Твои услуги нам не нужны, если ты прикоснешься к каику, то сразу погибнешь.
– Хорошо, пусть так, – недовольно поморщился Молот. – Но вы же мне платите?
– Платит тебе твой друг, мы вычтем то, что ты получил, из предназначенной ему суммы.
– Так нас сведут с провидцем или нет? – Мой друг начал сердиться. Его огромные кулаки сжимались и разжимались, похоже, ему все это так же надоело, как и мне. – Если нет, то хотя бы накормите…
– Только после того, как умоетесь и смените одежду. – Старый жрец направился к двери, ведущей в лабиринт, а я, открыв от удивления рот, наблюдал за ним. Старик повернул ручку и исчез в лабиринте, дверь за ним захлопнулась.
С нами остался только маг, он крутил свой жезл, задумчиво глядя перед собой.
– Ты проводишь нас? – Молот тронул его за плечо, жрец недоуменно уставился на него, словно впервые увидел.
– Что? А? Куда проводить? – Он очнулся. – У нас для этого есть слуги. Поторопитесь, у вас немного времени. Сейчас ночь, а рано утром караван уйдет из города. Вы даже не успеете попрощаться со своими родными, это мы сделаем за вас. Идите…
– Как вы попрощаетесь за нас?
– А как получится, может, и никак.
Маг подтолкнул нас ко второй двери, впрочем, это удалось только со мной, Молот даже не покачнулся, а когда жрец наставил на него жезл, мой друг поднес к его длинному носу огромный окровавленный кулак.
– Тронешь его или меня еще раз – убью! – Столько было злости в его голосе, что жрец даже отступил назад. – Надоели вы мне, разнесу здесь все, если снова попытаетесь сделать кому-нибудь из нас больно!
– Ладно, – пожал плечами маг. – Вам в ту дверь, но с этой минуты будь острожен, парень, я не забываю своих врагов.
– Я тоже их не забываю. – Молот сплюнул под ноги жрецу, тот даже отпрыгнул от неожиданности, и пошел к двери. – Иногда ношу им цветы на могилку, особенно тем, кто когда-то так же грозил.
Я шел за ним, недоумевая, что это на него нашло. Конечно, мне тоже все надоело, да и устал так, что едва двигался, но ссориться со жрецами не стоило: слишком много реальной власти находилось в их руках. Однако у каждого есть свой барьер терпения, за которым происходит срыв. У меня, похоже, он чуть выше, чем у Молота.
Мы прошли по длинному, хорошо освещенному масляными лампами коридору и оказались в небольшой зале, где нас ждал низкорослый морщинистый жрец с седой копной волос. Он молча показал рукой на открытую дверь.
Когда мы вошли в нее, сразу поняли, что перед нами самая настоящая купальня. Нас ожидали два огромных медных чана, наполненных горячей водой. Они стояли на подиуме, сделанном из гладко отполированного камня, а рядом с ним по каменному желобу текла холодная вода.
Я сбросил одежду, отстегнул ножны и положил их рядом с чаном. Молот хмуро разделся, оставив при себе дубинку. Все мелкие ранки, которых мы получили немало, бегая по темным ходам, сразу отозвались на горячую воду резкой мучительной болью, но я только заскрипел зубами от злости и погрузился с головой.
На мгновение мне показалось, что мою кожу сняли наждаком, но скоро почувствовал, что боль уходит, а тело начинает расслабляться.
Когда я понял, что прихожу в себя, взялся за мочалку из высушенной морской губки и серое мыло, сваренное с полынью. Хорошенько вымывшись, я выбрался из чана.
– Сюда! – Жрец жестом показал на желоб.
Я недовольно на него покосился, но решил выполнять все, что мне прикажут. Пока это было неважно. Вода оказалась настолько ледяной, что на какой-то момент перехватило дыхание. Я был готов разорвать этого маленького пожилого человека с серой сморщенной кожей, которая бывает у тех, кто месяцами не видит солнца, но потом, когда сердце успокоилось, почувствовал, как изнутри поднимается тепло.
