и уж как они были довольны, когда обнаружили, что им в руки попалась Ингвольд! Они и меня волокли с собой, пока не поняли, что такой беспомощный дряхлый калека им совсем ни к чему, и сбросили меня в ущелье, видно, думали, что там я и помру. Однако их желание не исполнилось, и я убрался оттуда на своих двоих, вот только брел все медленнее и с трудом держался на ногах; в конце концов я уже полз, едва не испуская дух от голода и бессилия. Я хотел отыскать тебя и Кольссинира, если вы, конечно, уцелели — и, как видишь, насчет тебя я не ошибся…
— Но Пер и Ингвольд живы? — перебил его Бран.
— Само собой, живы. Иначе к чему они Хьердис? Впрочем, Миркъяртану-то было бы безразлично, с кем иметь дело — с живыми ли, с мертвыми…
— Как по-твоему, куда их увели? — спросил Бран, стараясь сдерживать нетерпение.
— Да, я это знаю. Я ведь подслушал все, о чем говорили между собой эти проклятые доккальвы. Бьюсь об заклад, они и не рассчитывали, что я выживу, если вспомнить, как тяжело я был ранен прежде, а ведь меня еще растрясли и избили в последней стычке… просто чудо, что я выжил! Да ведь они могли прикончить меня там же, в ущелье…
— Скальг, я счастлив, что они этого не сделали, но скажи ты мне наконец…
— Ах да, конечно! Они направлялись прямиком в Хьялмкнип, где на время расположились вместе Хьердис и Миркъяртан.
Бран сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Так значит, Рибху были правы! Я иду в нужном направлении.
Глаза Скальга загорелись предвкушением.
— Стало быть, дружок, ты направляешься вслед за Пером и Ингвольд? Миркъяртан и Хьердис наверняка повздорят из-за того, кому владеть драконьим сердцем, а эту драку я нипочем не упущу, даже если ради такого зрелища придется ненадолго позабыть о Дирстигге! — Он с удовлетворенным вздохом устроился поудобнее на моховом ложе Брана и плотно натянул одеяло до самого подбородка. — Разделить их — значит, победить. Пусть себе вцепятся друг в друга, пусть дерутся друг с другом и забудут о Микльборге… — Скальг зевнул и, засыпая, долго еще бормотал какую-то чепуху.
Бран, закутавшись в плащ, прилег у самого костерка, превратившегося в угли, и всю ночь то дремал, то вскидывался — до самого рассвета, когда заморосил дождь пополам со снегом. Бран пробудил Скальга от сладкого и глубокого сна. Они наспех позавтракали, не разводя огня, и двинулись в путь ко Хьялмкнипу и его полуобрушенным, кишащим драугами подземельям. Бран шагал впереди, а Скальг ехал верхом на Факси, вопреки всем хитростям, на какие пускался старый конь, чтобы избавиться от неугодного седока — то пытался разбить колени Скальга о камни, то кусал его всякий раз, когда старый маг взбирался в седло. Двигались они медленно, потому что зачастую приходилось прятаться и, притаившись в укрытии, слушать, как шуршат под дождем проходящие мимо драуги. Ночами они слышали вопли круживших над головой, в ночном небе Призрачных Всадников, и все больше драугов угрюмыми вереницами тянулись к Микльборгу. Скальг, однако, был, как никогда, бодр и весел и заверял Брана, что когда они прибудут в Хьялмкнип, там уже будут наготове тысячи драугов.
Снег и дождь сыпались, не уставая. Когда путники достигли нагих холмов и громоздящейся грудами пустой породы из шахт, Бран сожалел о том, что они так скоро приблизились к Хьялмкнипу — он предпочел бы вначале присмотреться к Хьялмкнипу с безопасного расстояния. Вместо этого Хьялмкнип вынырнул из завесы снега и тумана, точно разбойник из-за угла, и путники опомниться не успели, как оказались в его пределах. Они с опаской пробирались вперед, но ни разу не заметили ни драугов, ни доккальвов. Зияющие провалы входов скалились на путников из горных склонов, и земля была, точно сыр, вся изъедена дырами — это под землей обваливались древние ходы, оставляя вертикальные бездонные ямы. Кое-как они пробрались мимо этих гигантских ловушек и спустились в долину, зажатую меж огромных груд шлака и остатков старых шахтных креплений — их зловещий вид напомнил Брану виселицы.
