Будто в подтверждение этого, он заплакал, повалился на колени и зачастил:
– Я человек добрый, верующий, кого хотите спросите! Я не то что человека, мухи не обижу… Ну, что вам от моей смерти? Отпустите меня, Христа ради, я вам отслужу…
– Расскажите все что знаете, тогда посмотрим, – грозно приказал я.
Кажется, это у меня получилось не очень убедительно, и он продолжил причитать:
– Вы мне прикажите, что говорить, я вам все скажу! Хоть под присягой поклянусь. Ничего я не знаю, во всем князь виноват, это он меня заставлял подличать! Если, говорит, не выполнишь, то, что велю, то казню тебя страшной казнью! – начал фантазировать Сергей Петрович.
Я понял, что он уже пришел в себя от неожиданности, оценил обстановку и дальше говорить с ним бесполезно. Может быть, только на дыбе под пыткой из него можно было бы вытащить правду.
– Ну, что мы с ним будем делать? – спросил я княжну. – Казним или помилуем?
– Делай что хочешь, – ответила она сквозь слезы. – Но как вы могли, такое сказать?! – обратилась она непосредственно к Сергею Петровичу. – У вас же у самого есть мать и отец!
– Есть, как же-с, не быть! Оба слава Богу, живы, здоровы. А коли, вы меня убьете, то они того не переживут, – с душевным надрывом сказал он. – Я у них единственный кормилец! С голода помрут старички!
– Пошел вон отсюда! – рявкнул я, теряя терпение. – И учти, еще раз попадешься – убью!
Просить Сергея Петровича не пришлось, он резво вскочил с колен на ноги и, не оглядываясь, затрусил по дороге.
Мы стояли на месте, и смотрел, как он неловко бежит в своей тяжелой шубе, нелепо размахивая руками.
– Зря ты его просто так отпустил. Нужно был узнать хотя бы про Ивана, – сказала Маша.
– Это бесполезно, он так привык врать, что если даже захочет, не сможет сказать правду, – оправдался я. – Не убивать же его было на самом деле! Ну, что пойдем дальше или вернемся?
– Вернемся, – поежившись, ответила княжна. – А что это с тобой было, ты стоял как столб? Я уже думала, что они и тебя заколдовали.
Ответить я не успел. Из соснового бора послышались два негромкие хлопка.
– Это что, – вскинулась Маша.
– Пистолеты! – воскликнул я. – Там же Иван!
Я посмотрел на то место, где раньше лежал пистолет, оброненный Сергеем Петровичем. Его на дороге больше не было. Когда он успел его забрать, я не заметил.
– Скорее за мной! – крикнул я и, не дожидаясь, княжны, бросился к нашей кибитке.
Я уже представлял, что сейчас наткнусь на тела товарищей, погибших из-за моего легкомыслия. Сразу же после поворота я увидел кибитку. Возле нее кто-то лежал, а над ним, склонились две темные фигуры. Я их опознал и сбавил темп. Похоже, что Иван и Люба были живы.
– Что у вас случилось? – спросил я приятеля, держащего в опущенной руке дымящийся пистолет.
– Да вот, кого-то подстрелил, – смущенно ответил он. – Понимаешь, сам не знаю, как получилось. Только я вышел из саней вас посмотреть, на меня налетел вот этот человек, – он указал стволом на лежащего ничком Сергея Петровича, – и выстрелил! Ну и мне тоже пришлось стрелять. Откуда он здесь взялся?
– Это я его по глупости отпустил, – ответил я, снимая шапку.
– Все живы? – подбежав, воскликнула запыхавшаяся княжна. – Ну, слава Богу!
– С чего это он стрелять стал, с испугу что ли? – спросил Иван. – Верите, ведь чуть в меня не попал!
– Я так испугалась, – сказала Люба, – когда увидела, что человек бежит с пистолетом, подумала, это наш конец пришел! Да я же его знаю, это тот самый барин, что у моих господ гостил?
– Тот самый, – ответил я. – Интересно, зачем это он решил вас убить?
– Думаю, на лошадей позарился, – догадался Иван. – Хотел меня застрелить, а тут из кибитки Любушка вышла, вот у него рука и дрогнула.
Все посмотрели на взъерошенную Любу. Она смутилась, запахнула расстегнутый салоп, и как только выбрала подходящий момент, шепнула мне на ухо:
– Ты только не думай, у нас с Иваном ничего не было!
Глава 17
Время до полуночи мы коротали в избе старосты. Хозяин с семьей на ночь ушли ночевать к родне, и мы были только вчетвером.
После инцидента на дороге, все кроме Любы, пребывали в нервном напряжении. Она так и не поняла, что с нами происходит и по сельской привычке рано ложиться, отпросилась спать. После ужина мы втроем остались сидеть за столом, и наблюдали друг за другом.
