Он достал его из-под матраса, завернутым в бумажный пакет, и отдал мне. Это была вторая самая большая ошибка в его жизни.
– А первая? – вырвалось у меня.
– Он не нанес удар, который добил бы меня, – Фамил усмехнулся. – Как только кинжал оказался в моих руках, я отбросил притворство и прыгнул на Перена. Он сумел увернуться и принялся швырять в меня вещи. Чтобы не дать ему уйти, я стал между ним и дверью, – Фамил рассказывал с явным удовольствием. – Наша игра длилась недолго. Я видел его глаза. В них поселился животный страх, он знал свою участь. Я всадил кинжал в его сердце, он вошел в него так легко, я даже не ожидал. Моя месть свершилась.
– Угрызения совести не мучили?
– С чего бы это? – удивится Фамил. – Это справедливо. Жизнь за жизнь.
– Принцип талиона… – тихо пробормотал я. – Зачем ты бросил кинжал?
– Мне было не до него. Я услышал шум внизу. В спальню был протянут шнурок, и всякий раз, когда дверь в лавке открывалась, звенел колокольчик. Перен еще хрипел, когда в лавке послышались мужские голоса. Я запаниковал, поняв, что оказался в ловушке. Меня в любой момент могли обнаружить. Я быстро обыскал комнату, но ни сапфира, ни других ценных вещей не обнаружил. Голоса раздавались все громче. Мне нужно было исчезнуть, и я воспользовался окном. При падении мой плащ зацепился за что-то острое, и я едва не повис на нем, словно ярмарочная кукла на ниточках. Но и старая ткань может сослужить хорошую службу. Плащ разорвался, и я благополучно скрылся, уйдя дворами. Вот, собственно, и все.
– Нет, не все. Как кинжал снова оказался у тебя?
– Ну мне стало жаль, что я его оставил этому негодяю… Нет, не так. В этом негодяе. Все-таки, посмотрев мир, я понял, что и за него можно было бы выручить неплохие денежки, если продать кому-нибудь из гильдии убийц или заезжему некроманту. Они любят вещи с подобной мрачной символикой. Когда в таверне смаковали подробности убийства, мне пришла в голову мысль, что кинжал неплохо было бы вернуть законному владельцу. То есть мне.
Услышав слова «законный владелец», я невольно усмехнулся. Хорошо, что король демонов не присутствует при разговоре.
– Это получилось случайно, – Фамил пожал плечами. – Я знал, что пока не найдут убийцу, оружие будет храниться у капитана стражи. Я все время крутился вокруг, выжидая удобный момент, и он настал.
– Зачем ты убил Литса?
– Я никого не убивал. – Мой пленник не на шутку рассердился. – Нечего на меня вешать все преступления. Стражник – тот молодой парень – уже был мертвым, когда я нашел его, а капитан был не в себе. Он ничего не видел и не слышал. В руках парня был мой кинжал, а рядом лежала раскрытая шкатулка. Я схватил кинжал и был таков. Остаток времени я провел то в одной таверне, то в другой, слушая новые сплетни о Перене и о чудовище, поселившемся в теле капитана.
– Обо мне что-нибудь говорили?
– Да, болтали о каком-то полоумном маге. Это о тебе?
Да, нечего было напрашиваться на комплименты… Я их еще не заслужил. Интересно, а кто это считает меня полоумным? Превратить бы этих умников в крысу…
– Больше мне нечего добавить, – буркнул мужчина и демонстративно закрыл глаза.
Я задумчиво посмотрел на него. Фамил говорил правду, его рассказ во многом подтверждал мои собственные догадки. Это означало, что дальнейший допрос этого бедолаги не имел никакого смысла. Во всяком случае, сейчас. Потом пусть им занимаются судьи, маги и дотошно выясняют все до мельчайших подробностей, а мне нет до них никакого дела. Зная, как в нашем мире вершится дознание, я искренне желал Фамилу не дожить до настоящего допроса. Он был обычный преступник, ничего не знал о силе Уала и не заслужил такого жестокого наказания.
