То мчишься и радуешься, то приходится вставать на прикол и чиниться.
– А еще – паршивый климат.
– В самую точку, девушка! У нас вредный для байкера климат. Шесть месяцев кататься – шесть месяцев сосать лапу, развивая паранойю и психозы. Летом несусветно радуешься, зимой грустью маешься, а весна и осень такие, что хоть в петлю лезь от тоски. Поневоле запьешь. Потому байкеры такие мрачные. Резкие климатические перепады портят человека. Тем более – байкера. Есть такие, кто находит особое удовольствие в возне с грязным железом. Как тот ненормальный, с иерихонскими трубами на выхлопе.
– У них цель есть. Они хотят всем показать результат. И вредное же это занятие!
– Согласен. Байкер не только покрывается грязью. Он еще наносит себе раны инструментом и острыми краями железа. Он вдыхает ядовитые испарения химических реактивов. Он портит зрение всеми видами сварки. Он губит слух, прислонив ухо к цилиндру двигателя, желая удостовериться в чистоте звука. Он раздражает нюх, занимаясь художественной покраской крыльев и бака.
Кока-Лола с деланным ужасом замахала руками, но Кей неумолим:
– Он зарабатывает болезни сердца, печени и члена, злоупотребляя пивом, водкой и нечистыми цыпочками. Он задыхается от лишнего веса и приобретает кучу душевных расстройств. Процент скрытых психов среди байкеров точно неизвестен, так как попытки такого изучения обычно заканчиваются трагически для исследователей.
– И вы терпите?
– Для некоторых из нас процесс переноса сажи с байка на себя сродни принятию целебных грязевых ванн.
Ярко раскрашенный байк, обгонявший ХаДэ, нес на себе двоих: Он и Она, слившиеся в единое целое, неслись, уворачиваясь от автомобилей, радостно вопя что-то невнятное. Не сбрасывая скорости, оба синхронно повернулись к Кею с Кока-Лолой и весело помахали. Молодые и отчаянные, они мчались, до капли выжимая из байка и самих себя все, что способна дать им жизнь в этот миг: скорость, любовь, радость от ветра в лицо, немного страха, потому что без него нельзя, и надежду, что дорога никогда не закончится и на трассе всегда найдется свободное место для них двоих.
Кей неодобрительно покачал головой. Он считал, что у водителя на дороге имеется более важное занятие, чем разгонять руками выхлопные газы и веселиться на осевой линии. На приветствие он никак не отреагировал. За него это сделала Кока-Лола, ради этого расцепившая руки и так неистово замахавшая в ответ, что Кей всерьез забеспокоился о равновесии и недовольно оглянулся. Увидев девчонку, восторженно разинувшую рот, он промолчал и вернулся к обязанностям водителя двухколесного транспортного средства.
Байк с приглашавшей поделиться своим счастьем парочкой исчез далеко впереди, а Кей притормозил, ожидая появления красного света. Кока-Лола возилась за спиной. Кей понимал: она недовольна тем, что он не нажал на газ и не помчался вслед за разноцветным экипажем. Было бы, конечно, здорово нарезать по Городу на двух байках рядом, сближаясь и расходясь, перебрасываясь ничего не значащими словами и демонстрировать презрение к остальным «участникам движения».
Такое Кей уже прошел. Он знал, что страх и секс вместе производят потрясающее впечатление, которого, раз изведав, будешь искать вновь, и его всегда мало. Скорость – позарез необходимое дополнение к любви, которая от него становится резче. Байк – это рок-н-ролл на двух колесах. Или на одном. Как когда.
Но Кей помнил слова одного дядьки-байкера: «Почему я езжу медленно? Мне много лет, я видел первых космонавтов и разрушение казавшихся вечными стен. Мне нравится это дело – жить долго и видеть много».
Кей еще не стар, но и он предпочитает рассекать ради собственного удовольствия, не рискуя пропустить самое интересное.
Кажется, очередное «интересное» поджидает за во-о-н тем скопищем отчаянно гудящих машин, окруживших столб дыма. ХаДэ тоже заинтересовался и сбавил скорость, медленно вмыливаясь между плотно сбившимися коробками.
