– Деревня, в которой мы вчера остановились, – объяснил Леллдорин, – никогда не встречал такого убогого мерзкого места и людей, ввергнутых в столь безнадежную нищету. Как они могут выносить это?
– А что, есть какой-нибудь выбор?
– Отец мой, по крайней мере, хорошо обращается со своими людьми, – оборонялся юноша, – никто не голодает, у всех крыша над головой, а эти… бедняги… хуже животных. Я всегда гордился своим происхождением, но теперь стыжусь.
В глазах его действительно стояли слезы.
Гарион при виде столь внезапного пробуждения не понимал, как себя вести. С одной стороны, он был рад, что Леллдорин наконец признал очевидное, с другой – боялся: а вдруг такое прозрение заведет порывистого юношу в какую-нибудь беду.
– Я отрекусь от титула! – объявил неожиданно Леллдорин, будто подслушав мысли Гариона – А когда возвращусь из странствий, буду жить среди рабов и делить с ними их печали.
– К чему хорошему это приведет? Думаешь, твои страдания облегчат им жизнь?
Леллдорин резко вскинул голову, явно обуреваемый противоречивыми эмоциями.
Наконец он улыбнулся, но в голубых глазах застыла решимость.
– Ты, конечно, прав. Как всегда. Удивительно, но ты сразу видишь, в чем корень проблемы, Гарион.
– Что ты имеешь в виду? – с некоторой опаской осведомился тот.
– Я подниму их на восстание. Пройду всю Арендию во главе армии крестьян.
– Ну почему у тебя на все один ответ?! – застонал Гарион. – Во-первых, у крепостных вообще нет оружия, и они не умеют драться. Никакими прекрасными словами и уговорами ты не заставишь их последовать за тобой, а если даже это и удастся, любой арендский дворянин не задумается подняться против вас. Они растерзают твою армию, а потом положение в сто раз ухудшится. И, наконец, ты просто начнешь гражданскую войну; именно этого и добиваются мерги.
Леллдорин в удивлении заморгал, слова Гариона наконец-то дошли до туго соображающего аренда. Лицо юноши вновь помрачнело.
– Я об этом не подумал, – сознался он.
– Совершенно верно. И будешь продолжать совершать подобные ошибки до тех пор, пока собираешься работать только мечом, а не мозгами.
Леллдорин, вспыхнув, смущенно засмеялся.
– Ты и вправду не ходишь вокруг да около, Гарион, – тихо упрекнул он.
– Прости, – поспешно извинился Гарион, – наверное, нужно было объяснить как-то иначе.
– Нет, – покачал головой Леллдорин, – ведь я аренд. Если не сказано прямо, не пойму.
– Нельзя сказать, что ты глупый, Леллдорин, – запротестовал Гарион, – ведь каждый может ошибаться. Аренды не дураки – просто слишком порывисты.
– Это было нечто большим, чем обыкновенная импульсивность, – печально вздохнул Леллдорин, показывая на влажный мох у корней деревьев.
– Что именно? – огляделся Гарион.
– Это последний участок леса перед равнинами Центральной Арендии, – пояснил Леллдорин, – естественная граница между Мимбром и Астурией.
– Лес как лес, – пожал плечами Гарион.
– Не совсем, – мрачно ответил Леллдорин. – Очень удобное место для засад.
Земля в этом лесу усеяна старым костями. Приглядись получше.
Он вытянул руку. Вначале Гариону показалось, что перед ним всего лишь пара изогнутых сучьев, высовывающихся из мха, с тонкими веточками на конце, запутавшимися в разросшемся кусте, но тут же с отвращением увидел полуистлевшую зеленоватую человеческую руку; пальцы судорожно цеплялись за куст в последней предсмертной агонии.
– Почему его не похоронили? – взорвался он в ярости.
– Поверь, потребуется тысяча людей и тысяча лет, чтобы собрать все лежащие здесь скелеты и предать их земле, – глухо объявил Леллдорин. – Целые поколения арендов покоятся здесь – мимбраты, весайты, астурийцы. Все лежат где упали, а мох хранит их вечный сон.
