друга, предались афинским воспоминаниям, потом сбивчиво заговорили о том, куда, на какие континенты и острова выносили их волны судьбы, пока вновь не прозвучало имя: Черный Охотник.
– Перед смертью Настасья, сказала, что он идет.
– Это невозможно, – ответил Михаил. – Ему сделали корректировку памяти. Если он еще жив, никаким Охотником он себя не ощущает. Твоя бабка ошиблась.
Злата сразу успокоилась.
– А кто этот… Красавчик?
– Папа. Пахан. Или вор в законе. Из молодых. Из новых.
– Что они от меня хотели?
– А сколько у тебя денег на валютном счете? Я не говорю уже о заграничных счетах!
Злата промолчала.
– Вот то-то… Плюс, если бы осталась жива, они обложили бы тебя таким налогом… Рабство под крышей охранного агентства «Валькирия» – вот что тебя ждало. И никакие экстраспособности тебе не помогли бы.
– А ты? Как ты попал к ним?
– Очень просто. У Красавчика есть перстень с черным
треугольным камнем.
– Треугольным?! – вырвалось у Златы.
– Именно! То, что Красавчик к Хранителям не имеет никакого отношения, это я понял сразу. Обыкновенный бандит. В Питере всего год, но сумел себя поставить. Потеснил кое-кого. Его побаиваются. Пять покушений за три месяца, а Красавчик живее всех живых. Ему просто по страшному везет! Чутье у него волчье. – Михаил потрепал Ральфа, оскалившего острые клыки, по холке и продолжал: – Но перстень! У Красавчика оказался перстень Хранителя! Пока разбирался что к чему, на горизонте появилась ты. Я бы тебя так и так вытащил. Но в машине вдруг понял, с кем на самом деле имею дело.
– А вот я не поняла, – отозвалась Злата. – Ты сказал: у Красавчика перстень Хранителя… Но перстень у меня! Как так может быть? Их что, два?
– Больше сотни. У каждого Хранителя есть такой же перстень, как у тебя. У меня он тоже был, но его сняли с пальца в долине Форш, пока я был без сознания. В каждом перстне – кристалл. Но только один – настоящий. Черный Охотник искал настоящий. Он охотился за Хранителями… Там какая-то темная история… Чрезвычайный совет признал его виновным в смерти чуть ли не десятка Хранителей. А по законам Содружества убийство карается корректировкой памяти.
– Так он был один из вас?
– Один из нас, дорогая, – поправил Михаил.
– Зачем ему кристалл? Что он дает? Зачем вообще было делать столько одинаковых перстней?
– Тот, кто владеет кристаллом, – владеет всем! Он может накормить всех голодных на планете, дать каждому все необходимое для счастливой (в житейском смысле слова) жизни и пошатнуть тем самым мировую экономику. Может пойти дальше и пустить эту самую мировую экономику под откос, к чертовой матери, заполонив планету всем чем угодно в умопомрачительных количествах. В конце концов, он может просто уничтожить Землю. Сказал парочку-другую кодов, и пожалуйте вам – конец света. Но для этого нужно опять запустить Большой генератор, сердцем которого и является кристалл…
– Большой генератор?… Запустить?… Постой, этот твой генератор… он случайно не в Тибете?
Михаил утвердительно кивнул.
– А можно с помощью кода получить… прямо из воздуха, скажем, кинжал?
– Можно и кинжал. А почему ты спросила?
– Так… Моя Настасья хотела подарить мне парочку кодов после… перед смертью, но не успела.
– Зачем тебе коды? Они все равно не пригодились бы. От «поля», которое вырабатывал генератор, давно остались одни воспоминания – так, жалкие остатки.
– А если я скажу, что твое «поле» сейчас вокруг нас?! Что бабушка нашла способ концентрировать его?
– Это невозможно по двум причинам! Первая: такие работы были категорически запрещены советом. И вторая: это невозможно в принципе.
– Проверь!
– Для этого нужно помнить хоть один код… Я не помню ни одного. Зачем забивать мозги всякой ерундой, тем более что есть «книга». Вот доберемся до нее и проверим. Хотя… Могу повторить еще раз: это невозможно. Пока кристалл в перстне, пока сердце генератора…
– Маленькое треугольное сердце большого-пребольшого генератора…
Злата вдруг поняла, что проболталась. Судя по всему, старая Настасья разрабатывала и держала рецепт отвара в тайне от всех остальных Хранителей. А она… То, что Михаил ей не поверил, девушку очень даже устраивало. Нужно было только увести разговор в сторону.