– Отпусти меня, – попросил Фамил, угадав мое настроение, – я ведь не настоящий убийца, а всего лишь мелкий карманник. За это строго не наказывают. А смерть Перена – это была обычная месть.
– Я бы отпустил, но кто-то же должен за все это отвечать? Или ты считаешь, что когда все лорды и маги слетятся сюда, то здешний градоправитель посыплет голову пеплом и возьмет всю вину за происходящее на себя?
– Не думаю, – с сомнением отозвался Фамил. – Я его видел вместе с капитаном стражи. Это не тот человек.
– Расскажешь суду все как есть, и тогда, быть может, они отнесутся к тебе со снисхождением, – сказал я, зевая. – Приговорят к быстрой смерти.
– Куда ты уходишь? – заволновался Фамил.
– Ну не всю же ночь мне составлять тебе компанию. Меня ждут другие, не менее важные дела. Например, несколько часов сна.
– Ты оставляешь меня здесь? Но я не могу шевелиться!
– А значит, и убежать. Завтра я за тобой приду.
– А если сюда раньше тебя заглянут хозяева?
– Расскажешь им какую-нибудь небылицу.
Мною овладело редкое равнодушие, вызванное сильной усталостью. Я поднялся с корзины и отряхнул мантию от колючек и соломы. Если Мелл увидит, в каком я виде разгуливаю по городу, то мне не поздоровится. Демоны и умертвия по сравнению с ее нотациями покажутся сущей ерундой.
– А если придут мертвецы? – спросил Фамил со страхом. – Это правда, что они поедают плоть еще живого человека?
– Нет, неправда. Так делают вурдалаки. Но их здесь в ближайшее время не предвидится, так что спи спокойно. Я тебе даже один огонек оставлю, чтобы не было так страшно. И дверь сарая закрою. Умертвия глупые, поэтому дверь им ни за что не открыть.
– Спасибо, – вполне искренне поблагодарил меня Фамил.
Я кивнул и вышел наружу. Дверь сарая, как и обещал, я закрыл. От полученной информации, а может, и от свежего воздуха, у меня закружилась голова. Уже наступила ночь, в небе светили красивейшие звезды, но в этот раз мне некогда было любоваться звездным небом. Мелл уже наверняка начала волноваться. Я знал, что она не ляжет спать, пока я не вернусь. Будет сидеть возле окна и смотреть на пустую улицу.
Спросив у несущего дежурство стражника дорогу к церкви, я уверенным шагом пошел по ней. Стражник, с которым я говорил, сидел на бочке возле трактира, и от него ощутимо несло пивом. Я уже давно заметил, что охрана Рамедии избегает плохо освещенных, малолюдных мест. В стражниках очень силен инстинкт самосохранения.
Дорога, по которой мне приходилось идти, побила все рекорды по количеству поворотов, петлей и тупиков. Создавалось впечатление, что она была проложена безмозглым гигантским червем, а не людьми. Теряя попусту время, я начал злится. А тут еще на меня попробовали напасть местные бандиты, но я запустил в них огненным шаром. Как только стихли крики, меня уже ждала новая, на этот раз более серьезная неприятность.
Из-за угла, размахивая руками, вывалилось умертвие. Передо мной стоял частично разложившийся труп с горящими глазами, который тянулся ко мне и еще пытался причмокнуть несуществующими губами. Я невольно отшатнулся, содрогаясь от омерзения.
Началось! Наверное, этот человек был похоронен совсем недавно и лежал неподалеку от Перена. Умертвий влечет магия, и теперь мертвец так просто от меня не отстанет.
Магический щит был поставлен автоматически, но будет ли от него толк?
Умертвие, радостно ухмыляясь и хрипя, приближалось. Тут появилось еще одно.
– Да сколько же вас там?! – пробормотал я и, заглянув за угол, ахнул.
По дороге, пошатываясь, брели не меньше десятка умертвий. Это была первая волна.
И все они направлялись ко мне.
