Они ждали Аннушку…
А Аннушка неожиданно увидела в траве обломок скульптуры – изящную женскую руку. Она присела, подняла ее и словно зачарованная стала рассматривать. Отшлифованный мрамор, казалось, покрыт матовой пленкой, отчего тяжелый камень выглядел нежным и теплым.
– Аннушка! – звала ее бабушка Полина. – Нам нужно домой!
– Смотрите, что я нашла! – дивясь, воскликнула Аннушка. – Какое чудо!
Бабушка Полина осмотрела находку и спокойно покачала головой:
– Следы погибшей цивилизации… Да! В парке стояли скульптуры, кажется, одиннадцать… Маленькая, я боялась вечером бегать по парку. Мне чудилось, они живые… Да… Насколько я знаю, скульптуры устанавливал твой прапрадед, Николай Афанасьевич. Они и тогда были очень дорогие… Великолепная работа. А выписаны были из Италии… И долго простояли! Помню, когда в тридцатом арестовали, несколько скульптур оставалось. Побитые, правда, безголовые…
Взгляд ее неожиданно остановился, и голова стала падать, словно бабушку Полину вдруг поклонило в сон.
– Что с вами? – испугалась Аннушка. – Полина Михайловна?
– А? – Она вскинула голову. – Что?.. Со мной ничего. Немного на солнце перегрелась…
Домой бабушку Полину везли с ветерком, и это взбодрило ее. Она глубоко дышала встречным ветром и щурила слезящиеся глаза. Возле парадного она совсем ожила и вновь стала капризной.
– Ну-ка, молодой человек, – сказала она Олегу. – Занеси меня в дом!
Ее обычно закатывали на коляске, и Аристарх Павлович для этой цели выстелил на ступенях дощатые мостки.
Олег поднял ее на руки, бабушка Полина обняла его за шею.
– Не бойся, я легкая, – сказала она. – Что во мне осталось? Живая мумия… Ах, Аннушка! Как я мечтала, чтоб у меня были внуки, чтобы ухаживали за мной и носили на руках!
* * *
Вечером бабушка Полина распорядилась устроить праздничный ужин в честь приезда Олега, и стол накрыли у Аристарха Павловича. Сам он и его квартира уже становились необходимой и неотъемлемой частью жизни семьи Ерашовых. Бабушка Полина еще по привычке охала, де-мол, неловко стеснять, приносить хлопоты, однако Аристарх Павлович был в тот вечер какой-то особенно вдохновленный и пел куплеты из романсов, таская тарелки с закусками с ерашовской половины.
Кирилл с Надеждой Александровной явились домой около четырех часов, нагруженные покупками, – ездили в Москву за продуктами подешевле, но по дороге сосчитали, что ничего не выгадали и только намучились.
– Не приехал? – с порога спросил Кирилл, имея в виду старшего Ерашова.
– Приехал! – воскликнула Аннушка. – Олег, выходи!
Олег вышел из комнаты с книгой в руках, как-то невыразительно кивнул. Кирилл смотрел на него и не узнавал! Было полное ощущение, что перед ним чужой, незнакомый человек.
– Олег? Какой ты стал… – проговорил он. – Я так давно тебя не видел…
И не от чувств, а скорее по надобности бросился к нему, обнял, помял в руках безвольные плечи брата.
– Я рад за тебя, Кирилл, – сказал Олег. – У тебя очень красивая невеста.
Он скромно сел в углу за камин и больше не сказал ни слова, пока вокруг суетились и накрывали на стол. Аристарх Павлович поджидал Валентину Ильинишну и часто выбегал на крыльцо, но она задерживалась, и сели без нее. И тут Олег встал и сказал:
– Прошу всех встать.
– Это еще зачем? – весело спросил Кирилл, раскупоривая бутылку вина.
– Нельзя же садиться за стол без молитвы, – наставительно проговорил Олег и поискал глазами по стенам. – Аристарх Павлович, где у вас иконы?
– А нет икон! – пропел Аристарх Павлович и встал. – Лежат где-то в шкафу.
– Ну что же, так помолимся, – не смутился Олег. – Встаньте, прошу вас.