Из воды я вышел бодрым, сильным и готовым к дальнейшим неприятностям. Холодная ванна привела меня в чувство и даже подняла настроение. Молот вздрогнул, когда услышал мой вскрик, и радостно ухмыльнулся, увидев, что со мной ничего не произошло. Только тогда он, повинуясь жесту жреца, полез в желоб. Заорал он еще громче моего, даже побагровел от злости, вылез быстро, мрачно поглядывая на морщинистого человечка, видимо, придумывал мщение.
Бросив нам серые домотканые куски ткани, чтобы мы вытерлись, жрец показал на две каменные скамьи – на каждой стояло по глиняной чашке, наполненной чем-то неприятно пахнущим.
Сначала я решил, что это какая-то еда, в животе неприятно бурчало после купания, но, вдохнув запах, понял, что такое есть не смогу, даже если стану умирать с голода.
Когда я сел на скамью, жрец, показав на чашку, произнес:
– Мазь лечебная и быстро затягивает любые раны. Смажьте вашу кожу – каменные стены в лабиринте пропитаны слюной червя, а она смертельна. Не сделаете это – умрете.
Я стал натирать кожу темной, дурно пахнущей мазью, думая о том, что после такой процедуры снова придется мыться. Начало неприятно жечь, и не только там, где имелись ранки. Боль усиливалась, скоро я уже лежал на скамье, извиваясь от боли, и думал о том, как медленно и мучительно стану убивать этого жреца, если выживу.
Молот извивался рядом, воя и скрипя зубами.
Прошло, наверно, минут десять, прежде чем боль ушла.
А чуть позже исчез и запах. И внутри появилось приятное ощущение – такое, словно родился заново. Все тело вновь стало сильным и здоровым, и мне снова захотелось жить. Поэтому я решил пока не убивать этого сморщенного человечка, но только в том случае, если он меня накормит. В этот момент я готов был съесть даже мазь, от которой только что брезгливо отворачивался.
Но жрец, похоже, понимал все, что с нами происходит, потому что показал рукой на еще одну дверь. Когда мы потянулись к одежде, он отрицательно покачал головой, и нам стало ясно – еще не все закончено.
Правда, возражения против того, чтобы мы забрали свое оружие, у жреца не было. Впрочем, если бы оно и появилось, вряд ли мы с Молотом стали его слушать. Я взял ножны с ножами и закрепил на запястьях, а мой друг повесил на руку дубинку, у него для этого имелась специальная петля.
В соседней комнате нас ждал стол, на котором благоухал соблазнительным мясным запахом медный котел, там же на широких скамьях лежала одежда – она была походной, неброской, сделана из крепкой ткани, окрашенной в коричневый цвет. Она оказалась нам почти впору, мне подошло все, а вот на Молота штаны не налезли, и жрец через пару минут принес другие – побольше.
Сапоги мне понравились, они были сделаны из хорошо выделанной кожи лесного оленя с двойной прошивкой. Такие не промокают, даже если в них несколько дней ходить по воде, да и носятся хорошо. Еще приглянулось то, что в правом сапоге оказались вшиты ножны, в которых лежал тонкий нож. Для метания он не годился, но для хорошей драки вполне подходил – металл крепкий, отливал синевой, именно из такого делали лучшие мечи, а рукоятка вырезана из крученого дуба, такая не расколется, да и в потной руке лежит неплохо.
Еще каждому из нас предлагалась кожаная куртка из толстой воловьей кожи, в ней можно спать на земле, а в бою хорошо защитит от стрелы на излете.
В общем, походный наряд мне понравился. Если бы сам собирался в дальний путь, выбрал бы то же самое.
Под куртку я нацепил пояс с золотом, а Молот разложил свои монеты по небольшим мешочкам, которые ему предложил жрец, и рассовал по разным карманам, благо в новой одежде их оказалось предостаточно.
Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись: оба вполне могли сойти за охранников Маха, нам не хватало только мечей, кинжалов и луков. Словно подслушав наши мысли, жрец произнес:
– Оружие получите при выходе из храма, так распорядился верховный жрец.
– Нам бы его посмотреть надо, вдруг окажется не то, что нужно.
– Одежда понравилась? – Я кивнул. – Значит, и оружие подойдет, его тоже выбирали люди опытные и умелые. Если же я дам вам его сейчас, то обязательно нарветесь на новые неприятности. Характеры у вас обоих далеко не мирные, того и гляди снова за ножи и дубинку схватитесь.
Мы с другом переглянулись, пожали плечами и, не сговариваясь, направились к столу. Оружие может подождать, а вот живот такого обращения с собой не стерпит, и так уже рулады выводит такие, словно в него ничего не попадало как минимум пару дней.
Еда оказалась вполне приличной – мясо с травками, вероятно, кабарга, эту дичь таскают в город охотники и продают за хорошие деньги, и это еще раз подтвердило мои предположения о том, что жрецы в храме Киля неплохо устроились в этой жизни.
Мы съели все, самому мне бы не справиться, даже несмотря на зверский голод, – так всего оказалось много, но Молот под настроение один мог умять тушу быка. Сейчас, похоже, оно у него было. Когда я положил ложку, с отвращением глядя на свой вздувшийся живот, он продолжал есть до тех пор, пока не заскреб по стенкам медного котла, и даже засунул туда голову, чтобы ничего не упустить.
Вышли из-за стола медленно, двигались тяжело и осторожно. Сразу же подступила усталость, глаза слипались – слишком много нам досталось в этот безумный день. Мне казалось, что усну на ходу, поэтому, подойдя к лавке, сразу сел, потом лег и тут же провалился в тяжелый сон, Молот устроился рядом и сразу засопел.
Снился мне червь, который полз за мной по бесконечному лабиринту. Убежать не удавалось – мешал огромный живот, отвисающий до самого пола, его постоянно заносило на поворотах. В конец концов, когда показалось, что спасся, забежав в какой-то узкий проход, почувствовал смрадное дыхание за спиной, жвала сжали мне плечо, и я понял, что за мной пришла смерть. С огромным трудом сдержался, чтобы не закричать, а когда открыл глаза, мутные и ничего не понимающие, то вместо морды червя разглядел морщинистое лицо жреца.
– Ночь кончается, – проговорил он. – Поспешите, иначе караван уйдет без вас.
Я еще не совсем понимал, на каком нахожусь свете, спустил ноги с лавки и тяжело встал, предварительно вогнав кулак в спину Молота – единственный способ его разбудить, ничто другое на него не действует.
Друг открыл один глаз, осмотрел им меня и снова закрыл.
– Нам пора, Молот. – Я зевнул. – Если не встанешь через пару минут, уйду один, а тебя сожрет червь.
Почему-то я не сомневался, что ему снился тот же сон, что и мне.
И точно, услышав мои слова, он вскочил и замахал дубинкой:
– Червь? Где этот паршивец?
Я ничего ему не ответил, давая возможность самостоятельно понять, что происходит, а жрец уже открывал дверь в лабиринт. Упускать его я не собирался, зная, как там легко заблудиться и кто нас ждет в глубине.
Молот догнал меня, когда мы уже заворачивали за угол.
– Не мог подождать? – прошипел он. – Я – не ты, у меня тело большое, оно быстро не просыпается.
– Жрец уходит, – показал я на удаляющуюся спину. – Потом поговорим, иначе снова придется плутать.
– Ну уж нет, я впереди пойду! – прорычал мой друг, обгоняя меня. – Достаточно с меня этих подземелий, я домой хочу.
Вдвоем мы быстро нагнали жреца и, пристроившись у него за спиной, скоро вышли в верхний зал. Дальше через боковую дверь храма мы вышли во двор, где уже переступали копытами две небольшие гнедые лошади. К седлам их было приторочено оружие, причем нам обоим досталось одинаковое – меч, небольшое копье и гнутый лук.