Мертвеца нельзя убить оружием или заклинанием. Даже если его разорвать на кусочки, каждый кусочек будет продолжать жить своей собственной жизнью и вершить зло. Для усмирения мертвецов необходим некромант, а некромантом, несмотря на все свои недюжинные магические способности, я все-таки не являлся. Поэтому нет ничего зазорного в том, что я не стал героически сражаться с мертвецами – умертвия, в отличие от мага, не знают усталости, – а, прикрыв себя со всех сторон щитом, пронесся мимо них, словно метеор. Двоих, стоявших у меня на дороге, я отбросил рукой (и откуда только силы взялись?), а одного заморозил ледяной молнией.
До церкви оставалось совсем немного, поэтому через две минуты я уже барабанил в ее дверь.
– Норман! Это Эдвин! Открывай скорее!
Возня за дверью показалась мне вечностью. В темноте я видел, как загораются все новые и новые точки – это горели глаза умертвий. Точки развернулись в мою сторону. Умертвия мечтали познакомиться со мной поближе.
– Норман!!! Ситуация критическая!
Точки все ближе и ближе… У меня по спине поползли мурашки. Может, стоит надеть венец Сумерек? Но от него есть польза, только когда речь идет о нормальных мертвых, а не об этих существах. Да, демоны постарались на славу. Испортили мне все лето.
Тут дверь распахнулась, я юркнул внутрь и тут же захлопнул ее за собой.
– Почему вы так долго?! – возмутился я. – Там за мной половина кладбища гонится.
– Ты же сам сказал, чтобы мы забаррикадировались, – возразила Мелл, – мы так и сделали.
Она была бледная от волнения, но голос ее звучал твердо.
– Правильно сделали, но открывать, когда я кричу, надо быстрее.
– Что там такое? – спросил Норман.
– У нас гости. – Я бросил взгляд на стол и шкаф, которыми мой друг подпирал двери. – Но думаю, что сюда им не войти… Иглы у вас?
– Да.
– Отлично, не прячьте их слишком далеко. Пусть всегда будут под рукой. Где Эрик?
– Наверху, – ответил Норман. – Он все еще спит. Это нормально?
– Вполне. Не забывай, что жизнь медиума нелегка.
– Где ты был так долго?
– Мне нужно столько всего вам рассказать, – пробормотал я, доставая из сумки завернутый в тряпицу Уал. – Глядите-ка, что у меня есть.
Священник посмотрел и охнул от неожиданности. Определенно, он узнал этот кинжал.
– Откуда он у тебя?
– Стыдно признаться, но на его владельца я наткнулся совершенно случайно. Я договорился с Басом насчет девственниц и уже собирался обратно, как, мучимый жаждой, решил заглянуть в трактир…
Я в подробностях рассказал, как было дело. И Мелл, и Норман слушали меня, затаив дыхание. Люблю работать перед благодарной аудиторией. Несмотря на подробности, рассказ получился на удивление сжатый и не занял много времени.
– Я оставил Фамила в сарае. Завтра я приду за ним.
– Дорогой, а разве не опасно хранить Уал у себя? – спросила Мелл, не сводя глаз с кинжала.
Я на секунду представил, как в разрыве между измерениями появляется рука хозяина Уала и вместо кинжала находит меня. Душераздирающее зрелище!
– Опасно, но я не могу его оставить без присмотра. Лезвие кинжала несет смерть. Достаточно всего одного прикосновения.
С улицы по двери прокатилась серия глухих ударов. Мелл вздрогнула и прижалась ко мне, ища защиты.
– Это умертвия? – шепотом спросила она.
– Больше некому. Ладно, пусть стучат. Потом им все равно надоест.
– Им никогда не надоест, – проворчал Норман. – В том-то вся и проблема!
– С рассветом мертвецы уйдут. Они еще слишком слабы, чтобы бесчинствовать при свете дня. Зато послезавтра солнечный свет перестанет быть для них препятствием.
– Но ты же не допустишь этого?
Я промолчал. Не хотелось давать ему напрасную надежду.