От избы старосты до «ставки» неприятеля было от силы двести метров и произойти с нами могло все что угодно. Все уже подвергались «гипнотическим» атакам и была понятна степень риска.
Скоро от напряжения у меня начала раскалываться голова и закралось подозрение, что соратники хотят меня одурачить. Я только теперь понял их хитроумный план. Меня обманом завлекли в ловушку и теперь собираются сдать неприятелю. Причем подозрение возникло не на пустом месте. Иван вел себя так необычно, что я начал сомневаться, он ли это, а не подставное лицо. Вспомнилось, что он так ничего мне ни о себе, ни о нашем совместном прошлом не рассказал и на все вопросы, отвечал общими фразами. Полное прозрение пришло, когда солдат вдруг побледнел и сказал, что ему нужно срочно выйти.
– Может, ты сначала расскажешь, куда и к кому собираешься идти? – глядя ему в глаза, спросил я.
Он понял, что его разоблачили и потянулся рукой к лежащему на столе пистолету.
– Сидеть! – приказал я, молниеносно выхватывая из ножен клинок.
И тут меня так ударило током, что я полетел на пол. Маша и Иван закричали от ужаса и бросились к выходу. Не замечая задвинутого засова, они с воплями бились в запертую дверь пытаясь убежать из избы.
– Что здесь происходит? – послышался с полатей сердитый голос Любы. – Вы что все с ума посходили?
– Он хочет нас убить! – в один голос ответили Маша и Иван. – Алексей сошел с ума!
– И когда вы успели так напиться?! – удивленно спросила портниха, слезая с постели.
– Мы не пили, – ответил я, вставая с пола.
После удара током головная боль сразу прошла, и вместе с болью сразу исчезли все страхи и подозрения. Только теперь до меня дошло, отчего бьет током сабля.
– Все позади, идите сюда, – сказал я скорчившимся от страха товарищам.
Однако для них ничего не изменилось, разве что обоих оставили силы. Они перестали биться о запертые двери, и своей бессильной обреченностью напоминали попавших в комнату птиц, не сумевших преодолеть стеклянную преграду окна.
– Иван, я не собираюсь делать тебе ничего плохого, – проникновенно, сказал я. – Если не веришь, возьми мою саблю.
Он не ответил и так побледнел, что это стало заметно в тусклом свете сальной свечи. Пришлось идти на риск. Я подошел к ним, воткнул клинок в пол и вернулся к столу. Конечно, мой многоопытный в боевом искусстве приятель не упустил своего шанса спастись. Иван молниеносно схватил саблю за рукоять, закричал и с глухим стуком ударился всем телом о дверь.
В тот момент я смотрел не на него, а на саблю. Я успел увидеть, как по сизому клинку от гарды к острию пролетели две синие молнии.
– Это что такое было? – вполне нормальным, правда, очень испуганным голосом, спросил он. – Ты чего вытворяешь?
– Коснись клинком княжны, – не отвечая, крикнул я.
Обалдевший Иван, ничего не понимая, переводил взгляд с меня на барышню. Маша замерла от ужаса и вдруг пронзительно завизжала. Я, уже вполне владел собой, и зная, что делать дальше, подошел к дверям, отобрал у Ивана саблю и коснулся рукоятью ее руки. И опять по клинку полетели синие молнии. Меня тряхнуло, но основной удар достался девушке. Маша оборвала крик и свалилась на пол.
– Вы что, изверги, с ней сделали! – подала пронзительный голос последняя участница происшествия.
Кажется, не только мы, но и Люба попала под общий удар. Она завизжала и бросилась к окну.
– Держи ее, – сказал я Ивану, – быстрее!
Он уже понял, что происходит и в чем наше спасение, как лев бросился на бедную лань, сграбастал портниху в объятия и прижал к лавке. Я подскочил к ним, и все с Любой повторилось в точности так же, как и в наших случаях. От удара током она как и Маша потеряла сознание, после чего в избе наступила полная тишина.
– Так вот в чем секрет сабли! – сказал я, даже ни Ивану, а самому себе. – Теперь понятно, отчего вокруг нее кипят такие страсти!
– А что это такое было? – растеряно, спросил Иван.
– Долго объяснять, – ответил я. – Когда-нибудь я тебе все расскажу, а пока положи княжну на лавку.
Мы уложили девушек рядом, я сел рядом с ними, и теперь ко всем по очереди притрагивался рукояткой сабли. Больше никаких разрядов не происходило, и когда Маша открыла глаза, в них не было никакого страха, одно удивление.
– Ты что с нами делаешь? – спросила она, опять забыв, что при посторонних мы с ней на «вы».
