– А что, господин Крылофф, потом прикажете делать с этим человек-козел?
Вместо ответа мне очень захотелось врезать пару раз этому упертому херру-управляющему по морде. Такие замечательные немецкие качества как аккуратность, обязательность и. педантичность мне всегда были симпатичнее нашего русского разгильдяйства, но всему же есть придел! Пожалуй, в тот момент у меня осталась последняя возможность разрулить ситуацию, это заморочить головы присутствующим.
– Я вам сказал, оставьте козла здесь, вы, что царским указам не подчиняетесь? – строго и веско проговорил я. – Слышали государев указ от седьмого восьмого ноль шестого? Бунтовать, никому не позволено!
Думаю, в том, что я сказал, никто, включая управляющего, ничего кроме упоминания государя и обвинении в бунте, не понял. Однако и этого оказалось достаточно, что бы гул недовольства разом смолк. Я повернулся к зрителям. На меня смотрело множество глаз, смотрело угрюмо, и как мне показалось, с угрозой. Разбираться в психологии толпы времени не было. Я был странно для этого времени одет, да еще уличен в колдовстве, чем ни повод для праведной расправы. Мне почему-то стало очень страшно, и рука невольно потянулась к рукоятке сабли.
И вдруг все как-то переменилось. Лица дворовых и местных крестьян, хмурые и сосредоточенные, стали испуганными. Уже позже я осознал, как странно наблюдать такую быструю смену настроения одновременно у многих людей. Сначала мелькнула мысль, что крестьян испугал мой угрожающий жест, но его могли видеть только те, кто стоял совсем близко, а испугались почему-то все. Да и у меня от непонятного страха онемели руки, похолодело в животе и сердце, как говорится, ушло в пятки. Все кто здесь был, словно застыли на своих местах.
Разрядил обстановку «заколдованный возница». Козел вдруг, жалобно заблеял и бросился бежать от ворот загона, смешно задирая задние ноги. Словно очнувшись от наваждения, люди начали поспешно расходиться. Уже спустя полминуты на месте остались только мы с управляющим и человек в черном плаще, стоявший шагах в двадцати от нас. Выглядел он довольно странно, если не сказать опереточно: длиннополый плащ и шляпа с широкими полями закрывавшая верхнюю часть лица. Я посмотрел на управляющего. Тот был совершенно бледным, и у него тряслись губы. Впрочем, и у меня состояние было не многим лучше, колотило так, будто в меня собирались выстрелить.
– Здравствуйте, ваше сиятельство! – с трудом справляясь с губами и словами, сказал незнакомцу Фабиан Вильгельмович и только тогда я узнал своего ночного гостя.
Молодой Урусов вежливо нам поклонился и страх, сжимавший мне грудь, как-то сам собой прошел. Теперь я рассмотрел, что у князя совершенно неестественно бледное, какое-то мучное лицо, особенно в контрасте с черной одеждой.
Он не спеша, приблизился к нам. Ночью он показался мне много моложе. Теперь было видно, что ему где-то под тридцать и природа обделил его не только растительностью на голове, но и красотой. У Ивана Николаевича было узкое, какое-то рыбье лицо и небольшие, почти без ресниц светлые, почти белесые глаза. При нездоровой бледности он казался болезненно изможденным, хотя фигура была вполне крепкая, пропорциональная и не астеническая.
– Что у вас здесь случилось, почему собралось столько народа? – спросил он.
Спрашивал он не кого-то конкретно, потому ответить поспешил управляющий, и было заметно, что он порядком боится молодого князя.
– Ваше сиятельство, мы с господином Крылоффым пришли смотреть козла.
– Козла? Какого еще козла? – поднял безбровые дуги князь. – Того козла? – понял он, посмотрев на бедное животное, с отчаянным блеянием, нарезавшее круги по дальней от нас часть загона.
– Ja , meinFurst – начал было говорить по-немецки Фабиан Вильгельмович, но тотчас поправился и перешел на русский язык, – да, ваше сиятельство. Мне доложили, что господин Крылофф превратил своего крестьянина в козел.
– Вы превратили мужика в козла? – обратился ко мне Урусов и неожиданно засмеялся неприятным, каким-то давящимся смехом. – Кто придумал такой вздор?
– Их сиятельство Николай Николаевич, приказали мне разобраться, – ответил управляющий. – Я привел сюда господина Крылоффа, показать это козел.
– Папа? – на французский манер, с ударением на последний слог, спросил князь, и я по небрежной интонации понял, что к отцу Иван Николаевич относился без должного сыновнего почтения. – Почему ему такое взбрело в голову?
