Чтобы увидеть, кого привезли, он бросил взгляд через плечо и, повернувшись на каблуках, воскликнул:
— Сэр Уильям!
Невооруженный человек спешился, откинул капюшон и оглянулся.
— Альфред! — воскликнул он. — Дружище! Что ты здесь делаешь?
— Я прибыл в Англию, чтобы жениться на дочери Норфолка, но раз уж я оказался здесь, то попросил разрешения у графа Глостера нанести вам визит.
Капитан небольшой группы бросил поводья в руки грума и направился к ним, но, услышав известные имена, принадлежавшие партии его хозяина, заколебался. Это позволило ему оценить, что Альфред ведет себя непринужденно, улыбается и не вооружен. Он решил, что нет смысла оскорблять этого джентльмена, к тому же Альфред как раз улыбнулся ему.
— Я знаю, что вы должны передать пленника под охрану, и я не хотел бы задерживать вас, — обратился он к этому человеку. — Стража и грумы знают, что я здесь в гостях. Можно мне пройтись с сэром Уильямом?
— Почему бы и нет, — пожал плечами капитан.
Благодарно улыбнувшись, Альфред перевел взгляд на сэра Уильяма.
— По пути сюда я посетил аббатство Харли, — сообщил он спокойным, безразличным тоном, — и видел леди Элизабет и леди Фенис. — Сэр Уильям быстро взглянул на него и отвел глаза. Он знал, что его жена и невестка не могли оказаться в аббатстве Харли. — Они в прекрасном настроении и радушно приняли мою жену, пока я охотился несколько дней, — добавил Альфред.
— Фенис счастлива? — спросил сэр Уильям, также стараясь говорить равнодушно, хотя он был не в состоянии скрыть дрожь в голосе.
— Да, она счастлива, — заверил его Альфред. — Почему же нет? Никто из детей не болен, и аббат заботится обо всем. — Глаза сэра Уильяма засияли. Он глубоко вздохнул, но прежде чем он успел заговорить, Альфред продолжил: — Я рад видеть, что с вами все в порядке. Джон был у Элис в Эксе, и она испугалась, когда услышала, что вы пленник Монфорта. Она попросила меня посетить вас и передать, что Раймонд заплатит выкуп, как только вы сообщите необходимую сумму.
Пока Альфред не сделал косвенное предупреждение, смешав новости в двух последних фразах, казалось, что сэр Уильям помолодел лет на десять. Вспомнив, что ему не следует выказывать свои чувства, во всяком случае радость, и узнав, что оба его сына не были ранены во время битвы и еще свободны, он тяжело вздохнул и покачал головой.
— Платить выкуп нет необходимости, — сказал он. — Я не стану покупать свою свободу, пока Корнуолл остается в плену. А когда Ричард будет свободен, он возьмет меня с собой. Ты должен сказать Элис, что со мной все в порядке, в полном порядке, и с нами здесь хорошо обращаются. Скажи Элис, чтобы она не беспокоилась. — Он внезапно улыбнулся. — Если скука не убьет нас обоих, мы с Ричардом будем жить вечно.
Беседуя в окружении вооруженных охранников, они подошли к дверям сооружения, пристроенного к большой башне. Сэр Уильям взглянул в дверной проем, снова вздохнул, затем пожал плечами, поднял руку в прощальном жесте и быстро пошел внутрь. Любовь и привязанность заставили его вернуться в заключение без сожаления.
Альфред также без колебаний отвернулся и отправился прочь. Ему нравился сэр Уильям, и жаль, что он скучал, но вряд ли просто рок заставил его скрепить сердце и вдохновил на безнадежный героизм. То, что он почувствовал, было крепостью духа. Он выполнил все свои обещания и мог свободно вернуться домой, забыв страдания этой несчастной страны. Теперь ему были безразличны несколько часов беседы с Саймоном, скрывался ли за ними какой-то умысел или просто глупость. Альфред пересек двор и вошел в замок.
