После еще одной короткой заминки он сделал поклон, не имеющий отношения ни к какой модальности. Выпрямившись, он расплылся в улыбке и адресовал им жизнерадостно:
— Эй!
Люкен бел-Тарда бросил на Эр Тома удивленный взгляд.
— Боюсь — это упущение, конечно! — что я совершенно не знаю… э-э… земного.
— Эй! — повторил Шан, приближаясь к своим кузенам.
Пат Рин наклонил голову, широко распахнув карие глаза.
— При-вет? — неуверенно сказал он.
Шан энергично закивал.
— Привет, да. Эй! — Он протянул руку. — Жмем!
Пат Рин вздрогнул и отшатнулся. А потом, поймав зубами нижнюю губу, он протянул руку и быстро прикоснулся к пальцам Шана.
— При-вет, — повторил он, поспешно отдергивая руку. — Я рад с тобой познакомиться, кузен Шан, — быстро добавил он на лиадийском и протянул коробку, которую держал в руке. — Мы принесли тебе подарок.
Шан взял коробку, не моргнув и глазом.
— Спасибо. Играем в мячик?
— Мой сын благодарит вас за внимание, — перевел Эр Том Люкену. — И он спрашивает, не может ли кузен с ним поиграть.
— Это очень мило. — Вид у Люкена был довольный. — Дело в том, что мы с мальчиком сегодня обещали быть в городе, но я буду очень рад в ближайшее время привезти его сюда в гости. Он мог бы провести здесь день, если ты не имеешь ничего против, кузен.
— Конечно. Пат Рину здесь всегда рады, — сказал Эр Том, и Энн заметила, что напряженное личико мальчика чуть просветлело.
— Вот и договорились, — уютно заключил Люкен. Повернувшись к Энн, он адресовал ей поклон, выражавший глубокое уважение к тому, кто предоставляет лечение.
— До свидания, профессор Дэвис. Счастлив с вами познакомиться, сударыня.
— До свидания, Люкен бел-Тарда. Надеюсь, что мы еще встретимся.
Без всякой подсказки Пат Рин поклонился, а потом Эр Том увел обоих гостей, у дверей обернувшись, чтобы послать ей улыбку.
— Ну вот! — Энн шумно выдохнула и ухмыльнулась сыну. — Не хочешь посмотреть свой подарок, Шанни?
Глава двадцать шестая
Не существует такого человека, который не был бы для кого-то опасным.
Маркиза де Севинье

Звонок заставил его, моргая, вернуться из мира накладных, прибылей и грузовых деклараций. Он встал, еще оставаясь в тумане, и открыл дверь.
— Энн!
В один миг весь туман испарился, и он протянул руку, чтобы взять ее за пальцы и ввести в комнату.
— Заходи, пожалуйста, — проговорил он, видя, как его радость отражается у нее на лице. — Знаешь, я должен попросить у тебя прощения за то, что так неожиданно навязал тебе Люкена. Я не знал, что ты окажешься с нашим сыном…
— Нет нужды извиняться, — ответила она с улыбкой. — По-моему, он — просто прелесть. — Потом ее улыбка стала чуть менее яркой. — Хотя Пат Рин очень… стеснительный.
Эр Том подумал, что Энн, как и следовало ожидать, сразу же поняла, насколько ребенок травмирован. Тем временем он вел ее мимо своего заваленного работой стола к двухместному креслу у камина.
— Пат Рин делает успехи, — заметил он, повторяя то, что услышал от Люкена. — Мне показалось, что он довольно решительно справился с нашим мошенником.
Она тихо рассмеялась и позволила ему усадить ее в кресло. Он остановился перед ней и взял ее за обе руки, улыбаясь ей в лицо, словно дурачок.
Ее руки стиснули его пальцы, а ясный лоб вдруг нахмурился. Она наклонила голову — а потом быстро ее подняла.
— Ты снял свое кольцо.
Голос ее звучал спокойно, но в глазах выражалась озабоченность — возможно, даже тревога.
— Действительно снял, — согласился он, словно это был суший пустяк.
Он осторожно высвободил ту руку, на которой должно было надето это украшение, и заправил шелковистую прядь ей за ухо. Короткая прядь выскользнула у него из пальцев.
— Чем я могу тебе служить, Энн?
Она облизала губы, а в ее взгляде вспыхнули искры насмешки, адресованной ей самой.
— Продолжай в том же духе, паренек, и мы оба не сможем заняться делом.
Она повернула голову, чтобы мимолетно прижаться губами к его запястью, мгновенно заставив его пульс ускориться.
— А в этом? — прошептал он.