Возникла небольшая выжидательная пауза: молиться за столом было непривычно, и все растерялись. Олег стоял и ждал. И Аристарх Павлович с Аннушкой стояли. Засмущавшись, вскочила Надежда Александровна.
– Встаньте, помолитесь, – вдруг сказала бабушка Полина. – А мне уж позвольте сидеть.
– Ну и дисциплинка в вашем монастыре, – весело пробормотал Кирилл и встал. – А я молиться не умею. И вообще некрещеный.
– Очень плохо, брат, – вздохнул Олег и стал читать молитвы.
Эта неловкость, происшедшая в начале ужина, внесла напряжение и как бы свела на нет предполагавшееся веселье. Все стали есть молча, перекидываясь лишь взглядами, а Олег же вовсе не поднимал глаз и, вяло ковыряя вилкой салат, показывал пренебрежение к еде. Кирилла такое мрачное застолье выводило из себя – он и так намолчался в дороге да в магазинных очередях.
– А что, Полина Михайловна, раньше всегда молились перед едой? – спросил он, глядя на брата.
– Где как принято было, – пояснила она. – В одном доме молились, в другом лишь крестились.
– Как же у Ерашовых?
– Ерашовы были люди военные, – медленно проговорила бабушка Полина. – И в церковь-то ходили по великим праздникам. Купцы набожные были, а дворяне – люди вольные, как сделал, так и хорошо.
– Это мне нравится, – одобрил Кирилл.
– Тебе, Кирилл, необходимо принять крещение, – заметил Олег. – До свадьбы надо успеть.
– Это еще почему?
– Как же ты под венец пойдешь? – спокойно спросил Олег. – Батюшка тебя и не допустит.
– Под венец? – Кирилл посмотрел на Аннушку. – Мы что, пойдем венчаться?
– Ой, как я хочу венчаться! – возликовала Аннушка. – Так красиво! Я видела… Кирилл, давай после загса сразу обвенчаемся?
– Как же вы так, – укоризненно заметил Олег и отложил вилку. – Через несколько дней свадьба, а только сейчас заводится разговор о венчании? Не понимаю…
– Кирилл, давай! – наседала Аннушка. – Представляешь, над нами будут держать короны! А два пажа понесут шлейф…
– Аннушка, с тобой я пойду куда захочешь, – заверил Кирилл. – Венчаться так венчаться… Но я не хочу, чтобы меня насильно заставляли выполнять все эти обряды.
– Есть такой путь к вере – через обряд, – терпеливо объяснил Олег. – Благодать входит в душу человека через таинства христианских обрядов.
Кирилл вдруг бросил ложку и взмахнул руками:
– А я не хочу! Не хочу никакой обязаловки! Не хочу насилия над собой!.. Позвольте узнать, что изменилось в нашей жизни? Ничего! Одно политическое насилие над личностью сменилось другим. Только и всего!
Олег побледнел и, опустив голову, стал постукивать костяшками четок. Вновь назревала размолвка, судя по настроению братьев, готовая перерасти в ссору.
– Кирилл! – одернула его бабушка Полина. – Ты не умеешь вести себя в обществе. Нужно уважать чужие чувства, тем более чувства родного брата.
– Нет, а мои чувства уважают? – взъерепенился тот. – Я не против веры. Если это нужно – готов креститься, идти под венец. Но чтобы это стало не просто обычаем, а моей личной потребностью.
– Откуда же взяться потребности, если душа твоя, брат, в мерзости? – с отеческими нотками проговорил Олег. – Если она еще слепая?
– В мерзости?! – изумился и вознегодовал Кирилл.
Он был готов сорваться, однако Аристарх Павлович ввел в комнату Валентину Ильинишну.
– Дорогие господа! – торжественно пропел он веселым басом. – Мы ждали подходящего момента! И заявляем вам: мы с Валей женимся!
– Палыч! – закричал Кирилл, перенося изумление на Аристарха Павловича. – Палыч! Тиимать! Вот это да!
Он бросился к окну и стал тискать, хлопать по плечам. За столом сразу повеселели, и назревающая ссора вмиг была забыта. Аннушка поцеловала Валентину Ильинишну, повлекла за собой, чтобы усадить рядом. Однако бабушка Полина изъявила желание поздравить ее, и Валентину Ильинишну подвели к коляске.
