Прямо над ним в тени скрывался выступ, ведущий к пещере, где вчера Смитбэк и Свайр спрятали тело Холройда.
Нора отыскала каменную ступень и скользнула взглядом вниз, к луже длиной восемь или девять футов, блестевшей среди нагромождения обломков песчаника. В дальнем ее конце покачивался желтый в полоску мешок. Не чуя под собой ног, она помчалась вперед. Теперь начальница экспедиции ясно разглядела длинный разрез, зиявший в его резиновом боку. А потом она увидела тело. Труп наполовину торчал из воды, распухший и неузнаваемый.
Нора замерла, не зная, как поступить дальше.
– Боже праведный, – пробормотал за плечом Смитбэк. Он потрясенно умолк, а потом добавил: – Мы не подхватим какую-нибудь заразу, расхаживая по этой воде?
– Нет. – Их нагнал Арагон. – Полагаю, инфекция нам не угрожает.
Голос его звучал не слишком убедительно, а взгляд выдавал растерянность.
Нора по-прежнему не двигалась. Смитбэк тоже словно прирос к месту. Антрополог осторожно протиснулся между ними и выволок тело на каменистый берег. Пересилив себя, начальница экспедиции приблизилась на пару шагов.
Однако стоило ей взглянуть на труп, она вновь остановилась, судорожно переводя дыхание.
В теле Холройда, при жизни худощавом, уже начался процесс разложения, и оно невероятно раздулось, создавая иллюзию гротескной тучности. Кожа на руках, выступающих из рукавов рубашки, поражала неестественной синеватой белизной. Пальцы, срезанные до второго сустава, превратились в кровавые обрубки. Искромсанные ботинки валялись на камнях, обнаженные ступни имели такой же жуткий оттенок, что и руки. Пальцы на ногах также отсутствовали. Ужас, отвращение и ярость овладели Норой одновременно. Взгляд ее упал на голову покойника. С затылка у него срезали кусок скальпа, а сквозь круглое отверстие в черепной кости виднелся мозг.
Арагон молча натянул пару резиновых перчаток, достал из кейса скальпель и одним коротким точным движением сделал разрез под ребром трупа. Затем при помощи щипцов извлек кусочек плоти. Как показалось Норе, часть легкого. Антрополог опустил его в контейнер, наполненный прозрачной жидкостью. Добавив туда по капле из разных пузырьков, он плотно закрыл контейнер и слегка покачал. Начальница экспедиции затаила дыхание. Раствор постепенно приобрел голубоватый оттенок.
Арагон удовлетворенно кивнул, осторожно убрал контейнер в кейс и, опустившись на колени, принялся распаковывать инструменты.
– Вы определили, что стало причиной смерти?
– Пока что не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, – медленно произнес антрополог. – Но у меня есть некоторые догадки. И анализы, которые я провел, подтверждают их.
Повисло напряженное молчание. Смитбэк уселся на камень на безопасном расстоянии.
Арагон пристально посмотрел на журналиста, затем перевел взгляд на Нору.
– Прежде чем поделиться с вами своими предположениями, я должен рассказать о том, что мне удалось выяснить относительно города и его судьбы.
– Относительно города? – насторожился Смитбэк. – И это как-то связано со смертью Питера?
– Связано. Я уверен, причины, вынудившие жителей покинуть Квивиру, имеют к смерти Холройда самое непосредственное отношение. Равно как и причины, по которым этот город был построен.
Арагон вытер вспотевшее лицо рукавом рубашки.
– Вне всякого сомнения, вы заметили глубокие трещины в городских башнях. А также то, что помещения третьего этажа в большинстве своем разрушены.
Нора молча кивнула.
– А в дальнем конце каньона вы, разумеется, видели нагромождение камней, оставленное грандиозным обвалом. Я говорил об этом с Блейком – вы тогда как раз отправились на поиски убийц лошадей. Он объяснил мне, что причина разрушений – небольшое землетрясение. Оно случилось в тот же период, когда жители покинули город. Блейк утверждает, что события произошли едва ли не одновременно. И тогда же случился сход камней, наверняка спровоцированный землетрясением.
– Так, значит, людей, останки которых мы обнаружили в склепе, погубило землетрясение? – уточнила Нора.
– Вовсе нет. Столь незначительный катаклизм не мог повлечь за собой человеческие жертвы. Но в результате камнепада и разрушения домов возникло огромное облако пыли, накрывшее всю долину.