— Так вы здесь! — В голосе Саймона, прозвеневшем в пространстве между помостом и дверью, слышалось такое облегчение, что подозрения Альфреда быстро вернулись к нему.
Но к тому времени, когда он пересек зал и поднялся на помост, чтобы присоединиться к хозяину, его голос был тих и ленив.
— Я не мог решить, заставить ли Шалье упаковать все мои вещи или что-то оставить у сэра Джона, так что я дошел с ним до конюшни, обсуждая это. Если граф Глостер приедет в Уорик, он, может быть, отправится на запад, и мне придется вернуться, поэтому багаж следует держать наготове. К тому же в конюшне я осмотрел ноги Дедиса. Когда мы возвращались с охоты, мне показалось, что он оберегает правую переднюю ногу, но я не нашел никаких признаков повреждения…
— Глостер приезжает в Уорик? — переспросил Саймон.
Мужчина, прежде всего интересующийся охотой и войной, с беспокойством спросил бы о лошади. Мужчина, интересующийся политикой, не был бы огорчен, узнав, что самый могущественный приверженец его отца навестит старого друга и вассала, живущего по соседству. Саймон попался в ловушку, расставленную Альфредом, и это могло означать, что в его планы не входили расспросы Глостера об Альфреде, который уехал в Кенилуэрт и не возвратился обратно. Но почему? Во имя всего святого, почему Саймон хотел его удержать? Усевшись на скамью, Альфред равнодушно пожал плечами в ответ на вопрос Саймона.
— Возможно. То ли да, то ли нет. — Он улыбнулся. — Но не раньше, чем станут известны итоги посольства во Францию, а ведь об этом еще нет новостей, не так ли?
— Есть, но плохие, — быстро и рассерженно ответил Саймон.
Потворствуя своим желаниям, он просто выбрасывал из головы все неприятные новости, никогда не думая о том, что, возможно, это было важно для кого-нибудь еще.
— Мне жаль об этом слышать. — Альфред печально вздохнул и обернул свой взор в зал, но так, чтобы при этом краем глаза видеть выражение лица Саймона. — Я полагаю, как человеку Аюдовика, мне очень скоро придется подумать о завершении моего пребывания в Англии… так что очень хорошо, что мне как раз посчастливилось встретить в конюшне сэра Уильяма и проводить его до башни…
Когда Альфред сказал, что он встретил сэра Уильяма, вспышка гнева искривила губы Саймона; после короткой борьбы с собой ему удалось превратить эту гримасу в улыбку.
— Но этого недостаточно! — воскликнул Саймон.
Альфред повернул голову, чтобы видеть Саймона.
— Я сказал ему, что мой брат Раймонд заплатит за него выкуп, увидел, что он хорошо выглядит, и он заверил меня, что с ним хорошо обращаются. — Он улыбнулся. — Я больше ничего не должен сказать ему, а он мне. Вы ведь знаете, что мы не замышляем никаких перемен в правительстве.
Ничего не отразилось на холодном лице Саймона за застывшей улыбкой и стиснутыми зубами, когда Альфред пошутил по поводу политического заговора. Так что наконец можно было исключить мысль о том, что Саймон не желал, чтобы он встретился с Уильямом по политическим причинам. Теперь было ясно, что Саймон собирался скрывать возвращение сэра Уильяма для того, чтобы Альфред оставался в Кенилуэрте. Это означало одно из двух: либо Лестер приказал своему сыну задержать его, либо у Саймона были личные причины, по которым он желал сделать это. Не было никаких доказательств, что Саймон попытался бы удержать его силой, если бы он просто сказал, что хочет уехать, но Альфред совсем потерял терпение и решил, что Саймон заслужил то, что с ним случится.
— Выкуп, — проговорил Саймон с таким явным отчаянием, что Альфреду потребовалось некоторое усилие, чтобы не рассмеяться над неумением молодого человека скрывать свои мысли. — Я не уполномочен вести об этом переговоры. Не могли бы вы подождать, пока я напишу об этом отцу и спрошу его о сумме?
