Распорядительный человек, ничего не скажешь. Двоих носильщиков он отправил за другой тележкой, а третьему, который получил несколько синяков, но особенно не пострадал, велел стеречь сундук, пока не удастся доставить его в Синод. Собравшейся толпе он предложил убрать с улицы обломки, и все послушались его, не задавая вопросов. Его манера вести себя вызывала уважение. Что же касается меня, то одна из женщин, кланявшаяся патриарху, проходя мимо меня, наоборот, плюнула на землю.
– Убийца дастелцев, – проворчала она.
Обвинение было несправедливым. Я мог только растерянно вытаращить на нее глаза. Райдер вернулся, взял меня за локоть и вместе со мной прошел мимо женщины.
– Пойдем в Синод, – сказал он мне. Я попытался извиниться и уйти. Мне не хотелось появляться в Синоде, сияя, как серебряный бакен, и тем самым заявляя о своей природе силва патриархам, большинство которых обладали Взглядом. Однако Райдер отмел мои возражения. – Мне нужно с тобой поговорить.
Я почувствовал дурноту. Этот человек, несомненно, фанатик, противник силвмагии. Бог знает, какую проповедь мне предстоит выслушать. Я было подумал о том, чтобы все же отказаться идти с ним, но это могло только ухудшить дело, так что я уныло потащился вверх по улице следом за Райдером и Гилфитером.
Гилфитер тревожился за содержимое своего сундука.
– Лекарства, – сказал он мне. – Целебные травы, настойки, отвары и прочие снадобья. Они все хорошо упакованы, но все же коечто могло разбиться. Некоторые из них невозможно снова добыть. – Он вздохнул. – Мой дядя выдерет мне бороду, если я не верну ему сундук в полном порядке. Уж не знаю, как и благодарить тебя, паренек.
Я с сомнением посмотрел на него.
– Если ты думаешь начать здесь практику, то число пациентов может тебя разочаровать. Все говорят, будто не одобряют силвмагию, что она не угодна Богу, греховна и все такое прочее, но если у них есть деньги, то первый, к кому они бегут в случае болезни, – это целительсилв.
Он поднял брови.
– В самом деле? Это малость лицемерно, не так ли? – Он был искренне изумлен, что, в свою очередь, удивило меня. Неужели он настолько наивен? Однако его следующие слова показали, что удивило его не лицемерие, а мысль о том, что силвмагия – зло. – Я скорее подумал бы, – продолжал он, – что дар целительства должен рассматриваться как дарованный Богом. Это же такая… ээ… замечательная вещь!
Я предпочел ничего ему не отвечать и только взглянул на Райдера, шагавшего рядом с нами. Выражение его лица было мрачным.
– У патриархии проблемы не с целительством силвов, – сказал он. – Дело в других проявлениях магии. Если я заболею, я буду только счастлив, если силв меня вылечит. Однако если мне предложат выбор между отсутствием всякой магии и той магией, которую мы имеем сейчас, я предпочту первое. Отсутствие всякой магии. – Он бросил на меня вопросительный взгляд. – Та женщина… что она имела в виду, говоря об «убийце дастелцев»? Я вздохнул.
– Тут начались гонения на магию с тех пор, как дастелцы упали с неба. – До меня дошло, что эти двое, должно быть, большую часть времени после Падения провели на корабле. Они могут не подозревать о том отвращении к магии, которое распространилось среди островитян, хотя, насколько я слышал, такая реакция была повсеместной.
– Объясни поподробнее, – велел Рай дер.
– Ну… это было таким… наглядным, случилось на глазах у нас всех. Люди гибли, становились калеками. Дети, раскиданные по земле… части тел, падающие с крыш… Мужчины и женщины, распятые на столбах, с вывалившимися внутренностями… просто переломанные. Кровь, стоны… Люди по большей части никогда не сталкивались с подобными смертями. Это было ужасно и так… так реально. Все случилось, как раз когда дети возвращались домой из школы… от этого стало еще хуже. Некоторые из них тоже погибли. Теперь очень многие страдают бессонницей или видят во сне кошмары… просыпаются с криками. И не только дети. – Я с трудом находил слова. – Зрелище было душераздирающее. Если вы видели, что случилось тогда, вы поймете, что я хочу сказать. Людям нелегко с таким справиться… они просто не могут.
Райдер кивнул:
– И ищут виноватых.