– Вам туда, – показал нам жрец в сторону города, который еще дремал в сумрачной мгле. – Караван собирается у южных ворот, если не желаете его догонять, то поспешите…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В дороге веди себя спокойно, ибо то, что должно произойти, все равно произойдет без твоего желания.
Из книги бога-странника
Я не большой любитель лошадей, да и ездить на них мне приходилось нечасто, Молоту, насколько я знаю, тоже, да только нас никто не спрашивал.
На лошадь мне помог взобраться друг, просто взяв меня за штаны и куртку и закинув в седло, этого я ему долго простить не мог, минуты две, пока не пришла его очередь. Ему пришлось воспользоваться одним из валунов, лежащих поблизости.
Я держал в это время за уздцы его лошадь, едва не умирая со смеха, а он лез. Бедная скотина содрогнулась, едва не упала, приняв на себя его тяжесть, но как-то сумела выпрямиться. Я был уверен, что она упадет, Молот тоже, лицо у него было растерянным и бледным. Но лошадь стояла и падать не собиралась, тогда он осторожно взял поводья.
Мы медленно поехали в сторону города, еще не совсем понимая, куда направляемся и надо ли нам туда…
Моя лошадь пошла рысью, едва мы выбрались на ровную уличную брусчатку, от этого я окончательно проснулся, вцепился ей в гриву и все время, которое мы добирались до южных ворот, пытался удержаться, неловко подпрыгивая в стременах.
Молота я не видел, он ехал сзади, зато хорошо слышал все, что он рассказывал обо мне, о бедной лошади, которая досталась ему, о жрецах храма и о самом боге-страннике Киле – того он костерил больше всего.
Оказывается, именно этот бог был виновен во всем, что происходило в его жизни начиная с рождения. В отдельных местах я был с ним согласен, особенно когда он начинал бранить всех подряд, собирая в одно отвратительное целое богов и людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Хорошо, пусть так, – недовольно поморщился Молот. – Но вы же мне платите?
– Платит тебе твой друг, мы вычтем то, что ты получил, из предназначенной ему суммы.
– Так нас сведут с провидцем или нет? – Мой друг начал сердиться. Его огромные кулаки сжимались и разжимались, похоже, ему все это так же надоело, как и мне. – Если нет, то хотя бы накормите…
– Только после того, как умоетесь и смените одежду. – Старый жрец направился к двери, ведущей в лабиринт, а я, открыв от удивления рот, наблюдал за ним. Старик повернул ручку и исчез в лабиринте, дверь за ним захлопнулась.
С нами остался только маг, он крутил свой жезл, задумчиво глядя перед собой.
– Ты проводишь нас? – Молот тронул его за плечо, жрец недоуменно уставился на него, словно впервые увидел.
– Что? А? Куда проводить? – Он очнулся. – У нас для этого есть слуги. Поторопитесь, у вас немного времени. Сейчас ночь, а рано утром караван уйдет из города. Вы даже не успеете попрощаться со своими родными, это мы сделаем за вас. Идите…
– Как вы попрощаетесь за нас?
– А как получится, может, и никак.
Маг подтолкнул нас ко второй двери, впрочем, это удалось только со мной, Молот даже не покачнулся, а когда жрец наставил на него жезл, мой друг поднес к его длинному носу огромный окровавленный кулак.
– Тронешь его или меня еще раз – убью! – Столько было злости в его голосе, что жрец даже отступил назад. – Надоели вы мне, разнесу здесь все, если снова попытаетесь сделать кому-нибудь из нас больно!
– Ладно, – пожал плечами маг. – Вам в ту дверь, но с этой минуты будь острожен, парень, я не забываю своих врагов.
– Я тоже их не забываю. – Молот сплюнул под ноги жрецу, тот даже отпрыгнул от неожиданности, и пошел к двери. – Иногда ношу им цветы на могилку, особенно тем, кто когда-то так же грозил.