Альфред осторожно улыбнулся:
— Я не слишком спешу уехать из Англии, если вы дадите мне слово, что я не буду взят в плен как иностранец в военное время.
— Боже мой, нет! — воскликнул Саймон. — У нас пока нет войны даже внутри королевства, и, конечно, Англия не находится в состоянии войны с Францией.
Альфред не был уверен, намеренно ли Саймон не сказал: «Я даю вам слово» — или считал, что сказанное означает то же самое. Он был рад оплошности, которая полностью очистила его совесть.
— Я удовлетворен. Вы обещали мне охоту на оленя, и поскольку завтра вы должны оставаться целый день в Кенилуэрте, мы сразимся раз-другой в доспехах.
— С большим удовольствием.
Напряженность совсем исчезла с лица Саймона, но затем он вдруг нахмурился.
— Я не ослышался, вы сказали, что ваш конь хромает?
— Я не думаю, что он хромает, — ответил Альфред, позволив неясную нотку неуверенности в голосе, — но был бы рад, если бы вы осмотрели его ногу утром перед нашим поединком. Как раз по этой причине я хотел бы проскакать несколько кругов. Если есть какое-то скрытое повреждение, удар во время поединка поможет это обнаружить. Тогда я пдпрошу вас одолжить мне лошадь для охоты на оленя.
— Любую верховую лошадь, какая вам понравится.
Саймон сделал широкий жест и начал обсуждать достоинства различных лошадей в конюшне. Альфред задавал надлежащие вопросы, чтобы показать свой интерес. Мало-помалу молодой человек расслабился настолько, что позволил их разговору отойти от безопасных тем поединка и охоты. Он больше не опасался упоминать имена заключенных. Альфред понял, что за то время, пока ему не позволяли увидеть сэра Уильяма, Саймон не мог пожаловаться, какая тяжелая ответственность возложена на него. Он с горечью заметил, что в то время, когда в крепости была его мать, она управляла всем, в том числе и им, за исключением военных дел.
Альфред отвечал, утешая, но не комментируя и не Давая совета. Этот разговор не улучшил его мнение о Саймоне, но был ему более интересен, чем разговоры предыдущих дней, и время до ужина и того часа, когда можно было спокойно отправляться в постель, пробежало незаметно.
Утро застало Саймона добросовестно изучающим правую переднюю ногу Дедиса. Вызвали кузнеца, чтобы он сделал то же самое. Никто не смог найти повреждения — это едва ли удивило Альфреда, который знал, что конь просто от усталости спотыкался по дороге домой с охоты, но настаивал, что жеребец повредил ногу. Все согласились, что пробная пробежка на арене состязания будет хорошей проверкой. Альфред и Саймон выбрали по два турнирных копья и поехали верхом к ближайшей площадке во внешнем дворе замка, расположенной за стеной и отгороженной строениями внутреннего двора. Там, как и в первый раз, они должны были провести поединок. Саймон распорядился, чтобы несколько человек, работавших под навесом склада, ушли, чтобы не оказаться втоптанными в пыль, если разгоряченные поединком лошади станут неуправляемыми. Затем он сел и стал наблюдать за Дедисом, в то время как Альфред проехал до другого конца площадки.
— Я ничего не вижу, — окликнул он Альфреда, затем задал вопрос кузнецу, наблюдавшему вместе с ним, и добавил: — Лекарь лошадей тоже ничего не видит.
— Он кажется мне устойчивым, — отозвался Альфред. — Тогда начнем.
Альфред развернул Дедиса, сделал знак, что он готов, и, когда Саймон взял копье и приготовился, он тронул Дедиса шпорами и выдохнул: «Хэй!» Огромная лошадь устремилась вперед, равнодушная к мчавшейся навстречу ей лошади Саймона. Солнце, поднявшееся над стеной, сверкнуло на шлеме Саймона. Альфред наклонил голову, будто для того, чтобы уклониться от ослепительного блеска, и его копье, коснувшись центра, скользнуло влево по щиту Саймона и, зацепившись на мгновение за выступ на щите, пролетело над его плечом. Саймон нанес настоящий удар немного ниже щита. Он издал пронзительный крик триумфа и сильно надавил вперед. Почувствовав, что наконечник застрял, он снова пронзительно закричал, но в следующий момент наконечник освободился, щит Альфреда заколебался, и двое мужчин проехали мимо друг друга.