– Напрасно иронизируешь. У этого кристалла больше трех десятков измерений. В нашем трехмерном мире он выглядит так. А как он выглядит на самом деле, каковы его истинные размеры? Это вопрос. Тот, кто владеет кристаллом, вполне может стать диктатором Земли. Это большое искушение. Противиться ему очень трудно. Никто из Хранителей не знает наверняка, что он хранит: фальшивку или настоящий камень. Будь я уверен, что у меня настоящий… Сомневаюсь, смог ли бы я устоять перед соблазном и не воспользоваться им в личных целях. Но у меня, к счастью, нет уже никакого… Представляешь, что будет, если хоть одна секретная служба узнает про генератор и кристалл? На тебя, на всех Хранителей начнется такая охота, что Черный Охотник со своими домогательствами покажется милым шалуном. Но, слава Богу, одного знания мало. Нужно еще поверить в такое. А мозги у землян устроены так, что поверить просто в чудо им легче, чем в техническое чудо… Ну а если поверят… Даже страшно подумать. Я бы сказал: если раньше мы хранили перстень для людей, то теперь храним его от людей!
– Но Настасья сказала, что кристалл – для Содружества Кольца. Что послан сигнал…
– Сигнал послан. Послан так давно, что никто уже не верит, что он дойдет… дошел по адресу.
– Что собой представляет Большой генератор? Почему его остановили? Что может «книга»? Вообще, как оказались на Земле Хранители? Почему они сами – все вместе – не запустят генератор, не возьмут власть на планете в свои руки и не объявят о наступлении «золотого века»? Почему…
– Стоп! Слишком много вопросов для первого раза. У нас будет достаточно времени для бесед на эту тему… – Михаил неожиданно вскочил на ноги. – Ничего не слышишь?
Злата поднялась, прислушалась. Стонали, сгибаясь под ветром, деревья. Шелестя, накатывали на берег волны Финского залива.
– Вроде все тихо.
– Тоже мне экстрасенс… Взгляни на Ральфа. Волк, ощетинившись, смотрел в темноту.
– Надо потихонечку уходить. Боюсь, Красавчику нужны уже не твои деньги, а наши жизни. – Михаил достал пистолет, вынул обойму, пригляделся. – Два патрона. Хватит для того, чтобы застрелить тебя и застрелиться самому…
Ральф вдруг сорвался с места и бросился вперед.
– Стой! – крикнула Злата.
Михаил зажал ей рот, повалил на землю.
– Ты что! – шепнул он ей в самое ухо. – Тихо! Где-то неподалеку раздался крик:
– Волки! Стас, стреляй!… А-а-а-а!!! Раздался выстрел, потом еще.
Повисшую внезапно тишину вдруг снова разорвал чей-то вопль. И снова выстрелы.
– Во дает твой приятель! – восхитился Михаил.
– Может быть, ты все-таки перестанешь меня обнимать? – спросила Злата.
Они лежали на траве в двусмысленной позе: Злата на спине, Михаил на ней. Она чувствовала на себе тяжесть его тела, вдыхала запах его пота, который был ей приятен.
Михаил коснулся губами ее уха, щекотнув, укусил. Губы его закружили по лицу Златы и вдруг наткнулись на ее губы. Поцелуй был головокружительно долгим. Кажется, опять кто-то кричал. Опять раздавались выстрелы. Но Злата не хотела ничего этого слышать. Она почувствовала, как участилось дыхание Михаила, как его сильная рука нежно и требовательно стала гладить ее плечо, грудь, живот, бедро…
Внезапно перед ними появился Ральф. Он оскалил пасть, показав окровавленные клыки, и царапнул когтистой лапой Михаила.
– Светает… – сказал тот, поднимаясь. – Надеюсь, твой друг волк понимает, что с собой мы его взять не сможем.
Злата села. В голове еще шумело. По всему телу шла нестерпимая, изнуряющая волна… Она была зла на Ральфа и в то же время благодарна ему за то, что ничего не произошло.
– Он все понимает, – наконец ответила она. – Меня познакомила с ним бабушка, когда Ральф был еще щенком…
Она тоже поднялась на ноги.