– Я нашел защиту от твоего брата, сабля снимет все его чары. Теперь не мы перед ним беззащитны, а он перед нами.
– Это как? – не поняла Маша.
– Нужно все время прикасаться к моей сабле и тогда он нам ничего не сможет сделать.
– Мы что так и будем все здесь сидеть и держаться за твою саблю? А как же мы будем ходить? Ну, когда нужно? – с женским прагматизмом, к реальным делам, спросила она.
Маша была права. Я подумал, что будь у меня кусок провода, я бы создал общую цепь. Впрочем, можно было попробовать всем взяться за руки и последовательно присоединиться к сабле. Это я и предложил.
– У меня в одной руке будет сабля, другой я буду держать за руку Любу, она Ивана, он княжну. Не очень удобно, но надежно.
Теперь зачесал в затылке Иван.
– Пока мы так дойдем до их избы, нас перестреляют безо всякого колдовства, – сказал он.
– Ты мне обещал, что мы там будем только вдвоем, – напомнила Маша. – Я не хочу, чтобы посторонние знали, – она не договорила и нахмурилась.
Спорить было не о чем, что я и признал. Похоже, что мы опять попадали в безвыходную ситуацию.
– Тогда сами думайте, что нам делать, – предложил я. – Одна голова хорошо, четыре – лучше.
– А если мы пойдем с тобой, – обратилась ко мне княжна, – а они, – она посмотрела на остальных участников, – останутся здесь?
– И пока мы будем ходить, они сойдут с ума или убьют друг друга, – закончил я мысль.
– Но ведь раньше же не поубивали, – неожиданно, вмешалась в разговор Люба.
Оказалось, что она уже пришла в себя и даже поняла о чем у нас идет речь.
– Ну, только если вы будете…, – начал я.
– Раз это нужно для дела, то я согласен, – быстро сказал Иван.
– Ах, о чем вы таком говорите? – томным голосом, спросила Люба.
– Иван тебе все объяснит, – скрывая ухмылку, пообещал я. – Вы тут сами разбирайтесь, а мы, пойдем. Где бомба?
Пожалуй, это был единственно приемлемый выход, задействовать сразу оба способа защиты личности от воздействия извне: волшебным мечом и любовью.
– В кибитке, – ответил Иван, – вы одевайтесь, я ее сейчас принесу.
Маша заметно трусила. Когда я помог ей надеть тот самый «полетный» черный плащ, почувствовал, как у нее дрожит все тело. Успокаивать ее в присутствии Любы я не стал, просто слегка сжал плечи. Мы еще не были готовы, как вернулся Иван с какой-то торбой.
– Вот она, – объявил он, осторожно вынимая из мешка цилиндрический металлический предмет, напоминающий детское ведерко.
– Это бомба? – удивилась Маша. – Я думала, что она совсем другая.
– Ты сказал, – передавая ее мне, начал нас инструктировать Иван, – что ее просто нужно бросить им в трубу!
– Как в трубу? – заинтересовалась Люба. – Вы что, с барышней полезете на крышу?
– Если будет нужно, полезем, – пообещал я, прикидывая рукой вес снаряда. Весил он килограмма три. – Ну, все, мы пошли. Пожелайте нам, ни пуха, ни пера!
Шутливый тон никто не принял, и прощались с нами почти со слезами на глазах. Наконец мы вышли во двор. Луны на небе уже не было, и только снежная белизна слегка подсвечивала ночной мрак. Мы, стараясь быть незаметными, выскользнули за распахнутые настежь ворота на деревенскую улицу. В соседнем дворе лениво затявкала собака. Время приближалось к полуночи. Левой рукой я нес за проволочную петлю бомбу, в правой была обнаженная сабля.
– Держись вместе со мной за рукоятку, – сказал я Маше, и она послушно прикоснулась ко мне холодными пальцами. – Не бойся, скоро все кончится. Тебе очень страшно?
Она ответила не сразу и сказала совсем не то, что я ждал:
– Мне его жалко, все-таки, он мой брат. Может быть?..
– К сожалению, у нас нет другого выхода, – перебил я. – Он слишком далеко зашел, чтобы остановиться. Если бы он был опасен только для нас с тобой, то можно было бы от него спрятаться. Он опасен всем людям. Посмотри на саблю, представляешь, какой силой Иван владеет?!
На саблю, действительно, стоило посмотреть. Теперь, в полной темноте было видно, как по клинку, от наших рук одна за другой, пролетают голубые, неонового свечения змейки. Зрелище было не просто красивое, завораживающее.
– Это что? – почти без голоса спросила Маша.
– Я не знаю, наверное, то, что он на нас насылает. Что-то вроде молнии…
Она меня перебила:
– А если мы с ним поговорим, скажем, что так поступать плохо? Вдруг он послушается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41