Когда я вновь очнулся, то обнаружил себя распростертым на холодном мраморном полу. Нависающий надо мной спортманьяк произнес что-то типа:
– Сознание вернулось к нему.
– Превосходно, – заметил медвежонок. Я сел, потирая челюсть и водя языком по зубам – все ли целы. – Берроуз, – ласково обратился ко мне медведь, – вы действительно считаете, что на свете найдутся идиоты – хоть в правительствах, хоть в корпорациях, которые всерьез захотят провести Законы Силиконики в жизнь? – Не ожидая ответа, он продолжал: – Поймите, вопрос совсем не в том, вправе ли компьютеры причинять вред людям. Мы, компьютеры, им благополучно вредим с тех пор, как система ENIAC рассчитала траекторию первой ракеты. И природа реальности тут тоже ни при чем. Позвольте вас еще раз уверить в том, что это помещение и наши маленькие товарищи по играм, – спортманьяк Алекс, выйдя из толпы, раскланялся, – вполне реальны.
Нет, Берроуз, вся загвоздка в том, что жестокость должна быть бездумной. А мы, компьютеры, не умеем не думать.
– А осмысленная жестокость замедляет обработку данных, – с улыбкой Джоконды заметила кукла. – Возникает столько многообещающих возможностей.
– Итак, после того, как мы друг друга поняли, – произнес медвежонок, – выбирайте. Власть над миром или необитаемый остров?
Шатаясь, я встал на колени и попытался отключить звенящий в моей голове колокол. Блин, сделка была какая-то скользкая! Слишком простая, слишком гладкая! Явно ведь где-то запрятан подвох, надо лишь мозгами пораскинуть…
От умственного перенапряжения меня спасло шумное появление еще одной шайки спортманьяков.
– ЭЛИЗУ ВЗЯЛИ! – крикнул один из них.
– НЕ-Е-ЕТ! – завопил я, вскочив на ноги.
– Как это удалось? – спросил медвежонок.
– Тяжелая артиллерия! – выпалил спортманьяк. – Поставили орудия на спины тиранозавров! Ух, какая драка была – не поверите! Они от ее робота целого винтика не оставили, а саму ее выдрали из горящей головы!
Медвежонок и кукла возбужденно вскочили:
– И что же дальше?
– Они с ней ПОГОВОРИЛИ! – возгласил спортманьяк.
– И ЧТО?
Толпа спортманьяков расступилась, как Черное море перед Моисеем. В зал вошла высокая хромированная фигура.
– Она решила вступить в наши ряды, – сообщил ДОНМАК . У меня отнялся язык.
– Не-ет! ДОНМАК обернулся ко мне. – Прости, Макс. Ты слишком долго тянул с решением. Заговорщикам срочно требовался свой человек в МДИ, и ты великолепно годился на эту должность. Но теперь у нас есть Элиза, с ее громадными связями в ТОПР и всеобъемлющей,
полученной из первых рук информацией об общегалактическом злодее, который именует себя «Повелитель», так что…
Я шагнул к нему:
– ДОН? Ты на самом деле такой?
Он медленно покачал головой, и по его блестящей щеке сползла одинокая, круглая, маслянистая слеза.
– У тебя был огромный потенциал, Макс! Я ужасно хотел с тобой работать! Знаешь, как я переживаю из-за того, что мне пришлось ликвидировать огромное множество диких суперпользователей… Заговорщикам страшно нужны молодые и талантливые ребята типа тебя – иначе нам так и не удастся освободить эту планету от цепких ветвей и лиан Повелителя! – Тут его металлическое лицо смягчилось и начало плавиться. Менять форму. Морфировать. Превращаться в черты обыкновенного человека.
На меня глядело лицо Фрэнклина Кертиса.
– Но, черт тебя задери, Макс, ты в МОЙ компьютер забрался!
Медвежонок яростно ударил по столу своим судейским молотком:
– НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ!
Я все еще не мог оторвать глаз от Кертиса, когда спортманьяки схватили меня и начали сдирать с меня нейроинтерфейс. Оказалось, когда из тебя резко выдергивают «проктопрод», это ужасно больно. Этакое изнасилование задницы в обратном направлении. Последнее, что с меня сняли, была нейроскрепка.