Факси насторожил уши и принялся глубоко втягивать ноздрями воздух. Затем он дружелюбно заржал и двинулся вперед уже куда охотнее.
— Кони, — сказал Бран, разглядев силуэты усыпанных снегом животных — они мирно паслись или стояли у валунов, с подветренной стороны. Он ухватил Факси под уздцы и увел его под прикрытие большой груды камней. Неподалеку от того места, где находились кони, чернел еще один вход, укрепленный камнем — притолоки покрывала причудливая рунная вязь.
— Вот он, этот вход, — сказал Бран, вспоминая видение, навеянное Рибху. — Ну, Скальг, надеюсь, ты уже придумал, как нам войти сюда и выйти с Пером и Ингвольд — да еще живыми?
— А ты уверен, что идти надо именно сюда? — обеспокоенно осведомился Скальг, указав на кучу мусора у самого входа. Большую часть ее составляли кости и тряпье. Наметанным глазом Бран тотчас различил нерассортированные куски драугов, а нос его учуял знакомые запахи мастерской Миркъяртана.
— Судя по всему, это Миркъяртанова часть лагеря, — продолжал Скальг. — А мне кажется, что нужно искать доккальвов… нет-нет, тебе виднее. Может, нам и впрямь удастся вбить еще один клин между Миркъяртаном и Хьердис. Пойду-ка я туда, поклянчу чуток съестного, да заодно осмотрюсь по сторонам. Все старые оборванцы похожи друг на друга; никто на меня и не глянет, особенно если изменить обличье. — Скальг самым мерзким образом скосил один глаз, поднял одно плечо выше другого и прошелся туда-назад, волоча то одну, то другую ногу.
— Лучше всего у меня выходит хромать на левую, — гордо сообщил он. — Знаешь, это почти настоящая хромота. Ну разве не замечательно у меня выходит изображать все эти увечья? Бьюсь об заклад, Пер и Ингвольд даже не узнают меня.
Бран разглядывал его с нешуточным сомнением.
— Зато тебя может вспомнить Миркъяртан. А как насчет тех доккальвов, которые изловили тебя? Они ведь тоже могут оказаться здесь и признать тебя, Скальг.
— Да откуда же им здесь взяться? Это мастерская Миркъяртана, и здесь не может быть никого, кроме него самого и драугов. Да я уверяю тебя, что доккальвы не узнают меня, даже если мы столкнемся носом к носу! Они же считают, что я мертв.
Хромая и усердно скашивая глаза, Скальг двинулся ко входу. Оглядевшись украдкой, он нырнул в темноту и исчез. Бран вздохнул и уселся поудобнее, наблюдая, как обескураживающе угрюмо окутывают землю сумерки, и снег все падает, шурша с неизменной мрачной назойливостью.
Скальг отсутствовал еще не очень долго, когда из пещеры шумно и возбужденно вырвались Призрачные Всадники и тотчас наполнили воздух ликующими воплями и хохотом. Бран толкнул Факси поглубже в тень, радуясь, что крапчатая, черно-белая шкура старого коня издалека сильно напоминает засыпанную снегом скалу. С тревогой он следил, как омерзительные твари мечутся в небе, словно воплощения безумных ночных кошмаров. Радостно перекликиваясь, они описали несколько кругов над самой головой у Брана, и он схватился за топор, понимая, что Всадники непременно его увидят.
И вдруг, в тот самый миг, когда все его внимание было приковано к небу, из-за камней вокруг выскочили шесть доккальвов и подступили к Брану с обнаженными мечами и топорами, ухмыляясь с недоброй веселостью.
