Вот тут меня и схватил вышибала, при этом сжал так, что воздух из груди вырвался с каким-то мерзким шипением. Тут я по-настоящему понял, насколько силен этот верзила, особенно после того, как услышал хруст своих ребер.
Я попытался вырваться, но это было все равно что бороться с горой – детина был выше, весил раза в два больше, явно намного сильнее, но у меня имелся опыт многочисленных драк с Молотом…
Я откинул голову и ударил. Надеялся попасть в нос, но, увы! не достал, попал в грудь, и он сдавил меня еще крепче.
Через мгновение я понял – вышибала раздавит меня, как куриное яйцо. Тут еще хозяин заорал:
– Убей гада!
– Да-да, – вставил слово лекарь, поднимаясь на ноги. – Раздави тварь неблагодарную. Я за ним ухаживал, одной мази две чашки измазал, а он платить не хочет, да еще дерется! Вот она, людская благодарность!
Вышибала стискивал меня с дикой силой, в глазах все поплыло… И тут я взорвался. Может, и по-другому, но мне показалось именно так. Когда дышать стало нечем, а боль перешла все мыслимые пределы, что-то во мне произошло. Не знаю, что именно, просто все стало другим. Боль неожиданно исчезла, мне стало так легко, как не было никогда в жизни.
Я медленно пошел к хозяину, потому что мне мучительно захотелось дать ему по роже хотя бы еще раз. Именно пошел, а вышибала просто повис на мне! Он вряд ли понимал, что происходит…
В голове шумело, мысли метались какие-то короткие, стремительные, но когда я понял, что мне трудно идти, потому что кто-то мешает, то просто распрямил плечи и сбросил с себя верзилу. К его несчастью, я не рассчитал появившуюся во мне силу, от сильного броска верзила вылетел в окно вместе с рамой. Следом послышался удар и странный хруст.
Знахаря и хозяина постоялого двора я, немного подумав, отправил туда же, причем сам удивился тому, как это сделал – схватил обоих за шиворот и выбросил, а весили оба немало, особенно хозяин знатный живот наел. Сам не понимаю, как это у меня получилось.
Из внутреннего двора, куда они улетели, послышались оханье и аханье, перемежаемые ругательствами. Причем костерили меня хозяин и лекарь, а вышибала только что-то гневно мычал, видимо, забыл, как произносятся слова.
Я недоуменно посмотрел на свои руки, в которых появилась неизвестно откуда огромная сила, и подошел к двери.
Мысли у меня стали какими-то тягучими, они словно шевелись в густом тумане, который кружил в моей голове. Я и до этого не отличался быстрым умом, а тут превратился в жуткого тугодума.
Почему-то дверь открыть у меня не получалось, дощатое полотно сопротивлялось моим попыткам, а когда я приложил чуть больше силы, просто вылетело из косяка вместе с петлями. Я этого не хотел, но так получилось.
В ушах звучал какой-то мерный шум, похожий на шум прибоя, не то чтобы он был неприятен, но мешал думать, поэтому я ударил себя ладонью по голове. Эффект был такой же, как от оплеухи: удар оказался настолько сильным, что меня отбросило на кровать, зато в голове мгновенно все прояснилось. Я понял, что натворил, но нисколько этому не огорчился, а даже обрадовался – именно этого мне и хотелось. Пусть знают, с кем связались! Во мне все еще горела ярость на то, как меня пытались обмануть и лишить золота, а вместе с ним и жизни. Куда мне без него? Даже сотни верст не пройду…
Я с трудом поднялся и подошел к окну. Двигаться оказалось не просто, ощущение было таким, словно только что вернулся из долгого похода: ноги ломило от усталости, руки тоже. Внизу стояли деревянные корыта, лежали охапки сена и хвороста и сломанные телеги. Вышибале не повезло, он упал на повозку и проломил пару досок, а вот хозяин упал на хворост, который смягчил его падение. Лекарю еще больше повезло, он барахтался в сене. Это показалось мне забавным, каждый получил то, что заслужил.
– Хозяин, сейчас я спущусь к вам, и мы продолжим наш разговор. Прости меня за вспыльчивость. Предлагаю начать разговор сначала. Мне показалось, что вы меня с кем-то спутали.
– Да кто же ты такой, если от тебя даже караванщики избавились? – послышался снизу голос. – Причем попросили напоить сонной травкой, а не просто выгнали – верно, знали твой буйный нрав…
– Вот видишь. – Я нарочито вздохнул. – Даже им в голову не пришло меня обманывать. Они мне все мое добро оставили и деньги. Почему же ты решил, что тебе удастся меня ограбить?