– Нам всем нужно выспаться, пока есть такая возможность. Завтра и вздохнуть будет некогда.
– Как можно спать, когда рядом эти существа? – Мелл прислушалась. – Что они теперь делают, скребутся?
– Не обращай на них внимания. Норман, где ты нас разместишь?
– Мелл я постелил в библиотеке.
– Как это? Рядом со мной? – удивленно спросил я, вспомнив микроскопические размеры помещения.
– Я отдал ей твою кушетку. А ты можешь лечь на мое место.
– А сам ты?
– Ну – священник запнулся, обводя глазами церковный зал, – лавки достаточно широкие…
– Нет, нет, так не пойдет. В конце концов, это твоя церковь. Я сам найду себе место. Тем более что мне еще нужно почитать. Заодно и дверь посторожу.
Я взял свечу и демонстративно устроился на жестком деревянном сиденье. Нашарив в сумке книгу по демонологии, я вынул ее и принялся неспешно листать страницы. Мелл проявила похвальное благоразумие, решив мне не мешать. Она подтолкнула Нормана по направлению к лестнице. Хорошо, что Норман избрал призвание священника и дал обет безбрачия, а то бы я не допустил их столь близкого общения. Спят рядом, спальни открытые… И Норман еще совсем не стар.
Что это? Неужели ревность? Нашел о чем думать! Тут мертвецы кругом, демоны спешат завладеть человеческими телами; в общем, ситуация катастрофическая, а я позволяю себе размышления на подобную тему.
Я сам удивился своим мыслям. Мелл никогда не давала мне повода для ревности. Она слишком сильно любила меня. Наверное, мой мозг просто пытается таким странным образом отвлечься от насущных проблем. Э нет, братец… Умертвия, и еще раз умертвия! Никакой ревности.
Демонология – сложная наука. Такая сложная, что если бы демоны не пытались постоянно покорить наш мир, то ею бы никто не занимался, за исключением пары сумасшедших энтузиастов. Последним ведь все равно, что изучать – демонов, диалекты исчезнувших племен или волоски на теле зеленых гусениц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– А первая? – вырвалось у меня.
– Он не нанес удар, который добил бы меня, – Фамил усмехнулся. – Как только кинжал оказался в моих руках, я отбросил притворство и прыгнул на Перена. Он сумел увернуться и принялся швырять в меня вещи. Чтобы не дать ему уйти, я стал между ним и дверью, – Фамил рассказывал с явным удовольствием. – Наша игра длилась недолго. Я видел его глаза. В них поселился животный страх, он знал свою участь. Я всадил кинжал в его сердце, он вошел в него так легко, я даже не ожидал. Моя месть свершилась.
– Угрызения совести не мучили?
– С чего бы это? – удивится Фамил. – Это справедливо. Жизнь за жизнь.
– Принцип талиона… – тихо пробормотал я. – Зачем ты бросил кинжал?
– Мне было не до него. Я услышал шум внизу. В спальню был протянут шнурок, и всякий раз, когда дверь в лавке открывалась, звенел колокольчик. Перен еще хрипел, когда в лавке послышались мужские голоса. Я запаниковал, поняв, что оказался в ловушке. Меня в любой момент могли обнаружить. Я быстро обыскал комнату, но ни сапфира, ни других ценных вещей не обнаружил. Голоса раздавались все громче. Мне нужно было исчезнуть, и я воспользовался окном. При падении мой плащ зацепился за что-то острое, и я едва не повис на нем, словно ярмарочная кукла на ниточках. Но и старая ткань может сослужить хорошую службу. Плащ разорвался, и я благополучно скрылся, уйдя дворами. Вот, собственно, и все.
– Нет, не все. Как кинжал снова оказался у тебя?
– Ну мне стало жаль, что я его оставил этому негодяю… Нет, не так. В этом негодяе. Все-таки, посмотрев мир, я понял, что и за него можно было бы выручить неплохие денежки, если продать кому-нибудь из гильдии убийц или заезжему некроманту. Они любят вещи с подобной мрачной символикой. Когда в таверне смаковали подробности убийства, мне пришла в голову мысль, что кинжал неплохо было бы вернуть законному владельцу. То есть мне.