– Очень интересно, – подал голос Смитбэк. – И каким же образом облако пыли, возникшее семьсот лет назад, связано со смертью Холройда?
– Связь самая прямая, хотя и не очевидная. – По губам антрополога скользнула грустная улыбка. – Древняя пыль Квивиры насыщена спорами микроскопического грибка, название которого вам вряд ли известно. Его нити живут и размножаются в почве. Обычная для него среда обитания – сухие, пустынные земли. Как правило, подобные территории расположены вдали от человеческих поселений, поэтому люди с ним контактируют редко. К счастью для себя. Ибо он способен вызвать смертельную болезнь, известную как пустынная лихорадка. Возможно, вы о ней слышали.
– Пустынная лихорадка? – нахмурясь, переспросила Нора.
– Подождите, подождите, – вскинулся Смитбэк. – Речь идет не о болезни, погубившей уйму народа в Калифорнии?
– Именно о ней, – кивнул Арагон. – С тех пор этот недуг называют еще лихорадкой Святого Хоакина, по названию города. В пустыне неподалеку от этого города тоже произошло землетрясение, за которым последовал горный обвал. Точно так же, как в свое время Квивиру, город накрыло облако пыли. Сотни людей заболели, двадцать умерли. Ученые называют подобного рода явления «тектоническими бактериальными облаками». – Некоторое время он молчал, сосредоточенно сдвинув брови. – Грибок, существующий в здешней пыли, обладает куда большими вредоносными свойствами. При высокой концентрации его споры способны убить за несколько дней или даже часов. Для того чтобы грибок поразил человека, он должен попасть в дыхательные пути – вместе с пылью или… каким-нибудь другим способом. Что касается больного, то он не представляет опасности для окружающих.
Арагон снова утерся рукавом.
– Поначалу симптомы, которые наблюдались у Холройда, поставили меня в тупик. Ни одна из известных мне инфекций им не соответствовала. К тому же инфекционные болезни редко имеют столь стремительное течение. Я терялся в догадках. А потом вспомнил о порошке цвета ржавчины, который мы обнаружили в усыпальнице.
Он поднял взгляд на Нору.
– Я рассказывал вам о том, к каким выводам пришел, осматривая кости. Вы, конечно, помните два сосуда, наполненные красноватым порошком. Вы еще предположили, что это охра. Мне уже тогда показалось, что вы ошиблись, но я не стал вас разубеждать. Анализ, проведенный мной, показал: в них содержится высушенная и измельченная человеческая плоть. Плоть и кости.
– Почему же вы не рассказали нам об этом? – всплеснула руками начальница экспедиции.
– Скажем так, не смог выбрать подходящего момента. К тому же, прежде чем поставить вас в известность, я счел нужным проверить все самостоятельно. Так или иначе, размышляя о причинах смерти Холройда, я вспомнил об этом порошке. Только тогда мне стало ясно, что это такое. Сосуды содержали не что иное, как трупную, или «злую», пыль – именно так ее называют индейцы некоторых юго-западных племен.
Взглянув на Смитбэка, Нора увидела в его глазах отражение собственного ужаса.
– При помощи этого вещества ведьмы и колдуны умерщвляют свои жертвы, – продолжал Арагон. – В некоторых племенах трупная пыль используется до сих пор.
– Я знаю, – прошептала она.
Перед ней маячило суровое лицо Бейудзина, повествующего о людях-волках.
– Когда я исследовал этот порошок под микроскопом, выяснилось, что он содержит огромные дозы болезнетворного грибка. Подобная «злая» пыль может убить кого угодно.
– И вы уверены, что Холройда погубила именно она?
– Да, причем он вдохнул огромную дозу. Постоянный контакт с пылью в заброшенном городе, вне всякого сомнения, усугубил его состояние. В течение нескольких дней перед смертью он занимался раскопками в задней части города. Впрочем, все мы находились в постоянном контакте с пылью.
– Я тоже чертовски много рыл, – дрожащим голосом произнес Смитбэк. – Значит, теперь мне крышка?
– Не обязательно. Многое зависит от состояния вашей иммунной системы и от концентрации грибка в том месте, где вы работали. Полагаю, самой высокой эта концентрация была именно в задней части города. Но в любом случае, всем нам необходимо как можно скорее выбраться отсюда и пройти курс лечения.