Пришлось вмешаться в разговор мне и рассказать о своей неудачной шутке и появление в имение козла, действительно чем-то похожего на моего возницу. Князь опять рассмеялся.
– И вы, Фабиан Вильгельмович, поверили такой глупости? – повернулся он к немцу.
Я не могу объяснить почему, но когда он спрашивал управляющего, у меня появилось внутреннее чувство, что, может быть, все это не так уж глупо и безобидно.
С превращением одного субъекта в другого я уже сталкивался на собственном опыте. Правда, тогда превращали не кого-нибудь, а меня самого, и что такое возможно, я знал не понаслышке.
Управляющий, нимало не смутился насмешливым вопросом, и объяснил, что здесь, в России все бывает. Молодой князь опять засмеялся и, снисходительно кивнув немцу, пригласил меня пройтись по парку. Отказываться у меня не было никакого основания, и мы пошли тем же путем, что недавно с его сестрой. Какое-то время шли молча. Иван Николаевич меня раздражал, к тому же я не мог понять причину своего недавнего безотчетного страха, думал об этом, и не рвался начинать разговор.
Князь шел медленно и в своем черном плаще и широкополой шляпе казался большим вороном. Мы дошли до поворота аллеи и свернули вглубь парка. Только теперь молодой Урусов заговорил:
– Вам нравится здесь? – не глядя на меня, спросил он.
Я решил, что он имеет в виду зимний парк и соответственно, ответил:
– Да, у вас здесь очень красиво.
– Я спрашиваю, как вам нравится в имении и, вообще, наше семейство, – уточнил он.
Я ответил так, как обычно отвечают на подобные вопросы.
– Мои родители говорили, что вы летом спасли maman жизнь? – не слушая ответа, задал он новый вопрос.
– Я ничего об этом не могу сказать, после контузии я потерял память и ничего не помню из своего ближайшего прошлого.
– Забавно, – почему-то насмешливо сказал он, – так-таки и ничего? Никого из тех с кем встречались?
– Именно, – буркнул я, начиная тяготиться странным разговором.
– А мою сестру вы помните? – продолжил он тем же тоном.
– Конечно, я с ней познакомился тогда же когда и с вами, а вас я хорошо помню! – не ведясь на его ироническую интонацию, сухо, ответил я.
– И она вам, конечно, понравилась, – не то спросил, не то констатировал он.
– Да, именно, весьма понравилась. Ваша сестра очень приятная барышня!
– Если бы знали ее короче, у вас было бы о Марии совсем другое мнение, – сварливо проговорил он. – Она только выглядит ангелом, а на самом деле… Вы знаете, почему она до сих пор не замужем?
– Нет, не знаю, – резко ответил я, – да и знать не хочу, это не мое дело!
– О, у Mari , кажется, появился защитник! – засмеялся он. – Однако я как честный человек должен вас предупредить, что у моей сестры плохая репутация.
– Князь, мне неприятен этот разговор, – прямо сказал я. – Найдите другую тему для разговора. Мне не интересно слушать, как вы порочите своих родственников!
– Даже так? – как мне показалось, с угрозой сказал он. – Запомните, господин Крылов, я не тот человек, для которого имеет значение кровное родство. Если моя сестра блудница, я так и говорю, что она блудница, какой бы горькой не была эта правда!
Мне очень захотелось дать ему по морде, но это непременно привело бы к дуэли, а убить хозяйского сына, для гостя, было бы не совсем этично.
– Мне нужно вернуться в дом, – сказал я и резко повернул назад.
– Она грешит со всяким, кто попадется ей на пути, даже со слугами! – продолжил он, следуя за мной и все больше воодушевляясь. – Не удивлюсь, если она и вас пыталась соблазнить. Я специально приходил ночью в вашу комнату, проверить там ли моя сестра!
– А мне показалось, что вы искали у меня горничную, – не выдержал я. – У вас что тоже, как и у меня, потеря памяти?
– Единственно, что меня утешает, – торопливо говорил он, – у нее грудная жаба, и она не сегодня-завтра умрет. Провидение не допустит, чтобы такое мерзкое создание оскверняло своим присутствием землю! Справедливость…
Было похоже на то, что у князя совсем заклинило мозги.
– У вас зубы не болят? – перебил я его.
– Что? – не понял он. – При чем тут мои зубы?
– А при чем здесь я? – в свою очередь спросил я. – Если вы не любите свою сестру, то я не имею к этому никакого отношения!