— Добро пожаловать в Хьялмкнип! — издевательски объявил вожак, одним ударом выбив топор из руки Брана своей солидных размеров секирой, и сделал двоим доккальвам знак схватить скиплинга, что они немедля и исполнили. — Какая радость, что ты так прямо и явился именно сюда — а мы-то так беспечно решили не разыскивать тебя, когда сцапали твоих приятелей! Ты и представить себе не можешь, как мы рады видеть тебя и твоего юркого дружка Скальга!
— Вот болван, — проворчал Бран. — Так значит, он сразу себя выдал? Так я и знал, что ему никого не удастся одурачить.
— А он и не пытался. Он просто вбежал к нам и объявил, что снаружи прячется скиплинг, который хочет освободить своих друзей, и подробно объяснил, как тебя найти.
— Надеюсь, его наградили по заслугам, — процедил сквозь зубы Бран. — В первый раз, помнится, вы обошлись с ним довольно круто.
— Ну, на сей-то раз мы изо всех сил старались ему угодить. Еды, сколько сможет съесть, эля, сколько уместится в брюхе, и теплое местечко для ночлега. Вот хитрющий негодяй! Он продал бы и родную бабушку, если б заработал на этом медную монетку. — С этими словами доккальв сдавленно хохотнул и толчком направил Брана к зияющему провалу входа.
Брану оставалось лишь согласиться с ним; да и кто мог это знать лучше его! Он промолчал, лелея в мыслях планы достойного отмщения предателю.
Глава 15
Доккальвы, схватившие Брана, втолкнули его в черный створ шахтного коридора и поволокли, спотыкавшегося, к нещадно дымившему впереди костру. У костра сидели, сгрудившись, еще несколько доккальвов и подбрасывали в огонь сухие обломки драугов; судя по их угрюмому виду, они явно были не в восторге от окружающей обстановки. Дальше, в глубине туннеля отсветы еще какого-то огня падали на покрытые влагой стены, что-то — или кто-то — шевелилось в полумраке. Вожак доккальвов взял из костра горящую ветку и подтолкнул Брана в глубь туннеля. Они шли навстречу свету — это оказался большой костер, а за ним, на длинном столе горели лампы и свечи — и темнота вокруг все отчетливее шуршала и шевелилась. Одна за другой выползали навстречу тощие, все в лохмотьях твари — у одной не хватало конечности, у других сыпался прах из зияющих ран. Доккальвы далеко обходили беспокойных драугов, явно не горя желанием находиться в их обществе.
Рослая черная фигура метнулась им навстречу с яростным криком:
— Эй вы, бездельники! С какой это стати вам вздумалось мешать моим трудам? Или я не повторял вам, причем не единожды, что уж если, по милости Хьердис, вы должны охранять меня, так хотя бы не беспокойте меня и держитесь подальше!
Вожак доккальвов выступил вперед, затравленно озирая мастерскую. Комната была загромождена костями и обломками драугов; прямо за дверью высилась целая груда различных конечностей. Несколько искалеченных драугов со слепой яростью катались по полу; у кого недоставало руки, у кого ноги, а одна несчастная безголовая тварь без устали ползала туда-сюда в поисках недостающей части.
— Мы поймали пленника, ваша милость, и покуда не знаем, что с ним делать, — нервно переступая, пробормотал вожак доккальвов.
— Пленника! Да как вы смеете отнимать у меня время на такие пустяки? Мне нужно… — Он повернулся к столу и схватил большой нож. Доккальвы поспешно попятились. — Ведите его к Хьердис. Ваше отсутствие меня лишь порадует, и можете сообщить это своей королеве, если, конечно, у вас хватит смелости.
— Прошу прощенья, господин мой, погоди минутку! — Сгорбленная фигурка выступила из темноты, подобострастно хихикая и потирая старческие ладони. — Это же второй скиплинг, господин мой. Тот, что удрал, если помнишь, и подрубил ноги коню Скарнхравна.