– Будь счастлива, дочка, – растроганно сказала бабушка Полина и поцеловала ее в лоб. – Аристарх Павлович – человек достойный и ласковый. Как за каменной стеной будешь с ним!
Безучастной оставалась лишь Надежда Александровна, скромно сидящая на уголке, да Олег, взиравший на суету с молчаливым спокойствием.
– Тиимать, Палыч! – заливался Кирилл, наливая вино. – А давай одну свадьбу сыграем, а? Аннушка? Полина Михайловна? Валентина Ильинишна? Не две же собирать! Народ? А экономия какая!
– Ну, будем вам мешать, – затянул Аристарх Павлович. – Вы – молодые люди, пусть будет праздник ваш! А мы семейным кругом… отметим торжество дня через два…
– Спасибо, Кирилл, но Аристарх Павлович прав, – вступила Валентина Ильинишна. – Невеста на свадьбе должна сиять одна! И жених тоже.
– Правильно, – подтвердила бабушка Полина. – Это же тебе не комсомольская свадьба, одна на десять пар, всем колхозом сразу.
– Эх, зря! – не сдавался Кирилл. – Как здорово бы было! Мы бы сразу с Палычем оженились!.. Палыч, помнишь, как мы сидели тут вдвоем и мечтали жениться? Давно ли было?!
– Не я, а ты мечтал! – засмеялся Аристарх Павлович. – А я и не мечтал…
– Слушай, Палыч! А ты венчаться будешь? – спохватился Кирилл. – Валентина Ильинишна?
– Не знаю! – засмеялась Валентина Ильинишна. – Я все отдаю на откуп Аристарху Павловичу. Как он скажет, так и будет!
– Вот это голос женщины! – возрадовался Кирилл. – Предлагаю выпить за счастливое известие и за наших невест!
– Ну вот, нам осталось найти невесту Олегу, и будет как в кино, – сказала бабушка Полина. – Аристарх Павлович, дочка когда приедет?
– Да жду вот, жду, – пропел Аристарх Павлович. – С весны ведь не бывала… На свадьбу позову!
– Оставьте, Полина Михайловна, – отозвался безучастный Олег. – Что говорить напрасно…
– Отчего же напрасно? – строго спросила бабушка Полина. – Тебе жениться надо, а ты в монастырь собрался. Вон какой парень, не хромой, не горбатый. Погоди, вот увидишь дочку Аристарха Павловича, тогда я на тебя погляжу…
– А что, Аристарх Павлович? – дразня Аннушку, спросил Кирилл. – Красивая у тебя дочка?
– На чужой каравай – рот не разевай! – отрезала бабушка Полина. – Ишь, гусар!
– Мне своего каравая не съесть! – засмеялся Кирилл.
– Еще посмотрим, кто кого съест, – заметила Аннушка.
Олега на время забыли, и он успокоился, да бабушка Полина не отступалась.
– Кому в ученье, кому в монастырь – такие дела на семейном совете решают, – заявила она. – Мало ли что ты придумал. Теперь у тебя есть семья, дом. Ты теперь не один, чтобы своей судьбой распоряжаться. К тому же ты молодой, можешь сделать глупость, и потом назад пути не будет.
– Я уже сделал выбор, – уверенно заявил Олег. – Вы же не знаете, как я жил.
– Ну, кое-что знаем, – не согласилась бабушка Полина. – Молодость и есть молодость… Приедет Алеша, сестра твоя приедет, тогда и посоветуемся.
– Навряд ли что-то изменится…
– Опять насилие! – деланно вздохнул Кирилл. – Я думал, только в армии командиры…
Аннушка наклонилась к нему и прошептала:
– Пойдем, что-то покажу! Что я нашла!..
Они ушли в комнату бабушки Полины, и Аннушка сняла с полки мраморную женскую руку.
– Ты нашла? – обрадовался Кирилл. – Нет, это я нашел! Первый нашел! В день приезда!
– А что же ты бросил ее?
– Не знаю, – рассматривая обломок, проронил он. – Что-то взбрело в голову… Подумал, несолидно…
– Эх ты! Посмотри, какая красота! – любуясь линией мраморной кисти, сказала Аннушка. – Можно представить, какая была скульптура.
– Я знаю, где она стояла! – спохватился Кирилл. – Там наверняка еще есть обломки.