– Значит, против этой хворобы есть какие-то лекарства? – с надеждой спросил Смитбэк.
– Разумеется. Кетоконазол, например. А в тяжелых случаях, когда грибок поразил центральную нервную систему, необходимо непосредственно в спинномозговую жидкость ввести дозу амфотерицина. Кстати, амфотерицин – довольно распространенный антибиотик. Я даже захватил его с собой.
– И у вас нет никаких сомнений относительно этой… инфекции?
– Скажем так, почти нет. Конечно, стопроцентную уверенность могут обеспечить лишь многочисленные лабораторные исследования. Да и более сильный микроскоп тоже не помешал бы, ведь диаметр спор грибка составляет всего пятьдесят микрон. Но никакая другая инфекция не вызвала бы подобное сочетание симптомов – цианоз, расстройство дыхания, пенистая мокрота… и быстрый смертельный исход. А элементарный анализ, которому я подверг частицу легких Питера, показал, что в них содержатся соответствующие антитела. – Арагон испустил тяжкий вздох. – Только вчера я, что называется, свел все концы воедино. А вечером отправился в город и обнаружил еще несколько сосудов с трупной пылью. Там также были некоторые инструменты, назначение которых стало мне понятно лишь теперь. Если вспомнить о грудах костей, обнаруженных на городских задворках, вывод напрашивается сам собой. Жители Квивиры занимались производством «трупного порошка». В результате весь город насквозь пропитался этой отравой. В городской почве во множестве содержатся споры, причем концентрация их значительно возрастает в задней части поселения. Разумеется, особенно высока она в склепе и потайной пещере, обнаруженной Блейком.
Арагон помолчал.
– Я уже говорил вам, что, согласно моим предположениям, Квивиру построили вовсе не анасази. Скорее всего, город принадлежал ацтекам. Именно в их культуре имели широкое распространение человеческие жертвы и черная магия. Я теперь уверен: это ацтеки нарушили мирную жизнь анасази и вынудили их покинуть плато Колорадо. Именно они – те таинственные враги, которых археологи ищут в течение многих лет. Но только эти враги не вступали с анасази в открытое сражение, поэтому ученым и не удалось обнаружить следов войны. Они действовали другими, более изощренными способами. И главным из этих средств было колдовство с использованием «злой» пыли.
Голос антрополога сделался тише.
– Когда я исследовал усыпальницу, открытую Слоан, то решил, что жители города занимались каннибализмом. Именно к этому выводу подталкивало состояние обнаруженных там костей. Если вы помните, Блейк принял мое предположение в штыки. И действительно, все, что мы знали об анасази до сих пор, не позволяло подозревать их в каннибализме. Дальнейшие находки убедили меня, что каннибализм тут ни при чем. Жители города предавались другим, еще более отвратительным занятиям.
Он печально оглядел спутников.
– Полагаю, так называемые жрецы заражали пленников и рабов смертельной болезнью. Они дожидались, пока те умрут, и производили из их тел трупную пыль. Отходы этого ужасного производства мы обнаружили у задней стены пещеры. Благодаря такому сильному снадобью завоевателям удавалось держать подданных в страхе и трепете. Но инфекция в конце концов поразила их самих. Облако пыли, поднявшееся над долиной после землетрясения и схода камней, было насквозь пропитано губительными спорами. Замкнутое пространство каньона не позволяло ему быстро развеяться. В результате в Квивире начался настоящий мор. Скелеты, обнаруженные в склепе поверх изломанных костей, принадлежат жрецам-ацтекам, разделивших участь собственных жертв.
Арагон смолк и опустил голову. Никогда еще Нора не видела его таким унылым и изможденным.
– Настало время и мне кое о чем вам рассказать, – тихо произнесла она. – Судя по всему, выжить отсюда нас хотят не просто охотники за древностями, жаждущие завладеть сокровищами Квивиры. Нас преследуют современные адепты черной магии.
И она вкратце поведала антропологу о нападении на заброшенном ранчо, о людях-волках и о разговоре с Бейудзином.
– Как видите, наши враги взяли на вооружение магическое средство ацтеков, – завершила рассказ начальница экспедиции. – Для того чтобы разграбить город, они готовы на все.
Арагон погрузился в задумчивость, потом покачал головой.