– Я так полагаю, Ральф сделал за меня мою работу. Погони как не бывало. Теперь можно прогулочным шагом отправиться к новой жизни, которая ждет нас впереди.
* * *
Они добрались до автострады без приключений. Ральф затаился в кустах на обочине и оттуда грустными глазами смотрел на Злату. Было уже совсем светло: солнце взошло. Длинные тени деревьев перечеркивали шоссе, по которому на большой скорости проносились еще редкие в этот час машины.
– Ты ножку, ножку выстави вперед, – издевался Михаил. – Глядишь, кто-нибудь клюнет и остановится.
– Иногда мне кажется, что мир существует для того, чтобы досаждать мне, – сказала Злата. – Все! Если вот этот не затормозит, я применю силу! Клянусь!
Вишневый «жигуленок», не сбавляя скорости, пронесся мимо.
– Ну, держитесь! – рассердилась Злата. Она потрясла кистями, разогрела ладони.
Далеко впереди показалась машина. Скоро стало ясно, что это – джип.
– Ого, – оценил Михаил, – на ловца и зверь бежит. Джип замедлил ход и мягко затормозил. Кроме водителя, потного толстяка с короткой стрижкой, с золотой массивной цепочкой на шее, в машине больше никого не было.
Толстяк, ни слова не говоря, открыл дверцу.
Джип рванул с места. Из кустов выскочил Ральф и бросился вслед за машиной.
Злата сердито махнула рукой – волк прыгнул в придорожную канаву и больше уже не появился.
– Тебя как зовут? – деловито спросил Михаил.
– Петруня, – послушно ответил толстяк.
– Это имя или фамилия?
– Фамилия. – Глаза у Петруни были остекленевшие, как будто он заснул и забыл закрыть их.
– Ну а имя-то у тебя есть? – не унимался Михаил.
– Зигфрид.
– Зигфрид Петруня?! Гениально!
Стрелка на спидометре качнулась за сто сорок километров.
– Чем занимаешься, Зигфрид? – продолжил допрос Михаил.
– Водку делаю.
– Что, подпольный цех?
– Четыре подпольных цеха.
– Ого! Да тебя прямо сейчас бери и сажай… Зигфрид! Мы устали и хотим есть. Как у тебя решен жилищный вопрос?
– У меня четырехкомнатная квартира на Вознесенском, трехкомнатная на Плеханова, двухкомнатная на Индустриальном…
– Достаточно. Нам подойдет четырехкомнатная на Вознесенском. Мы там поживем немножко. Ты вообще как, не против?
– Не против! Злата рассмеялась:
– Хватит приставать к человеку. Но насчет квартиры ты прав. Ко мне нельзя. Красавчик наверняка уже там. Честно говоря, я его побаиваюсь, хотя ни разу и не видела.
– И это говоришь ты?! Та, которая превращает независимых подпольных цеховиков в обыкновенных зомби?!
– Превращаю. Но это не всегда у меня получается. И самое главное, нужно время. Вот его-то может и не хватить в решающий момент…
– Смотри! – вдруг крикнул Михаил и показал на небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Михаил тихо свистнул.
– Для этого нужны годы… Про «Гею», надеюсь, твоя бабка рассказать успела?
– Это звездолет Содружества Кольца. Капитан – Пол Эриксон. О нем я слышала еще в детстве, но мне всегда представлялось, что он просто капитан, моряк… О Содружестве и обо всем остальном я узнала только год назад, да и то… без подробностей… Неужели это все правда?
– Правда?… Вот тебе раз! Она знает… Похоже, ничего ты не знаешь!… Ее личный код ты запомнила?
– Бабушки? Да! – Злата назвала личный код Настасьи.
– Хранитель с этим кодом должен был находиться в Хабаровске до следующего чрезвычайного совета.
– Мы уехали оттуда десять лет назад… Бабушка говорила, что она смертельно от всего устала.
– Устала она! А я не устал?! Твоя бабка не имела права! – возмутился Михаил, но тут же успокоился. – Хотя какая она тебе бабка. И никакая она не Настасья.
– А вот это мне известно точно. Я начала помнить себя и ее с Афин, откуда мы, все бросив, неожиданно уехали. Сначала приходилось обращаться к ней как к матери, а когда она состарилась, началась другая игра – «внучки-бабушки». Так было менее подозрительно. Мы постоянно меняли страны и имена. Все время от кого-то убегали… Но своего настоящего места рождения и настоящего имени она мне так и не открыла. Ты знал ее настоящее имя?