– Пошли копать? – загорелась Аннушка. – Прямо сейчас.
Они переоделись и, не возвращаясь к столу, нашли лопату и грабли. Кирилл отломил кусок толстой проволоки и сделал щуп. Ориентир был – стена Института вакцин и сывороток. Они побежали через Дендрарий напрямую, однако Аннушка остановилась:
– Погоди, Кирилл… Давай возьмем Олега? Он такой одинокий, пусть будет с нами?
– Пусть будет, – сказал Кирилл и, закурив, сел на землю.
Аннушка убежала назад и скоро вернулась с молчаливым и меланхоличным Олегом.
– Полина Михайловна не отпускала, – сообщила она. – Говорит, мы дурью маемся… Ты тоже так считаешь, Олег?
Брат промолчал. Они долго шли вдоль стены и хоть смотрели в три пары глаз, но стрелку с первого раза не заметили. Ее почти смыло ливнем, и остался лишь белый след от зубной пасты. Кирилл отыскал холмик с остатком постамента и очертил щупом большой круг.
– Господа археологи, прошу!
Как и следовало ожидать, больше всего обломков оказалось неподалеку от центра круга. Из толстого слоя перегнивших листьев выгребли вторую кисть руки с шариком между пальцев, предплечье с локтевым сгибом и множество обломков свисающих складок ткани. Безучастный Олег, вначале вяло тыкавший лопатой в землю, увидев находки, ожил и рыл теперь землю по кругу. Попадал битый кирпич, камни, куски бетона, но мраморные осколки встречались реже и реже. Они нашли еще одно предплечье – левое, с куском мраморной ткани на сгибе; руки можно было уже собрать до плеч, и не хватало лишь мелких кусочков, выщербленных на сломах.
– Все, ребята! – Кирилл бросил грабли. – Все, что можно легко отбить от скульптуры, мы уже нашли. Кроме головы! Голова и тело лежат где-нибудь в кустах.
– Почему в кустах? – спросил Олег. – Думаешь, могли спрятать?
– Зачем ее потащат в кусты? – Аннушка собирала обломки рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
А Аннушка неожиданно увидела в траве обломок скульптуры – изящную женскую руку. Она присела, подняла ее и словно зачарованная стала рассматривать. Отшлифованный мрамор, казалось, покрыт матовой пленкой, отчего тяжелый камень выглядел нежным и теплым.
– Аннушка! – звала ее бабушка Полина. – Нам нужно домой!
– Смотрите, что я нашла! – дивясь, воскликнула Аннушка. – Какое чудо!
Бабушка Полина осмотрела находку и спокойно покачала головой:
– Следы погибшей цивилизации… Да! В парке стояли скульптуры, кажется, одиннадцать… Маленькая, я боялась вечером бегать по парку. Мне чудилось, они живые… Да… Насколько я знаю, скульптуры устанавливал твой прапрадед, Николай Афанасьевич. Они и тогда были очень дорогие… Великолепная работа. А выписаны были из Италии… И долго простояли! Помню, когда в тридцатом арестовали, несколько скульптур оставалось. Побитые, правда, безголовые…
Взгляд ее неожиданно остановился, и голова стала падать, словно бабушку Полину вдруг поклонило в сон.
– Что с вами? – испугалась Аннушка. – Полина Михайловна?
– А? – Она вскинула голову. – Что?.. Со мной ничего. Немного на солнце перегрелась…
Домой бабушку Полину везли с ветерком, и это взбодрило ее. Она глубоко дышала встречным ветром и щурила слезящиеся глаза. Возле парадного она совсем ожила и вновь стала капризной.
– Ну-ка, молодой человек, – сказала она Олегу. – Занеси меня в дом!
Ее обычно закатывали на коляске, и Аристарх Павлович для этой цели выстелил на ступенях дощатые мостки.
Олег поднял ее на руки, бабушка Полина обняла его за шею.
– Не бойся, я легкая, – сказала она. – Что во мне осталось? Живая мумия… Ах, Аннушка! Как я мечтала, чтоб у меня были внуки, чтобы ухаживали за мной и носили на руках!
