Арагон потянулся за своей чашкой и допил кофе.
– Насколько я понял, жители этого города готовили себе пищу из человеческого мяса? – уточнил Холройд.
– Разумеется, мой коллега ведет именно к этому, – поспешил вставить свое слово Блейк. – Но, как ни странно, в мусорной яме я не обнаружил ни единого фрагмента человеческой кости. А вот костей животных, которых явно употребляли в пищу, там полным-полно.
Арагон хранил молчание.
Нора обвела глазами долину. Солнце уже вознеслось над скалами, позолотив их верхушки. Однако теперь вся дивная картина дышала не покоем, а тревогой и опасностью.
– Я должен сообщить вам еще кое-что, – едва слышно произнес антрополог.
– Что?
Арагон посмотрел на Слоан.
– Я не думаю, что склеп, который вы обнаружили, является захоронением.
– Скорее всего, это место жертвоприношения, – помимо собственной воли изрекла Нора.
– Вы правы. Несомненно, речь идет о ритуальном жертвоприношении. Осмотрев скелеты, я пришел к выводу, что они принадлежат людям, подвергнутым расчленению, упомянутому мной ранее. Затем плоть их отделили от костей, сварили или поджарили. Скорее всего, мясо находилось в сосудах, вокруг которых были уложены кости. Я обнаружил там остатки некоего коричневого вещества. Скорее всего, это высохшая плоть.
– Господи, меня сейчас вырвет, – не поднимая глаз от блокнота, пробормотал Смитбэк.
– Убитых также оскальпировали. Мозги их извлечены, и из них – как бы это сказать? – приготовлено нечто вроде желе, приправленного острым перцем. Я нашел остатки… этого блюда… внутри каждого черепа.
Повар, словно привлеченный разговором о кулинарии, появился из палатки, закрыл вход на молнию и приблизился к костру.
– Раньше вы не были любителем сенсационных заявлений, Энрике, – заявил Блейк. – Поцарапанные и отполированные кости вовсе не обязательно свидетельствуют о каннибализме.
– Я не употреблял термина «каннибализм», – возразил Арагон. – И пока что воздерживался от каких-либо заключений. Я просто сообщил вам о результатах собственных наблюдений.
– Из которых можно сделать лишь один вывод – анасази занимались каннибализмом, – процедил Блейк. – Но это противоречит всему, что мы о них знаем. Они были мирным народом и добывали пищу земледелием. До сих пор у нас не было ни единого свидетельства, позволяющего предположить, что они ели людей.
– Это не совсем так, – подавшись вперед, негромко произнесла Слоан. – Некоторые археологи придерживаются теории, согласно которой коренное население Северной Америки в древности занималось каннибализмом. Речь идет не только об анасази. Как, например, вы объясните такое явление, как Аватови?
– Аватови? – повторил Блейк. – Вы имеете в виду деревню племени хопи, уничтоженную в самом начале восемнадцатого века?
– Да, – кивнула Слоан. – После того как испанцы обратили жителей деревни в христианство, индейцы из окрестных поселений устроили там настоящую бойню. Тридцать лет спустя были обнаружены кости убитых. Все они имели те же признаки, о которых нам только что рассказал доктор Арагон.
– По всей видимости, каннибализм получал распространение в периоды, когда индейцы страдали от голода, – заметила Нора. – В нашей собственной культуре достаточно подобных примеров. И все же Квивира находится далеко от Аватови. Жители ее не принадлежали к племени хопи. Если они занимались каннибализмом, скорее всего, это был ритуальный каннибализм. Так сказать, узаконенный обычаями и традициями. Такой …
Она осеклась, глядя на Арагона.
– Такой же, какой бытовал среди ацтеков, – подхватил антрополог. – Доктор Блейк, вы уверены, будто анасази не могли заниматься каннибализмом. Но каннибализм ацтеков ни для кого не является тайной. Они поедали людей вовсе не для того, чтобы спастись от голода. Каннибализм был для них средством устрашения и социального контроля.
– Ну и что с того? – пожал плечами Блейк. – Мы же в Штатах, а не в Мексике. И исследуем город анасази, а не поселение ацтеков.