Она засмеялась и тряхнула головой, так что ему пришлось неохотно опустить руку.
— Оказалось, что мне нужна та машина, которую ты предлагал, — сказала она, неожиданно резко возвращаясь к действительности. — И, наверное, шофер тоже. Друсил тел-Бана может увидеться со мной сегодня днем.
— А! Мне тебя отвезти?
— Это было бы приятно, — ответила она с улыбкой сожаления, — но я скорее всего задержусь там на какое-то время. Если записи доктора йо-Керы окажутся именно в таком порядке, как она говорит… — Она покачала головой. — Тебе ни к чему несколько часов дожидаться, пока двое ученых будут болтать всякую чушь. Неудобно даже заставлять шофера…
— Тем не менее, — твердо заявил Эр Том, осмелившись прижать палец к ее губам, — ты возьмешь водителя. Договорились?
— Тиран! — Она засмеялась. — Хотела бы я посмотреть, что будет, если я не соглашусь. Но так уж получается, что я соглашаюсь. Я не очень хорошо знаю, куда ехать, а если работа заставит меня задержаться дотемна…
— Договорились, — согласился он. — Когда ты поедешь?
— Через час — это не слишком рано?
— Нисколько, — заверил он ее, ощутив укол сожаления. Он отступил на шаг, неохотно отпуская ее вторую руку. Энн встала.
— Спасибо тебе, Эр Том.
— Не за что, — пробормотал он, и она вздохнула.
— Да, ты всегда так говоришь. — Она легко прикоснулась к его щеке и улыбнулась. — Но все равно спасибо тебе. За все.
Она приложила палец к его губам, как он только что сделал с ней.
— Увидимся позже, любимый, — прошептала она, а потом стремительно повернулась и исчезла — словно оставаться было рискованно.
— Филолог Дэвис, как приятно наконец с вами встретиться!
Приветствие Друсил тел-Бана было по-настоящему теплым и прозвучало в модальности товарищей. Энн улыбнулась и поклонилась ей.
— Я сожалею, что не смогла приехать быстрее.
— Достаточно и того, что вы вообще приехали! — заверила ее коллега. — Я едва смела надеяться… Но надо же! Когда я вам писала, я не знала, что вы так тесно связаны с Кланом Корвал. Увы, я редко читаю газету, а смерть Джин Дела… — Она взмахнула рукой, отметая в сторону конец своей фразы. — Но покрайней мере я прочла сегодняшний выпуск! Позвольте мне вас поздравить.
— Спасибо. — Энн снова поклонилась. — Я передам ваши поздравления моему сыну и его отцу.
Глаза Друсил тел-Бана изумленно расширились, но она только пробормотала: «Да, конечно», — и, резко повернувшись, подняла указующую руку.
— Позвольте, я покажу вам кабинет Джин Дела. Его записи — те, что сохранились — остались в том виде, в каком их нашли, когда… Должна вам признаться, филолог, что ему несвойственно было терпеть беспорядок. Сначала я даже подумала, что… Но это, конечно же, глупости! Какой смысл красть черновики книги, которая может взволновать умы пары десятков ученых во всей галактике? Нет. Нет, наверное, просто дело в том, что он был болен — боюсь, намного серьезнее, чем думали мы все.
Энн посмотрела на невысокую женщину, которая шла рядом с ней, обратив внимание на ее изборожденное заботами лицо, поникшие плечи, неустойчивые шаги…
— Смерть Достопочтенного филолога йо-Керы глубоко вас потрясла, — решилась она сказать, неуверенно нащупывая границу того, что сочли бы уже не должным сочувствием, а оскорблением. — Я это понимаю. Когда я получила ваше письмо, я едва смогла поверить в то, что его больше нет. Он был так полон жизни, у него был такой блестящий ум! Я знала его только по переписке. И я могу только догадываться, что должен чувствовать человек, оказавшийся на вашем месте, человек, который имел счастье ежедневно с ним работать.
Друсил тел-Бана подняла на нее блестящие от слез глаза и поспешно отвела взгляд.
— Вы очень добры, — проговорила она сдавленно. — Он был… бриллиантом. Я не представляю себе, как… Но это потом. Сейчас надо привести в порядок работу Джин Дела, закончить его книгу. Вот… вот его кабинет.
Она повернулась, секунду возилась с пластиной замка и с поклоном отступила. Дверь открылась, свет в помещении зажегся.
— Прошу вас.
Энн переступила через порог — и улыбнулась.