– Нет… Когда я стал Хранителем, мне ее представили только по личному коду. Кстати, от нее я узнал твой личный код. Но… Она говорила о тебе в прошедшем времени!
– Что значит «в прошедшем»?!
– Твоя бабка объявила совету, что тебя нет в живых.
– Нет в живых? – удивилась Злата. – Но зачем? Михаил пожал плечами.
Девушка замолчала. Теперь многое в их с бабкой Настасьей долгой жизни бок о бок ей становилось ясным. Теперь было понятно, почему Настасья упорно молчала о Хранителях. Ведь она, Злата, для них умерла! Но зачем? Зачем старуха сделала это?!
– Ты меня так и не вспомнила? – тихо спросил Михаил. Девушка с удивлением посмотрела на него.
– Ну, напрягись… Берег моря. Пустынный пляж. Мальчик, выходящий из воды с огромной рыбой на трезубце.
– Афины… Помню! Это был ты?! – Злата порывисто обняла Хранителя. – Как здорово, что это был ты!
Они, перебивая друг друга, предались афинским воспоминаниям, потом сбивчиво заговорили о том, куда, на какие континенты и острова выносили их волны судьбы, пока вновь не прозвучало имя: Черный Охотник.
– Перед смертью Настасья, сказала, что он идет.
– Это невозможно, – ответил Михаил. – Ему сделали корректировку памяти. Если он еще жив, никаким Охотником он себя не ощущает. Твоя бабка ошиблась.
Злата сразу успокоилась.
– А кто этот… Красавчик?
– Папа. Пахан. Или вор в законе. Из молодых. Из новых.
– Что они от меня хотели?
– А сколько у тебя денег на валютном счете? Я не говорю уже о заграничных счетах!
Злата промолчала.
– Вот то-то… Плюс, если бы осталась жива, они обложили бы тебя таким налогом… Рабство под крышей охранного агентства «Валькирия» – вот что тебя ждало. И никакие экстраспособности тебе не помогли бы.
– А ты? Как ты попал к ним?
– Очень просто. У Красавчика есть перстень с черным
треугольным камнем.
– Треугольным?! – вырвалось у Златы.
– Именно! То, что Красавчик к Хранителям не имеет никакого отношения, это я понял сразу. Обыкновенный бандит. В Питере всего год, но сумел себя поставить. Потеснил кое-кого. Его побаиваются. Пять покушений за три месяца, а Красавчик живее всех живых. Ему просто по страшному везет! Чутье у него волчье. – Михаил потрепал Ральфа, оскалившего острые клыки, по холке и продолжал: – Но перстень! У Красавчика оказался перстень Хранителя! Пока разбирался что к чему, на горизонте появилась ты. Я бы тебя так и так вытащил. Но в машине вдруг понял, с кем на самом деле имею дело.
– А вот я не поняла, – отозвалась Злата. – Ты сказал: у Красавчика перстень Хранителя… Но перстень у меня! Как так может быть? Их что, два?
– Больше сотни. У каждого Хранителя есть такой же перстень, как у тебя. У меня он тоже был, но его сняли с пальца в долине Форш, пока я был без сознания. В каждом перстне – кристалл. Но только один – настоящий. Черный Охотник искал настоящий. Он охотился за Хранителями… Там какая-то темная история… Чрезвычайный совет признал его виновным в смерти чуть ли не десятка Хранителей. А по законам Содружества убийство карается корректировкой памяти.
– Так он был один из вас?
– Один из нас, дорогая, – поправил Михаил.
– Зачем ему кристалл? Что он дает? Зачем вообще было делать столько одинаковых перстней?
– Тот, кто владеет кристаллом, – владеет всем! Он может накормить всех голодных на планете, дать каждому все необходимое для счастливой (в житейском смысле слова) жизни и пошатнуть тем самым мировую экономику. Может пойти дальше и пустить эту самую мировую экономику под откос, к чертовой матери, заполонив планету всем чем угодно в умопомрачительных количествах. В конце концов, он может просто уничтожить Землю. Сказал парочку-другую кодов, и пожалуйте вам – конец света. Но для этого нужно опять запустить Большой генератор, сердцем которого и является кристалл…
– Большой генератор?… Запустить?… Постой, этот твой генератор… он случайно не в Тибете?
