Лицо юноши было таким же встревоженным, как у кузена: было очевидным, что он хочет объяснить что-то, но явно не знает, как начать.
– Выкладывай, – спокойно сказал Гарион. – Мы достаточно хорошие друзья, и я не обижусь, если что-то будет не так.
Леллдорин выглядел слегка пристыженным.
– Неужели у меня все на лице написано?!
– Просто ты слишком честен и никак не можешь научиться скрывать свои чувства!
– Неужели это правда? – выпалил Леллдорин. – Не сомневаюсь в твоих словах, но действительно ли мерг в Чиреке замышлял убийство короля Энхега?
– Спроси Силка, или Бэйрека, или Хеттара. Мы все там были, – предложил Гарион.
– Нечек совсем не такой, – быстро, обороняясь, перебил Леллдорин.
– Откуда ты знаешь? План-то ведь придумал именно он, не так ли? Каким образом вы с ним познакомились?
– Отправились на Большую ярмарку целой компанией – я, Торазин, еще несколько человек. Купили какие-то вещи у мерга-торговца, и Тор отпустил пару ехидных замечаний насчет мимбратов, знаешь ведь, какой он. Торговец сказал, что знает нужного нам человека, и познакомил с Нечеком. Чем больше мы с ним говорили, тем горячее сочувствовал он нашим стремлениям к свободе.
– Естественно.
– Он объяснил нам, что замышляет король Ты бы просто не поверил такому.
– Возможно.
Леллдорин быстро, встревоженно взглянул на него.
– Собирается отобрать наши поместья и отдать безземельным мимбратским дворянам.
– А вы проверяли, правду ли сказал Нечек?
– Каким образом?! Мимбраты ведь ничего не признают, даже если их прямо спросить, но такие вещи вполне в их характере.
– Значит, кроме слов Нечека, у вас нет других доказательств?! Но каким образом вам пришел в голову подобный план?
– Нечек сказал, что, будь он астурийцем, ни за что никому не позволил бы отобрать принадлежащую ему землю, и объяснил, что, когда они приведут войска, мы уже ничего не сможем сделать. А еще добавил, мол, на нашем месте ударил бы первым, прежде чем мимбраты успеют подготовиться, и проделал бы все таким образом, чтобы они не узнали, чья эта работа. И тут предложил толнедрийские мундиры.
– Когда он начал давать вам деньги?
– Не помню. Об этом договаривался Тор.
– Нечек говорил когда-нибудь, почему ссужает вам деньги?
– Да, сказал, что по дружбе.
– Не казалось ли это немного странным?
– Но я бы не отказал друзьям в деньгах, – запротестовал Леллдорин.
– Ты – астуриец, – покачал головой Гарион, – и отдал бы даже жизнь во имя дружбы. Нечек – мерг, а я никогда еще не слышал о щедрости этих людей. Подумай сам, чужак заявляет, что король желает отобрать вашу землю. Потом предлагает план его убийства, который поможет развязать войну с Толнедрой, а чтобы убедиться в успехе замысла, дает деньги. Так ведь?
Леллдорин безмолвно кивнул, не сводя потрясенных глаз с Гариона.
– Неужели вы его так ни в чем не заподозрили? Юноша, казалось, вот-вот заплачет.
– Но это такой хороший план! – взорвался он наконец, – И обязательно удался бы!
– Именно поэтому он так и опасен, – ответил Гарион.
– Слушай, что же мне теперь делать? – убито пробормотал Леллдорин.
– Пока вряд ли что тебе удастся. Наверное, позже, когда будет время все обдумать А если ничего не выйдет, всегда сможем открыться дедушке. Он придумает, как остановить все это.
– Мы не можем никому признаться, – напомнил Леллдорин. – Связаны клятвой.
– Значит, придется эту клятву нарушить, – поколебавшись, предложил Гарион.
– Никто из нас ничем этому мергу не обязан. Но решать должны только мы. Я никому ничего не скажу без вашего разрешения.
– Лучше ты реши, – умоляюще пробормотал Леллдорин. – Сам я не могу, Гарион.
– Сможешь, – твердо заявил тот. – Уверен, если хорошенько подумаешь, увидишь почему.
Они добрались до Великого Западного пути, и Бэйрек повел их на юг; лошади перешли на быструю рысь, и дальнейшая беседа стала невозможной.
Проехав около лит, они миновали грязную деревню: чуть больше дюжины хижин, с крышами, покрытыми дерном, и стенами из обмазанных глиной прутьев. Поля вокруг деревни были усеяны пеньками; несколько тощих коров щипали траву на опушке леса.
Гарион был не в силах сдержать негодования при виде столь ужасающей нищеты.
– Леллдорин! – резко окликнул он. – Смотри!
– Что? Где?