– Думаю, так. Мы все знали, конечно, что тут виновата дунмагия. А потом люди узнали обо всем: о том, как жители Дастел были заколдованы, как им пришлось на протяжении поколений вести жизнь птиц. Всем хотелось помочь… – Я покачал головой. – Может быть, если бы было возможно помочь… да только на самом деле что тут сделаешь? Столько погибших, столько изувеченных… И даже те, кто не пострадал… Многие сошли с ума, не в силах справиться с жизнью в человеческом обличье. Некоторые покончили с собой. Другие все еще пытаются летать или не едят ничего, кроме птичьего корма. Есть такие, кто отказывается носить одежду и умирает от пневмонии. У многих дела пошли плохо, как если бы… превращение из птиц в людей произошло не так, как должно было быть. Есть полностью или частично ослепшие, есть оглохшие. Коекто лишился частей тела – гениталий, языка, ушей, пальцев… такие увечья силвы излечить не могут. Менодиане пытались позаботиться о них, конечно. Их кормили, лечили, одевали… и у некоторых все наладилось. Они учатся говорить, ходить и прочее. Но другие… – Я покачал головой. – Вот жители Тенкора и взбудоражены. Да и кто на их месте не сокрушался бы? Ведь все, что случилось, случилось у нас на глазах, под самым носом. У всех на глазах, и все кинулись помогать. Некоторые пришли в такую ярость, что стали винить магию – любую магию. Теперь существует общество «Долой магию». Гилфитер беспомощно посмотрел на меня.
– Они винят силвов?
– Силвмагия, дунмагия… Они не делают различий. Забавно: как я слышал, общество «Долой магию» даже более популярно в Ступице, чем здесь. Похоже на то, что чем больше силвов живет по соседству, тем большую неприязнь они вызывают у тех, кто этим даром не обладает.
Райдер слегка улыбнулся, словно мои слова его порадовали. Гилфитер просто казался озадаченным.
К этому времени мы добрались до Синода. Младший патриарх, дежуривший у входа, склонил голову, как только увидел члена Совета, и распахнул перед нами дверь. Райдер немедленно направился в свои апартаменты. К моему удивлению, оказалось, что они находятся рядом с покоями верховного патриарха. Это было нешуточным отличием, хотя сами комнаты оказались обставлены аскетически.
Войдя, он указал мне на стул, а сам позвал слуг и послал кого приготовить комнату для Гилфитера, кого – уведомить верховного патриарха о своем прибытии, кого – распаковать багаж, отправить белье в стирку и приготовить им с Гилфитером ванны. Я чувствовал себя все более не в своей тарелке.
Гилфитер, должно быть, заметил мое смущение, потому что сказал Райдеру:
– Что тебе нужно от этого парня, Райдер? Он и так всю дорогу опасался какойнибудь неприятности от тебя, а теперь ты больше интересуешься ванной, чем разговором. Отпусти ты его и не мучай, бога ради.
Райдер повернулся ко мне:
– Ты сказал, что ты сын Джейдона – главы Гильдии? – Я кивнул. – Он знает, что ты силв?
– Конечно.
– Однако он не желает, чтобы слухи об этом разошлись. Я смущенно пожал плечами:
– Он никогда не одобрял использования силвмагии. На самом деле я ею и не пользуюсь – по крайней мере часто. Мне просто показалось… ну, что сейчас это было оправданно.
– Еще как оправданно, – согласился Гилфитер. – И я от всего сердца тебе благодарен. Паренек правду говорит, Райдер, – небрежно добавил он, словно мог точно судить об этом. Потом он отошел к окну и стал смотреть на город и гавань, сделав вид, будто не интересуется разговором. Вид оттуда открывался чудесный – можно было увидеть даже начало залива, – только я усомнился, что Гилфитер так уж любуется зрелищем: он прислушивался к каждому слову, сказанному нами.
– Твой отец наверняка услышит о том, что случилось, – проговорил Райдер.
Я повесил голову. Мысли о предстоящем разговоре с папашей были по меньшей мере нерадостными.
– Он будет недоволен, – ответил я. – Обо мне всегда ходили странные слухи, но от них по большей части отмахивались как от сплетен недоброжелателей, которые хотели бы дискредитировать отца. В течение часа о происшествии будет знать весь Тенкор.
– Да, – согласился Райдер. – Я слышал, как он обличал магию и призывал патриархию принять более жесткие меры против ее употребления. Однако едва ли можно ставить тебе в вину то, что ты родился силвом.
– Скажи это Корлессу Джейдону.
– Он тебя упрекает?
Часть моего сознания все еще желала встать на защиту отца, но неожиданно я почувствовал, что устал постоянно лгать.
– Изо всех сил. Если не меня, то мою покойную мать.