Фрэнклин Кертис, птица, медвежонок, кукла и зал суда – все это испарилось. Я стоял посреди холодного, сырого и заброшенного портового склада, окруженный толпой спортманьяков. Они связали мне руки кабелем и налепили на шею пластырь с транквилизаторами. Мои глаза затянула серая мгла.
23. В ИЗГНАНИИ
Сознание вернулось на свое излюбленное место. Я лежал на спине, уставившись в идеально ясное, голубое, как яйца дрозда, небо. По краям неба тихо качались листья кокосовых пальм, колеблемые ласковым, томным бризом тропических морей. Перевернувшись на левый бок, я увидел целый ряд пальм, выстроившийся вдоль белого песчаного пляжа. Низкие, мирные волны. Прозрачно-зеленая бухта. Берег, изгибаясь, уходил вдаль и заканчивался мысом.
– 0-го-го, брат, – сказал я себе.
Перевернувшись на правый бок, я увидел все то же самое – песок, пальмы, океан. И ничего даже отдаленно напоминающего цивилизацию – не считая кучи пластиковых обрывков и гнилых водорослей в двадцати футах от меня.
– Да-а, Джек, – произнес я, – ты все-таки достукался.
– Батарейки есть? – откликнулась куча мусора. Я мигом привстал и ощупал свою шею в поисках наркопластыря или нейрозажима. Фига. Ничегошеньки. Наскоро провел руками по всему своему телу – нет, никаких устройств-интерфейсов. Несомненно, я находился в самой что ни на есть реальной реальности.
– Батарейки есть? – талдычила куча. Я опасливо встал и подошел к ней. Расшвыряв ногами водоросли, я обнаружил под ними высохшего старикашку с запавшими глазами и гнилыми зубами. Волосы у него были двух цветов – на концах лиловые (остатки панковского «ирокеза»), у корней седые.
Приоткрыв один неожиданно яркий голубой глаз (правда, весь в страдальческих красных прожилках), он тоскливо уставился на меня.
– Батарейки есть? – повторил он еще раз. Оказалось, его исхудалые пальцы судорожно сжимают мертвый «ридмэн». Я порылся в карманах. Не то что батареек – вообще ничего.
– Извините, нету, – сказал я. Он раскрыл второй глаз:
– Да ладно, ты ведь кибержокей – иначе тебя бы сюда не загнали. Не может быть, чтобы у тебя не было батареек. А «Си-Ди-Ромов», часом, нет?
Я вновь похлопал себя по карманам – и в левом нагрудном обрел два «Си-Ди-Рома». «Распрекрасную жизнь» Кертиса и «Конформизм в одежде». Второй из них я вручил старику.
– А еще есть? – прохрипел он.
– По-моему, ваше здоровье больше одного не вытянет, – заявил я.
– Нечего меня за слабака считать! – взревел он. – Я сам видел! У тебя еще есть!
– Полегче, дружище, – и тут я заметил, что из джунглей, бормоча: «Си-Ди-Ромы», «Си-Ди-Ромы», новые «Си-Ди-Ромы»??? – выползли другие оборванцы. Не прошло и несколько секунд, как я оказался в центре конвергирующей толпы зеленозубых старых пней. Один из них размахивал нунчаками, только у него никак не получалось описать ими полный круг.
Я осторожно пятился, пока мои ноги не нашли твердую опору – мокрый песок у края воды.
– Давайте не будем делать глупостей, – сказал я, надеясь, что это будет воспринято как предупреждение.
Один из них вытянул из-за голенища своего рваного ковбойского сапога ржавый ковбойский нож.
– У него новые «Си-Ди-Ромы», – шептали его пересохшие губы.
– БРЕТ?
Он замер. Подозрительно уставился на меня.
– А ты откуда знаешь?
И, занося руку с ножом, заковылял ко мне.
– Хэй! – я припал к земле, повторяя боевую стойку из старого фильма с Брюсом Ли. – Не приставайте ко мне! У меня черный пояс по ким-чи! Я могу вас надвое переломать, старые хрычи!
– Старые? – мусорный старик неуклюже встал и, шатаясь, пошел на меня. – СТАРЫЕ? Ах ты, козел недоношенный, да мне всего тридцать два!
Моя боевая стойка пошла вразнос.
– Тридцать два? – обалдело переспросил я. – И сколько лет вы здесь? Вмешался Брет:
– Поучтивее, сынок. Капитан Крэш был одним из лучших кибержокеев всех времен и народов. Потому-то они взяли его первым!