– Нет, не думаю, – медленно произнес он. – Не думаю, что они намерены разграбить город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Нора отыскала каменную ступень и скользнула взглядом вниз, к луже длиной восемь или девять футов, блестевшей среди нагромождения обломков песчаника. В дальнем ее конце покачивался желтый в полоску мешок. Не чуя под собой ног, она помчалась вперед. Теперь начальница экспедиции ясно разглядела длинный разрез, зиявший в его резиновом боку. А потом она увидела тело. Труп наполовину торчал из воды, распухший и неузнаваемый.
Нора замерла, не зная, как поступить дальше.
– Боже праведный, – пробормотал за плечом Смитбэк. Он потрясенно умолк, а потом добавил: – Мы не подхватим какую-нибудь заразу, расхаживая по этой воде?
– Нет. – Их нагнал Арагон. – Полагаю, инфекция нам не угрожает.
Голос его звучал не слишком убедительно, а взгляд выдавал растерянность.
Нора по-прежнему не двигалась. Смитбэк тоже словно прирос к месту. Антрополог осторожно протиснулся между ними и выволок тело на каменистый берег. Пересилив себя, начальница экспедиции приблизилась на пару шагов.
Однако стоило ей взглянуть на труп, она вновь остановилась, судорожно переводя дыхание.
В теле Холройда, при жизни худощавом, уже начался процесс разложения, и оно невероятно раздулось, создавая иллюзию гротескной тучности. Кожа на руках, выступающих из рукавов рубашки, поражала неестественной синеватой белизной. Пальцы, срезанные до второго сустава, превратились в кровавые обрубки. Искромсанные ботинки валялись на камнях, обнаженные ступни имели такой же жуткий оттенок, что и руки. Пальцы на ногах также отсутствовали. Ужас, отвращение и ярость овладели Норой одновременно. Взгляд ее упал на голову покойника. С затылка у него срезали кусок скальпа, а сквозь круглое отверстие в черепной кости виднелся мозг.
Арагон молча натянул пару резиновых перчаток, достал из кейса скальпель и одним коротким точным движением сделал разрез под ребром трупа. Затем при помощи щипцов извлек кусочек плоти. Как показалось Норе, часть легкого. Антрополог опустил его в контейнер, наполненный прозрачной жидкостью. Добавив туда по капле из разных пузырьков, он плотно закрыл контейнер и слегка покачал. Начальница экспедиции затаила дыхание. Раствор постепенно приобрел голубоватый оттенок.
Арагон удовлетворенно кивнул, осторожно убрал контейнер в кейс и, опустившись на колени, принялся распаковывать инструменты.
– Вы определили, что стало причиной смерти?
– Пока что не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, – медленно произнес антрополог. – Но у меня есть некоторые догадки. И анализы, которые я провел, подтверждают их.
Повисло напряженное молчание. Смитбэк уселся на камень на безопасном расстоянии.
Арагон пристально посмотрел на журналиста, затем перевел взгляд на Нору.
– Прежде чем поделиться с вами своими предположениями, я должен рассказать о том, что мне удалось выяснить относительно города и его судьбы.
– Относительно города? – насторожился Смитбэк. – И это как-то связано со смертью Питера?
– Связано. Я уверен, причины, вынудившие жителей покинуть Квивиру, имеют к смерти Холройда самое непосредственное отношение. Равно как и причины, по которым этот город был построен.
Арагон вытер вспотевшее лицо рукавом рубашки.
– Вне всякого сомнения, вы заметили глубокие трещины в городских башнях. А также то, что помещения третьего этажа в большинстве своем разрушены.
Нора молча кивнула.
– А в дальнем конце каньона вы, разумеется, видели нагромождение камней, оставленное грандиозным обвалом. Я говорил об этом с Блейком – вы тогда как раз отправились на поиски убийц лошадей. Он объяснил мне, что причина разрушений – небольшое землетрясение. Оно случилось в тот же период, когда жители покинули город. Блейк утверждает, что события произошли едва ли не одновременно. И тогда же случился сход камней, наверняка спровоцированный землетрясением.
– Так, значит, людей, останки которых мы обнаружили в склепе, погубило землетрясение? – уточнила Нора.
– Вовсе нет. Столь незначительный катаклизм не мог повлечь за собой человеческие жертвы. Но в результате камнепада и разрушения домов возникло огромное облако пыли, накрывшее всю долину.