– Я напишу ему записку и объясню, как все случилось. Я сомневался, что это поможет, но все равно поблагодарил его. Гилфитер сочувственно улыбнулся: казалось, он совершенно точно знает, что я чувствую.
– Сколько тебе лет? – спросил Райдер, садясь к столу и открывая чернильницу.
– Двадцать.
– И ты, как видно, работаешь на Гильдию. Пловец или матрос? – Он раздраженно фыркнул, обнаружив, что чернильница пуста, и снова позвонил в колокольчик, вызывая слугу.
– Я могу быть и тем, и другим, но предпочитаю пользоваться полозом.
– А свой дар силва ты ненавидишь. Я помолчал, не зная, куда он клонит.
– Я ненавижу упреки в том, за что не несу ответственности: за то, что родился силвом, – поправил я его.
Райдер молча вручил вошедшему слуге пустую чернильницу. Он подождал, пока слуга выйдет, потом снова начал меня расспрашивать:
– Если бы ты мог избавиться от магического дара, ты бы это сделал?
Я обдумал такую возможность. Еще несколько недель назад я не колеблясь ответил бы «да». Однако с тех пор коечто переменилось: я влюбился в девушкусилва и только что прибег к силвмагии, чтобы спастись от серьезного увечья – а то и смерти. Теперь я не был уверен в ответе.
Гилфитер снова вмешался:
– Отвечай с осторожностью, паренек. Он хочет тебя использовать, этот бродячий жрец.
Говоря это, Гилфитер подмигнул, но Райдер все равно нахмурился. Я видел, что он недоволен.
– Гилфитер, нам нужен силв, – сказал он. – Ты же сам так говорил. И кто подойдет нам лучше, чем человек, который не хочет быть силвом? Этот молодой человек нам словно с неба свалился. Разве ты не видишь тут знамения?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что несчастный случай был послан нам Богом?
– Почему бы и нет? Бог изобретателен в своих действиях. Нет смысла в молитвах, Гилфитер, если молящийся не готов принять неизбежное следствие: на молитву последует ответ.
Я поежился. Мне не особенно нравилось, куда все это может меня завести.
– Я не говорил, что не хочу быть силвом. Райдер начал точить одно из перьев на столе.
– Нет, не говорил, верно. Но раз уж мы занялись предостережениями, позволь предупредить тебя насчет Гилфитера: для него любая ложь воняет. Никогда не пытайся передернуть факты в его присутствии, если не хочешь выглядеть дураком. Теперь я уже в самом деле разозлился. Они пытались использовать меня, чтобы выиграть в какойто глупой игре, которую вели между собой, как если бы я был безмозглым идиотом.
– Если не возражаете, я теперь отправлюсь восвояси. – Я поднялся, но прежде чем успел откланяться, вернулся слуга с чернильницей.
– Еще минутку, – попросил Райдер и начал писать записку моему отцу.
Гилфитер улыбнулся мне:
– Ты уж прости, паренек. Мы разучились вести себя прилично. Слишком долго мы теснились на корабле, который меньше, чем мой родной дом: и податьсято друг от друга было некуда. Тут уж поневоле станешь сварливым. А Райдер прав: нам в самом деле нужен силв, который согласился бы с нами работать. Только сейчас, я думаю, неподходящий момент, чтобы это обсуждать.
– А что за работа? – спросил я.
– Исследования, – ответил он, – природы силвмагии. Что делает ее отличной от дунмагии. И почему на обладающих Взглядом никакая магия не действует совсем. Чем определяется дар силва: личностью человека? Или это у него в крови? Увлекательнейшие вопросы, верно?
Я вытаращил на него глаза, гадая, всерьез ли он говорит, и все же решил, что всерьез. Тут же я начал удивляться тому, почему никогда не задавал таких вопросов себе.
«Потому что, – подумал я, – ты, Эларн, был слишком занят тем, что вопрошал: „А почему я?“ Вечно все переводишь на себя, Эларн Джейдон. Не „бедняжка Цисси“, а „благодарение Богу, она умерла и мне не придется объясняться насчет ребенка“.
Райдер отвлек меня от этих мыслей.
– Вот тебе записка, – сказал он, вручая ее мне. – Надеюсь, она сделает твоего отца немного менее сердитым. А ты жди: мы с тобой свяжемся и коечто предложим. Примешь ты наше предложение или нет, решать, конечно, тебе.
– Спасибо, – сказал я и взял записку. Поколебавшись, я спросил: – Можно, я задам вопрос?
– Конечно.
– Как сам ты думаешь: быть силвом и быть менодианином – вещи несовместные?
– Ни в коей мере. Не более чем быть физически сильным и верить в Бога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64