Миркъяртан стремительно развернулся:
— Скиплинг с драконьим сердцем!
Бран метнул убийственный взгляд на Скальга, который подавал ему отчаянные примирительные знаки и едва не таял от умильных гримас.
— Да, это он! — с готовностью подтвердил Скальг. — Опять прошу всемилостивейшего прощения, господин мой, но если мнение старого бездомного бродяги чего-то стоит, я бы посоветовал тебе не отсылать этого паренька к Хьердис. Он ведь может снова удрать, и тогда ты потеряешь сердце навсегда.
Миркъяртан поглядел на Брана и кивнул.
— Совершенно верно. Эй вы, оставьте его здесь, и отправляйтесь сторожить — или шпионить, не знаю уж, что вам на самом деле приказала Хьердис. я же велю вам не беспокоить меня впредь, покуда я сам вас не позову.
Доккальвы мешкали, хмуро скалясь, а их вожак проворчал:
— Может, следует сообщить королеве, что драконье сердце захвачено?
— Может, и следует — если кому-то расхотелось жить долго. А если кто-нибудь из вас ей об этом проболтается, я отошлю вас домой, к семейству — в горшках, под маринадом.
Доккальвы поспешно удалились, по дороге отвесив несколько пинков шевелящимся на полу драугам. Скальг подобрался было ближе к свету, явно рассчитывая на награду, но Миркъяртан, грозно замахнувшись посохом, отправил его прочь. Затем он повернулся к Брану, и глаза его светились в глазницах, как у голодного зверя.
— Ну что ж, вот наконец мы и встретились, и ничто не стоит между мной и драконьим сердцем — кроме тебя, — Миркъяртан почти хохотнул. — Судя по твоему виду, пришлось тебе несладко — прежде был ты и мягче, и глаже, вот жалость-то для троллей, верно?
Бран смерил испытующим взглядом чародея — тощий, жилистый, но, без сомненья, крепок, как сырая кожа, и набит под завязку злыми чарами.
— Где Пер и Ингвольд? Я пришел, чтобы забрать их, и сомневаюсь, чтобы ты выстоял против гнева Рибху.
— А кто говорит о том, чтобы вмешивать в это дело Рибху? — осведомился Миркъяртан. — Это наше дело — мое и твое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Но Пер и Ингвольд живы? — перебил его Бран.
— Само собой, живы. Иначе к чему они Хьердис? Впрочем, Миркъяртану-то было бы безразлично, с кем иметь дело — с живыми ли, с мертвыми…
— Как по-твоему, куда их увели? — спросил Бран, стараясь сдерживать нетерпение.
— Да, я это знаю. Я ведь подслушал все, о чем говорили между собой эти проклятые доккальвы. Бьюсь об заклад, они и не рассчитывали, что я выживу, если вспомнить, как тяжело я был ранен прежде, а ведь меня еще растрясли и избили в последней стычке… просто чудо, что я выжил! Да ведь они могли прикончить меня там же, в ущелье…
— Скальг, я счастлив, что они этого не сделали, но скажи ты мне наконец…
— Ах да, конечно! Они направлялись прямиком в Хьялмкнип, где на время расположились вместе Хьердис и Миркъяртан.
Бран сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Так значит, Рибху были правы! Я иду в нужном направлении.
Глаза Скальга загорелись предвкушением.
— Стало быть, дружок, ты направляешься вслед за Пером и Ингвольд? Миркъяртан и Хьердис наверняка повздорят из-за того, кому владеть драконьим сердцем, а эту драку я нипочем не упущу, даже если ради такого зрелища придется ненадолго позабыть о Дирстигге! — Он с удовлетворенным вздохом устроился поудобнее на моховом ложе Брана и плотно натянул одеяло до самого подбородка. — Разделить их — значит, победить. Пусть себе вцепятся друг в друга, пусть дерутся друг с другом и забудут о Микльборге… — Скальг зевнул и, засыпая, долго еще бормотал какую-то чепуху.