Выйдя из глубокой тревожной задумчивости, молодой человек встрепенулся, как бы ожидая немедленных неприятностей.
– Деревня. Погляди хорошенько!
– Ну и что? Всего-навсего поселение рабов, – равнодушно обронил Леллдорин.
– Я таких сотни повидал.
Казалось, аренд желал только вновь погрузиться в свои невеселые мысли.
– Мы в Сендарии даже свиней в такой грязи не держали! – возмущенно зазвенел голос Гариона.
Если бы только он мог открыть другу глаза!
Двое одетых в лохмотья крестьян нехотя откалывали щепки с пней около дороги. Когда всадники приблизились, они отбросили топоры и в ужасе помчались к лесу.
– Неужели ты можешь гордиться этим, Леллдорин? – не отставал Гарион. – И чувствовать себя хорошо, зная, что твои же соотечественники безмерно боятся тебя и убегают, едва завидев.
– Но это крепостные, Гарион, – раздраженно огрызнулся Леллдорин, будто это все объясняло.
– Они люди. Не животные. А люди заслуживают лучшего обращения.
– Что же я могу сделать? Они ведь не мне принадлежат!
И, посчитав, что отделался от надоедливого друга, Леллдорин вновь возвратился к собственным невеселым мыслям.
К концу дня они проехали десять лиг, и покрытое облаками небо начало постепенно темнеть; видимо, наступал вечер.
– Думаю, придется провести ночь в лесу, Белгарат, – вздохнул, озираясь, Силк. – Добраться до толнедрийской гостиницы ни за что не удастся.
Господин Волк, клевавший носом в седле, встрепенулся, часто моргая глазами.
– Хорошо, – согласился он, – но давай лучше отойдем подальше. Огонь может привлечь внимание; и без того слишком многим известно о том, что мы уже в Арендии.
– Здесь неподалеку просека, – показал Дерник на видневшуюся среди деревьев дорожку. – По ней можно спокойно проехать – Пойдем, – согласился Волк.
Мокрые листья заглушали стук копыт; путешественники, свернув на узкую тропинку, проехали в молчании почти лигу, пока впереди не открылась поляна.
– Может, спешимся здесь? – предложил Дерник, показывая на родник, тихо звенящий на покрытых мхом камнях.
– Сойдет, – согласился Волк.
– Но нам нужно хоть какое-то укрытие, – заметил кузнец.
– Я купил шатры в Камааре, – сообщил Силк. – Они в тюках.
– Весьма предусмотрительно с вашей стороны, – похвалила тетя Пол.
– Я бывал раньше в Арендии, леди Полгара, и хорошо знаком со здешним климатом.
– Тогда мы с Гарионом пойдем нарубим дров, – решил Дерник, спрыгнув на землю и отвязывая притороченный к седлу топор.
– Я помогу вам, – вызвался Леллдорин; встревожен|ное выражение по-прежнему не сходило с лица юноши.
Дерник, кивнув, пошел вперед. С деревьев капала вода, но кузнец, казалось, каким-то шестым чувством вел их туда, где было посуше. Они быстро молча принялись за работу, стараясь сделать как можно больше, пока солнце совсем не закатилось, и вскоре набрали три большие вязанки веток и хвороста. Пришло время возвращаться на поляну, где трудились Силк с остальными, воздвигая несколько серовато-коричневых шатров. Бросив хворост на землю, Дерник ногой расчистил место для костра, опустился на колени и высек ножом из кремня искры, успев вовремя поднести поближе кусок сухого трута, который всегда носил с собой.
Вскоре по веткам весело побежал огонек, и тетя Пол принялась ставить к костру горшки, что-то тихо напевая.
Вернулся, накормив лошадей, Хеттар, и все стали наблюдать, как тетя Пол готовит ужин из тех припасов, что перед отъездом уговорил их взять граф Релдиген.
Поев, они уселись вокруг костра, тихо переговариваясь.
– Сколько мы проехали сегодня? – спросил Дерник.
– Двенадцать лиг, – откликнулся Хеттар.
– Много ли еще до конца этого леса?
– Восемьдесят лиг от Камаара до центральной равнины, – пояснил Леллдорин.
Дерник вздохнул.
– Неделя или больше. Я надеялся, что путешествие займет всего несколько дней.
– Прекрасно понимаю тебя, Дерник, – согласился Бэйрек. – Здесь все такое мрачное. Вызывает неприятные чувства.
Лошади, бродившие у ручья, тревожно заржали.
Хеттар вскочил.
– Что-то неладно? – спросил, тоже поднимаясь, Бэйрек.
– Они не должны… – начал Хеттар, но тут же замолк. – Назад! – приказал он. – Подальше от огня. Лошади говорят, что там в лесу люди. Их много, и все вооружены.