Странный запах у сгоревшего байка. Совершенно особый, как запах тела сгоревшего человека. Автомобили так не пахнут, они воняют горелым металлом. Сгоревший байк похож на труп. Он скорчен, перекручен, будто в последнем бесполезном рывке пытался сбить огонь, разинув пасть и глотая пламя в истошном крике, катаясь по асфальту, пытаясь прижать красно-желтые языки к земле и размазать их по дороге, но размазывал самого себя, разметывая обгорелые потроха. Будто человеку отворили живот, а затем подожгли еще живого. Страшное существо мечется по площадке, пытаясь удержать вываливающиеся наружу раскаленные внутренности, но они размотались, медленно догорая и превращаясь в хрупкие черные веревочки.
Рядом лежали двое, мальчик и девочка. Они тоже умерли.
…Кей пытался успокоить Кока-Лолу, но ее била крупная дрожь. Она не плакала, настолько сильно ошеломил внезапный удар. Они сидят на траве, в нескольких сотнях метров от места катастрофы.
Кей морщился, подбирая нужные слова. Как назло, ничего путного в голову не лезло. Получалось так:
– Они сами выбрали свой путь. Ты ничего не понимаешь. Они сами этого хотели. Сейчас они в байкерском раю.
– Где он, этот рай? – девушка подняла голову. На щеках остались следы от ладоней, которыми она обхватила лицо, пытаясь освободиться от кошмарной картины.
Кей обрадовался возможности сменить тему и постарался увлечь мысли Кока-Лолы в другом направлении.
– Похож на Калифорнию. Если это действительно так, то рай – нехилое место. Роскошные пустые дороги, песочек, море и бары с текилой, в которой плавают белые закусочные червяки.
– А кто так говорит? Те, кто там был?
– Я там был. А говорят голоса. Их можно слышать, когда едешь со Стаей ночью по пустому шоссе и только темень кругом. Каждый байкер видит призраков. Они приходят к нему, когда он устает и клюет носом за рулем. Тогда ему кажется, что колеса вязнут в асфальте, а дорога устремляется в небеса. Вот тогда и начинают говорить голоса.
– Громко говорят?
– Нашептывают о байкерском рае. Зовут. И тогда от тебя зависит – лететь в рай или побыть с ребятами, не оставлять их скучать на Земле. Ты им нужен здесь. А рай… Может, его и нет, и это только ветер в ушах? Выдувает дорожную песню, нашептывает ничего не значащие, бессмысленные слова.
Кока-Лола потупилась, поглаживая пальчиком молнию на рукаве косухи Кея. Затем произнесла:
– Я на секунду представила себя на асфальте. В крови. В той же закрученной позе и с выпущенными кишками. Мне плохо, Кей.
Хочешь развлечь девушку – веди ее в магазин и плати за все, что ей понравится. Следуя этому нехитрому рецепту, Кей удачно избежал в жизни многих проблем, встречаясь и расставаясь с женщинами без боли и ссор.
Магазин байкерской амуниции «Рок-Теремок», как всегда, набит покупателями до отказа. Оставив ХаДэ на площадке у входа сплетничать с парой веселых фигуристых Вираг, Кей запустил Кока-Лолу в зал, предложив ни в чем себе не отказывать. В подобном заведении она никогда раньше не бывала. У нее разгорелись глаза, и она кинулась ощупывать куртки, примерять неподъемные ботиночки, тереть пальцем рисунки на майках и позванивать металлическими побрякушками, тысячи которых свешивались изо всех углов полутемного помещения. Ничего такого у нее никогда не было.
Кей направился к двери, вход в которую охраняли два скелета в бейсбольных кепках и еще один жирный кудрявый парень, комплекцией и лицом смахивавший на случайно улизнувшего из-под ножа мясника молодого бычка. Завидев Кея, парень сделал стойку и скрылся за дверью, откуда навстречу байкеру вышел озабоченный Гром. Кей понял, что поговорить не удастся, поскольку Гром занят проверкой финансов принадлежащего ему «Рок-Теремка». Договорились, что поедут к Злому порознь. Гром недовольно покосился на мелькающую в море кожи русую голову Кока-Лолы. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Вот и все, что он сказал, прежде чем скрыться за дверью. Там мелькнуло бледное лицо помощника, и Кей сообразил, что тому приходится туго. Кею до этого дела нет. То, что Гром узаконил рабство и ввел телесные наказания на территории своего магазина, известно всем.
Кока-Лола зарылась с головой в байкерское тряпье, и скучающий Кей принялся изучать журналы, разбросанные на столе.
Раскрыв один, лежавший сверху, Кей наткнулся на огромный заголовок: «Признаки оргазма для начинающих. Прочти и запомни. Кончи день с улыбкой, малыш!» Пожав плечами, он бросил журнал обратно и взял другой, порадовавший его рекламой: «Сборник молодежных молитв от прыщей, рекомендованный министерством здравоохранения».
