А в юности пару раз прокатилась на «хоге» брата – до того, как он разбил его вдребезги.
Нора снова уставилась в окно.
– Ой, а это что такое? – Ее внимание привлекли стоявшие на подоконнике горшки с растениями весьма причудливого вида.
У некоторых из них черные или багровые листья тянулись от искривленных стеблей, у других цветы походили на диковинные ювелирные украшения. Жара им, без сомнения, шла только на пользу. Необычные иссиня-черные ягоды, усеявшие высокий куст с листьями яйцевидной формы, просто заворожили Нору, и ей захотелось непременно к ним прикоснуться.
– Не трогайте! – Питер резко поднял голову от почты.
Она поспешно отдернула руку.
– Это белладонна, – пояснил Холройд. – Или, как ее еще называют, сонная одурь.
– С ума сойти! – выдохнула Нора. – А это что?
Она указала на соседнее растение, с цветами, напоминавшими крошечные синие шлемы времен Античности.
– Аконит. Содержит смертельный яд, при помощи которого можно отправить в могилу кого угодно. А вот это, полюбуйтесь, самые ядовитые грибы на свете – бледная поганка, мухомор и так называемый «разящий ангел». Поэтичное название, правда? А вон в том горшке…
– Я уяснила ваши ботанические пристрастия. – Нора поспешно отвернулась. Пятна на смертоносных шляпках напоминали язвы, усеявшие тело прокаженного. – Насколько я понимаю, вас постоянно одолевают недруги?
– Нет, – расхохотался Холройд. В его зеленых глазах запрыгали веселые огоньки. – Кто-то коллекционирует марки, а я коллекционирую ядовитые растения, только и всего.
Вслед за хозяином Нора вошла в крошечную кухню. Обстановка здесь отличалась той же аскетичностью, что и гостиная. Состояла она из большого деревянного стола и дряхлого холодильника. На столе красовался компьютерный монитор невероятных размеров, а также клавиатура и мышь.
Холройд усмехнулся, заметив ее удивленный взгляд.
– Да, экранчик едва втиснулся в мою берлогу. В точности такой у меня в лаборатории. Несколько лет назад босс приобрел их для всех своих сотрудников, чтобы и дома не теряли времени даром. Он ведь свято убежден, что никто из нас не имеет никакой личной жизни. К сожалению, вынужден признать, в отношении меня старина Уоткинс не так уж далек от истины.
Произнеся эту фразу, Питер бросил на Нору многозначительный взгляд.
– Значит, вам частенько приходится брать работу на дом? – Она задумчиво вскинула бровь. – И вы не в первый раз…
Улыбка на лице Холройда мгновенно погасла.
– Дома я работаю исключительно с рассекреченными данными. – Он потянулся к потрепанной кожаной сумке и извлек диск. – Сведения, которые вас интересуют, к этой категории не относятся. И все же я их раздобыл.
– Каким образом? – У Норы вырвался восхищенный всхлип.
– Утром мы получили свежие данные со спутника. Я сделал себе копию. У меня в сумке всегда уйма подобного добра. Никому и в голову не приходит поинтересоваться, что там записано.
Он взмахнул диском, и на его блестящей поверхности заиграли тусклые отблески гаснущего дня.
– Когда ты, так сказать, облечен доверием, похитить информацию – плевое дело. – Питер усмехнулся. – Правда, если поймают, пиши пропало. Об этом лучше не думать, – добавил он с кислой гримасой.
– Я понимаю, как сильно вы рисковали, – с чувством произнесла Нора. – И очень вам за это благодарна.
– Вы ведь с самого начала знали, что подцепили меня на удочку? – Холройд слегка прищурился. – Поняли это еще там, в пиццерии?
Нора взглянула ему прямо в глаза. Питер угадал. Она сразу поняла, каким образом можно сломить его сопротивление. Но признать данный факт значило уязвить его самолюбие.
– Я надеялась на вас, – она улыбнулась, – но, честно скажу, ни в чем не была уверена. Пока вы не позвонили мне сегодня утром.
К ее несказанному удивлению, щеки Холройда залил румянец. Торопливо отвернувшись, он открыл холодильник. На полках стояли две банки с безалкогольным пивом, открытая коробка сока и огромный системный блок. Приглядевшись, Нора заметила провода, тянувшиеся сквозь маленькие отверстия в задней стенке холодильника от компьютера к монитору.