– Очень интересно, – подал голос Смитбэк. – И каким же образом облако пыли, возникшее семьсот лет назад, связано со смертью Холройда?
– Связь самая прямая, хотя и не очевидная. – По губам антрополога скользнула грустная улыбка. – Древняя пыль Квивиры насыщена спорами микроскопического грибка, название которого вам вряд ли известно. Его нити живут и размножаются в почве. Обычная для него среда обитания – сухие, пустынные земли. Как правило, подобные территории расположены вдали от человеческих поселений, поэтому люди с ним контактируют редко. К счастью для себя. Ибо он способен вызвать смертельную болезнь, известную как пустынная лихорадка. Возможно, вы о ней слышали.
– Пустынная лихорадка? – нахмурясь, переспросила Нора.
– Подождите, подождите, – вскинулся Смитбэк. – Речь идет не о болезни, погубившей уйму народа в Калифорнии?
– Именно о ней, – кивнул Арагон. – С тех пор этот недуг называют еще лихорадкой Святого Хоакина, по названию города. В пустыне неподалеку от этого города тоже произошло землетрясение, за которым последовал горный обвал. Точно так же, как в свое время Квивиру, город накрыло облако пыли. Сотни людей заболели, двадцать умерли. Ученые называют подобного рода явления «тектоническими бактериальными облаками». – Некоторое время он молчал, сосредоточенно сдвинув брови. – Грибок, существующий в здешней пыли, обладает куда большими вредоносными свойствами. При высокой концентрации его споры способны убить за несколько дней или даже часов. Для того чтобы грибок поразил человека, он должен попасть в дыхательные пути – вместе с пылью или… каким-нибудь другим способом. Что касается больного, то он не представляет опасности для окружающих.
Арагон снова утерся рукавом.
– Поначалу симптомы, которые наблюдались у Холройда, поставили меня в тупик. Ни одна из известных мне инфекций им не соответствовала. К тому же инфекционные болезни редко имеют столь стремительное течение. Я терялся в догадках. А потом вспомнил о порошке цвета ржавчины, который мы обнаружили в усыпальнице.
Он поднял взгляд на Нору.
– Я рассказывал вам о том, к каким выводам пришел, осматривая кости. Вы, конечно, помните два сосуда, наполненные красноватым порошком. Вы еще предположили, что это охра. Мне уже тогда показалось, что вы ошиблись, но я не стал вас разубеждать. Анализ, проведенный мной, показал: в них содержится высушенная и измельченная человеческая плоть. Плоть и кости.
– Почему же вы не рассказали нам об этом? – всплеснула руками начальница экспедиции.
– Скажем так, не смог выбрать подходящего момента. К тому же, прежде чем поставить вас в известность, я счел нужным проверить все самостоятельно. Так или иначе, размышляя о причинах смерти Холройда, я вспомнил об этом порошке. Только тогда мне стало ясно, что это такое. Сосуды содержали не что иное, как трупную, или «злую», пыль – именно так ее называют индейцы некоторых юго-западных племен.
Взглянув на Смитбэка, Нора увидела в его глазах отражение собственного ужаса.
– При помощи этого вещества ведьмы и колдуны умерщвляют свои жертвы, – продолжал Арагон. – В некоторых племенах трупная пыль используется до сих пор.
– Я знаю, – прошептала она.
Перед ней маячило суровое лицо Бейудзина, повествующего о людях-волках.
– Когда я исследовал этот порошок под микроскопом, выяснилось, что он содержит огромные дозы болезнетворного грибка. Подобная «злая» пыль может убить кого угодно.
– И вы уверены, что Холройда погубила именно она?
– Да, причем он вдохнул огромную дозу. Постоянный контакт с пылью в заброшенном городе, вне всякого сомнения, усугубил его состояние. В течение нескольких дней перед смертью он занимался раскопками в задней части города. Впрочем, все мы находились в постоянном контакте с пылью.
– Я тоже чертовски много рыл, – дрожащим голосом произнес Смитбэк. – Значит, теперь мне крышка?
– Не обязательно. Многое зависит от состояния вашей иммунной системы и от концентрации грибка в том месте, где вы работали. Полагаю, самой высокой эта концентрация была именно в задней части города. Но в любом случае, всем нам необходимо как можно скорее выбраться отсюда и пройти курс лечения.