Услышав слова «законный владелец», я невольно усмехнулся. Хорошо, что король демонов не присутствует при разговоре.
– Это получилось случайно, – Фамил пожал плечами. – Я знал, что пока не найдут убийцу, оружие будет храниться у капитана стражи. Я все время крутился вокруг, выжидая удобный момент, и он настал.
– Зачем ты убил Литса?
– Я никого не убивал. – Мой пленник не на шутку рассердился. – Нечего на меня вешать все преступления. Стражник – тот молодой парень – уже был мертвым, когда я нашел его, а капитан был не в себе. Он ничего не видел и не слышал. В руках парня был мой кинжал, а рядом лежала раскрытая шкатулка. Я схватил кинжал и был таков. Остаток времени я провел то в одной таверне, то в другой, слушая новые сплетни о Перене и о чудовище, поселившемся в теле капитана.
– Обо мне что-нибудь говорили?
– Да, болтали о каком-то полоумном маге. Это о тебе?
Да, нечего было напрашиваться на комплименты… Я их еще не заслужил. Интересно, а кто это считает меня полоумным? Превратить бы этих умников в крысу…
– Больше мне нечего добавить, – буркнул мужчина и демонстративно закрыл глаза.
Я задумчиво посмотрел на него. Фамил говорил правду, его рассказ во многом подтверждал мои собственные догадки. Это означало, что дальнейший допрос этого бедолаги не имел никакого смысла. Во всяком случае, сейчас. Потом пусть им занимаются судьи, маги и дотошно выясняют все до мельчайших подробностей, а мне нет до них никакого дела. Зная, как в нашем мире вершится дознание, я искренне желал Фамилу не дожить до настоящего допроса. Он был обычный преступник, ничего не знал о силе Уала и не заслужил такого жестокого наказания.
– Отпусти меня, – попросил Фамил, угадав мое настроение, – я ведь не настоящий убийца, а всего лишь мелкий карманник. За это строго не наказывают. А смерть Перена – это была обычная месть.
– Я бы отпустил, но кто-то же должен за все это отвечать? Или ты считаешь, что когда все лорды и маги слетятся сюда, то здешний градоправитель посыплет голову пеплом и возьмет всю вину за происходящее на себя?
– Не думаю, – с сомнением отозвался Фамил. – Я его видел вместе с капитаном стражи. Это не тот человек.
– Расскажешь суду все как есть, и тогда, быть может, они отнесутся к тебе со снисхождением, – сказал я, зевая. – Приговорят к быстрой смерти.
– Куда ты уходишь? – заволновался Фамил.
– Ну не всю же ночь мне составлять тебе компанию. Меня ждут другие, не менее важные дела. Например, несколько часов сна.
– Ты оставляешь меня здесь? Но я не могу шевелиться!
– А значит, и убежать. Завтра я за тобой приду.
– А если сюда раньше тебя заглянут хозяева?
– Расскажешь им какую-нибудь небылицу.
Мною овладело редкое равнодушие, вызванное сильной усталостью. Я поднялся с корзины и отряхнул мантию от колючек и соломы. Если Мелл увидит, в каком я виде разгуливаю по городу, то мне не поздоровится. Демоны и умертвия по сравнению с ее нотациями покажутся сущей ерундой.
– А если придут мертвецы? – спросил Фамил со страхом. – Это правда, что они поедают плоть еще живого человека?
– Нет, неправда. Так делают вурдалаки. Но их здесь в ближайшее время не предвидится, так что спи спокойно. Я тебе даже один огонек оставлю, чтобы не было так страшно. И дверь сарая закрою. Умертвия глупые, поэтому дверь им ни за что не открыть.
– Спасибо, – вполне искренне поблагодарил меня Фамил.