– В кухне слишком жарко. – Холройд вставил диск в дисковод и закрыл дверцу. – Давайте доставайте свои карты. Посмотрим, что там нашел радар.
Нора на мгновение замешкалась.
– Знаете, в экспедиции нам придется иметь дело не с нарисованной местностью, а с настоящей пустыней и каньонами. – Она внимательно посмотрела на Холройда. – Целый день вкалывать на жаре – не то же самое, что сидеть за компьютером в лаборатории с кондиционерами. К тому же всем участникам приходится взваливать на себя уйму дополнительных обязанностей. Да, вы поедете как эксперт по спутниковой связи, только в экспедиции узких специалистов не бывает. Там все – работяги.
– О чем это вы? – недоуменно заморгал Холройд. – Собираетесь отговорить меня от участия в вашем предприятии?
– Просто хочу убедиться, что вы понимаете, в какую авантюру ввязываетесь.
– Сами видели, я глотаю книги обо всяких там приключениях, словно горячие пирожки. – Питер устроился за столом. – И уж конечно догадываюсь, что еду не на пикник. А еще, как мне кажется, я уже продемонстрировал вам свою способность иногда пойти на риск. – Он с усмешкой придвинул к себе клавиатуру. – Да попадись только я на краже информации, меня бы сразу упекли за решетку. Думаете, перспектива взять в руки лопату меня испугает больше?
– Да нет, я завела этот разговор исключительно для очистки совести, – улыбнулась Нора. – Скажите, а как работает эта ваша установка? – Она устроилась на пластиковой табуретке рядом с Холройдом.
– Луч радара – сродни свету, обладающему особыми свойствами. Со спутника мы направляем поток этого света на Землю, и он отражается в несколько измененном виде. При помощи наземного прибора мы фиксируем эти изменения и сводим воедино.
Пальцы Питера коснулись клавиатуры. В нижней части экрана вспыхнуло небольшое окно, и программа заработала. По углам монитора возникло еще несколько окон, предлагающих различные опции. Вслед за ними в самом центре открылось самое большое. Холройд скользнул курсором по строчкам меню. На экране появились какие-то линии ядовито-красного цвета.
– Ну и что это такое? – В голосе Норы послышалось разочарование.
Столь невразумительного зрелища она никак не ожидала.
– Это только начало, – успокоил ее Питер. – Машина регистрирует параметры инфракрасного излучения и радиометрических данных… впрочем, это слишком долго объяснять. Со спутника на Землю направляются три поляризованных пучка радарных лучей. Каждый пучок и каждая поляризация представлены здесь своим цветом. Сейчас мы наложим их друг на друга. Это займет несколько минут.
– И после этого мы увидим дороги, скрытые под слоями песка?
Холройд ухмыльнулся, явно дивясь подобной наивности.
– Ну, это было бы слишком просто. Прежде чем мы их увидим, придется хорошенько повозиться. – Он указал на экран. – Вот эти красные линии получены при помощи радара группы L с длиной волны двадцать пять сантиметров. Он проникает сквозь пятиметровый слой песка. Теперь я добавлю показания радара группы С.
На экране возникли голубые линии.
– Длина его волны всего шесть сантиметров, и он проникает только на два метра. То, что вы видите сейчас, отражает состояние верхнего слоя. – Холройд снова защелкал клавишами. – А теперь перейдем к радарам группы X. Длина волны три сантиметра. С его помощью мы получаем данные о состоянии поверхности.
Экран мгновенно заполнили неоново-зеленые линии.
– Не представляю, что вы со всем этим будете делать, – вздохнула Нора, растерянно глядя на причудливый узор.
– Сейчас введу данные о поляризации. Каждый луч радара испускается под определенным углом. Допустим, мы направили его в землю горизонтально, а он вернулся вертикальным. Обычно так происходит, если ему на пути встречается множество вертикально ориентированных препятствий. Например, древесных стволов.
На экране стал проступать еще один цвет. Дело пошло медленнее. Видимо, теперь компьютеру приходилось решать более сложные задачи.
– Похоже на картину де Кунинга, – прокомментировала Нора.
– Что?
– Так, ерунда, не обращайте внимания, – отмахнулась она.
Холройд опять уставился на экран.
– Итак, мы имеем данные о состоянии слоя земли глубиной примерно пятнадцать футов. Теперь нам следует убрать волны определенной длины, а другие, наоборот, увеличить. Для того чтобы это провернуть, нужен настоящий виртуоз. И он перед вами.