Ниже Кей увидел фото победителя конкурса на лучшую «татуировку страха» в честь Дня Всех Святых. Огромный парень обнажил спину, похожую на треугольный булыжник, и демонстрировал многоцветное тату ужасов «Человек, ремонтирующий мотоцикл Иж-Планета под дождем».
Кей понял, что последние несколько лет слабо интересовался жизнью подростков. Звать на помощь Кока-Лолу не хотелось, и он взял первый номер журнала «Ка-тайкер», который заявлял о себе, как издание «Для любящих быстроту во всем!»
Заголовок передовицы порадовал: «Стань байкером – удиви друзей и подруг!» Текст начинался так: «Прикид – это главное. По байку встречают – по одежке замечают. Итак, начнем с байка». Далее следовало перечисление того, без чего, по разумению безымянного автора, на дороге лучше и не показываться: козырьки на фары и поворотники – хромированные накладки на все выпуклые детали – противотуманные фары – боковые крышки – багажник – накладки на дисковый тормоз – защита двигателя – ветровое стекло – багажные сумки с крепежом – накладки на крылья – спинка седла – боковой дефлектор – передняя сумка – сумка на спинку – накладки на фонари – кожаные накладки с бахромой на рукоятки – и еще что-то блестящее из разряда «названия-не-знаю-но-без-этого-нельзя».
На цветном развороте, подрабатывая на хром для двигла, смоляным чучелом громоздился Бугель, державшийся деревянно-напряженно. К его туше вели многочисленные стрелки с надписями, перечислявшими все, что, по мнению журнала, входило в комплект завзятого байкера: байкерсы – кожаные штаны со шнуровкой и без – косуха с лапшой и без – жилетка – на голову: конфедератка, берет, бандана или шляпа – серьги – цепочки – значки – нашивки – заклепки – широкий ремень (лучше двухъярусный и проклепанный) – сумочки на пояс – чехол для зажигалки – наручные часы с крышкой – и прочее.
Истыканный на фото стрелами, Бугель напомнил Кею картину древнего итальянца «Муки Святого Себастьяна». Для полного сходства Бугелю осталось сбросить вес и придать скорбное выражение наглой небритой роже.
Мысленно обозвав авторов заметок «лошаками», Кей поискал глазами Кока-Лолу, но не нашел и принялся за следующую статью.
«Байкеры, – сообщал сильно довольный собою автор, – единственные, сумевшие создать подобие собственной оригинальной культуры. В ней соединены разрозненные осколки различных религий, суеверий, исторических курьезов, контрмоды и технических достижений. Кое-кто поговаривает о киберкультуре. Ерунда! Что это за культура, когда тебя везет персональный компьютер, да и то по неухабистым сетевым страницам? Даже если имеется видеокамера при компьютере, ты, парень, все равно лишен реального общения и связанного с ним коллективного распития и раскуривания! Кроме того, виртуальный секс для байкера хуже посещения города, объявленного зоной трезвости».
В «Рок-Теремке» толпились мальчики и девочки, уверенные, что с покупкой кожаного прикида они обретают новый статус в своей сложной детской жизни.
Пара приезжих байкеров приценивалась к манекенам – шикарным формастым блондинкам, которых можно нарядить по своему вкусу и усадить на заднее сиденье.
Кей ухмыльнулся и вернулся к чтению.
«Создав свою культуру, байкеры посчитали, что сравнялись и даже превзошли т. н. «большую» культуру. Хотя на самом деле байк-культура – это разрозненные кусочки «большой», собранные в одном кармане, громыхающем на ходу. Байк-культуры нет!»
«Заявление сколь решительное, столь и беспочвенное», – решил Кей. Раз имеются люди на байках, значит, и собственная культура у них имеется. Автор, однако, сопротивлялся, как мог:
«Итак, с одной стороны – техника, с другой – мексиканские кончос, играющие роль амулетов и отпугивающие злых духов; кельтские узоры вообще непонятно для чего; толстая тисненая кожа боевых нарядов викингов и их же рогатые шлемы; ковбойские сапожки для верховой езды; индейские чапсы; предметы сатанинских культов (черепа да кольца с пентаграммой); матросские платки; серьги просто так и со значением.
В чем причина вызывающе странной эклектики, нарочито безвкусной (если эклектика вообще обладает вкусом)? В отсутствии культуры как таковой? Ответ, как мне представляется, кроется в принципе отбора всех названных предметов. Все отбиралось по принципу удобства при езде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– А еще – паршивый климат.