– Потому что ты всего один раз вышел в город, и тебя сразу принесли избитым до полусмерти, – пробурчал хозяин. – Значит, ума нет!
– Обещаю, что переломаю тебе и твоему вышибале ноги и руки. – Я зловеще улыбнулся. – Буду пытать долго и мучительно, пока вы не отдадите все, что у меня забрали. А что касается того, что меня избили, то откуда вам знать, с кем я столкнулся? Может быть, это было нечто такое, что другого бы убило?
– У нас нет твоих денег! – Хозяин постоялого двора решил стоять на своем, видимо, падение со второго этажа его не образумило. – Ты все уже забрал, просто не помнишь.
– Если по-прежнему не хочешь отдавать мое добро, то обещаю, что умирать будешь долго и мучительно. – Чувствовал я себя скверно, но, раз начал, надо было продолжать. – К лекарю у меня претензий нет, пусть уходит.
– Я уже сказал, ты забрал все золото, оружие и ушел! – Хозяин не сдавался: хворост смягчил его падение, поэтому ничего важного он себе не отбил, отсюда и его стремление продолжать. – Зачем ты на нас набросился?
– Дело в том, что, после того как твой вышибала схватил меня, я неожиданно все вспомнил, – зловеще усмехнулся я. – Не брал я ничего и вообще в тот день не возвращался в твой постоялый двор, просто не успел. Поэтому мое оружие и золото по-прежнему в твоем доме. Давай проверим, а вдруг найдется?
– А если не найдется?
– Бить буду, пока не поумнеете. – Я снова усмехнулся, но моя ухмылка не произвела должного впечатления – теперь у меня не было шрама, и во мне уже никто не видел злодея. – Сначала поубиваю всех, а потом спокойно осмотрю дом.
– Всех не убьешь. – Хозяин встал и охнул, схватившись за бок. – Полный дом постояльцев, да и стороннего народа хватает. Как бы тебе не пожалеть о том, что сделал. Стража у нас строгая, проезжих любит держать в тюрьме, от этого у них самих деньги появляются. А за тебя никто не заступится, так что гнить тебе за решеткой до самой смерти, если, конечно, раньше на кол не посадят или не повесят.
– Ты бы о себе лучше переживал, а не обо мне. – Хозяин был прав, за меня здесь вряд ли кто заступится. А если кто-то из постоянных постояльцев увидит, что хозяина бьют, то мне придется туго. – Пока сюда нагрянет стража, ты уже будешь на том свете, а мертвым золото ни к чему, тем более чужое.
Тут поднялся вышибала. Он недоуменно посмотрел на выбитое окно и на меня, потом на осколки стекла вокруг себя, а когда поднес к глазам свои окровавленные руки, сразу заорал что-то невразумительное, но очень яростное и помчался к дому.
– Он тебя сейчас прибьет, – обрадовался хозяин. – И на этом все наши споры с тобой закончатся.
– Давай заключим пари, – предложил я. – Если еще раз выброшу твоего верзилу из окна, то ты мне отдашь все, что забрал. Поверь, это в твоих же интересах. Даже если ты прав и на меня набросятся все твои постояльцы, то подумай, сколько всего в твоем доме будет разбито. Мне-то все равно. Сам сказал: я в этом городе чужой, поэтому буду драться со стражниками и постояльцами, гвардейцами и со всеми, кто тут. у вас имеется. Если потребуется, то и твой постоялый двор сожгу.
– Ты это что, совсем озверел, парень? – Хозяин задумался.
Он попытался представить, чем может все закончиться, и понял – я действительно разнесу здесь все, до чего смогу добраться, если, конечно, справлюсь с его вышибалой.
– Хорошо, – кивнул он. – Побьешь Трака – верну все, что у тебя было. Но если мой вышибала тебя в узел завяжет, ты больше к моему двору никогда не подойдешь. Идет?
– Идет! – кивнул я и повернулся: на лестнице уже слышались тяжелые шаги вышибалы; поднимался он ко мне не один – если судить по пыхтению, за ним шло не меньше трех человек.
Я вдруг подумал, что заключил невыгодное пари: четверых мне не побить, да и вышибалу в первый раз сам не знаю как выбросил. Уныло посмотрел я на дверь, которую сам же вышиб – теперь ее не закроешь, – и стал с тоской ждать. Должен же наступить конец и этому моему безрассудству? А как еще такое назовешь?
Вышибала влетел в комнату с разъяренным лицом и бросился на меня, размахивая поленом, которое, видимо, подобрал во дворе.
Может, мне и показалось, но внутри у меня словно что-то испуганно пискнуло. А дальше… дальше все опять получилось как-то очень просто. Когда верзила замахнулся, я отступил к окну, уклонился, а потом, невероятно извернувшись, проскочил ему за спину, схватил парня за ноги и выкинул его во двор.