В голосе Питера слышалась нескрываемая гордость.
Он вновь защелкал клавишами, теперь уже быстрее. На экране открылось новое окно. Холройд водил курсором, ловко запуская различные опции. Через несколько минут взгляду Норы предстало пространство, покрытое тонкой паутинкой.
– Боже мой! – восторженно взвизгнула она. – Вот это да! Я и думать не думала, что анасази…
– Погодите, – перебил ее Питер, – это всего-навсего современные дороги.
– Но в том районе нет никаких дорог!
– По большей части вы наблюдаете тропы, проложенные животными. Дикими лошадьми, оленями и койотами. К тому же наш радар способен различить даже след, оставленный одним-единственным автомобилем. В пятидесятые годы там собирались добывать уран, так что грузовики туда заезжали довольно часто. Разумеется, на поверхности никаких следов не осталось.
– И как среди этой мешанины следов и тропинок различить пути, проложенные индейцами? – растерянно пролепетала Нора.
– Вы слишком нетерпеливы, – усмехнулся Холройд. – Чем старше дорога, тем глубже она залегает. К тому же самые старые из них несут на себе явные следы эрозии. Камешки, которые то и дело попадались под ноги древним пешеходам, несколько сглажены. На совсем недавно созданных дорогах они значительно острее. Ну а острые камешки отображаются куда более отчетливо, нежели гладкие.
Его пальцы снова забегали по клавиатуре.
– Если мы увеличим мощность двух волн одновременно, или же разделим их, или одну возведем в куб, а из другой извлечем квадратный корень и вычтем косинус возраста собственной мамы, мы можем получить самый впечатляющий результат, – бормотал он себе под нос.
– Звучит не слишком научно, – заметила Нора.
– Да, но иначе тут нельзя. Когда работаешь с подобной информацией, приходится полагаться на интуицию и творческие способности.
Несколько минут он сосредоточенно возился с компьютером, казалось, не замечая ничего вокруг. Изображение на мониторе претерпевало постоянные изменения. Иногда оно становилось более отчетливым, иногда расплывалось. Нора попробовала что-то спросить, однако Холройд лишь нахмурился и молча завертел головой. Внезапно все дороги исчезли. Питер, тихонько выругавшись, отдал несколько новых команд, и изображение вернулось на экран.
Время тянулось медленно. Судя по разочарованному лицу Холройда, интуиция все еще не подсказала ему верного пути. На лбу у него выступили бисеринки пота, и он колотил по клавишам все сильнее, словно желая выместить на них собственную досаду. У Норы от долгого сидения заныла спина. Она тихонько ерзала на табуретке, пытаясь найти более удобное положение.
Наконец Питер чертыхнулся и откинулся на спинку стула.
– Я перепробовал все возможные способы. Но с этими вашими анасази мои трюки почему-то не работают. Получается какая-то ерунда.
– Что вы имеете в виду?
– На экране возникает миллион дорог или ни одной.
Он поднялся и подошел к холодильнику.
– Хотите пива?
– Не откажусь.
Нора посмотрела на часы. Уже семь, а в квартире по-прежнему стояла невыносимая жара.
Холройд протянул ей банку, вновь уселся на стул и закинул ноги на стол рядом с экраном. Из штанин показались бледные, безволосые лодыжки.
– Скажите, в дорогах этих ваших анасази было что-нибудь необычное? Какая-нибудь особенность, которая отличает их от звериных троп и современных путей?
После недолгого раздумья Нора покачала головой.
– А для чего они использовались?
– Вообще-то их трудно назвать дорогами в прямом смысле слова.
– Почему? – Холройд убрал ноги со стола и повернулся к ней.
– Дороги анасази – одна из самых больших загадок археологии, – пояснила Нора. – Анасази не знали колеса. Животных для перевозки грузов у них тоже не было. По существу, и в самих дорогах они, в общем-то, не нуждались. До сих пор никто так толком и не объяснил, зачем они потратили столько усилий на их создание. Археологи пока не знают ответа на этот вопрос.
– Ясно, – кивнул Холройд. – Дело темное.
– А когда археологи заходят в тупик, они все списывают на религию. Так случилось и с этими дорогами. Принято считать, будто они служили религиозным целям. Существует теория, согласно которой анасази проложили их для духов, а не для живых людей. По ним души умерших якобы должны возвращаться в подземный мир.
– И как они выглядели, эти дороги мертвецов?
