– Не говоря уже о том, что днем здесь чересчур жарко. Черная Метка погремел доспехами, соглашаясь.
– Значит, остаток дня отдыхаем, – решила Кайлана. – И тронемся в путь, когда стемнеет. Только надо найти место для лагеря, где можно в случае чего держать оборону.
– Ты думаешь, что Фенвик с компанией идет за нами, а? – встревоженно спросил Арси. – Но откуда же ему знать, куда мы направляемся? Мы и сами-то толком не знаем!
– Как это верно подмечено, – согласился Сэм. – Надо бы определиться, прежде чем вечером отправляться в путь.
– Давайте сначала найдем подходящее место, – сказала Кайлана, – а когда разобьем лагерь, тогда и обсудим этот вопрос.
Они прошли по дюнам вдоль берега, пока не поднялись на самую последнюю, густо поросшую высокой, волнующейся под ветром травой. Позади размытым пятном виден был город, за которым лежало море, а впереди до самого горизонта расстилалась бескрайняя степь, ровная, словно стол.
– По-моему, подходяще, – проговорил Арси, осматриваясь. – Свежий ветерок с моря, и вся окрестность как на ладони…
– Для тебя, Арси, любая кочка покажется горой, – буркнул Сэм, и низенький бариганец ответил ему возмущенным взглядом.
– У тебя от высоты мозги набекрень, паренек, или ты таким уродился?
– Значит, остановимся здесь, – приняла решение Кайлана, прерывая готовую разразиться ссору. Спорить никто не стал, и все занялись обустройством лагеря.
Внимание Сэма привлекли многочисленные цветы, прячущиеся в высокой траве. Они различались по цвету и форме, но у всех были длинные стебли. Глядя на них, он рассеянно проговорил:
– Я буду дежурить первым.
– Вот и замечательно, – согласился Арси, и все начали устраиваться ко сну.
Солнце жарко палило, и Валери присвоила единственное более или менее прохладное место в тени небольшого пригорка. Чернец самозабвенно занялся ловлей сверчков, не отходя, впрочем, далеко от хозяйки. Черная Метка уселся на склоне, а Арси плюхнулся на мягкую траву, закрыл лицо шляпой и вскоре уже похрапывал, как лягушка-вол. Кайлана сняла свои веревочные доспехи и улеглась на них, крепко сжимая одной рукой посох. Робин не спал: он наблюдал за Сэмом. Удивлению его не было границ, когда он увидел, что убийца собирает цветы.
– Боюсь, я все еще не привык к ночным переходам, – извиняющимся тоном пробормотал кентавр спустя какое-то время.
Сэм разогнулся, сжимая в руке бледно-розовый букет.
– Не беспокойся… На все нужно время. Передай-ка мне вон тот голубой, – попросил Сэм, сделав неопределенный жест в сторону усыпанной цветами впадины.
– Голубой? – переспросил Робин, вглядываясь в траву.
– Ну да, вон тот, что слева. – Робин продолжал недоуменно пялиться на цветы, пока Сэм в конце концов сам не протянул руку и не сорвал незабудку. – Ты что, слепой?
– А, – отозвался Робин, подергивая ушами. – Прости, я плохо знаю ваши названия. Мы, коммотсы, зовем этот цветок «помни-меня».
– Гм… – Сэм внимательно посмотрел на кентавра. – Я, собственно, имел в виду… А как по-твоему, какого он цвета?
– Цвета? – переспросил кентавр. – Серого, разумеется. Примерно того же оттенка, что вон тот участок травы, рядом с оранжево-желтыми цветами с красной середкой.
– А… ну да, конечно…
Сэм кивнул, сделав про себя соответствующие выводы.
Он не различает зеленого, синего и голубого… И даже не знает для них названий, так что этим, похоже, страдают все кентавры.
Сэм, негромко посвистывая, принялся плести венок. Робин наблюдал за ним, нервно вычесывая репьи из своего пышного хвоста.
– Этот ваш поход… – спросил он после долгого молчания. – Вы мне сказали правду? Что мир на грани гибели?
– Так мне говорили, – осторожно отозвался Сэм, понимая, что для того, кто сторонится Тьмы, нынешний мир кажется прекрасным, счастливым, полным жизни и Света… Он знал, что юный кентавр не в состоянии ощутить той скуки и неестественности, которые царят сейчас повсеместно.
– А кто вам говорил? – помолчав, опять спросил Робин. Сэм невесело улыбнулся:
– Обычные источники информации не заставили бы меня гулять по всему Шестиземью… Но Кайлана и Валери – они обе так думают.
Воспитание, полученное кентавром, тут же дало о себе знать.
– Женщины? Неужели вы настолько доверяете мнению женщин? – недоверчиво воскликнул он. В коммотском обществе советы кобыл, хоть молодых, хоть старых, ценились весьма невысоко. Сэм сорвал пушистый красный цветок и строго посмотрел на кентавра.
– Видишь ли, кентавр, я привык считать себя настоящим мужчиной… – Тут оба посмотрели на цветок у Сэма в руке. Убийца закашлялся и, торопливо отбросив цветок, поспешно продолжил: – …но их слова меня убедили. Не надо быть мудрецом-отшельником, чтобы заметить, что в мире что-то не так. Правда, скажи мне об этом ты, или Арси, или – ха! – даже наш рыцарь, я бы не поверил. Но не думаю, чтобы Кайлана или даже Валери стали врать, когда дело касается таких вещей. – Сэм положил венок на кочку. – Я им доверяю. И даже Арси отчасти тоже… Хотя, может, он просто идет за компанию. Почему Черная Метка с нами, я не знаю. А что до тебя, – Сэм пожал плечами, – то, если тебе не спится, сыграй какую-нибудь нежную мелодию, чтобы утешить мое страдающее сердце. Интересно послушать, что ты уже про нас написал.
Робин, вздохнув, вынул арфу и начал ее настраивать.
– Пока не очень много, – грустно сказал он. – У нас так мало свободного времени…
– Да, – с улыбкой отозвался Сэм. – Особенно у тех, кто спит, покуда другие заняты.
Робин покраснел и обиженно задергал ушами.
– Только потому, что я не жажду крови и насилия… – сердито начал он.
Сэм замахал рукой:
– Не надо оправдываться, Робин. Я понимаю. Ты еще очень юн, если я хоть немного понимаю в кентаврах. Сыграй песню – любую, – только не разбуди остальных.
Сэм устроился поудобнее и снова взял в руки венок. Робин в молчании настроил арфу. Глядя на ловкие пальцы Сэма, он пробежал по струнам и запел старую песню:

Снова летние цветы зимний снег занес порошей.
Ветер говорит о том, что давно осталось в прошлом.
Может быть, лишь на заре детства были мы свободны,
Нынче пешками в игре движемся от года к году.

Он замолчал, пытаясь вспомнить следующую строку. Как же там? Мы… кружимся… Его пальцы продолжали наигрывать мелодию, и он с изумлением услышал, как песню подхватил другой голос.

Мы кружимся и летим, стали мы игрушкой рока
И не знаем ни пути, ни отпущенного срока…
Что теперь для нас война, преступления, обиды?
Смерть поможет лишь забыть то, что было пережито.

Мягкий и чистый голос Сэма придавал напеву горечь, и древние слова звучали неожиданно щемяще. Робин молчал и продолжал играть. И когда голос Сэма затих, следующую строфу начал прекрасный голос, услышав который и убийца, и менестрель вздрогнули. Кайлана сидела, стиснув в руках свой посох и закрыв глаза. Ее голос был непохож на обычный, в нем звучала древняя магия и музыка, давно ушедшая из этого мира.

Мы всего лишь огоньки, что на море бросит солнце,
И себя переменить никому не удается.
Лишь героям и богам краткий миг дан озаренья –
Но когда уйдут в ничто, будет ждать и их забвенье.