Бран, закутавшись в плащ, прилег у самого костерка, превратившегося в угли, и всю ночь то дремал, то вскидывался — до самого рассвета, когда заморосил дождь пополам со снегом. Бран пробудил Скальга от сладкого и глубокого сна. Они наспех позавтракали, не разводя огня, и двинулись в путь ко Хьялмкнипу и его полуобрушенным, кишащим драугами подземельям. Бран шагал впереди, а Скальг ехал верхом на Факси, вопреки всем хитростям, на какие пускался старый конь, чтобы избавиться от неугодного седока — то пытался разбить колени Скальга о камни, то кусал его всякий раз, когда старый маг взбирался в седло. Двигались они медленно, потому что зачастую приходилось прятаться и, притаившись в укрытии, слушать, как шуршат под дождем проходящие мимо драуги. Ночами они слышали вопли круживших над головой, в ночном небе Призрачных Всадников, и все больше драугов угрюмыми вереницами тянулись к Микльборгу. Скальг, однако, был, как никогда, бодр и весел и заверял Брана, что когда они прибудут в Хьялмкнип, там уже будут наготове тысячи драугов.
Снег и дождь сыпались, не уставая. Когда путники достигли нагих холмов и громоздящейся грудами пустой породы из шахт, Бран сожалел о том, что они так скоро приблизились к Хьялмкнипу — он предпочел бы вначале присмотреться к Хьялмкнипу с безопасного расстояния. Вместо этого Хьялмкнип вынырнул из завесы снега и тумана, точно разбойник из-за угла, и путники опомниться не успели, как оказались в его пределах. Они с опаской пробирались вперед, но ни разу не заметили ни драугов, ни доккальвов. Зияющие провалы входов скалились на путников из горных склонов, и земля была, точно сыр, вся изъедена дырами — это под землей обваливались древние ходы, оставляя вертикальные бездонные ямы. Кое-как они пробрались мимо этих гигантских ловушек и спустились в долину, зажатую меж огромных груд шлака и остатков старых шахтных креплений — их зловещий вид напомнил Брану виселицы.
Факси насторожил уши и принялся глубоко втягивать ноздрями воздух. Затем он дружелюбно заржал и двинулся вперед уже куда охотнее.
— Кони, — сказал Бран, разглядев силуэты усыпанных снегом животных — они мирно паслись или стояли у валунов, с подветренной стороны. Он ухватил Факси под уздцы и увел его под прикрытие большой груды камней. Неподалеку от того места, где находились кони, чернел еще один вход, укрепленный камнем — притолоки покрывала причудливая рунная вязь.
— Вот он, этот вход, — сказал Бран, вспоминая видение, навеянное Рибху. — Ну, Скальг, надеюсь, ты уже придумал, как нам войти сюда и выйти с Пером и Ингвольд — да еще живыми?
— А ты уверен, что идти надо именно сюда? — обеспокоенно осведомился Скальг, указав на кучу мусора у самого входа. Большую часть ее составляли кости и тряпье. Наметанным глазом Бран тотчас различил нерассортированные куски драугов, а нос его учуял знакомые запахи мастерской Миркъяртана.
— Судя по всему, это Миркъяртанова часть лагеря, — продолжал Скальг. — А мне кажется, что нужно искать доккальвов… нет-нет, тебе виднее. Может, нам и впрямь удастся вбить еще один клин между Миркъяртаном и Хьердис. Пойду-ка я туда, поклянчу чуток съестного, да заодно осмотрюсь по сторонам. Все старые оборванцы похожи друг на друга; никто на меня и не глянет, особенно если изменить обличье. — Скальг самым мерзким образом скосил один глаз, поднял одно плечо выше другого и прошелся туда-назад, волоча то одну, то другую ногу.
— Лучше всего у меня выходит хромать на левую, — гордо сообщил он. — Знаешь, это почти настоящая хромота. Ну разве не замечательно у меня выходит изображать все эти увечья? Бьюсь об заклад, Пер и Ингвольд даже не узнают меня.