– Все, что обнаружено до сих пор, выглядит совершенно одинаково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Нора снова уставилась в окно.
– Ой, а это что такое? – Ее внимание привлекли стоявшие на подоконнике горшки с растениями весьма причудливого вида.
У некоторых из них черные или багровые листья тянулись от искривленных стеблей, у других цветы походили на диковинные ювелирные украшения. Жара им, без сомнения, шла только на пользу. Необычные иссиня-черные ягоды, усеявшие высокий куст с листьями яйцевидной формы, просто заворожили Нору, и ей захотелось непременно к ним прикоснуться.
– Не трогайте! – Питер резко поднял голову от почты.
Она поспешно отдернула руку.
– Это белладонна, – пояснил Холройд. – Или, как ее еще называют, сонная одурь.
– С ума сойти! – выдохнула Нора. – А это что?
Она указала на соседнее растение, с цветами, напоминавшими крошечные синие шлемы времен Античности.
– Аконит. Содержит смертельный яд, при помощи которого можно отправить в могилу кого угодно. А вот это, полюбуйтесь, самые ядовитые грибы на свете – бледная поганка, мухомор и так называемый «разящий ангел». Поэтичное название, правда? А вон в том горшке…
– Я уяснила ваши ботанические пристрастия. – Нора поспешно отвернулась. Пятна на смертоносных шляпках напоминали язвы, усеявшие тело прокаженного. – Насколько я понимаю, вас постоянно одолевают недруги?
– Нет, – расхохотался Холройд. В его зеленых глазах запрыгали веселые огоньки. – Кто-то коллекционирует марки, а я коллекционирую ядовитые растения, только и всего.
Вслед за хозяином Нора вошла в крошечную кухню. Обстановка здесь отличалась той же аскетичностью, что и гостиная. Состояла она из большого деревянного стола и дряхлого холодильника. На столе красовался компьютерный монитор невероятных размеров, а также клавиатура и мышь.
Холройд усмехнулся, заметив ее удивленный взгляд.
– Да, экранчик едва втиснулся в мою берлогу. В точности такой у меня в лаборатории. Несколько лет назад босс приобрел их для всех своих сотрудников, чтобы и дома не теряли времени даром. Он ведь свято убежден, что никто из нас не имеет никакой личной жизни. К сожалению, вынужден признать, в отношении меня старина Уоткинс не так уж далек от истины.
Произнеся эту фразу, Питер бросил на Нору многозначительный взгляд.
– Значит, вам частенько приходится брать работу на дом? – Она задумчиво вскинула бровь. – И вы не в первый раз…
Улыбка на лице Холройда мгновенно погасла.
– Дома я работаю исключительно с рассекреченными данными. – Он потянулся к потрепанной кожаной сумке и извлек диск. – Сведения, которые вас интересуют, к этой категории не относятся. И все же я их раздобыл.
– Каким образом? – У Норы вырвался восхищенный всхлип.
– Утром мы получили свежие данные со спутника. Я сделал себе копию. У меня в сумке всегда уйма подобного добра. Никому и в голову не приходит поинтересоваться, что там записано.
Он взмахнул диском, и на его блестящей поверхности заиграли тусклые отблески гаснущего дня.
– Когда ты, так сказать, облечен доверием, похитить информацию – плевое дело. – Питер усмехнулся. – Правда, если поймают, пиши пропало. Об этом лучше не думать, – добавил он с кислой гримасой.
– Я понимаю, как сильно вы рисковали, – с чувством произнесла Нора. – И очень вам за это благодарна.
– Вы ведь с самого начала знали, что подцепили меня на удочку? – Холройд слегка прищурился. – Поняли это еще там, в пиццерии?
Нора взглянула ему прямо в глаза. Питер угадал. Она сразу поняла, каким образом можно сломить его сопротивление. Но признать данный факт значило уязвить его самолюбие.
– Я надеялась на вас, – она улыбнулась, – но, честно скажу, ни в чем не была уверена. Пока вы не позвонили мне сегодня утром.
К ее несказанному удивлению, щеки Холройда залил румянец. Торопливо отвернувшись, он открыл холодильник. На полках стояли две банки с безалкогольным пивом, открытая коробка сока и огромный системный блок. Приглядевшись, Нора заметила провода, тянувшиеся сквозь маленькие отверстия в задней стенке холодильника от компьютера к монитору.
– В кухне слишком жарко. – Холройд вставил диск в дисковод и закрыл дверцу. – Давайте доставайте свои карты. Посмотрим, что там нашел радар.