— Очень хорошо, — отозвался Альфред. — Вы почти справились со мной на этот раз. Мне следовало думать о вас, а не о правой ноге Дедиса.
Он остановился позади кузнеца и спросил:
— Мне показалось, что-то не в порядке в начале пробежки, и я отвлекся от поединка. Вы ничего не заметили?
— Нет, милорд, — ответил кузнец на плохом французском, — но это была короткая пробежка. Попробуете еще раз?
Альфред махнул Саймону и затем подъехал к нему.
— Вы слышали, ваш человек говорит, что он не увидел ничего, потому что пробежка была короткой. Попробуем еще раз?
— Конечно.
— Я займу ту же позицию, чтобы кузнец мог хорошо видеть Дедиса.
С этими словами Альфред направился вперед. Саймон отпустил поводья, затем натянул их снова, так как лошадь начала двигаться, и окликнул: «Сэр Альфред!» Альфред повернулся к нему, и Саймон поспешил сказать честно, но с некоторой неохотой:
— Я уверен, вы не попали в цель, потому что вас ослепило солнце. Будет справедливо, если мы поменяемся Местами. Кузнец может пройти на другую сторону.
Альфред добродушно засмеялся:
— Солнце ослепило меня немного, но это только практика, и важнее, чтобы кузнец как следует увидел походку Дедиса. Я надеюсь, что могу рассчитывать на то, что вы не разнесете повсюду новость о том, что я промахнулся и стал старым и слабым.
Саймон тоже засмеялся и направился туда, откуда он начинал раньше. Он не думал, что Альфред был стар и слаб, но его самоуверенность возросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Сэр Уильям!
Невооруженный человек спешился, откинул капюшон и оглянулся.
— Альфред! — воскликнул он. — Дружище! Что ты здесь делаешь?
— Я прибыл в Англию, чтобы жениться на дочери Норфолка, но раз уж я оказался здесь, то попросил разрешения у графа Глостера нанести вам визит.
Капитан небольшой группы бросил поводья в руки грума и направился к ним, но, услышав известные имена, принадлежавшие партии его хозяина, заколебался. Это позволило ему оценить, что Альфред ведет себя непринужденно, улыбается и не вооружен. Он решил, что нет смысла оскорблять этого джентльмена, к тому же Альфред как раз улыбнулся ему.
— Я знаю, что вы должны передать пленника под охрану, и я не хотел бы задерживать вас, — обратился он к этому человеку. — Стража и грумы знают, что я здесь в гостях. Можно мне пройтись с сэром Уильямом?
— Почему бы и нет, — пожал плечами капитан.
Благодарно улыбнувшись, Альфред перевел взгляд на сэра Уильяма.
— По пути сюда я посетил аббатство Харли, — сообщил он спокойным, безразличным тоном, — и видел леди Элизабет и леди Фенис. — Сэр Уильям быстро взглянул на него и отвел глаза. Он знал, что его жена и невестка не могли оказаться в аббатстве Харли. — Они в прекрасном настроении и радушно приняли мою жену, пока я охотился несколько дней, — добавил Альфред.
— Фенис счастлива? — спросил сэр Уильям, также стараясь говорить равнодушно, хотя он был не в состоянии скрыть дрожь в голосе.
— Да, она счастлива, — заверил его Альфред. — Почему же нет? Никто из детей не болен, и аббат заботится обо всем. — Глаза сэра Уильяма засияли. Он глубоко вздохнул, но прежде чем он успел заговорить, Альфред продолжил: — Я рад видеть, что с вами все в порядке. Джон был у Элис в Эксе, и она испугалась, когда услышала, что вы пленник Монфорта. Она попросила меня посетить вас и передать, что Раймонд заплатит выкуп, как только вы сообщите необходимую сумму.
