– Назад!!
Дубенский подумал, что он ослышался. Этого никак не могло быть.
Кондратьев схватил за голову обнаженного по пояс парня с застывшими кровавыми потеками на спине и отбросил его в сторону.
– Назад, твари!!
Девчонки, которых толкал перед собой парнишка, завизжали, но продолжали бежать к бело-голубому вертолету с буквами ГИБДД на борту.
Он увидел, как это делает Кондратьев, и в этом не было ничего человеческого. Нет, он не мог даже разглядеть, как двигается его рука, настолько быстро, что Михаил, как ни старался, не мог уловить движения. Только дрожь в сгустившемся воздухе.
Капитан мгновенно выпрыгнул вперед, девчонки разлетелись, как листья от порыва ветра, и упали на вертолетную площадку. Дубенский понимал только, что они живы: они крутили головами и пытались встать.
– Ну ты и сука! – прошипел обнаженный парень, не отнимая руку от правого уха.
А Дубенский пытался сообразить, за что ухватил его капитан… Ведь голова такая круглая, и волосы у парня были слишком короткими: по последней моде, с выбеленными прядями, нагелены и зачесаны вперед.
«За ухо!» – понял он и отвел глаза. Ему совсем не хотелось смотреть, осталось ли у парня правое ухо… Капитан подержал его немного в кулаке и, разжав пальцы, бросил на крышу.
– К машине!! – страшным голосом, перекрывающим шум винтов, скомандовал капитан, и бойцы, не раздумывая, бросились к вертолету.
Дубенский подскочил к Кондратьеву и, замирая от собственной звенящей злости, вцепился в отвороты черной куртки капитана.
– Ты! – орал он. – ТЫ!! ГАД!! Что ты делаешь?! – Он тряс Кондратьева изо всех сил, но тот даже не двигался с места; стоял прочно, как скала. Как Терминатор из одноименного фильма, с той лишь разницей, что Дубенский мало походил на мальчика Джона Коннора: он был почти на голову выше капитана.
Кондратьев не обращал на него внимания, он только хлопал пробегающих мимо бойцов по спинам, и эти удары отдавались в ногах Дубенского. Ему казалось, что капитан бьет их гораздо сильнее, чем следовало.
Или это было совсем другое? Или это крыша дрожала под его ногами, возвещая о том, что Башня скоро – с минуты на минуту – рухнет?
Бойцы проносились мимо них, совершенно одинаковые с виду, но Кондратьев, даже не поворачивая головы, безошибочно различал их – по походке и развороту плеч.
– Сергей… – цедил он сквозь зубы, отвешивая очередной хлопок. – Слава… Алексей… Стас…
Пятеро бойцов, скрючившись, набились в салон вертолета. Дубенский увидел, как шестой, с размаху ударив грудью товарищей, закрыл за собой дверцу. Вертолет – маленькая двухвинтовая машина из конструкторского бюро Камова – натужно взревел двигателями и оторвался от крыши. Тогда седьмой боец, разбежавшись, уцепился обеими руками за колесо шасси и повис на нем.
– Микола… – усмехнулся Кондратьев, и Дубенскому показалось, что он уловил затаенную гордость в интонации капитана.
Вертолет молотил лопастями воздух, словно раздумывал, хватит ли у него сил поднять семерых здоровых мужиков. Видимо, он решил, что другого выхода нет, задрожал – так, что контуры его стали расплываться, – и перевалил обрез крыши.
– Как же это?! Почему?! – Дубенский думал, что он сейчас своими руками разорвет Кондратьева на куски, но капитан, даже не поморщившись, легко оторвал его пальцы от воротника.
– Имею приказ: эвакуировать штурмовую группу, – он помедлил и почесал переносицу. – Любой ценой.
Дубенский отступил от него на два шага. Шум двигателей и винтов вертолета постепенно стихал, и теперь он не слышал ничего, кроме свиста ветра.
– Мы дорого стоим, – словно оправдываясь, сказал Кондратьев. Дубенский отметил, что капитан не смотрит ему в глаза. – Мы – как элитные бультерьеры… Нас выращивают в специальных питомниках.
Он на секунду замер, а потом пошагал к лежавшим девчонкам.
– Мы дорого стоим, – повторил он. – Но дешево обходимся…
Дубенский, как ни старался, не мог понять смысл его слов.
Кондратьев нагнулся, подхватил голову девчонки и фалангой большого пальца помассировал ей верхнюю губу. Та словно ожила; вскочила на ноги и отбежала от капитана на несколько метров.
Кондратьев даже не взглянул на нее, просто подошел к другой девчонке и проделал то же самое.
Дубенский сплюнул под ноги и отошел к краю крыши. Он почувствовал, как на плечо ему легла рука капитана.