Нора на мгновение замешкалась.
– Знаете, в экспедиции нам придется иметь дело не с нарисованной местностью, а с настоящей пустыней и каньонами. – Она внимательно посмотрела на Холройда. – Целый день вкалывать на жаре – не то же самое, что сидеть за компьютером в лаборатории с кондиционерами. К тому же всем участникам приходится взваливать на себя уйму дополнительных обязанностей. Да, вы поедете как эксперт по спутниковой связи, только в экспедиции узких специалистов не бывает. Там все – работяги.
– О чем это вы? – недоуменно заморгал Холройд. – Собираетесь отговорить меня от участия в вашем предприятии?
– Просто хочу убедиться, что вы понимаете, в какую авантюру ввязываетесь.
– Сами видели, я глотаю книги обо всяких там приключениях, словно горячие пирожки. – Питер устроился за столом. – И уж конечно догадываюсь, что еду не на пикник. А еще, как мне кажется, я уже продемонстрировал вам свою способность иногда пойти на риск. – Он с усмешкой придвинул к себе клавиатуру. – Да попадись только я на краже информации, меня бы сразу упекли за решетку. Думаете, перспектива взять в руки лопату меня испугает больше?
– Да нет, я завела этот разговор исключительно для очистки совести, – улыбнулась Нора. – Скажите, а как работает эта ваша установка? – Она устроилась на пластиковой табуретке рядом с Холройдом.
– Луч радара – сродни свету, обладающему особыми свойствами. Со спутника мы направляем поток этого света на Землю, и он отражается в несколько измененном виде. При помощи наземного прибора мы фиксируем эти изменения и сводим воедино.
Пальцы Питера коснулись клавиатуры. В нижней части экрана вспыхнуло небольшое окно, и программа заработала. По углам монитора возникло еще несколько окон, предлагающих различные опции. Вслед за ними в самом центре открылось самое большое. Холройд скользнул курсором по строчкам меню. На экране появились какие-то линии ядовито-красного цвета.
– Ну и что это такое? – В голосе Норы послышалось разочарование.
Столь невразумительного зрелища она никак не ожидала.
– Это только начало, – успокоил ее Питер. – Машина регистрирует параметры инфракрасного излучения и радиометрических данных… впрочем, это слишком долго объяснять. Со спутника на Землю направляются три поляризованных пучка радарных лучей. Каждый пучок и каждая поляризация представлены здесь своим цветом. Сейчас мы наложим их друг на друга. Это займет несколько минут.
– И после этого мы увидим дороги, скрытые под слоями песка?
Холройд ухмыльнулся, явно дивясь подобной наивности.
– Ну, это было бы слишком просто. Прежде чем мы их увидим, придется хорошенько повозиться. – Он указал на экран. – Вот эти красные линии получены при помощи радара группы L с длиной волны двадцать пять сантиметров. Он проникает сквозь пятиметровый слой песка. Теперь я добавлю показания радара группы С.
На экране возникли голубые линии.
– Длина его волны всего шесть сантиметров, и он проникает только на два метра. То, что вы видите сейчас, отражает состояние верхнего слоя. – Холройд снова защелкал клавишами. – А теперь перейдем к радарам группы X. Длина волны три сантиметра. С его помощью мы получаем данные о состоянии поверхности.
Экран мгновенно заполнили неоново-зеленые линии.
– Не представляю, что вы со всем этим будете делать, – вздохнула Нора, растерянно глядя на причудливый узор.
– Сейчас введу данные о поляризации. Каждый луч радара испускается под определенным углом. Допустим, мы направили его в землю горизонтально, а он вернулся вертикальным. Обычно так происходит, если ему на пути встречается множество вертикально ориентированных препятствий. Например, древесных стволов.
На экране стал проступать еще один цвет. Дело пошло медленнее. Видимо, теперь компьютеру приходилось решать более сложные задачи.
– Похоже на картину де Кунинга, – прокомментировала Нора.
– Что?
– Так, ерунда, не обращайте внимания, – отмахнулась она.
Холройд опять уставился на экран.
– Итак, мы имеем данные о состоянии слоя земли глубиной примерно пятнадцать футов. Теперь нам следует убрать волны определенной длины, а другие, наоборот, увеличить. Для того чтобы это провернуть, нужен настоящий виртуоз. И он перед вами.
В голосе Питера слышалась нескрываемая гордость.