На этот раз, похоже, приземлился вышибала не так удачно, снизу послышался глухой удар – такой, словно из окна уронили спелый арбуз или тыкву. Посмотреть, что с ним сталось, мне не дали. Следом за верзилой вбежали двое постояльцев, размахивавших кривыми ножами. В дверном проеме маячил еще один. Я их поманил пальцем – эти ребята любили мясо, а пиво выпивали бочонками, отчего у них животы были большими и дряблыми.
С этими все было просто. Я уклонился от удара первого и тут же пнул его снизу в то место, которое мужчины учатся беречь с детства. Со вторым все оказалось еще проще – я просто подпрыгнул и ударил его ногой в грудь. Драться меня все-таки учили лучшие наемники нашего города. Толстяк после удара вылетел в коридор, сбил с ног третьего, а затем раздался ужасающий треск – вероятно, они по инерции выкатились на лестницу и сломали там что-то вроде перил.
У меня появилось немного времени, и я выглянул в окно. Увиденное меня совсем не обрадовало – вышибала лежал в луже крови с разбитой головой. Упал он все-таки неудачно, и на этот раз телега ему не подвернулась. Серые небольшие глаза верзилы были открыты и уже мутнели, покрываясь смертной пленкой. Хозяин стоял возле него на коленях и с ужасом глядел на свои окровавленные руки. Лекаря во дворе не было, он, должно быть, уже бежал к своему дому, а может, и за стражниками.
Хозяин, увидев, что я выглядываю в окно, горестно промычал:
– Что же ты наделал? Я этого парня еще мальчишкой приметил, прикармливал его, работать учил. А ты?
– Не я его убил, а ты, – с трудом выдохнул я. Не люблю смотреть на чужую смерть, сразу вспоминаю о тех случаях, когда сам едва спасался от нее. Особенно тоскливо смотреть на того, кого ты убил. Знаю, что потом будет сниться мне этот здоровенный и не очень умный парень. – Ты у меня все деньги забрал, вот и результат. Знал же, что так будет. Еще в первый раз понял, когда из окна летел, что я сильнее твоего вышибалы…
– Не знал, – горестно покачал головой хозяин. – Думал, будет по-другому.
– Не сомневаюсь, ждал, что на твоем дворе будет лежать мой труп. Ну что, возвращать будешь мое добро, или мне твой постоялый двор палить?
Говорил я уверенно и твердо, а про себя думал о том, что будет потом. Если меня поймают местные стражники, то либо повесят на площади, либо посадят на кол. Эту смерть мне не простят, потому что чужой. Знаю я такие истории, слышал не раз. Если хочешь справедливости, или проходи через все города королевства как тень, или дерись за свое право остаться живым.
– Ты мне много убытка причинил!
Хозяин все охал над телом, и делал это неспроста, явно тянул время. Я осмотрел комнату, в ней ничего моего не осталось, на лестнице все еще копошились двое, у них никак не получалось встать: мешали их собственные ноги и руки.
Тот, кого я ударил в пах, уже приходил в себя. Он поглядывал на меня из-под длинной черной, почти смоляной гривы волос хитрыми глазками, прикидывая, как лучше на меня напасть. Прежде чем он решился, я поднял полено и огрел его по голове, чтобы не мешал мне думать, а потом, схватив свой походный мешок, выпрыгнул в окно, естественно постаравшись приземлиться на сено.
Хозяин шарахнулся к двери, но я успел поймать его за рубаху:
– Отдашь золото или все-таки придется дом обыскивать?
– Разбойник! – пискнул негодяй. – Ты и без этого уже себя к смерти приговорил.
– Хорошо, что ты это понимаешь, объяснять не надо. – Я держал его крепко, а он даже не пытался вырваться. – Уже сообразил, что мне терять нечего? Единственный шанс спастись, который есть у меня, – это забрать золото и успеть на корабль раньше, чем здесь появится стража.
– Не успеешь, – пробормотал трактирщик, тем самым подтверждая, что лекарь побежал за стражниками. – Не уйти тебе.
– Возможно. – Я ударил его несильно, но болезненно – так, чтобы понял: его дело плохо. – Тогда скажи, почему бы мне не убить тебя? Это же ты сделал все, чтобы у меня появились неприятности…
– Ты Трака убил! – Хозяин сделал попытку вырваться, но понял, что не удастся, и поник головой. – Зачем?
– Ты его натравил на меня, он – твой человек. – Как мне хотелось оказаться подальше от этого постоялого двора и его хозяина, а главное, от бегущих сюда стражников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54