Гарион вздрогнул и отвел глаза от немой мольбы этой одинокой руки, поднимавшейся со дна мохового моря здесь, в мрачно насупившемся лесу. Подняв глаза, он понял, что эта неровная почва простиралась насколько мог видеть глаз.
– Сколько еще нужно ехать, чтобы добраться до равнины? – тихо спросил он.
– Около двух дней.
– Два дня?! И все по таким же местам? Леллдорин кивнул.
– Почему? – спросил Гарион осуждающе, более жестким тоном, чем намеревался.
– Сначала причиной были гордость… и честь. После – скорбь по павшим и желание отомстить. И наконец – просто не знали, как все это остановить. Ты ведь сам сказал: мы, аренды, не очень-то сообразительны.
– Но всегда храбры, – быстро возразил Гарион.
– О да, – согласился Леллдорин, – всегда храбры. Это наше национальное проклятие!
– Белгарат, – еле шевеля губами, прошептал Хеттар, – лошади чуют что-то.
Господин Волк, дремавший как обычно в седле, встрепенулся:
– Что?
– Лошади, – повторил Хеттар. – Что-то там впереди их пугает.
Глаза Волка сузились, лицо внезапно приобрело странно-пустое выражение.
– Олгроты, – с отвращением кинул он.
– Что такое олгрот? – спросил Дерник.
– Нелюди. Дальняя родня троллей.
– Я однажды видел тролля, – заметил Бэйрек. – Гнусное уродливое огромное чудище с когтями и клыками.
– Они нападут на нас? – встревожился Дерник.
– Почти наверняка, – напряженно ответил Волк. – Хеттар, следи за лошадьми.
Нужно держаться всем вместе. Никому не отделяться!
– Откуда они появились? – удивился Леллдорин. – В здешнем лесу никогда не бывало чудовищ.
– Иногда спускаются с гор Ало, если проголодаются, – объяснил Волк. – Живых после такого нападения не остается, так что рассказать подробности некому.
– Лучше бы тебе что-нибудь предпринять, отец, – посоветовала тетя Пол. – Они нас окружают.
Леллдорин быстро огляделся, соображая, где находится.
– Мы недалеко от холма Элгона, – ответил он, – и если бы удалось туда добраться, олгроты ничего с нами сделать не смогут.
– Холм Элгона? – переспросил Бэйрек, вынимая тяжелый меч.
– Высокая скала, усеянная валунами. Почти крепость Элгон держался там почти месяц против целой мимбратской армии.
– Неплохо звучит, – согласился Силк. – По крайней мере, хоть выберемся из этих деревьев.
Он нервно оглядел ужасный лес, окутанный ледяной моросью.
– Можно попытаться, – решил Волк. – Они еще только примеряются напасть, а к тому же дождь притупляет их обоняние.
Сзади раздался странный лающий звук.
– Это они? – спросил Гарион: собственный голос воплем отдался в ушах.
– Перекликаются, – ответил Волк. – Кто-то из них нас заметил. Лучше поторопиться, но не очень спешите, пока не увидим холм.
Они пустили испуганных лошадей рысью и упрямо направились вперед по грязной дороге, поднимавшейся к вершине низкого горного гребня.
– Пол-лиги, – прохрипел Леллдорин, – всего поллиги, и мы доберемся до холма.
Лошадей было трудно сдержать; глаза их бешено закатывались, гривы разметались. Гарион почувствовал, как заколотилось сердце, а во рту стало сухо.
Дождь пошел немного сильнее. Краем глаза он уловил какое-то движение и быстро поднял голову. Человекоподобная фигура скачками передвигалась в лесу, шагах в ста от дороги. Олгрот бежал полусогнувшись, лапы свисали до земли, кожа отливала омерзительным свинцовым цветом.
– Вон там! – крикнул Гарион.
– Видел! – проворчал Бэйрек. – Тролль, пожалуй, побольше.
– Ну, этот тоже немаленький, – скривился Силк.
– Если нападут, берегитесь когтей, – предупредил Волк, – они ядовитые.