– В самую точку, девушка! У нас вредный для байкера климат. Шесть месяцев кататься – шесть месяцев сосать лапу, развивая паранойю и психозы. Летом несусветно радуешься, зимой грустью маешься, а весна и осень такие, что хоть в петлю лезь от тоски. Поневоле запьешь. Потому байкеры такие мрачные. Резкие климатические перепады портят человека. Тем более – байкера. Есть такие, кто находит особое удовольствие в возне с грязным железом. Как тот ненормальный, с иерихонскими трубами на выхлопе.
– У них цель есть. Они хотят всем показать результат. И вредное же это занятие!
– Согласен. Байкер не только покрывается грязью. Он еще наносит себе раны инструментом и острыми краями железа. Он вдыхает ядовитые испарения химических реактивов. Он портит зрение всеми видами сварки. Он губит слух, прислонив ухо к цилиндру двигателя, желая удостовериться в чистоте звука. Он раздражает нюх, занимаясь художественной покраской крыльев и бака.
Кока-Лола с деланным ужасом замахала руками, но Кей неумолим:
– Он зарабатывает болезни сердца, печени и члена, злоупотребляя пивом, водкой и нечистыми цыпочками. Он задыхается от лишнего веса и приобретает кучу душевных расстройств. Процент скрытых психов среди байкеров точно неизвестен, так как попытки такого изучения обычно заканчиваются трагически для исследователей.
– И вы терпите?
– Для некоторых из нас процесс переноса сажи с байка на себя сродни принятию целебных грязевых ванн.
Ярко раскрашенный байк, обгонявший ХаДэ, нес на себе двоих: Он и Она, слившиеся в единое целое, неслись, уворачиваясь от автомобилей, радостно вопя что-то невнятное. Не сбрасывая скорости, оба синхронно повернулись к Кею с Кока-Лолой и весело помахали. Молодые и отчаянные, они мчались, до капли выжимая из байка и самих себя все, что способна дать им жизнь в этот миг: скорость, любовь, радость от ветра в лицо, немного страха, потому что без него нельзя, и надежду, что дорога никогда не закончится и на трассе всегда найдется свободное место для них двоих.
Кей неодобрительно покачал головой. Он считал, что у водителя на дороге имеется более важное занятие, чем разгонять руками выхлопные газы и веселиться на осевой линии. На приветствие он никак не отреагировал. За него это сделала Кока-Лола, ради этого расцепившая руки и так неистово замахавшая в ответ, что Кей всерьез забеспокоился о равновесии и недовольно оглянулся. Увидев девчонку, восторженно разинувшую рот, он промолчал и вернулся к обязанностям водителя двухколесного транспортного средства.
Байк с приглашавшей поделиться своим счастьем парочкой исчез далеко впереди, а Кей притормозил, ожидая появления красного света. Кока-Лола возилась за спиной. Кей понимал: она недовольна тем, что он не нажал на газ и не помчался вслед за разноцветным экипажем. Было бы, конечно, здорово нарезать по Городу на двух байках рядом, сближаясь и расходясь, перебрасываясь ничего не значащими словами и демонстрировать презрение к остальным «участникам движения».
Такое Кей уже прошел. Он знал, что страх и секс вместе производят потрясающее впечатление, которого, раз изведав, будешь искать вновь, и его всегда мало. Скорость – позарез необходимое дополнение к любви, которая от него становится резче. Байк – это рок-н-ролл на двух колесах. Или на одном. Как когда.
Но Кей помнил слова одного дядьки-байкера: «Почему я езжу медленно? Мне много лет, я видел первых космонавтов и разрушение казавшихся вечными стен. Мне нравится это дело – жить долго и видеть много».
Кей еще не стар, но и он предпочитает рассекать ради собственного удовольствия, не рискуя пропустить самое интересное.
Кажется, очередное «интересное» поджидает за во-о-н тем скопищем отчаянно гудящих машин, окруживших столб дыма. ХаДэ тоже заинтересовался и сбавил скорость, медленно вмыливаясь между плотно сбившимися коробками.
Странный запах у сгоревшего байка. Совершенно особый, как запах тела сгоревшего человека. Автомобили так не пахнут, они воняют горелым металлом. Сгоревший байк похож на труп. Он скорчен, перекручен, будто в последнем бесполезном рывке пытался сбить огонь, разинув пасть и глотая пламя в истошном крике, катаясь по асфальту, пытаясь прижать красно-желтые языки к земле и размазать их по дороге, но размазывал самого себя, разметывая обгорелые потроха. Будто человеку отворили живот, а затем подожгли еще живого. Страшное существо мечется по площадке, пытаясь удержать вываливающиеся наружу раскаленные внутренности, но они размотались, медленно догорая и превращаясь в хрупкие черные веревочки.