– Город анасази, где царила строгая классовая иерархия? Город анасази, где сохранились роскошные усыпальницы, некогда наполненные цветами? Город анасази, где, нравится вам это или нет, обнаружены признаки ритуального каннибализма? – Арагон задумчиво покачал головой. – Я подверг ряду анализов, применяемых в судебной медицине, черепа из верхнего и нижнего слоев. Различие в строении лицевых костей и челюстей доказывает, что эти останки принадлежат представителям двух разных народностей. Снизу – кости рабов анасази, сверху – правителей ацтеков. Все находки, сделанные мной в Квивире, наводят на следующее предположение: племя ацтеков или, возможно, их древние предки, тольтеки, примерно во второй половине десятого века подчинили себе цивилизацию анасази. С тех пор они превратились в правящий класс, обладавший неограниченной властью. Возможно, именно ацтеки стали инициаторами возведения огромных поселений в каньоне Чако и других местах.
– Вот уж не думал, что вы такой шутник, – саркастически изрек Блейк. – Воспринимать вашу теорию всерьез невозможно. Мы не располагаем свидетельствами, подтверждающими, что ацтеки оказывали на анасази какое-либо влияние, не говоря уж о рабстве. А науке об этих цивилизациях известно немало.
– Подождите, – вступила в разговор Нора. – Давайте не будем спешить с опровержениями. Никому и никогда не удавалось обнаружить город, подобный Квивире. И теория доктора Арагона многое объясняет. Во-первых, необычное расположение города. Во-вторых, сезонное паломничество, о котором вы, Арон, сами упоминали.
– А также собранные здесь огромные богатства, – добавила Слоан. – Вполне возможно, анасази вовсе не торговали с ацтеками, как мы предполагали раньше. Ацтеки поработили их, подчинили своей власти, которую укрепляли устрашающими религиозными обрядами и ритуальным каннибализмом.
Смитбэк собрался задать какой-то вопрос, но тут издалека донесся крик. Все, как по команде, повернули голову. К лагерю, не разбирая пути, мчался Свайр.
Добежав до костра, он согнулся пополам, с трудом переводя дыхание. Нора в ужасе уставилась на него. Одежда ковбоя промокла насквозь. Для человека, преодолевшего каньон-щель, в этом не было ничего странного. Однако рубашка его потемнела не только от воды, но и от крови, а с волос падали розоватые капли.
– Что случилось? – одними губами произнесла она.
– Лошади, – выдохнул Свайр. – Они убиты. Кто-то выпустил им кишки.
32
По стоянке прокатился испуганный гул. Нора вскинула руки, призывая всех к молчанию.
– Роско, прошу вас, расскажите подробнее.
Ковбой, все еще тяжело дыша, опустился на землю. На руке его повыше локтя темнела глубокая кровоточащая ссадина. На нее он не обращал ни малейшего внимания.
– Сегодня я поднялся около трех, как обычно, – пробормотал Свайр. – Где-то в четыре уже перебрался на ту сторону. Лошадей я нашел в северной части долины, решил, что они туда забрели в поисках травы. Когда я подошел к ним, все они были в мыле. Подумал – удирали от пумы. Две лошади исчезли. А потом я их увидел… увидел то, что от них осталось. Птаха и Шалопай… им выпустили кишки. – Лицо ковбоя потемнело. – Ничего, я поймаю ублюдков, которые это сделали, и тогда…
– Почему вы решили, что это дело рук человека? – спросил Арагон.
– Звери на такое паскудство не способны, – криво усмехнулся Свайр. – Эти сукины дети аккуратно вскрыли лошадям животы, извлекли внутренности и…
– И?
– И выложили из них узор.
– Что? – с замиранием сердца спросила Нора.
– Размотали кишки и уложили их спиралью. А в глаза лошадям воткнули палки, украшенные перьями.
– Следы остались?
– Я не разглядел ни одного человеческого следа. Думаю, эти гады проделали все, не слезая с лошадей.
При упоминании о спиралях и перьях, воткнутых в глаза, Нора похолодела.
– Вряд ли, – донесся до нее голос Смитбэка. – Проделать такие художества верхом невозможно.
– Другого объяснения у меня нет, – бросил Свайр. – Я же сказал, никаких следов не осталось. Но… – Он умолк на несколько секунд. – Вчера вечером, незадолго до того, как возвращаться сюда, я видел на хребте всадника. Мне показалось, он смотрел на меня.
– Почему вы сразу об этом не рассказали? – выдавила из себя Нора.
– Думал, померещилось. Откуда на этом проклятом хребте взяться человеку на лошади? Какого черта ему здесь делать?
В самом деле, какого черта, с содроганием подумала Нора. В последнее время на нее навалилось множество забот и волнений. Жуткие события на заброшенном ранчо померкли и отошли в прошлое. И вот неожиданное напоминание оживило забытый страх. Вероятно, ее ищут. Но кто они, эти неведомые преследователи? Ведь для перехода через скалы и каньоны требуются немалая выносливость и отчаянная решимость.