* * *
Вечером бабушка Полина распорядилась устроить праздничный ужин в честь приезда Олега, и стол накрыли у Аристарха Павловича. Сам он и его квартира уже становились необходимой и неотъемлемой частью жизни семьи Ерашовых. Бабушка Полина еще по привычке охала, де-мол, неловко стеснять, приносить хлопоты, однако Аристарх Павлович был в тот вечер какой-то особенно вдохновленный и пел куплеты из романсов, таская тарелки с закусками с ерашовской половины.
Кирилл с Надеждой Александровной явились домой около четырех часов, нагруженные покупками, – ездили в Москву за продуктами подешевле, но по дороге сосчитали, что ничего не выгадали и только намучились.
– Не приехал? – с порога спросил Кирилл, имея в виду старшего Ерашова.
– Приехал! – воскликнула Аннушка. – Олег, выходи!
Олег вышел из комнаты с книгой в руках, как-то невыразительно кивнул. Кирилл смотрел на него и не узнавал! Было полное ощущение, что перед ним чужой, незнакомый человек.
– Олег? Какой ты стал… – проговорил он. – Я так давно тебя не видел…
И не от чувств, а скорее по надобности бросился к нему, обнял, помял в руках безвольные плечи брата.
– Я рад за тебя, Кирилл, – сказал Олег. – У тебя очень красивая невеста.
Он скромно сел в углу за камин и больше не сказал ни слова, пока вокруг суетились и накрывали на стол. Аристарх Павлович поджидал Валентину Ильинишну и часто выбегал на крыльцо, но она задерживалась, и сели без нее. И тут Олег встал и сказал:
– Прошу всех встать.
– Это еще зачем? – весело спросил Кирилл, раскупоривая бутылку вина.
– Нельзя же садиться за стол без молитвы, – наставительно проговорил Олег и поискал глазами по стенам. – Аристарх Павлович, где у вас иконы?
– А нет икон! – пропел Аристарх Павлович и встал. – Лежат где-то в шкафу.
– Ну что же, так помолимся, – не смутился Олег. – Встаньте, прошу вас.
Возникла небольшая выжидательная пауза: молиться за столом было непривычно, и все растерялись. Олег стоял и ждал. И Аристарх Павлович с Аннушкой стояли. Засмущавшись, вскочила Надежда Александровна.
– Встаньте, помолитесь, – вдруг сказала бабушка Полина. – А мне уж позвольте сидеть.
– Ну и дисциплинка в вашем монастыре, – весело пробормотал Кирилл и встал. – А я молиться не умею. И вообще некрещеный.
– Очень плохо, брат, – вздохнул Олег и стал читать молитвы.
Эта неловкость, происшедшая в начале ужина, внесла напряжение и как бы свела на нет предполагавшееся веселье. Все стали есть молча, перекидываясь лишь взглядами, а Олег же вовсе не поднимал глаз и, вяло ковыряя вилкой салат, показывал пренебрежение к еде. Кирилла такое мрачное застолье выводило из себя – он и так намолчался в дороге да в магазинных очередях.
– А что, Полина Михайловна, раньше всегда молились перед едой? – спросил он, глядя на брата.
– Где как принято было, – пояснила она. – В одном доме молились, в другом лишь крестились.
– Как же у Ерашовых?
– Ерашовы были люди военные, – медленно проговорила бабушка Полина. – И в церковь-то ходили по великим праздникам. Купцы набожные были, а дворяне – люди вольные, как сделал, так и хорошо.
– Это мне нравится, – одобрил Кирилл.
– Тебе, Кирилл, необходимо принять крещение, – заметил Олег. – До свадьбы надо успеть.
– Это еще почему?
– Как же ты под венец пойдешь? – спокойно спросил Олег. – Батюшка тебя и не допустит.
– Под венец? – Кирилл посмотрел на Аннушку. – Мы что, пойдем венчаться?
– Ой, как я хочу венчаться! – возликовала Аннушка. – Так красиво! Я видела… Кирилл, давай после загса сразу обвенчаемся?
– Как же вы так, – укоризненно заметил Олег и отложил вилку. – Через несколько дней свадьба, а только сейчас заводится разговор о венчании? Не понимаю…
– Кирилл, давай! – наседала Аннушка. – Представляешь, над нами будут держать короны! А два пажа понесут шлейф…
– Аннушка, с тобой я пойду куда захочешь, – заверил Кирилл. – Венчаться так венчаться… Но я не хочу, чтобы меня насильно заставляли выполнять все эти обряды.