– Ты осуждаешь меня? – спросил Кондратьев, и Дубенскому показалось, что его голос немного дрожит.
– Ты – мудак! – со злобой сказал Михаил. – Я думал, что ты – герой, а ты – мудак!
Он стряхнул руку Кондратьева и отошел еще дальше.
– Чаще всего это одно и то же, – задумчиво пробормотал капитан и замер, уставившись вниз.
Кстин встал на колени и, широко раздвинув ноги, просунулся в люк.
– Марина! Извините, что не постучался… Это снова я. Не удержался: мне опять очень захотелось вас увидеть.
Кстин не понимал, что с ним происходит, но почему-то, кроме дурацких шуток, которые были вовсе не смешны, ничего в голову не лезло.
Он не задумывался над тем, что рядом с Мариной был ее сын; сын, в глазах которого надо было выглядеть авторитетно. Впрочем… Какой, к черту, авторитет: он был с головы до ног покрыт пылью, облит потом и покрашен сажей. Кстин представил себе, как он сейчас выглядит, и с трудом подавил короткий смешок.
– Хватайтесь! – Он почувствовал, как чьи-то маленькие ладошки обхватили его руки.
Кстин крепко сжал эти маленькие ладошки и потянул на себя легкое, почти невесомое тело, одновременно разгибая спину и приподнимаясь на коленях… Вытащив человека, сжимавшего его руки, он увидел, что это – Валерик.
Мальчик смотрел на него исподлобья, как показалось Кстину, немного сурово.
– Ого! Привет, парень! Давай будем вытаскивать твою маму…
Он осторожно подвинул Валерика на край крыши.
– Держись… Держись… – Он подыскивал подходящую, самую надежную, опору и никак не мог найти. – Держись за мой ремень!
Кстин завернул куртку на спину и, поймав руку Валерика, насильно притянул ее к своим штанам.
– Давай! Покрепче, парень… Маленькая ладошка цепко ухватилась за ремень.
– Вот и хорошо… – Он снова свесился с крыши кабины, наполовину скрывшись в люке. – Марина! Дайте мне свои руки… Пожалуйста.
Эта женщина действовала на него как дурман и, похоже, сама не понимала, какой огромной властью над ним она обладает. Она все время оставалась немного в стороне – в стороне и чуть-чуть сверху (Кстину ужасно хотелось встать перед ней на колени и, поймав ее узкую ступню, поставить себе на голову; он не знал почему, просто хотелось), но от этого ее чары не рассеивались, наоборот – только усиливались. Эта женщина была его сладким ядом, тем ядом, который он готов был пить бесконечно.
«Пожалуйста… Пожалуйста, позвольте, я вас вытащу из застрявшего лифта… » Он не мог говорить по-другому и даже не рассчитывал на ее благодарность; Кстин хотел только одного – чтобы эта божественная женщина позволила ему ее спасти.
Он почувствовал кончики ее пальцев и, перехватив, крепко сжал ее запястья; Марина в ответ изо всех сил обвила пальцами его руки. Кстин напрягся и потащил ее наверх.
Да, это был не Валерик. Ее тело было потяжелее, но Кстин благословлял каждый килограмм этого тела, каждый сантиметр талии, каждый волос на ее голове и каждую легкую морщинку в уголках ее глаз. Все это было ЕГО – хоть на одно короткое мгновение, и всем этим хотелось обладать. Впитать в себя и ощутить – на один мимолетный миг, вмещающий в себя целую жизнь, слиться с ней, стать одной плотью и кровью.
Он натужно пыхтел, вытаскивая ее из люка, и думал, что, наверное, вся его предыдущая жизнь стоила одной этой секунды.
Конечно, стоила! Стоила всей жизни и даже чуть больше. Ведь это была ОНА!
Кстин вытащил ее из люка наполовину и прохрипел: «Помогайте!» Марина оперлась на края спасительного квадрата и подтянулась на руках.
Если бы на месте Марины был кто-то другой – неважно, мужчина или женщина, – Кстин ухватил бы его за пояс брюк и вытащил из люка, как редиску из грядки. Но поступить так с Мариной казалось ему неловким. «Хотя какая, к черту, неловкость? В Башне, которая вот-вот грохнется?»
Он засуетился, пытаясь ей помочь, и все не мог понять как.
Кстин осторожно взял ее за подмышки и подтянул вверх. Марина села на крышу кабины и стала вытаскивать из люка ноги.
– Все хорошо, Марина… – бормотал Кстин.
Она встала на крыше кабины и положила руки ему на плечи.
– Как… ты здесь оказался?
Кстин очень хотел ее поцеловать и вместе с тем понимал, что сейчас не самый подходящий момент для поцелуя.