Кайлана допела песню и открыла глаза. Ее голос вновь стал нормальным.
– Вот, менестрель, – тихо сказала она, – приблизительно так пели барды в незапамятные времена. Они ушли тем же путем, что и мои предки.
– Барды? – переспросил Робин. – Так кто же все-таки такие…
– Потом, кентавр. Советую тебе все же поспать. Я сменю тебя через час, убийца, – добавила она, обращаясь к Сэму.
Робин кивнул, поскольку действительно очень устал. Вздохнув, он убрал арфу, поискал местечко помягче и поудобнее привалился к склону.
Проснувшись через час, Кайлана вздрогнула, почувствовав что-то у себя на волосах. Она тряхнула головой, и ей на колени упал венок. Друидка строго посмотрела на Сэма, который, лежа чуть поодаль, внимательно наблюдал за ней. Из-за жары он снял куртку, и черная рубашка его распахнулась, обнажив мускулистую грудь, покрытую бесчисленными шрамами. На левом плече виднелась родинка, напоминавшая формой звезду.
– Твое дежурство, кажется, – тихо сказал он. Кайлана взяла венок в руки.
– Да. Хорошее плетение, кстати. Красивый.
Про себя она поразилась, как это убийце удалось собрать такое количество редких цветов. Среди них были даже… Впрочем, вслух она ничего не сказала, но прикрепила венок к поясу.
– Спасибо, – откликнулся мягкий голос. – Только все же не такой красивый, как ты.
Лицо Кайланы превратилось в камень. Она решала. Повод ли это, чтобы еще раз ударить его? Или всего лишь невинный комплимент, о котором он уже пожалел? С интерпретацией человеческих мотивов у нее всегда было неважно… В конце концов она решила не подавать виду и, встав, отряхнула одежду.
– Постарайся получше выспаться, убийца. Впереди у нас долгий путь.
Сэм вздохнул и потянулся, сразу став похожим на гладкого черного кота.
– Это точно. Когда надоест, разбуди Арси. Он у нас любитель всяких там приключений.
Убийца повернулся на бок и быстро заснул. Кайлана дежурила – и размышляла.
Наконец она разбудила Арси. Бариганец выглянул из-под шляпы, потом встал и, заметив венок на поясе у Кайланы, качнул его рукой.
– Ого! А это еще что такое?
Кайлана села.
– Это венок, который сплел Сэм, – объяснила она. Воришка посмотрел на венок, потом на Кайлану – и радостно заулыбался.
– Да что ты говоришь?! А я, осел, сразу-то не догадался! В Бисторте ведь только и говорили о том, какие у него ловкие руки! – Раздался глухой удар, и Арси, вскрикнув, потер спину, куда угодил метко брошенный комок земли. Сэм проснулся и негодующе смотрел на вора. – Вот он – человек, не знающий промаха! Об этом у нас тоже без конца болтали. А симпатичные цветики-цветочки, правда, Сэм? Ох! – снова вскрикнул он и, хохоча, нырнул за Кайлану, прячась от целого града комьев. Сэм прекратил обстрел и, наградив бариганца еще одним возмущенным взглядом, снова улегся, отвернувшись от них. Кайлана озадаченно покачала головой.
– Тебе дежурить, Арси, – сообщила она бариганцу.
– Угу, ладно… До вечера, стало быть, – отозвался он, все еще улыбаясь.
В сумерках злодеи наскоро позавтракали и принялись рассматривать записи Валери.

Иди туда, куда указан путь
Слезами Мейлы. Взять не позабудь
С собой отвагу. Захлестнет волной
Тебя Судьба – но будь самим собой.

– Эти проклятые загадки хуже самих Испытаний! – пожаловался Арси, почесывая затылок.
– В этой дикой стране очень мало ориентиров, – заметила Кайлана. – А в стихах каждый раз имеются в виду вполне определенные вехи – географические либо исторические…
– Значит, тут должно говориться об историческом событии? – предположил Сэм. – Боюсь, я плохо знаю историю…
– Ну, для этого у нас есть менестрель, – сказала Валери, злобно улыбаясь. – Пора нашему четвероногому спутнику оправдывать свое присутствие.
– Я… э-э… – замялся Робин, лихорадочно пытаясь сообразить, как быть. Он еще не успел сделать очередной доклад Миззамиру – и, честно говоря, боялся докладывать. Вероятно, Первый маг очень расстроен тем, чту злодеи натворили в его собственном доме… А теперь выяснялось, что он должен опять им помогать, чтобы сохранить себе авторитет – а может быть, и саму жизнь.
– Неплохая мысль, Ви… Робин, парнишка, ты знаешь какие-нибудь баллады про слезы Мейлы и тому подобное? – Сидевший на кочке Арси выжидательно посмотрел на Робина.
Черная Метка сидел рядом, и в сумерках его мрачная фигура казалась еще крупнее, чем обычно.
– Нет… – пролепетал кентавр. – Не могу ни одной припомнить… Религию я почти не изучал… – Ну, хоть это было правдой.
– Хочу заметить, – вставила Кайлана, – что пока мы сидим здесь и разглагольствуем, перед нами все еще смутно виднеется населенная территория. Мне кажется, было бы разумнее углубиться в Степи – хотя бы для того, чтобы не сразу попасться на глаза тем, кто может нас преследовать.
– Действительно, – согласилась Валери. – Если Испытание и впрямь находится где-то в Шейсти, то скорее всего в степях… И безусловно, не здесь.
Итак, отряд тронулся в путь, поставив себе целью подальше уйти от вероятного неприятеля. В безоблачном небе высоко стояла луна и ярко сияли не приглушаемые городскими огнями звезды. Длинная молочно-белая полоса пересекала небосвод с запада на восток. Этой звездной реке, которую Арси с Сэмом назвали бы Шарф, а Валери – Лунной Кровью, предки Кайланы дали имя Форс Мор – Великий Водопад, а учителя Робина окрестили ее Хвостом Селкина. Но никто на свете не мог бы сказать, как ее называла Ккаарта, а ведь эта мерцающая полоса, по преданию, образовалась из слез богини целительства и чистой воды, когда она оплакивала горе, боль и войны, которые предстояло пережить только что созданному миру.
Отряд до зари брел под бескрайним небом; его путь пролегал между сияющей звездной дорогой и созвездием под названием «Дарительница Воды» – священным созвездием Мейлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73