Михаил утвердительно кивнул.
– А можно с помощью кода получить… прямо из воздуха, скажем, кинжал?
– Можно и кинжал. А почему ты спросила?
– Так… Моя Настасья хотела подарить мне парочку кодов после… перед смертью, но не успела.
– Зачем тебе коды? Они все равно не пригодились бы. От «поля», которое вырабатывал генератор, давно остались одни воспоминания – так, жалкие остатки.
– А если я скажу, что твое «поле» сейчас вокруг нас?! Что бабушка нашла способ концентрировать его?
– Это невозможно по двум причинам! Первая: такие работы были категорически запрещены советом. И вторая: это невозможно в принципе.
– Проверь!
– Для этого нужно помнить хоть один код… Я не помню ни одного. Зачем забивать мозги всякой ерундой, тем более что есть «книга». Вот доберемся до нее и проверим. Хотя… Могу повторить еще раз: это невозможно. Пока кристалл в перстне, пока сердце генератора…
– Маленькое треугольное сердце большого-пребольшого генератора…
Злата вдруг поняла, что проболталась. Судя по всему, старая Настасья разрабатывала и держала рецепт отвара в тайне от всех остальных Хранителей. А она… То, что Михаил ей не поверил, девушку очень даже устраивало. Нужно было только увести разговор в сторону.
– Напрасно иронизируешь. У этого кристалла больше трех десятков измерений. В нашем трехмерном мире он выглядит так. А как он выглядит на самом деле, каковы его истинные размеры? Это вопрос. Тот, кто владеет кристаллом, вполне может стать диктатором Земли. Это большое искушение. Противиться ему очень трудно. Никто из Хранителей не знает наверняка, что он хранит: фальшивку или настоящий камень. Будь я уверен, что у меня настоящий… Сомневаюсь, смог ли бы я устоять перед соблазном и не воспользоваться им в личных целях. Но у меня, к счастью, нет уже никакого… Представляешь, что будет, если хоть одна секретная служба узнает про генератор и кристалл? На тебя, на всех Хранителей начнется такая охота, что Черный Охотник со своими домогательствами покажется милым шалуном. Но, слава Богу, одного знания мало. Нужно еще поверить в такое. А мозги у землян устроены так, что поверить просто в чудо им легче, чем в техническое чудо… Ну а если поверят… Даже страшно подумать. Я бы сказал: если раньше мы хранили перстень для людей, то теперь храним его от людей!
– Но Настасья сказала, что кристалл – для Содружества Кольца. Что послан сигнал…
– Сигнал послан. Послан так давно, что никто уже не верит, что он дойдет… дошел по адресу.
– Что собой представляет Большой генератор? Почему его остановили? Что может «книга»? Вообще, как оказались на Земле Хранители? Почему они сами – все вместе – не запустят генератор, не возьмут власть на планете в свои руки и не объявят о наступлении «золотого века»? Почему…
– Стоп! Слишком много вопросов для первого раза. У нас будет достаточно времени для бесед на эту тему… – Михаил неожиданно вскочил на ноги. – Ничего не слышишь?
Злата поднялась, прислушалась. Стонали, сгибаясь под ветром, деревья. Шелестя, накатывали на берег волны Финского залива.
– Вроде все тихо.
– Тоже мне экстрасенс… Взгляни на Ральфа. Волк, ощетинившись, смотрел в темноту.
– Надо потихонечку уходить. Боюсь, Красавчику нужны уже не твои деньги, а наши жизни. – Михаил достал пистолет, вынул обойму, пригляделся. – Два патрона. Хватит для того, чтобы застрелить тебя и застрелиться самому…
Ральф вдруг сорвался с места и бросился вперед.
– Стой! – крикнула Злата.
Михаил зажал ей рот, повалил на землю.
– Ты что! – шепнул он ей в самое ухо. – Тихо! Где-то неподалеку раздался крик:
– Волки! Стас, стреляй!… А-а-а-а!!! Раздался выстрел, потом еще.
Повисшую внезапно тишину вдруг снова разорвал чей-то вопль. И снова выстрелы.
– Во дает твой приятель! – восхитился Михаил.
– Может быть, ты все-таки перестанешь меня обнимать? – спросила Злата.