– Я только хотел вас предостеречь, – наконец сбился он. – Мать и отец боготворят сестру, и я бы не хотел, чтобы вы оказались в дураках!
Я не понял, какое отношение отеческая любовь к дочери и его дикая ревность к родителям имеет ко мне, но спрашивать не стал. Парень мне разонравился окончательно.
Пару минут мы шли молча, потом он заговорил снова:
– Вы знаете, что я провел много лет взаперти, общаясь только с книгами?
Я промолчал, полагая, что ему вполне удаются монологи и говорить о себе он может без моего участия.
– И я счастлив тем, что сумел познать великие истины! Когда я стану независимым, то смогу претворить в жизнь все великие открытия, которые мне удалось сделать! Скажите, господин Крылов, я могу вам задать вам сакраментальный вопрос? – неожиданно спросил он.
– Задайте, если хотите, – пожав плечами, разрешил я.
– Вы обещаете ответить мне искренно?
– Нет, не обещаю, пока не узнаю, что вы хотите узнать.
– Право, после того, что я для вас сделал, вы могли бы быть любезнее! – недовольно сказал он.
– Можно тогда я спрошу вас первым, а что вы для меня сделали?
– Вы не поняли? Я спас вам жизнь, если бы не я, наша дворня вас бы растерзала. Я разогнал чернь одной силой своей мысли!
От неожиданности я даже приостановился и в упор посмотрел на молодого князя. Он ответил прямым взглядом, и я подумал, что он, кажется, не врет. С его приходом настроение толпы действительно изменилось, и я сам испытал ужас, который не смог объяснить. Похоже, он был не простым, а очень опасным сумасшедшим. Теперь я уже не спешил, и решил его разговорить, чтобы понять, с кем имею дело.
– Хорошо, спрашивайте, – больше не задавая ему никаких вопросов, сказал я. В принципе, я мог, не кривя душой почти правдиво ответить на его вопрос о наших с Марией отношениях.
– Спасибо. Это очень для меня важно. Можно сказать, вопрос жизни и смерти…
Я кивнул, наблюдая за выражение его лица. Оно было таким, как будто князь собирался броситься с обрыва. Наконец он решился и, пристально глядя мне в глаза, спросил:
– Господин Крылов, вы член масонской ложи?
Это было так неожиданно, что я едва сдержал смех.
– Нет, к масонам я не имею никакого отношения, – стараясь сохранить серьезность, ответил я.
Не знаю, что подумал Урусов, но кажется, моему ответу он просто не поверил. Лицо его сделалось обиженным, он отвернулся от меня и пошел дальше, глядя себе под ноги.
– Понятно, вы не можете со мной говорить, – забормотал он, когда я его догнал. – Знаете, я много лет почти никуда не выезжаю из поместья. Я одинок, у меня мало знакомых, которые могут поручиться за меня, но поверье, мне можно доверять!
– А зачем вам нужны масоны? – осторожно спросил я. – Хотите вступить в ложу?
– Да, и если вы мне в этом поможете, то я буду вашим вечным должником!
– А позвольте узнать, зачем вам это нужно?
– Мне нужны новые соратники! Земля слишком велика и мне одному не справиться с управлением. У меня есть помощники, люди достойные и могущественные, но я им до конца не доверяю.
Я посмотрел на «властелина мира» и похоже, не смог скрыть иронию. Во всяком случае, князь меня понял правильно и искривил в презрительной усмешке бледные губы.
– Понимаю, вы мне не верите! Христу тоже не верили, даже когда он творил чудеса! Вы хотите убедиться в моем всесилии?
– Хочу, – сознался я.
– Хорошо, тогда пойдемте, посмотрим на вашего козла!
Я согласно кивнул, и мы направились к скотному двору. Там, возле загона опять толпились любопытные, но как только мы приблизились, все разбежались. Загон оказался пустым, козла уже куда-то убрали, и я вздохнул с облегчением.
– Похоже, чудо откладывается, – сказал я. – Ничего страшного, я поверю вам на слово.
– Чудо? В этом нет ничего чудесного, – спокойно ответил Урусов. – Эй, ты, – окликнул он какого-то мужика, стоявшего в дальнем от ворот углу, – поди-ка сюда!
Тот бросился к нам. Когда он приблизился, я не поверил своим глазам. Это был мой возница. Выглядел он совершенно ненормальным и лишь добежал до ворот, повалился на колени.
– Узнаете? – насмешливо спросил князь. – А если хотите застать сестру в живых и успеть с ней проститься, вам придется поспешить.
Я ничего не стал спрашивать, повернулся и бросился к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41