Я кивнул и вышел наружу. Дверь сарая, как и обещал, я закрыл. От полученной информации, а может, и от свежего воздуха, у меня закружилась голова. Уже наступила ночь, в небе светили красивейшие звезды, но в этот раз мне некогда было любоваться звездным небом. Мелл уже наверняка начала волноваться. Я знал, что она не ляжет спать, пока я не вернусь. Будет сидеть возле окна и смотреть на пустую улицу.
Спросив у несущего дежурство стражника дорогу к церкви, я уверенным шагом пошел по ней. Стражник, с которым я говорил, сидел на бочке возле трактира, и от него ощутимо несло пивом. Я уже давно заметил, что охрана Рамедии избегает плохо освещенных, малолюдных мест. В стражниках очень силен инстинкт самосохранения.
Дорога, по которой мне приходилось идти, побила все рекорды по количеству поворотов, петлей и тупиков. Создавалось впечатление, что она была проложена безмозглым гигантским червем, а не людьми. Теряя попусту время, я начал злится. А тут еще на меня попробовали напасть местные бандиты, но я запустил в них огненным шаром. Как только стихли крики, меня уже ждала новая, на этот раз более серьезная неприятность.
Из-за угла, размахивая руками, вывалилось умертвие. Передо мной стоял частично разложившийся труп с горящими глазами, который тянулся ко мне и еще пытался причмокнуть несуществующими губами. Я невольно отшатнулся, содрогаясь от омерзения.
Началось! Наверное, этот человек был похоронен совсем недавно и лежал неподалеку от Перена. Умертвий влечет магия, и теперь мертвец так просто от меня не отстанет.
Магический щит был поставлен автоматически, но будет ли от него толк?
Умертвие, радостно ухмыляясь и хрипя, приближалось. Тут появилось еще одно.
– Да сколько же вас там?! – пробормотал я и, заглянув за угол, ахнул.
По дороге, пошатываясь, брели не меньше десятка умертвий. Это была первая волна.
И все они направлялись ко мне.
Мертвеца нельзя убить оружием или заклинанием. Даже если его разорвать на кусочки, каждый кусочек будет продолжать жить своей собственной жизнью и вершить зло. Для усмирения мертвецов необходим некромант, а некромантом, несмотря на все свои недюжинные магические способности, я все-таки не являлся. Поэтому нет ничего зазорного в том, что я не стал героически сражаться с мертвецами – умертвия, в отличие от мага, не знают усталости, – а, прикрыв себя со всех сторон щитом, пронесся мимо них, словно метеор. Двоих, стоявших у меня на дороге, я отбросил рукой (и откуда только силы взялись?), а одного заморозил ледяной молнией.
До церкви оставалось совсем немного, поэтому через две минуты я уже барабанил в ее дверь.
– Норман! Это Эдвин! Открывай скорее!
Возня за дверью показалась мне вечностью. В темноте я видел, как загораются все новые и новые точки – это горели глаза умертвий. Точки развернулись в мою сторону. Умертвия мечтали познакомиться со мной поближе.
– Норман!!! Ситуация критическая!
Точки все ближе и ближе… У меня по спине поползли мурашки. Может, стоит надеть венец Сумерек? Но от него есть польза, только когда речь идет о нормальных мертвых, а не об этих существах. Да, демоны постарались на славу. Испортили мне все лето.
Тут дверь распахнулась, я юркнул внутрь и тут же захлопнул ее за собой.
– Почему вы так долго?! – возмутился я. – Там за мной половина кладбища гонится.
– Ты же сам сказал, чтобы мы забаррикадировались, – возразила Мелл, – мы так и сделали.
Она была бледная от волнения, но голос ее звучал твердо.
– Правильно сделали, но открывать, когда я кричу, надо быстрее.
– Что там такое? – спросил Норман.
– У нас гости. – Я бросил взгляд на стол и шкаф, которыми мой друг подпирал двери. – Но думаю, что сюда им не войти… Иглы у вас?
– Да.
– Отлично, не прячьте их слишком далеко. Пусть всегда будут под рукой. Где Эрик?