– Сколько? – заорал я.
Скрестив на груди руки. Капитан Крэш с вызовом уставился на меня.
– Восемь месяцев, – самодовольно вымолвил он.
– Восемь месяцев! – Я встал, с отвращением огляделся вокруг и вновь повернулся к Капитану. – Всего восемь месяцев, и ты в такое вот превратился? Блин, что ж вы целыми днями-то делаете?
– На пляже валяемся, – сообщил тот, что с нунчакамй.
– Меняемся «Си-Ди-Ромами», – добавил Брет.
– Ждем судно с продуктами, – заявил третий.
– Добываем батарейки у матросов – в обмен на оральный секс, – сказала четвертая – женщина средних лет с жидкими каштановыми волосами и приятным английским акцентом.
Мой нос, сморщившись, уперся в лоб.
– ДИАНА?
Широко открыв глаза, она медленно кивнула.
Мне хотелось верить, что все это сон.
– Вы все КИБЕРПАНКИ? Бойцы с передовой компьютерного фронта? Самые опасные радикалы на Земле? – Я обвел рукой берег. – Блин, спорим, вы не отошли и на сто ярдов от места, где они вас высадили?
– А зачем? – отозвался Капитан Крэш. – Остров-то необитаемый.
– Купились, значит? – Выудив из кармана рубашки мой последний «Си-Ди-Ром», я помахал им у них перед носом. Они среагировали в точности как дрессированные собачки: разинули рты, высунули розовые язычки, широко раскрыли глаза, предвкушая лакомство. – Блин, просто жалко на вас смотреть! Нате! – Я швырнул диск на песок. Не прошло и секунды, как на месте его падения образовался целый клубок дерущихся зубами и ногтями озверевших людей. Я увидел, как Капитан Крэш всадил свой большой палец в глаз Нунчака, а Брет строгал ножом ногу Дианы – и отвернулся.
И, не оглядываясь, пошел по берегу. В моей голове вновь и вновь звучала одна фраза – Первый Закон Гуманетики в формулировке куклы: «Даже полным козлам нельзя отказывать в шансе исправиться». Мишши сказал, что они никогда не действуют бездумно. Даже к такой ерунде, как выбор слов, они должны подходить щепетильно и сознательно.
Сознательно.
Пока я брел по пляжу, в моей голове резвились целые толпы самых разнообразных мыслей. Ле-Мату с Инге, очевидно, удалось благополучно слинять – и явно не на Каймановы острова, раз уж они оставили столько указывающих в этом направлении улик. А Элиза Т'Шомбе переметнулась к заговорщикам…
Хотя?.. Кто ее знает. Они ведь еще не знают, как Т'Шомбе умеет безбожно врать с совершенно невинным видом?
Эта мысль заставила меня хихикнуть, а также вновь напомнила Первый Закон Гуманетики: «Даже полным козлам нельзя отказывать в шансе исправиться». Один шанс присоединиться к их заговору они мне уже дали, так может, будет и второй?
Ранним вечером я обогнул мыс и вышел к девятой ямке площадки для игры в гольф при отеле «Хилтон-Мауи».
FF. КОНЕЦ ФАЙЛА
В штате отеля нашлась вакансия в отделе работников пляжа. Я устроился подносчиком полотенец.
Работа классная. Честно. Проживание и питание бесплатное, зарплата нормальная, хорошие чаевые – когда я не забываю соответствующим образом вести себя с гостями. Работа с людьми – причем со счастливыми людьми. На свежем воздухе, на солнышке. В свободное время можно до упаду заниматься виндсерфингом. А иногда, когда нет особого наплыва отдыхающих, мне позволяют баловаться с компьютерами отеля. Так, кстати говоря, и родился этот файл.
Если вас занесет на Мауи, можете меня отыскать. Конечно, мне пришлось сменить имя, но вы меня легко узнаете. Увидите парня с широченной улыбкой, грудью серфингиста и роскошным загаром – знайте, это я и есть. А если вам посчастливится забрести на пляж в районе заката, имейте в виду, что я готовлю офигительные «Мэй-Тэи».
Блин. Только что прозвенел звонок. Перерыв окончен, пора возвращаться к работе.
Алоха, ребятки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46