– Есть такой путь к вере – через обряд, – терпеливо объяснил Олег. – Благодать входит в душу человека через таинства христианских обрядов.
Кирилл вдруг бросил ложку и взмахнул руками:
– А я не хочу! Не хочу никакой обязаловки! Не хочу насилия над собой!.. Позвольте узнать, что изменилось в нашей жизни? Ничего! Одно политическое насилие над личностью сменилось другим. Только и всего!
Олег побледнел и, опустив голову, стал постукивать костяшками четок. Вновь назревала размолвка, судя по настроению братьев, готовая перерасти в ссору.
– Кирилл! – одернула его бабушка Полина. – Ты не умеешь вести себя в обществе. Нужно уважать чужие чувства, тем более чувства родного брата.
– Нет, а мои чувства уважают? – взъерепенился тот. – Я не против веры. Если это нужно – готов креститься, идти под венец. Но чтобы это стало не просто обычаем, а моей личной потребностью.
– Откуда же взяться потребности, если душа твоя, брат, в мерзости? – с отеческими нотками проговорил Олег. – Если она еще слепая?
– В мерзости?! – изумился и вознегодовал Кирилл.
Он был готов сорваться, однако Аристарх Павлович ввел в комнату Валентину Ильинишну.
– Дорогие господа! – торжественно пропел он веселым басом. – Мы ждали подходящего момента! И заявляем вам: мы с Валей женимся!
– Палыч! – закричал Кирилл, перенося изумление на Аристарха Павловича. – Палыч! Тиимать! Вот это да!
Он бросился к окну и стал тискать, хлопать по плечам. За столом сразу повеселели, и назревающая ссора вмиг была забыта. Аннушка поцеловала Валентину Ильинишну, повлекла за собой, чтобы усадить рядом. Однако бабушка Полина изъявила желание поздравить ее, и Валентину Ильинишну подвели к коляске.
– Будь счастлива, дочка, – растроганно сказала бабушка Полина и поцеловала ее в лоб. – Аристарх Павлович – человек достойный и ласковый. Как за каменной стеной будешь с ним!
Безучастной оставалась лишь Надежда Александровна, скромно сидящая на уголке, да Олег, взиравший на суету с молчаливым спокойствием.
– Тиимать, Палыч! – заливался Кирилл, наливая вино. – А давай одну свадьбу сыграем, а? Аннушка? Полина Михайловна? Валентина Ильинишна? Не две же собирать! Народ? А экономия какая!
– Ну, будем вам мешать, – затянул Аристарх Павлович. – Вы – молодые люди, пусть будет праздник ваш! А мы семейным кругом… отметим торжество дня через два…
– Спасибо, Кирилл, но Аристарх Павлович прав, – вступила Валентина Ильинишна. – Невеста на свадьбе должна сиять одна! И жених тоже.
– Правильно, – подтвердила бабушка Полина. – Это же тебе не комсомольская свадьба, одна на десять пар, всем колхозом сразу.
– Эх, зря! – не сдавался Кирилл. – Как здорово бы было! Мы бы сразу с Палычем оженились!.. Палыч, помнишь, как мы сидели тут вдвоем и мечтали жениться? Давно ли было?!
– Не я, а ты мечтал! – засмеялся Аристарх Павлович. – А я и не мечтал…
– Слушай, Палыч! А ты венчаться будешь? – спохватился Кирилл. – Валентина Ильинишна?
– Не знаю! – засмеялась Валентина Ильинишна. – Я все отдаю на откуп Аристарху Павловичу. Как он скажет, так и будет!
– Вот это голос женщины! – возрадовался Кирилл. – Предлагаю выпить за счастливое известие и за наших невест!
– Ну вот, нам осталось найти невесту Олегу, и будет как в кино, – сказала бабушка Полина. – Аристарх Павлович, дочка когда приедет?
– Да жду вот, жду, – пропел Аристарх Павлович. – С весны ведь не бывала… На свадьбу позову!