Бран разглядывал его с нешуточным сомнением.
— Зато тебя может вспомнить Миркъяртан. А как насчет тех доккальвов, которые изловили тебя? Они ведь тоже могут оказаться здесь и признать тебя, Скальг.
— Да откуда же им здесь взяться? Это мастерская Миркъяртана, и здесь не может быть никого, кроме него самого и драугов. Да я уверяю тебя, что доккальвы не узнают меня, даже если мы столкнемся носом к носу! Они же считают, что я мертв.
Хромая и усердно скашивая глаза, Скальг двинулся ко входу. Оглядевшись украдкой, он нырнул в темноту и исчез. Бран вздохнул и уселся поудобнее, наблюдая, как обескураживающе угрюмо окутывают землю сумерки, и снег все падает, шурша с неизменной мрачной назойливостью.
Скальг отсутствовал еще не очень долго, когда из пещеры шумно и возбужденно вырвались Призрачные Всадники и тотчас наполнили воздух ликующими воплями и хохотом. Бран толкнул Факси поглубже в тень, радуясь, что крапчатая, черно-белая шкура старого коня издалека сильно напоминает засыпанную снегом скалу. С тревогой он следил, как омерзительные твари мечутся в небе, словно воплощения безумных ночных кошмаров. Радостно перекликиваясь, они описали несколько кругов над самой головой у Брана, и он схватился за топор, понимая, что Всадники непременно его увидят.
И вдруг, в тот самый миг, когда все его внимание было приковано к небу, из-за камней вокруг выскочили шесть доккальвов и подступили к Брану с обнаженными мечами и топорами, ухмыляясь с недоброй веселостью.
— Добро пожаловать в Хьялмкнип! — издевательски объявил вожак, одним ударом выбив топор из руки Брана своей солидных размеров секирой, и сделал двоим доккальвам знак схватить скиплинга, что они немедля и исполнили. — Какая радость, что ты так прямо и явился именно сюда — а мы-то так беспечно решили не разыскивать тебя, когда сцапали твоих приятелей! Ты и представить себе не можешь, как мы рады видеть тебя и твоего юркого дружка Скальга!
— Вот болван, — проворчал Бран. — Так значит, он сразу себя выдал? Так я и знал, что ему никого не удастся одурачить.
— А он и не пытался. Он просто вбежал к нам и объявил, что снаружи прячется скиплинг, который хочет освободить своих друзей, и подробно объяснил, как тебя найти.
— Надеюсь, его наградили по заслугам, — процедил сквозь зубы Бран. — В первый раз, помнится, вы обошлись с ним довольно круто.
— Ну, на сей-то раз мы изо всех сил старались ему угодить. Еды, сколько сможет съесть, эля, сколько уместится в брюхе, и теплое местечко для ночлега. Вот хитрющий негодяй! Он продал бы и родную бабушку, если б заработал на этом медную монетку. — С этими словами доккальв сдавленно хохотнул и толчком направил Брана к зияющему провалу входа.
Брану оставалось лишь согласиться с ним; да и кто мог это знать лучше его! Он промолчал, лелея в мыслях планы достойного отмщения предателю.
Глава 15
Доккальвы, схватившие Брана, втолкнули его в черный створ шахтного коридора и поволокли, спотыкавшегося, к нещадно дымившему впереди костру. У костра сидели, сгрудившись, еще несколько доккальвов и подбрасывали в огонь сухие обломки драугов; судя по их угрюмому виду, они явно были не в восторге от окружающей обстановки. Дальше, в глубине туннеля отсветы еще какого-то огня падали на покрытые влагой стены, что-то — или кто-то — шевелилось в полумраке. Вожак доккальвов взял из костра горящую ветку и подтолкнул Брана в глубь туннеля. Они шли навстречу свету — это оказался большой костер, а за ним, на длинном столе горели лампы и свечи — и темнота вокруг все отчетливее шуршала и шевелилась. Одна за другой выползали навстречу тощие, все в лохмотьях твари — у одной не хватало конечности, у других сыпался прах из зияющих ран. Доккальвы далеко обходили беспокойных драугов, явно не горя желанием находиться в их обществе.