Пока Альфред не сделал косвенное предупреждение, смешав новости в двух последних фразах, казалось, что сэр Уильям помолодел лет на десять. Вспомнив, что ему не следует выказывать свои чувства, во всяком случае радость, и узнав, что оба его сына не были ранены во время битвы и еще свободны, он тяжело вздохнул и покачал головой.
— Платить выкуп нет необходимости, — сказал он. — Я не стану покупать свою свободу, пока Корнуолл остается в плену. А когда Ричард будет свободен, он возьмет меня с собой. Ты должен сказать Элис, что со мной все в порядке, в полном порядке, и с нами здесь хорошо обращаются. Скажи Элис, чтобы она не беспокоилась. — Он внезапно улыбнулся. — Если скука не убьет нас обоих, мы с Ричардом будем жить вечно.
Беседуя в окружении вооруженных охранников, они подошли к дверям сооружения, пристроенного к большой башне. Сэр Уильям взглянул в дверной проем, снова вздохнул, затем пожал плечами, поднял руку в прощальном жесте и быстро пошел внутрь. Любовь и привязанность заставили его вернуться в заключение без сожаления.
Альфред также без колебаний отвернулся и отправился прочь. Ему нравился сэр Уильям, и жаль, что он скучал, но вряд ли просто рок заставил его скрепить сердце и вдохновил на безнадежный героизм. То, что он почувствовал, было крепостью духа. Он выполнил все свои обещания и мог свободно вернуться домой, забыв страдания этой несчастной страны. Теперь ему были безразличны несколько часов беседы с Саймоном, скрывался ли за ними какой-то умысел или просто глупость. Альфред пересек двор и вошел в замок.
— Так вы здесь! — В голосе Саймона, прозвеневшем в пространстве между помостом и дверью, слышалось такое облегчение, что подозрения Альфреда быстро вернулись к нему.
Но к тому времени, когда он пересек зал и поднялся на помост, чтобы присоединиться к хозяину, его голос был тих и ленив.
— Я не мог решить, заставить ли Шалье упаковать все мои вещи или что-то оставить у сэра Джона, так что я дошел с ним до конюшни, обсуждая это. Если граф Глостер приедет в Уорик, он, может быть, отправится на запад, и мне придется вернуться, поэтому багаж следует держать наготове. К тому же в конюшне я осмотрел ноги Дедиса. Когда мы возвращались с охоты, мне показалось, что он оберегает правую переднюю ногу, но я не нашел никаких признаков повреждения…
— Глостер приезжает в Уорик? — переспросил Саймон.
Мужчина, прежде всего интересующийся охотой и войной, с беспокойством спросил бы о лошади. Мужчина, интересующийся политикой, не был бы огорчен, узнав, что самый могущественный приверженец его отца навестит старого друга и вассала, живущего по соседству. Саймон попался в ловушку, расставленную Альфредом, и это могло означать, что в его планы не входили расспросы Глостера об Альфреде, который уехал в Кенилуэрт и не возвратился обратно. Но почему? Во имя всего святого, почему Саймон хотел его удержать? Усевшись на скамью, Альфред равнодушно пожал плечами в ответ на вопрос Саймона.
— Возможно. То ли да, то ли нет. — Он улыбнулся. — Но не раньше, чем станут известны итоги посольства во Францию, а ведь об этом еще нет новостей, не так ли?
— Есть, но плохие, — быстро и рассерженно ответил Саймон.
Потворствуя своим желаниям, он просто выбрасывал из головы все неприятные новости, никогда не думая о том, что, возможно, это было важно для кого-нибудь еще.