Я шел за ним, недоумевая, что это на него нашло. Конечно, мне тоже все надоело, да и устал так, что едва двигался, но ссориться со жрецами не стоило: слишком много реальной власти находилось в их руках. Однако у каждого есть свой барьер терпения, за которым происходит срыв. У меня, похоже, он чуть выше, чем у Молота.
Мы прошли по длинному, хорошо освещенному масляными лампами коридору и оказались в небольшой зале, где нас ждал низкорослый морщинистый жрец с седой копной волос. Он молча показал рукой на открытую дверь.
Когда мы вошли в нее, сразу поняли, что перед нами самая настоящая купальня. Нас ожидали два огромных медных чана, наполненных горячей водой. Они стояли на подиуме, сделанном из гладко отполированного камня, а рядом с ним по каменному желобу текла холодная вода.
Я сбросил одежду, отстегнул ножны и положил их рядом с чаном. Молот хмуро разделся, оставив при себе дубинку. Все мелкие ранки, которых мы получили немало, бегая по темным ходам, сразу отозвались на горячую воду резкой мучительной болью, но я только заскрипел зубами от злости и погрузился с головой.
На мгновение мне показалось, что мою кожу сняли наждаком, но скоро почувствовал, что боль уходит, а тело начинает расслабляться.
Когда я понял, что прихожу в себя, взялся за мочалку из высушенной морской губки и серое мыло, сваренное с полынью. Хорошенько вымывшись, я выбрался из чана.
– Сюда! – Жрец жестом показал на желоб.
Я недовольно на него покосился, но решил выполнять все, что мне прикажут. Пока это было неважно. Вода оказалась настолько ледяной, что на какой-то момент перехватило дыхание. Я был готов разорвать этого маленького пожилого человека с серой сморщенной кожей, которая бывает у тех, кто месяцами не видит солнца, но потом, когда сердце успокоилось, почувствовал, как изнутри поднимается тепло.
Из воды я вышел бодрым, сильным и готовым к дальнейшим неприятностям. Холодная ванна привела меня в чувство и даже подняла настроение. Молот вздрогнул, когда услышал мой вскрик, и радостно ухмыльнулся, увидев, что со мной ничего не произошло. Только тогда он, повинуясь жесту жреца, полез в желоб. Заорал он еще громче моего, даже побагровел от злости, вылез быстро, мрачно поглядывая на морщинистого человечка, видимо, придумывал мщение.
Бросив нам серые домотканые куски ткани, чтобы мы вытерлись, жрец показал на две каменные скамьи – на каждой стояло по глиняной чашке, наполненной чем-то неприятно пахнущим.
Сначала я решил, что это какая-то еда, в животе неприятно бурчало после купания, но, вдохнув запах, понял, что такое есть не смогу, даже если стану умирать с голода.
Когда я сел на скамью, жрец, показав на чашку, произнес:
– Мазь лечебная и быстро затягивает любые раны. Смажьте вашу кожу – каменные стены в лабиринте пропитаны слюной червя, а она смертельна. Не сделаете это – умрете.
Я стал натирать кожу темной, дурно пахнущей мазью, думая о том, что после такой процедуры снова придется мыться. Начало неприятно жечь, и не только там, где имелись ранки. Боль усиливалась, скоро я уже лежал на скамье, извиваясь от боли, и думал о том, как медленно и мучительно стану убивать этого жреца, если выживу.
Молот извивался рядом, воя и скрипя зубами.
Прошло, наверно, минут десять, прежде чем боль ушла.
А чуть позже исчез и запах. И внутри появилось приятное ощущение – такое, словно родился заново. Все тело вновь стало сильным и здоровым, и мне снова захотелось жить. Поэтому я решил пока не убивать этого сморщенного человечка, но только в том случае, если он меня накормит. В этот момент я готов был съесть даже мазь, от которой только что брезгливо отворачивался.