– Значит, против этой хворобы есть какие-то лекарства? – с надеждой спросил Смитбэк.
– Разумеется. Кетоконазол, например. А в тяжелых случаях, когда грибок поразил центральную нервную систему, необходимо непосредственно в спинномозговую жидкость ввести дозу амфотерицина. Кстати, амфотерицин – довольно распространенный антибиотик. Я даже захватил его с собой.
– И у вас нет никаких сомнений относительно этой… инфекции?
– Скажем так, почти нет. Конечно, стопроцентную уверенность могут обеспечить лишь многочисленные лабораторные исследования. Да и более сильный микроскоп тоже не помешал бы, ведь диаметр спор грибка составляет всего пятьдесят микрон. Но никакая другая инфекция не вызвала бы подобное сочетание симптомов – цианоз, расстройство дыхания, пенистая мокрота… и быстрый смертельный исход. А элементарный анализ, которому я подверг частицу легких Питера, показал, что в них содержатся соответствующие антитела. – Арагон испустил тяжкий вздох. – Только вчера я, что называется, свел все концы воедино. А вечером отправился в город и обнаружил еще несколько сосудов с трупной пылью. Там также были некоторые инструменты, назначение которых стало мне понятно лишь теперь. Если вспомнить о грудах костей, обнаруженных на городских задворках, вывод напрашивается сам собой. Жители Квивиры занимались производством «трупного порошка». В результате весь город насквозь пропитался этой отравой. В городской почве во множестве содержатся споры, причем концентрация их значительно возрастает в задней части поселения. Разумеется, особенно высока она в склепе и потайной пещере, обнаруженной Блейком.
Арагон помолчал.
– Я уже говорил вам, что, согласно моим предположениям, Квивиру построили вовсе не анасази. Скорее всего, город принадлежал ацтекам. Именно в их культуре имели широкое распространение человеческие жертвы и черная магия. Я теперь уверен: это ацтеки нарушили мирную жизнь анасази и вынудили их покинуть плато Колорадо. Именно они – те таинственные враги, которых археологи ищут в течение многих лет. Но только эти враги не вступали с анасази в открытое сражение, поэтому ученым и не удалось обнаружить следов войны. Они действовали другими, более изощренными способами. И главным из этих средств было колдовство с использованием «злой» пыли.
Голос антрополога сделался тише.
– Когда я исследовал усыпальницу, открытую Слоан, то решил, что жители города занимались каннибализмом. Именно к этому выводу подталкивало состояние обнаруженных там костей. Если вы помните, Блейк принял мое предположение в штыки. И действительно, все, что мы знали об анасази до сих пор, не позволяло подозревать их в каннибализме. Дальнейшие находки убедили меня, что каннибализм тут ни при чем. Жители города предавались другим, еще более отвратительным занятиям.
Он печально оглядел спутников.
– Полагаю, так называемые жрецы заражали пленников и рабов смертельной болезнью. Они дожидались, пока те умрут, и производили из их тел трупную пыль. Отходы этого ужасного производства мы обнаружили у задней стены пещеры. Благодаря такому сильному снадобью завоевателям удавалось держать подданных в страхе и трепете. Но инфекция в конце концов поразила их самих. Облако пыли, поднявшееся над долиной после землетрясения и схода камней, было насквозь пропитано губительными спорами. Замкнутое пространство каньона не позволяло ему быстро развеяться. В результате в Квивире начался настоящий мор. Скелеты, обнаруженные в склепе поверх изломанных костей, принадлежат жрецам-ацтекам, разделивших участь собственных жертв.
Арагон смолк и опустил голову. Никогда еще Нора не видела его таким унылым и изможденным.
– Настало время и мне кое о чем вам рассказать, – тихо произнесла она. – Судя по всему, выжить отсюда нас хотят не просто охотники за древностями, жаждущие завладеть сокровищами Квивиры. Нас преследуют современные адепты черной магии.
И она вкратце поведала антропологу о нападении на заброшенном ранчо, о людях-волках и о разговоре с Бейудзином.
– Как видите, наши враги взяли на вооружение магическое средство ацтеков, – завершила рассказ начальница экспедиции. – Для того чтобы разграбить город, они готовы на все.
Арагон погрузился в задумчивость, потом покачал головой.
– Нет, не думаю, – медленно произнес он. – Не думаю, что они намерены разграбить город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71