Во-первых, рядом был Валерик. Во-вторых, сам он был весь грязный – настолько грязный, что боялся к ней прикоснуться. И в-третьих, кто, позвольте спросить, целуется, стоя на крыше лифта, который вот-вот может рухнуть? «Мы же не в кино… »
Он мягко убрал ее руки.
– Так… Проезжал мимо…
Он нагнулся и подхватил Валерика.
– Видишь дырку? Залезай.
Кстин поднял его, и мальчик ухватился за край проема. Кстин в который раз похвалил себя за предусмотрительность: «Края уже не острые; он не порежется».
Кстин подставил ладонь под кроссовки мальчика и выжал его, как гирю, подумав, что в парне явно не больше двух пудов.
– Валера! Жди меня там! – закричала Марина.
Теперь настала ее очередь. Кстин опустился на четвереньки.
– Вставайте!
Она колебалась, будто никак не могла решиться.
– Ну же! Быстрее! Вставайте и держитесь за трос!
Марина осторожно поставила ногу ему на спину.
– Обеими! Не бойтесь, я прочный! Марина коротко ойкнула и залезла на него.
– Теперь я буду потихоньку разгибаться, а вы – переходите на плечи…
Он стал медленно подниматься. Марина взвизгнула, и у Кстина это вызвало улыбку.
– Не бойтесь! Все хорошо! – Он чувствовал, как ее маленькие ножки аккуратно ступают по его спине, приближаясь к плечам. – Ну?
– Сейчас… – Марина отпустила трос и ухватилась за край проема. – Держусь!
– Отлично… – Кстин задрал голову. – Надо еще немного.
Он разогнулся до конца, подняв Марину настолько, чтобы она смогла по пояс высунуться в проем.
– Вылезайте!
Внезапно он почувствовал нарастающую дрожь под ногами. Дрожь и глухой гул, доносившийся откуда-то снизу. Он услышал, как закричала Марина на площадке этажа.
Кстин перегнулся через край кабины и посмотрел вниз. Стенки шахты трясло, как в ознобе, снизу быстро поднималось огромное облако пыли.
Кстин посмотрел на трос и тут же понял, что браться за него не стоит. Натренированное тело отреагировало мгновенно: он еще не успел подумать, что собирается сделать, а ноги уже действовали.
Кстин отступил назад, затем коротко разбежался, оттолкнулся от боковой бетонной стены и подпрыгнул.
Краем глаза он заметил, что кабина, дрогнув, уплывает вниз. Сначала медленно, затем – все быстрее и быстрее… Петли троса стали разматываться…
Он успел повернуться в воздухе на девяносто градусов и ухватиться за край проема. Отчаянно помогая себе ступнями и коленями, Кстин стал подтягиваться.
Гул нарастал и превратился в настоящий грохот. Трос позади него натянулся, как струна, и лопнул – с громким мелодичным звуком. Даже сквозь толстую кожу куртки Кстин спиной ощутил противный тонкий свист, спугнувший стайку холодных мурашек между лопатками. Он слышал, как где-то наверху, уже совсем близко, конец троса бьется о стенки шахты и подумал, что если металлическая змея, только казавшаяся такой тонкой и изящной, ударит его, то он сорвется.
Кстин напрягся изо всех сил и резким рывком забросил тело в проем. Лег животом на пол и перекатился на спину. Он едва успел вытащить ноги и упереться ими в дверь лифта. Пятки – даже сквозь подошвы кроссовок и металл – ощутили сильный удар. Это конец троса с торчащими во все стороны стальными нитями, пролетая мимо, хлестнул по двери.
– Фу-у-у! – Кстин с облегчением выдохнул, перекатился на бок и резко встал.
Он посмотрел на бледное дрожащее лицо Марины. Марина была одета в легкую блузку, бывшую некогда белой. Кстин поморщился и снял куртку.
– Надевайте!
– Зачем?
– Сейчас не то время, чтобы спорить. Надевайте, я настаиваю. И даже требую… – Он вспомнил свою вчерашнюю тираду о том, что мужчина не должен ничего выпрашивать, а только настаивать и требовать, и улыбнулся. Боже, как он, должно быть, глупо выглядел!
Он заставил ее надеть куртку и натянуть на голову.
– Не застегивайтесь! Вот так – запахнитесь и придерживайте руками. Теперь ты, ковбой! – он обернулся к Валерику. – Иди сюда!
Мальчик подошел.
Кстин схватил его под мышки.
– Ну-ка, обними меня! Нет, не за шею – наискосок. Да, – он оторвал мальчика от пола. – А теперь обхвати ногами. Хорошо!
Валерик держался цепко, и Кстин подумал, что видел нечто подобное в программе «В мире животных»: так шимпанзе и гориллы носят своих детенышей.
– Не дрожи! Все будет хорошо, – он ласково похлопал мальчика по спине.
Затем он нагнулся, поднял мокрую занавеску и набросил себе на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40