Но жрец, похоже, понимал все, что с нами происходит, потому что показал рукой на еще одну дверь. Когда мы потянулись к одежде, он отрицательно покачал головой, и нам стало ясно – еще не все закончено.
Правда, возражения против того, чтобы мы забрали свое оружие, у жреца не было. Впрочем, если бы оно и появилось, вряд ли мы с Молотом стали его слушать. Я взял ножны с ножами и закрепил на запястьях, а мой друг повесил на руку дубинку, у него для этого имелась специальная петля.
В соседней комнате нас ждал стол, на котором благоухал соблазнительным мясным запахом медный котел, там же на широких скамьях лежала одежда – она была походной, неброской, сделана из крепкой ткани, окрашенной в коричневый цвет. Она оказалась нам почти впору, мне подошло все, а вот на Молота штаны не налезли, и жрец через пару минут принес другие – побольше.
Сапоги мне понравились, они были сделаны из хорошо выделанной кожи лесного оленя с двойной прошивкой. Такие не промокают, даже если в них несколько дней ходить по воде, да и носятся хорошо. Еще приглянулось то, что в правом сапоге оказались вшиты ножны, в которых лежал тонкий нож. Для метания он не годился, но для хорошей драки вполне подходил – металл крепкий, отливал синевой, именно из такого делали лучшие мечи, а рукоятка вырезана из крученого дуба, такая не расколется, да и в потной руке лежит неплохо.
Еще каждому из нас предлагалась кожаная куртка из толстой воловьей кожи, в ней можно спать на земле, а в бою хорошо защитит от стрелы на излете.
В общем, походный наряд мне понравился. Если бы сам собирался в дальний путь, выбрал бы то же самое.
Под куртку я нацепил пояс с золотом, а Молот разложил свои монеты по небольшим мешочкам, которые ему предложил жрец, и рассовал по разным карманам, благо в новой одежде их оказалось предостаточно.
Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись: оба вполне могли сойти за охранников Маха, нам не хватало только мечей, кинжалов и луков. Словно подслушав наши мысли, жрец произнес:
– Оружие получите при выходе из храма, так распорядился верховный жрец.
– Нам бы его посмотреть надо, вдруг окажется не то, что нужно.
– Одежда понравилась? – Я кивнул. – Значит, и оружие подойдет, его тоже выбирали люди опытные и умелые. Если же я дам вам его сейчас, то обязательно нарветесь на новые неприятности. Характеры у вас обоих далеко не мирные, того и гляди снова за ножи и дубинку схватитесь.
Мы с другом переглянулись, пожали плечами и, не сговариваясь, направились к столу. Оружие может подождать, а вот живот такого обращения с собой не стерпит, и так уже рулады выводит такие, словно в него ничего не попадало как минимум пару дней.
Еда оказалась вполне приличной – мясо с травками, вероятно, кабарга, эту дичь таскают в город охотники и продают за хорошие деньги, и это еще раз подтвердило мои предположения о том, что жрецы в храме Киля неплохо устроились в этой жизни.
Мы съели все, самому мне бы не справиться, даже несмотря на зверский голод, – так всего оказалось много, но Молот под настроение один мог умять тушу быка. Сейчас, похоже, оно у него было. Когда я положил ложку, с отвращением глядя на свой вздувшийся живот, он продолжал есть до тех пор, пока не заскреб по стенкам медного котла, и даже засунул туда голову, чтобы ничего не упустить.
Вышли из-за стола медленно, двигались тяжело и осторожно. Сразу же подступила усталость, глаза слипались – слишком много нам досталось в этот безумный день. Мне казалось, что усну на ходу, поэтому, подойдя к лавке, сразу сел, потом лег и тут же провалился в тяжелый сон, Молот устроился рядом и сразу засопел.