Рядом лежали двое, мальчик и девочка. Они тоже умерли.
…Кей пытался успокоить Кока-Лолу, но ее била крупная дрожь. Она не плакала, настолько сильно ошеломил внезапный удар. Они сидят на траве, в нескольких сотнях метров от места катастрофы.
Кей морщился, подбирая нужные слова. Как назло, ничего путного в голову не лезло. Получалось так:
– Они сами выбрали свой путь. Ты ничего не понимаешь. Они сами этого хотели. Сейчас они в байкерском раю.
– Где он, этот рай? – девушка подняла голову. На щеках остались следы от ладоней, которыми она обхватила лицо, пытаясь освободиться от кошмарной картины.
Кей обрадовался возможности сменить тему и постарался увлечь мысли Кока-Лолы в другом направлении.
– Похож на Калифорнию. Если это действительно так, то рай – нехилое место. Роскошные пустые дороги, песочек, море и бары с текилой, в которой плавают белые закусочные червяки.
– А кто так говорит? Те, кто там был?
– Я там был. А говорят голоса. Их можно слышать, когда едешь со Стаей ночью по пустому шоссе и только темень кругом. Каждый байкер видит призраков. Они приходят к нему, когда он устает и клюет носом за рулем. Тогда ему кажется, что колеса вязнут в асфальте, а дорога устремляется в небеса. Вот тогда и начинают говорить голоса.
– Громко говорят?
– Нашептывают о байкерском рае. Зовут. И тогда от тебя зависит – лететь в рай или побыть с ребятами, не оставлять их скучать на Земле. Ты им нужен здесь. А рай… Может, его и нет, и это только ветер в ушах? Выдувает дорожную песню, нашептывает ничего не значащие, бессмысленные слова.
Кока-Лола потупилась, поглаживая пальчиком молнию на рукаве косухи Кея. Затем произнесла:
– Я на секунду представила себя на асфальте. В крови. В той же закрученной позе и с выпущенными кишками. Мне плохо, Кей.
Хочешь развлечь девушку – веди ее в магазин и плати за все, что ей понравится. Следуя этому нехитрому рецепту, Кей удачно избежал в жизни многих проблем, встречаясь и расставаясь с женщинами без боли и ссор.
Магазин байкерской амуниции «Рок-Теремок», как всегда, набит покупателями до отказа. Оставив ХаДэ на площадке у входа сплетничать с парой веселых фигуристых Вираг, Кей запустил Кока-Лолу в зал, предложив ни в чем себе не отказывать. В подобном заведении она никогда раньше не бывала. У нее разгорелись глаза, и она кинулась ощупывать куртки, примерять неподъемные ботиночки, тереть пальцем рисунки на майках и позванивать металлическими побрякушками, тысячи которых свешивались изо всех углов полутемного помещения. Ничего такого у нее никогда не было.
Кей направился к двери, вход в которую охраняли два скелета в бейсбольных кепках и еще один жирный кудрявый парень, комплекцией и лицом смахивавший на случайно улизнувшего из-под ножа мясника молодого бычка. Завидев Кея, парень сделал стойку и скрылся за дверью, откуда навстречу байкеру вышел озабоченный Гром. Кей понял, что поговорить не удастся, поскольку Гром занят проверкой финансов принадлежащего ему «Рок-Теремка». Договорились, что поедут к Злому порознь. Гром недовольно покосился на мелькающую в море кожи русую голову Кока-Лолы. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Вот и все, что он сказал, прежде чем скрыться за дверью. Там мелькнуло бледное лицо помощника, и Кей сообразил, что тому приходится туго. Кею до этого дела нет. То, что Гром узаконил рабство и ввел телесные наказания на территории своего магазина, известно всем.
Кока-Лола зарылась с головой в байкерское тряпье, и скучающий Кей принялся изучать журналы, разбросанные на столе.
Раскрыв один, лежавший сверху, Кей наткнулся на огромный заголовок: «Признаки оргазма для начинающих. Прочти и запомни. Кончи день с улыбкой, малыш!» Пожав плечами, он бросил журнал обратно и взял другой, порадовавший его рекламой: «Сборник молодежных молитв от прыщей, рекомендованный министерством здравоохранения».