– Земля здесь сухая, один песок, – раздался голос Свайра. – Постоянно скрывать следы они не смогут. Я вернулся лишь для того, чтобы предупредить вас. А потом отправлюсь в погоню.
Он резко встал и двинулся к своей палатке.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь монотонным звяканьем – ковбой заряжал оружие. Из палатки он появился с винтовкой на плече и револьвером за поясом.
– Подождите, Роско, – окликнула Нора.
– Только не пытайтесь меня останавливать.
– Вы не можете вот так уйти, – резко бросила она. – Мы должны все обсудить.
– Какой прок от обсуждений?
Бонаротти молча направился к походному сундуку и принялся наполнять провизией небольшую сумку.
– Нора права, – заметила Слоан. – Вы не можете вот так сорваться с места…
– Я сам знаю, чего могу, а чего нет! И спрашивать разрешения ни у кого не собираюсь. И не нуждаюсь в бабских советах и предостережениях.
– А как насчет мужских советов? – подал голос Блейк. – Гнев затуманил вам мозги, Роско. То, что вы задумали, – чистой воды безумие.
– А мне пришла охота побезумствовать. – Ковбой взял у Бонаротти сумку, затянул на ней шнурок и закинул за спину.
Потрясение, испытанное Норой, внезапно переросло в приступ ярости. Она злилась на новое осложнение, грозящее нарушить ход столь успешной экспедиции, злилась на Свайра, не желавшего слушать никаких доводов.
– Роско, стойте!
Ковбой, не ожидавший подобного командирского рыка, обернулся к ней.
– Вы – участник экспедиции! – Сердце ее бешено колотилось под самыми ребрами. – И не имеете права оставить группу только потому, что вам захотелось кого-то убить. Нам необходимо составить план и действовать сообща.
– У меня уже есть план, – последовал незамедлительный ответ. – Не молоть попусту языком, а догнать этих ублюдков.
– Согласна, это необходимо, – перебила Нора. – Но это сделаете не вы.
– А кто же? – Злобное выражение его лица сменилось насмешливым недоверием.
– Я. С ними разберусь Я.
Свайр замер с открытым ртом.
– Подумайте сами, – воспользовавшись его замешательством, поспешно заговорила Нора. – Кто-то убил двух лошадей. Не для того, чтобы съесть их, и не ради забавы. Тот, кто это сделал, хотел подать нам знак. И я должна выяснить какой. А вам надо позаботиться об уцелевших. Кроме вас, никто не умеет управляться с животными, и, пока вы будете мстить за двоих, беда может случиться с остальными.
Свайр прикусил губу и задумчиво покрутил усы.
– За лошадьми вполне может приглядеть кто-нибудь другой, – заявил он.
– Кто?
Ковбой умолк, не находя нужного ответа.
– Уверен, вы ничего не смыслите в следах, – пробурчал он наконец.
– Ошибаетесь. Всякий, кто вырос на ранчо, неплохо в них разбирается. В детстве мне не раз приходилось разыскивать заплутавших коров. Верю, до вас мне далеко. Но вы же сами сказали: земля здесь сухая и песчаная, и для того, чтобы идти по следам, не нужно большого умения. – Она вплотную приблизилась к Свайру. – Если кто-то из нас и должен отправиться в погоню, то только я. Арон, Слоан и Энрике не могут бросить работу на объекте. Вы не можете бросить лошадей. Луиджи не может бросить кухню. Питер не может бросить приборы. К тому же он не слишком уверенно чувствует себя в седле.
Ковбой молчал, не сводя с нее изучающего взгляда.
– Я вижу, безумие заразительно! – воскликнул Блейк. – Вы что, собираетесь в одиночку расправиться с бандой отморозков? И разве вы, начальник экспедиции, имеете право покинуть своих подчиненных?
– Именно потому, что я начальник экспедиции, мне необходимо выяснить, кто и зачем убил наших лошадей, – отчеканила Нора. – Думаю, я вернусь через сутки. В мое отсутствие вы, Слоан и Арагон во всех затруднительных случаях будете принимать решения совместно.
– А может, проще сообщить в полицию? – предложил Блейк. – У нас есть радио.
Антрополог внезапно зашелся отрывистым смехом.
– Неплохая идея. Интересно, далеко отсюда до ближайшего полицейского участка?
– Далеко или близко, это не имеет значения. В конце концов, мы в Штатах.
– Да неужели? – Арагон многозначительно обвел глазами дикий пейзаж.
Воцарившееся молчание нарушил голос Смитбэка, непривычно спокойный и уверенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71