– Оставьте, Полина Михайловна, – отозвался безучастный Олег. – Что говорить напрасно…
– Отчего же напрасно? – строго спросила бабушка Полина. – Тебе жениться надо, а ты в монастырь собрался. Вон какой парень, не хромой, не горбатый. Погоди, вот увидишь дочку Аристарха Павловича, тогда я на тебя погляжу…
– А что, Аристарх Павлович? – дразня Аннушку, спросил Кирилл. – Красивая у тебя дочка?
– На чужой каравай – рот не разевай! – отрезала бабушка Полина. – Ишь, гусар!
– Мне своего каравая не съесть! – засмеялся Кирилл.
– Еще посмотрим, кто кого съест, – заметила Аннушка.
Олега на время забыли, и он успокоился, да бабушка Полина не отступалась.
– Кому в ученье, кому в монастырь – такие дела на семейном совете решают, – заявила она. – Мало ли что ты придумал. Теперь у тебя есть семья, дом. Ты теперь не один, чтобы своей судьбой распоряжаться. К тому же ты молодой, можешь сделать глупость, и потом назад пути не будет.
– Я уже сделал выбор, – уверенно заявил Олег. – Вы же не знаете, как я жил.
– Ну, кое-что знаем, – не согласилась бабушка Полина. – Молодость и есть молодость… Приедет Алеша, сестра твоя приедет, тогда и посоветуемся.
– Навряд ли что-то изменится…
– Опять насилие! – деланно вздохнул Кирилл. – Я думал, только в армии командиры…
Аннушка наклонилась к нему и прошептала:
– Пойдем, что-то покажу! Что я нашла!..
Они ушли в комнату бабушки Полины, и Аннушка сняла с полки мраморную женскую руку.
– Ты нашла? – обрадовался Кирилл. – Нет, это я нашел! Первый нашел! В день приезда!
– А что же ты бросил ее?
– Не знаю, – рассматривая обломок, проронил он. – Что-то взбрело в голову… Подумал, несолидно…
– Эх ты! Посмотри, какая красота! – любуясь линией мраморной кисти, сказала Аннушка. – Можно представить, какая была скульптура.
– Я знаю, где она стояла! – спохватился Кирилл. – Там наверняка еще есть обломки.
– Пошли копать? – загорелась Аннушка. – Прямо сейчас.
Они переоделись и, не возвращаясь к столу, нашли лопату и грабли. Кирилл отломил кусок толстой проволоки и сделал щуп. Ориентир был – стена Института вакцин и сывороток. Они побежали через Дендрарий напрямую, однако Аннушка остановилась:
– Погоди, Кирилл… Давай возьмем Олега? Он такой одинокий, пусть будет с нами?
– Пусть будет, – сказал Кирилл и, закурив, сел на землю.
Аннушка убежала назад и скоро вернулась с молчаливым и меланхоличным Олегом.
– Полина Михайловна не отпускала, – сообщила она. – Говорит, мы дурью маемся… Ты тоже так считаешь, Олег?
Брат промолчал. Они долго шли вдоль стены и хоть смотрели в три пары глаз, но стрелку с первого раза не заметили. Ее почти смыло ливнем, и остался лишь белый след от зубной пасты. Кирилл отыскал холмик с остатком постамента и очертил щупом большой круг.
– Господа археологи, прошу!
Как и следовало ожидать, больше всего обломков оказалось неподалеку от центра круга. Из толстого слоя перегнивших листьев выгребли вторую кисть руки с шариком между пальцев, предплечье с локтевым сгибом и множество обломков свисающих складок ткани. Безучастный Олег, вначале вяло тыкавший лопатой в землю, увидев находки, ожил и рыл теперь землю по кругу. Попадал битый кирпич, камни, куски бетона, но мраморные осколки встречались реже и реже. Они нашли еще одно предплечье – левое, с куском мраморной ткани на сгибе; руки можно было уже собрать до плеч, и не хватало лишь мелких кусочков, выщербленных на сломах.
– Все, ребята! – Кирилл бросил грабли. – Все, что можно легко отбить от скульптуры, мы уже нашли. Кроме головы! Голова и тело лежат где-нибудь в кустах.
– Почему в кустах? – спросил Олег. – Думаешь, могли спрятать?
– Зачем ее потащат в кусты? – Аннушка собирала обломки рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63