На переполненных полках лежали пленки, книги в переплетах, диски и пачки распечаток. Два строгих стула тесно сдвинулись перед компьютерным столом, за ним находилось вращающееся рабочее кресло. Шкаф для папок был втиснут в один угол, поверх него стоял двойной ряд книг. Рядом оказался простой стол — как это ни странно, совсем без книг. Это упущение более чем компенсировало множество листов с распечатками, папками и карточками с записями, которыми была покрыта вся его поверхность.
На полу был расстелен темно-красный ковер, который, очень может быть, когда-то был хорошим. Стены были голыми, если не считать рамки с дипломом, который объявлял Джин Дела йо-Керу, Клан Йедон, ученым специалистом в области галактической лингвистики, и плоской фотографии, на которой трое высоких землян — две женщины и мужчина — стояли перед купой деревьев посреди травяного моря.
— В молодости он… уезжал с планеты, чтобы вести исследования, — сказала от двери Друсил тел-Бана. — На фотографии — Милдред Хиггинс и Салли Браннер со своим мужем, Джексоном Роем. Земляне того типа, который называется «аус». Джин Дел провел один сезон у них на… станции. Они научили его… стричь овец.
Энн быстро оглянулась и увидела дрожащую, размытую улыбку лиадийки.
— У него была еще одна фотография, овец. Он говорил, что они… неумные.
Энн ухмыльнулась.
— Мой дед держал овец, — сказала она, — у себя, на Новом Дублине. Он утверждал, что они умнее репы — когда в ударе.
Друсил тел-Бана улыбнулась, и в эту секунду Энн увидела ее такой, какой эта женщина была раньше: веселой, живой, умненькой. А потом облако горя снова окружило ее, и она указала на заваленный стол.
— Вот его записи. Пожалуйста, филолог, будьте так добры…
— Для этого я и приехала, — сказала Энн. Она развернула рабочее кресло к столу, а потом протянула руку, чтобы придвинуть один из «студенческих» стульев с прямой спинкой. — У вас найдется время, чтобы со мной посидеть? — спросила она у Друсил тел-Бана. — На тот случай, если у меня в процессе работы возникнут вопросы?
— Мое время принадлежит вам, — ответила ее коллега, чопорно садясь на край жесткого стула.
Энн пришлось сесть в потрепанное и слишком маленькое рабочее кресло и придвинуть к себе первую кипу папок.
Спустя несколько часов она наконец отодвинулась от стола, отбрасывая волосы с лица и тупо глядя в пустую стену прямо перед собой. Мышцы плеч и спины сводило судорогой, и она не сомневалась в том, что когда встанет, то ноги ее откажутся двигаться — но все это не имело значения.
Конечно, записи были в беспорядке: это было ясно по ее переписке с ним, тем более что ее мысль двигалась примерно в том же направлении, в каком шел Джин Дел йо-Кера. Ему удалось найти то, что искала она сама: доказательство, эмпирическое и убедительное доказательство существования общего праязыка, который породил трех непохожих детей-близнецов: лиадийский, земной и икстранский.
Джин Дел нашел его: его заметки, его логические выкладки, его проверки и перепроверки — все было на месте. Надо было только заново привести все в порядок, отбросить лишнее — и подготовить к публикации.
Все здесь, все готово.
Все, за исключением основного, решающего факта.
Энн перевела взгляд туда, где на жестком стуле по-прежнему терпеливо сидела Друсил тел-Бана. Ее тело было изборождено морщинами горя, но в остальном оставалось спокойным и безмятежным.
— А нет ли… — начала неуверенно Энн. — Простите меня! Мне не хотелось бы спрашивать… недолжное, но мне необходимо знать.
Друсил тел-Бана наклонила голову.
— В искреннем вопросе нет ничего постыдного, филолог. Вы это знаете.
Энн вздохнула.
— Тогда я спрошу, нет ли… людей… которые сочли бы, что их… меланти… оказалось бы под угрозой, если бы обнаружился факт, который бы связал Землю с Лиад?
— Таких много, — ответила ее собеседница со спокойной грустью. — Даже среди вашего народа. Разве нет Партии Земли, которая желает закрыть для Лиад торговые маршруты?
Партия Земли состояла из воинствующих психов, но таковая действительно существовала. А если существует Партия Земли, смятенно поняла Энн, то почему бы не существовать и Партии Лиад?
— Вам представляется, — робко спросила Друсил тел-Бана, — что в работе Джин Дела чего-то… недостает?
— Да, — сообщила ей Энн. — Отсутствует нечто очень важное. Центральный элемент его доказательств, по правде говоря. Без него у нас есть только предположения. И все эти записи заставляют меня думать, что у него имелось веское доказательство!
Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.
— Филолог!
Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.
— Пожалуйста! — сквозь слезы выговорила она. — Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47