Он вновь защелкал клавишами, теперь уже быстрее. На экране открылось новое окно. Холройд водил курсором, ловко запуская различные опции. Через несколько минут взгляду Норы предстало пространство, покрытое тонкой паутинкой.
– Боже мой! – восторженно взвизгнула она. – Вот это да! Я и думать не думала, что анасази…
– Погодите, – перебил ее Питер, – это всего-навсего современные дороги.
– Но в том районе нет никаких дорог!
– По большей части вы наблюдаете тропы, проложенные животными. Дикими лошадьми, оленями и койотами. К тому же наш радар способен различить даже след, оставленный одним-единственным автомобилем. В пятидесятые годы там собирались добывать уран, так что грузовики туда заезжали довольно часто. Разумеется, на поверхности никаких следов не осталось.
– И как среди этой мешанины следов и тропинок различить пути, проложенные индейцами? – растерянно пролепетала Нора.
– Вы слишком нетерпеливы, – усмехнулся Холройд. – Чем старше дорога, тем глубже она залегает. К тому же самые старые из них несут на себе явные следы эрозии. Камешки, которые то и дело попадались под ноги древним пешеходам, несколько сглажены. На совсем недавно созданных дорогах они значительно острее. Ну а острые камешки отображаются куда более отчетливо, нежели гладкие.
Его пальцы снова забегали по клавиатуре.
– Если мы увеличим мощность двух волн одновременно, или же разделим их, или одну возведем в куб, а из другой извлечем квадратный корень и вычтем косинус возраста собственной мамы, мы можем получить самый впечатляющий результат, – бормотал он себе под нос.
– Звучит не слишком научно, – заметила Нора.
– Да, но иначе тут нельзя. Когда работаешь с подобной информацией, приходится полагаться на интуицию и творческие способности.
Несколько минут он сосредоточенно возился с компьютером, казалось, не замечая ничего вокруг. Изображение на мониторе претерпевало постоянные изменения. Иногда оно становилось более отчетливым, иногда расплывалось. Нора попробовала что-то спросить, однако Холройд лишь нахмурился и молча завертел головой. Внезапно все дороги исчезли. Питер, тихонько выругавшись, отдал несколько новых команд, и изображение вернулось на экран.
Время тянулось медленно. Судя по разочарованному лицу Холройда, интуиция все еще не подсказала ему верного пути. На лбу у него выступили бисеринки пота, и он колотил по клавишам все сильнее, словно желая выместить на них собственную досаду. У Норы от долгого сидения заныла спина. Она тихонько ерзала на табуретке, пытаясь найти более удобное положение.
Наконец Питер чертыхнулся и откинулся на спинку стула.
– Я перепробовал все возможные способы. Но с этими вашими анасази мои трюки почему-то не работают. Получается какая-то ерунда.
– Что вы имеете в виду?
– На экране возникает миллион дорог или ни одной.
Он поднялся и подошел к холодильнику.
– Хотите пива?
– Не откажусь.
Нора посмотрела на часы. Уже семь, а в квартире по-прежнему стояла невыносимая жара.
Холройд протянул ей банку, вновь уселся на стул и закинул ноги на стол рядом с экраном. Из штанин показались бледные, безволосые лодыжки.
– Скажите, в дорогах этих ваших анасази было что-нибудь необычное? Какая-нибудь особенность, которая отличает их от звериных троп и современных путей?
После недолгого раздумья Нора покачала головой.
– А для чего они использовались?
– Вообще-то их трудно назвать дорогами в прямом смысле слова.
– Почему? – Холройд убрал ноги со стола и повернулся к ней.
– Дороги анасази – одна из самых больших загадок археологии, – пояснила Нора. – Анасази не знали колеса. Животных для перевозки грузов у них тоже не было. По существу, и в самих дорогах они, в общем-то, не нуждались. До сих пор никто так толком и не объяснил, зачем они потратили столько усилий на их создание. Археологи пока не знают ответа на этот вопрос.
– Ясно, – кивнул Холройд. – Дело темное.
– А когда археологи заходят в тупик, они все списывают на религию. Так случилось и с этими дорогами. Принято считать, будто они служили религиозным целям. Существует теория, согласно которой анасази проложили их для духов, а не для живых людей. По ним души умерших якобы должны возвращаться в подземный мир.
– И как они выглядели, эти дороги мертвецов?
– Все, что обнаружено до сих пор, выглядит совершенно одинаково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71