Снился мне червь, который полз за мной по бесконечному лабиринту. Убежать не удавалось – мешал огромный живот, отвисающий до самого пола, его постоянно заносило на поворотах. В конец концов, когда показалось, что спасся, забежав в какой-то узкий проход, почувствовал смрадное дыхание за спиной, жвала сжали мне плечо, и я понял, что за мной пришла смерть. С огромным трудом сдержался, чтобы не закричать, а когда открыл глаза, мутные и ничего не понимающие, то вместо морды червя разглядел морщинистое лицо жреца.
– Ночь кончается, – проговорил он. – Поспешите, иначе караван уйдет без вас.
Я еще не совсем понимал, на каком нахожусь свете, спустил ноги с лавки и тяжело встал, предварительно вогнав кулак в спину Молота – единственный способ его разбудить, ничто другое на него не действует.
Друг открыл один глаз, осмотрел им меня и снова закрыл.
– Нам пора, Молот. – Я зевнул. – Если не встанешь через пару минут, уйду один, а тебя сожрет червь.
Почему-то я не сомневался, что ему снился тот же сон, что и мне.
И точно, услышав мои слова, он вскочил и замахал дубинкой:
– Червь? Где этот паршивец?
Я ничего ему не ответил, давая возможность самостоятельно понять, что происходит, а жрец уже открывал дверь в лабиринт. Упускать его я не собирался, зная, как там легко заблудиться и кто нас ждет в глубине.
Молот догнал меня, когда мы уже заворачивали за угол.
– Не мог подождать? – прошипел он. – Я – не ты, у меня тело большое, оно быстро не просыпается.
– Жрец уходит, – показал я на удаляющуюся спину. – Потом поговорим, иначе снова придется плутать.
– Ну уж нет, я впереди пойду! – прорычал мой друг, обгоняя меня. – Достаточно с меня этих подземелий, я домой хочу.
Вдвоем мы быстро нагнали жреца и, пристроившись у него за спиной, скоро вышли в верхний зал. Дальше через боковую дверь храма мы вышли во двор, где уже переступали копытами две небольшие гнедые лошади. К седлам их было приторочено оружие, причем нам обоим досталось одинаковое – меч, небольшое копье и гнутый лук.
– Вам туда, – показал нам жрец в сторону города, который еще дремал в сумрачной мгле. – Караван собирается у южных ворот, если не желаете его догонять, то поспешите…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В дороге веди себя спокойно, ибо то, что должно произойти, все равно произойдет без твоего желания.
Из книги бога-странника
Я не большой любитель лошадей, да и ездить на них мне приходилось нечасто, Молоту, насколько я знаю, тоже, да только нас никто не спрашивал.
На лошадь мне помог взобраться друг, просто взяв меня за штаны и куртку и закинув в седло, этого я ему долго простить не мог, минуты две, пока не пришла его очередь. Ему пришлось воспользоваться одним из валунов, лежащих поблизости.
Я держал в это время за уздцы его лошадь, едва не умирая со смеха, а он лез. Бедная скотина содрогнулась, едва не упала, приняв на себя его тяжесть, но как-то сумела выпрямиться. Я был уверен, что она упадет, Молот тоже, лицо у него было растерянным и бледным. Но лошадь стояла и падать не собиралась, тогда он осторожно взял поводья.
Мы медленно поехали в сторону города, еще не совсем понимая, куда направляемся и надо ли нам туда…
Моя лошадь пошла рысью, едва мы выбрались на ровную уличную брусчатку, от этого я окончательно проснулся, вцепился ей в гриву и все время, которое мы добирались до южных ворот, пытался удержаться, неловко подпрыгивая в стременах.
Молота я не видел, он ехал сзади, зато хорошо слышал все, что он рассказывал обо мне, о бедной лошади, которая досталась ему, о жрецах храма и о самом боге-страннике Киле – того он костерил больше всего.
Оказывается, именно этот бог был виновен во всем, что происходило в его жизни начиная с рождения. В отдельных местах я был с ним согласен, особенно когда он начинал бранить всех подряд, собирая в одно отвратительное целое богов и людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54