– Наверху, – ответил Норман. – Он все еще спит. Это нормально?
– Вполне. Не забывай, что жизнь медиума нелегка.
– Где ты был так долго?
– Мне нужно столько всего вам рассказать, – пробормотал я, доставая из сумки завернутый в тряпицу Уал. – Глядите-ка, что у меня есть.
Священник посмотрел и охнул от неожиданности. Определенно, он узнал этот кинжал.
– Откуда он у тебя?
– Стыдно признаться, но на его владельца я наткнулся совершенно случайно. Я договорился с Басом насчет девственниц и уже собирался обратно, как, мучимый жаждой, решил заглянуть в трактир…
Я в подробностях рассказал, как было дело. И Мелл, и Норман слушали меня, затаив дыхание. Люблю работать перед благодарной аудиторией. Несмотря на подробности, рассказ получился на удивление сжатый и не занял много времени.
– Я оставил Фамила в сарае. Завтра я приду за ним.
– Дорогой, а разве не опасно хранить Уал у себя? – спросила Мелл, не сводя глаз с кинжала.
Я на секунду представил, как в разрыве между измерениями появляется рука хозяина Уала и вместо кинжала находит меня. Душераздирающее зрелище!
– Опасно, но я не могу его оставить без присмотра. Лезвие кинжала несет смерть. Достаточно всего одного прикосновения.
С улицы по двери прокатилась серия глухих ударов. Мелл вздрогнула и прижалась ко мне, ища защиты.
– Это умертвия? – шепотом спросила она.
– Больше некому. Ладно, пусть стучат. Потом им все равно надоест.
– Им никогда не надоест, – проворчал Норман. – В том-то вся и проблема!
– С рассветом мертвецы уйдут. Они еще слишком слабы, чтобы бесчинствовать при свете дня. Зато послезавтра солнечный свет перестанет быть для них препятствием.
– Но ты же не допустишь этого?
Я промолчал. Не хотелось давать ему напрасную надежду.
– Нам всем нужно выспаться, пока есть такая возможность. Завтра и вздохнуть будет некогда.
– Как можно спать, когда рядом эти существа? – Мелл прислушалась. – Что они теперь делают, скребутся?
– Не обращай на них внимания. Норман, где ты нас разместишь?
– Мелл я постелил в библиотеке.
– Как это? Рядом со мной? – удивленно спросил я, вспомнив микроскопические размеры помещения.
– Я отдал ей твою кушетку. А ты можешь лечь на мое место.
– А сам ты?
– Ну – священник запнулся, обводя глазами церковный зал, – лавки достаточно широкие…
– Нет, нет, так не пойдет. В конце концов, это твоя церковь. Я сам найду себе место. Тем более что мне еще нужно почитать. Заодно и дверь посторожу.
Я взял свечу и демонстративно устроился на жестком деревянном сиденье. Нашарив в сумке книгу по демонологии, я вынул ее и принялся неспешно листать страницы. Мелл проявила похвальное благоразумие, решив мне не мешать. Она подтолкнула Нормана по направлению к лестнице. Хорошо, что Норман избрал призвание священника и дал обет безбрачия, а то бы я не допустил их столь близкого общения. Спят рядом, спальни открытые… И Норман еще совсем не стар.
Что это? Неужели ревность? Нашел о чем думать! Тут мертвецы кругом, демоны спешат завладеть человеческими телами; в общем, ситуация катастрофическая, а я позволяю себе размышления на подобную тему.
Я сам удивился своим мыслям. Мелл никогда не давала мне повода для ревности. Она слишком сильно любила меня. Наверное, мой мозг просто пытается таким странным образом отвлечься от насущных проблем. Э нет, братец… Умертвия, и еще раз умертвия! Никакой ревности.
Демонология – сложная наука. Такая сложная, что если бы демоны не пытались постоянно покорить наш мир, то ею бы никто не занимался, за исключением пары сумасшедших энтузиастов. Последним ведь все равно, что изучать – демонов, диалекты исчезнувших племен или волоски на теле зеленых гусениц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49