Ниже Кей увидел фото победителя конкурса на лучшую «татуировку страха» в честь Дня Всех Святых. Огромный парень обнажил спину, похожую на треугольный булыжник, и демонстрировал многоцветное тату ужасов «Человек, ремонтирующий мотоцикл Иж-Планета под дождем».
Кей понял, что последние несколько лет слабо интересовался жизнью подростков. Звать на помощь Кока-Лолу не хотелось, и он взял первый номер журнала «Ка-тайкер», который заявлял о себе, как издание «Для любящих быстроту во всем!»
Заголовок передовицы порадовал: «Стань байкером – удиви друзей и подруг!» Текст начинался так: «Прикид – это главное. По байку встречают – по одежке замечают. Итак, начнем с байка». Далее следовало перечисление того, без чего, по разумению безымянного автора, на дороге лучше и не показываться: козырьки на фары и поворотники – хромированные накладки на все выпуклые детали – противотуманные фары – боковые крышки – багажник – накладки на дисковый тормоз – защита двигателя – ветровое стекло – багажные сумки с крепежом – накладки на крылья – спинка седла – боковой дефлектор – передняя сумка – сумка на спинку – накладки на фонари – кожаные накладки с бахромой на рукоятки – и еще что-то блестящее из разряда «названия-не-знаю-но-без-этого-нельзя».
На цветном развороте, подрабатывая на хром для двигла, смоляным чучелом громоздился Бугель, державшийся деревянно-напряженно. К его туше вели многочисленные стрелки с надписями, перечислявшими все, что, по мнению журнала, входило в комплект завзятого байкера: байкерсы – кожаные штаны со шнуровкой и без – косуха с лапшой и без – жилетка – на голову: конфедератка, берет, бандана или шляпа – серьги – цепочки – значки – нашивки – заклепки – широкий ремень (лучше двухъярусный и проклепанный) – сумочки на пояс – чехол для зажигалки – наручные часы с крышкой – и прочее.
Истыканный на фото стрелами, Бугель напомнил Кею картину древнего итальянца «Муки Святого Себастьяна». Для полного сходства Бугелю осталось сбросить вес и придать скорбное выражение наглой небритой роже.
Мысленно обозвав авторов заметок «лошаками», Кей поискал глазами Кока-Лолу, но не нашел и принялся за следующую статью.
«Байкеры, – сообщал сильно довольный собою автор, – единственные, сумевшие создать подобие собственной оригинальной культуры. В ней соединены разрозненные осколки различных религий, суеверий, исторических курьезов, контрмоды и технических достижений. Кое-кто поговаривает о киберкультуре. Ерунда! Что это за культура, когда тебя везет персональный компьютер, да и то по неухабистым сетевым страницам? Даже если имеется видеокамера при компьютере, ты, парень, все равно лишен реального общения и связанного с ним коллективного распития и раскуривания! Кроме того, виртуальный секс для байкера хуже посещения города, объявленного зоной трезвости».
В «Рок-Теремке» толпились мальчики и девочки, уверенные, что с покупкой кожаного прикида они обретают новый статус в своей сложной детской жизни.
Пара приезжих байкеров приценивалась к манекенам – шикарным формастым блондинкам, которых можно нарядить по своему вкусу и усадить на заднее сиденье.
Кей ухмыльнулся и вернулся к чтению.
«Создав свою культуру, байкеры посчитали, что сравнялись и даже превзошли т. н. «большую» культуру. Хотя на самом деле байк-культура – это разрозненные кусочки «большой», собранные в одном кармане, громыхающем на ходу. Байк-культуры нет!»
«Заявление сколь решительное, столь и беспочвенное», – решил Кей. Раз имеются люди на байках, значит, и собственная культура у них имеется. Автор, однако, сопротивлялся, как мог:
«Итак, с одной стороны – техника, с другой – мексиканские кончос, играющие роль амулетов и отпугивающие злых духов; кельтские узоры вообще непонятно для чего; толстая тисненая кожа боевых нарядов викингов и их же рогатые шлемы; ковбойские сапожки для верховой езды; индейские чапсы; предметы сатанинских культов (черепа да кольца с пентаграммой); матросские платки; серьги просто так и со значением.
В чем причина вызывающе странной эклектики, нарочито безвкусной (если эклектика вообще обладает вкусом)? В отсутствии культуры как таковой? Ответ, как мне представляется, кроется в принципе отбора всех названных предметов. Все отбиралось по принципу удобства при езде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51