И отпрыгнул подальше, вынимая саблю из ножен. Бросив на Олгара испуганный взгляд, Леллдорин ринулся в шатер. Для Гариона мгновенное разочарование в друге было подобно предательскому удару под дых.
Но тут в воздухе раздался тонкий свист; стрела, ударившись о кольчугу Бэйрека, отскочила.
– К оружию! – заревел великан, выхватывая меч. Гарион схватил тетю Пол за руку и попытался оттащить от костра.
– Немедленно прекрати, – приказала она, вырываясь Еще одна стрела со зловещим воем вырвалась из тумана Тетя Пол слегка взмахнула рукой, будто отгоняя назойливую муху, и пробормотала какое-то слово. Стрела тут же отскочила, словно наткнувшись на что-то твердое, и упала на землю.
Послышались гортанные крики; с противоположного конца поляны вырвалась горстка здоровенных мужчин явно бандитского вида. Они смело бросились в ледяную воду, размахивая мечами. Бэйрек и Хеттар ринулись наперехват, а в это время из шатра выбежал Леллдорин с луком в руках и принялся рассылать во все стороны стрелы так быстро, что за движениями рук невозможно было уследить простым глазом. Гариону стало ужасно стыдно, что он усомнился в храбрости друга. Один из нападающих со сдавленным криком опрокинулся назад: в горле торчала стрела.
Другой перегнулся, держась за живот, и, застонав, свалился мешком, третий, совсем молодой, заросший светлой мягкой бородкой, осел мешком, цепляясь за перья засевшего в груди древка, с ошеломленным выражением на мальчишеском лице.
Потом вздохнул и упал на бок, из носа заструилась кровь.
Оборванные грязные разбойники, встреченные дождем стрел Леллдорина, дрогнули, и тут в бой вступили Бэйрек и Хеттар. Тяжелый меч Бэйрека описал широкий круг и опустился на шею черноусого бандита, почти отделив голову.
Хеттар сделал выпад саблей и почти небрежно проткнул второго, с лицом, изрытым оспой. Тот на мгновение застыл; изо рта хлынул поток яркой крови.
Вперед выбежал Дерник, размахивая топором, а Силк, вытянув из-под куртки длинный клинок, быстро помчался к мужчине с лохматой каштановой бородой, в последний момент нырнул вперед, перевернулся и ударил бородатого в грудь обеими ногами, тут же вскочил и вонзил кинжал в живот врага. Раздался странный хлюпающий звук, раненый с воплем обхватил себя руками, пытаясь запихнуть обратно вываливающиеся красно-синие внутренности; петли кишок, свисая с пальцев, скользили на землю.
Гарион ринулся к тюкам, чтобы достать меч, но внезапно кто-то с размаху схватил его сзади. Юноша вырывался изо всех сил, но почувствовал ошеломляющий удар по голове; в глазах полыхнула белая молния.
– Это тот, кто нам нужен, – прохрипел чей-то грубый голос.
И тут Гарион потерял сознание. Его несли куда-то: в этом Гарион был уверен. Чьи-то сильные руки поддерживали обвисшее тело. Он не знал, сколько прошло времени с момента удара по голове. В ушах по-прежнему звенело; сильно тошнило. Не делая лишних движений, Гарион осторожно приоткрыл один глаз. Все плыло, покачивалось, словно в тумане, но ему удалось различить лицо наклонившегося над ним в темноте Бэйрека и снова, как тогда в снежном лесу в окрестностях Вэл Олорна, на знакомые черты странно накладывалось изображение косматой морды огромного медведя. Гарион вздрогнул, закрыл глаза и начал слабо отбиваться.
– Все в порядке, Гарион, – полным безмерного отчаяния голосом заверил Бэйрек. – Это я.
Гарион открыл глаза – медведь тут же исчез. Он даже не был уверен в том, что на самом деле видел зверя.
– Меня ударили по голове, – промямлил юноша.
– Больше им это не удастся, – по-прежнему с отчаянием пробормотал Бэйрек.
И неожиданно этот огромный человек осел на землю и закрыл руками лицо. Уже совсем стемнело, и почти ничего нельзя было разглядеть, но, похоже, плечи Бэйрека тряслись от ужасных, с трудом подавляемых рыданий, почти беззвучные сухие всхлипы раздирали душу.
– Где мы? – спросил, озираясь, Гарион. Бэйрек, кашлянув, вытер лицо.
– Довольно далеко от шатров. Мне не так-то скоро удалось догнать тех двоих, которые пытались похитить тебя.
– Что с ними? – почти ничего не соображая, прошептал Гарион.
– Мертвы. Ты можешь встать?
– Не знаю.
Гарион попытался приподняться, но голова закружилась, волна дурноты поднялась откуда-то из желудка.
– Неважно. Я тебя понесу, – пообещал Бэйрек уже обычным, хотя и мрачным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47