Рослая черная фигура метнулась им навстречу с яростным криком:
— Эй вы, бездельники! С какой это стати вам вздумалось мешать моим трудам? Или я не повторял вам, причем не единожды, что уж если, по милости Хьердис, вы должны охранять меня, так хотя бы не беспокойте меня и держитесь подальше!
Вожак доккальвов выступил вперед, затравленно озирая мастерскую. Комната была загромождена костями и обломками драугов; прямо за дверью высилась целая груда различных конечностей. Несколько искалеченных драугов со слепой яростью катались по полу; у кого недоставало руки, у кого ноги, а одна несчастная безголовая тварь без устали ползала туда-сюда в поисках недостающей части.
— Мы поймали пленника, ваша милость, и покуда не знаем, что с ним делать, — нервно переступая, пробормотал вожак доккальвов.
— Пленника! Да как вы смеете отнимать у меня время на такие пустяки? Мне нужно… — Он повернулся к столу и схватил большой нож. Доккальвы поспешно попятились. — Ведите его к Хьердис. Ваше отсутствие меня лишь порадует, и можете сообщить это своей королеве, если, конечно, у вас хватит смелости.
— Прошу прощенья, господин мой, погоди минутку! — Сгорбленная фигурка выступила из темноты, подобострастно хихикая и потирая старческие ладони. — Это же второй скиплинг, господин мой. Тот, что удрал, если помнишь, и подрубил ноги коню Скарнхравна.
Миркъяртан стремительно развернулся:
— Скиплинг с драконьим сердцем!
Бран метнул убийственный взгляд на Скальга, который подавал ему отчаянные примирительные знаки и едва не таял от умильных гримас.
— Да, это он! — с готовностью подтвердил Скальг. — Опять прошу всемилостивейшего прощения, господин мой, но если мнение старого бездомного бродяги чего-то стоит, я бы посоветовал тебе не отсылать этого паренька к Хьердис. Он ведь может снова удрать, и тогда ты потеряешь сердце навсегда.
Миркъяртан поглядел на Брана и кивнул.
— Совершенно верно. Эй вы, оставьте его здесь, и отправляйтесь сторожить — или шпионить, не знаю уж, что вам на самом деле приказала Хьердис. я же велю вам не беспокоить меня впредь, покуда я сам вас не позову.
Доккальвы мешкали, хмуро скалясь, а их вожак проворчал:
— Может, следует сообщить королеве, что драконье сердце захвачено?
— Может, и следует — если кому-то расхотелось жить долго. А если кто-нибудь из вас ей об этом проболтается, я отошлю вас домой, к семейству — в горшках, под маринадом.
Доккальвы поспешно удалились, по дороге отвесив несколько пинков шевелящимся на полу драугам. Скальг подобрался было ближе к свету, явно рассчитывая на награду, но Миркъяртан, грозно замахнувшись посохом, отправил его прочь. Затем он повернулся к Брану, и глаза его светились в глазницах, как у голодного зверя.
— Ну что ж, вот наконец мы и встретились, и ничто не стоит между мной и драконьим сердцем — кроме тебя, — Миркъяртан почти хохотнул. — Судя по твоему виду, пришлось тебе несладко — прежде был ты и мягче, и глаже, вот жалость-то для троллей, верно?
Бран смерил испытующим взглядом чародея — тощий, жилистый, но, без сомненья, крепок, как сырая кожа, и набит под завязку злыми чарами.
— Где Пер и Ингвольд? Я пришел, чтобы забрать их, и сомневаюсь, чтобы ты выстоял против гнева Рибху.
— А кто говорит о том, чтобы вмешивать в это дело Рибху? — осведомился Миркъяртан. — Это наше дело — мое и твое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50