Они лежали на траве в двусмысленной позе: Злата на спине, Михаил на ней. Она чувствовала на себе тяжесть его тела, вдыхала запах его пота, который был ей приятен.
Михаил коснулся губами ее уха, щекотнув, укусил. Губы его закружили по лицу Златы и вдруг наткнулись на ее губы. Поцелуй был головокружительно долгим. Кажется, опять кто-то кричал. Опять раздавались выстрелы. Но Злата не хотела ничего этого слышать. Она почувствовала, как участилось дыхание Михаила, как его сильная рука нежно и требовательно стала гладить ее плечо, грудь, живот, бедро…
Внезапно перед ними появился Ральф. Он оскалил пасть, показав окровавленные клыки, и царапнул когтистой лапой Михаила.
– Светает… – сказал тот, поднимаясь. – Надеюсь, твой друг волк понимает, что с собой мы его взять не сможем.
Злата села. В голове еще шумело. По всему телу шла нестерпимая, изнуряющая волна… Она была зла на Ральфа и в то же время благодарна ему за то, что ничего не произошло.
– Он все понимает, – наконец ответила она. – Меня познакомила с ним бабушка, когда Ральф был еще щенком…
Она тоже поднялась на ноги.
– Я так полагаю, Ральф сделал за меня мою работу. Погони как не бывало. Теперь можно прогулочным шагом отправиться к новой жизни, которая ждет нас впереди.
* * *
Они добрались до автострады без приключений. Ральф затаился в кустах на обочине и оттуда грустными глазами смотрел на Злату. Было уже совсем светло: солнце взошло. Длинные тени деревьев перечеркивали шоссе, по которому на большой скорости проносились еще редкие в этот час машины.
– Ты ножку, ножку выстави вперед, – издевался Михаил. – Глядишь, кто-нибудь клюнет и остановится.
– Иногда мне кажется, что мир существует для того, чтобы досаждать мне, – сказала Злата. – Все! Если вот этот не затормозит, я применю силу! Клянусь!
Вишневый «жигуленок», не сбавляя скорости, пронесся мимо.
– Ну, держитесь! – рассердилась Злата. Она потрясла кистями, разогрела ладони.
Далеко впереди показалась машина. Скоро стало ясно, что это – джип.
– Ого, – оценил Михаил, – на ловца и зверь бежит. Джип замедлил ход и мягко затормозил. Кроме водителя, потного толстяка с короткой стрижкой, с золотой массивной цепочкой на шее, в машине больше никого не было.
Толстяк, ни слова не говоря, открыл дверцу.
Джип рванул с места. Из кустов выскочил Ральф и бросился вслед за машиной.
Злата сердито махнула рукой – волк прыгнул в придорожную канаву и больше уже не появился.
– Тебя как зовут? – деловито спросил Михаил.
– Петруня, – послушно ответил толстяк.
– Это имя или фамилия?
– Фамилия. – Глаза у Петруни были остекленевшие, как будто он заснул и забыл закрыть их.
– Ну а имя-то у тебя есть? – не унимался Михаил.
– Зигфрид.
– Зигфрид Петруня?! Гениально!
Стрелка на спидометре качнулась за сто сорок километров.
– Чем занимаешься, Зигфрид? – продолжил допрос Михаил.
– Водку делаю.
– Что, подпольный цех?
– Четыре подпольных цеха.
– Ого! Да тебя прямо сейчас бери и сажай… Зигфрид! Мы устали и хотим есть. Как у тебя решен жилищный вопрос?
– У меня четырехкомнатная квартира на Вознесенском, трехкомнатная на Плеханова, двухкомнатная на Индустриальном…
– Достаточно. Нам подойдет четырехкомнатная на Вознесенском. Мы там поживем немножко. Ты вообще как, не против?
– Не против! Злата рассмеялась:
– Хватит приставать к человеку. Но насчет квартиры ты прав. Ко мне нельзя. Красавчик наверняка уже там. Честно говоря, я его побаиваюсь, хотя ни разу и не видела.
– И это говоришь ты?! Та, которая превращает независимых подпольных цеховиков в обыкновенных зомби?!
– Превращаю. Но это не всегда у меня получается. И самое главное, нужно время. Вот его-то может и не хватить в решающий момент…
– Смотри! – вдруг крикнул Михаил и показал на небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58