— Мне жаль об этом слышать. — Альфред печально вздохнул и обернул свой взор в зал, но так, чтобы при этом краем глаза видеть выражение лица Саймона. — Я полагаю, как человеку Аюдовика, мне очень скоро придется подумать о завершении моего пребывания в Англии… так что очень хорошо, что мне как раз посчастливилось встретить в конюшне сэра Уильяма и проводить его до башни…
Когда Альфред сказал, что он встретил сэра Уильяма, вспышка гнева искривила губы Саймона; после короткой борьбы с собой ему удалось превратить эту гримасу в улыбку.
— Но этого недостаточно! — воскликнул Саймон.
Альфред повернул голову, чтобы видеть Саймона.
— Я сказал ему, что мой брат Раймонд заплатит за него выкуп, увидел, что он хорошо выглядит, и он заверил меня, что с ним хорошо обращаются. — Он улыбнулся. — Я больше ничего не должен сказать ему, а он мне. Вы ведь знаете, что мы не замышляем никаких перемен в правительстве.
Ничего не отразилось на холодном лице Саймона за застывшей улыбкой и стиснутыми зубами, когда Альфред пошутил по поводу политического заговора. Так что наконец можно было исключить мысль о том, что Саймон не желал, чтобы он встретился с Уильямом по политическим причинам. Теперь было ясно, что Саймон собирался скрывать возвращение сэра Уильяма для того, чтобы Альфред оставался в Кенилуэрте. Это означало одно из двух: либо Лестер приказал своему сыну задержать его, либо у Саймона были личные причины, по которым он желал сделать это. Не было никаких доказательств, что Саймон попытался бы удержать его силой, если бы он просто сказал, что хочет уехать, но Альфред совсем потерял терпение и решил, что Саймон заслужил то, что с ним случится.
— Выкуп, — проговорил Саймон с таким явным отчаянием, что Альфреду потребовалось некоторое усилие, чтобы не рассмеяться над неумением молодого человека скрывать свои мысли. — Я не уполномочен вести об этом переговоры. Не могли бы вы подождать, пока я напишу об этом отцу и спрошу его о сумме?
Альфред осторожно улыбнулся:
— Я не слишком спешу уехать из Англии, если вы дадите мне слово, что я не буду взят в плен как иностранец в военное время.
— Боже мой, нет! — воскликнул Саймон. — У нас пока нет войны даже внутри королевства, и, конечно, Англия не находится в состоянии войны с Францией.
Альфред не был уверен, намеренно ли Саймон не сказал: «Я даю вам слово» — или считал, что сказанное означает то же самое. Он был рад оплошности, которая полностью очистила его совесть.
— Я удовлетворен. Вы обещали мне охоту на оленя, и поскольку завтра вы должны оставаться целый день в Кенилуэрте, мы сразимся раз-другой в доспехах.
— С большим удовольствием.
Напряженность совсем исчезла с лица Саймона, но затем он вдруг нахмурился.
— Я не ослышался, вы сказали, что ваш конь хромает?
— Я не думаю, что он хромает, — ответил Альфред, позволив неясную нотку неуверенности в голосе, — но был бы рад, если бы вы осмотрели его ногу утром перед нашим поединком. Как раз по этой причине я хотел бы проскакать несколько кругов. Если есть какое-то скрытое повреждение, удар во время поединка поможет это обнаружить. Тогда я пдпрошу вас одолжить мне лошадь для охоты на оленя.
— Любую верховую лошадь, какая вам понравится.
Саймон сделал широкий жест и начал обсуждать достоинства различных лошадей в конюшне. Альфред задавал надлежащие вопросы, чтобы показать свой интерес. Мало-помалу молодой человек расслабился настолько, что позволил их разговору отойти от безопасных тем поединка и охоты. Он больше не опасался упоминать имена заключенных. Альфред понял, что за то время, пока ему не позволяли увидеть сэра Уильяма, Саймон не мог пожаловаться, какая тяжелая ответственность возложена на него. Он с горечью заметил, что в то время, когда в крепости была его мать, она управляла всем, в том числе и им, за исключением военных дел.
Альфред отвечал, утешая, но не комментируя и не Давая совета. Этот разговор не улучшил его мнение о Саймоне, но был ему более интересен, чем разговоры предыдущих дней, и время до ужина и того часа, когда можно было спокойно отправляться в постель, пробежало незаметно.
Утро застало Саймона добросовестно изучающим правую переднюю ногу Дедиса. Вызвали кузнеца, чтобы он сделал то же самое. Никто не смог найти повреждения — это едва ли удивило Альфреда, который знал, что конь просто от усталости спотыкался по дороге домой с охоты, но настаивал, что жеребец повредил ногу. Все согласились, что пробная пробежка на арене состязания будет хорошей проверкой. Альфред и Саймон выбрали по два турнирных копья и поехали верхом к ближайшей площадке во внешнем дворе замка, расположенной за стеной и отгороженной строениями внутреннего двора. Там, как и в первый раз, они должны были провести поединок. Саймон распорядился, чтобы несколько человек, работавших под навесом склада, ушли, чтобы не оказаться втоптанными в пыль, если разгоряченные поединком лошади станут неуправляемыми. Затем он сел и стал наблюдать за Дедисом, в то время как Альфред проехал до другого конца площадки.
— Я ничего не вижу, — окликнул он Альфреда, затем задал вопрос кузнецу, наблюдавшему вместе с ним, и добавил: — Лекарь лошадей тоже ничего не видит.
— Он кажется мне устойчивым, — отозвался Альфред. — Тогда начнем.
Альфред развернул Дедиса, сделал знак, что он готов, и, когда Саймон взял копье и приготовился, он тронул Дедиса шпорами и выдохнул: «Хэй!» Огромная лошадь устремилась вперед, равнодушная к мчавшейся навстречу ей лошади Саймона. Солнце, поднявшееся над стеной, сверкнуло на шлеме Саймона. Альфред наклонил голову, будто для того, чтобы уклониться от ослепительного блеска, и его копье, коснувшись центра, скользнуло влево по щиту Саймона и, зацепившись на мгновение за выступ на щите, пролетело над его плечом. Саймон нанес настоящий удар немного ниже щита. Он издал пронзительный крик триумфа и сильно надавил вперед. Почувствовав, что наконечник застрял, он снова пронзительно закричал, но в следующий момент наконечник освободился, щит Альфреда заколебался, и двое мужчин проехали мимо друг друга.
— Очень хорошо, — отозвался Альфред. — Вы почти справились со мной на этот раз. Мне следовало думать о вас, а не о правой ноге Дедиса.
Он остановился позади кузнеца и спросил:
— Мне показалось, что-то не в порядке в начале пробежки, и я отвлекся от поединка. Вы ничего не заметили?
— Нет, милорд, — ответил кузнец на плохом французском, — но это была короткая пробежка. Попробуете еще раз?
Альфред махнул Саймону и затем подъехал к нему.
— Вы слышали, ваш человек говорит, что он не увидел ничего, потому что пробежка была короткой. Попробуем еще раз?
— Конечно.
— Я займу ту же позицию, чтобы кузнец мог хорошо видеть Дедиса.
С этими словами Альфред направился вперед. Саймон отпустил поводья, затем натянул их снова, так как лошадь начала двигаться, и окликнул: «Сэр Альфред!» Альфред повернулся к нему, и Саймон поспешил сказать честно, но с некоторой неохотой:
— Я уверен, вы не попали в цель, потому что вас ослепило солнце. Будет справедливо, если мы поменяемся Местами. Кузнец может пройти на другую сторону.
Альфред добродушно засмеялся:
— Солнце ослепило меня немного, но это только практика, и важнее, чтобы кузнец как следует увидел походку Дедиса. Я надеюсь, что могу рассчитывать на то, что вы не разнесете повсюду новость о том, что я промахнулся и стал старым и слабым.
Саймон тоже засмеялся и направился туда, откуда он начинал раньше. Он не думал, что Альфред был стар и слаб, но его самоуверенность возросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53