– Это становится все интереснее, – заметил Силк.
– Вон там скала, – спокойно объявила тетя Пол.
– Быстрее! – рявкнул Волк.
Насмерть напуганные кони, почувствовав свободу, рванулись вперед головокружительным галопом. Позади раз-| дался яростный вой; лай становился все громче.
– Сейчас доберемся, – ободряюще прокричал Дерник, но тут с полдюжины рычащих олгротов появились перед ними; лапы широко расставлены, пасти уродливо ощерены. Огромные, с мощными мускулами и когтями вместо пальцев. Козлиные морды, короткие острые рога и длинные желтые клыки. Серая кожа покрыта чешуей, как у змей.
Лошади заржали и отпрянули, пытаясь разбежаться. Гарион приник к гриве, держась одной рукой за седло, а другой – изо всех сил за поводья.
Бэйрек ударил по крупу коня плоской стороной меча и бешено вонзил шпоры в бока животного, пока наконец лошадь, испугавшись больше хозяина, чем олгротов, не рванулась вперед. Двумя взмахами Бэйрек убил двух чудовищ и прорвался через заслон, третий, выпустив когти, попытался прыгнуть ему на спину, но на мгновение застыл и свалился мордой в грязь между лопаток торчала стрела Леллдорина. Развернув коня, Бэйрек свалил троих оставшихся олгротов.
– Вперед! – протрубил он.
Гарион услышал крик Леллдорина и быстро обернулся. Тоскливый ужас охватил его при виде одинокого олгрота, выползшего из леса около дороги. Зверь рвал когтями Леллдорина, пытаясь стащить его с седла. Леллдорин из последних сил бил луком по козлиной морде, и Гарион мгновенно выхватил меч, но сзади уже появился Хеттар. Изогнутая сабля пронзила тело зверя; олгрот завизжал и, извиваясь, упал под копыта вьючных животных. Охваченные паникой лошади из последних сил мчались к вершине скалы, не обращая внимания на скользкую гальку. Оглянувшись, Гарион заметил, как покачнулся в седле Леллдорин, прижав ладонь к окровавленному боку.
Гарион с силой натянул поводья и повернул коня.
– Спасайся, Гарион, – крикнул Леллдорин, смертельно побледнев.
– Нет!
Гарион сунул меч в ножны, подъехал к другу и обхватил его плечи, удерживая от падения. Вместе они добрались до вершины; Гарион прилагал все усилия, чтобы не дать Леллдорину свалиться с седла.
Вершина холма, беспорядочное смешение камня и земли, нависала над самыми высокими деревьями. Лошади едва пробирались между огромными мокрыми валунами.
Добравшись до маленького ровного пространства на самом верху, Гарион спрыгнул на землю, едва успев подхватить медленно валившегося на бок Леллдорина.
– Сюда! – резко приказала тетя Пол, вытаскивая узелок с травами и бинтами.
– Дерник! Мне нужен огонь, и как можно быстрее.
Кузнец беспомощно оглядел мокрые обломки сучьев, усыпавшие землю.
– Попытаюсь, – с сомнением пробормотал он.
Леллдорин дышал неглубоко, но очень часто. Лицо по-прежнему было белым, а ноги отказывались его держать. Гарион вне себя от страха обнял друга. Подошел Хеттар, и оба они с трудом подтащили Леллдорина поближе к тому месту, где стояла на коленях тетя Пол, развязывая узелок.
– Нужно немедленно удалить яд, – коротко сказала она. – Дай мне свой кинжал, Гарион.
Гарион вынул клинок. Тетя Пол быстро разрезала коричневую тунику Леллдорина, обнажив страшные раны от когтей олгрота.
– Будет больно, – пообещала она. – Держите его.
Гарион и Хеттар вцепились в руки и ноги Леллдорина, приковав его к земле.
Тетя Пол, глубоко вздохнув, ловко вскрыла воспалившиеся раны. Хлынула кровь, и Леллдорин, вскрикнув, потерял сознание.
– Хеттар! – раздался крик Бэйрека, стоявшего на валуне около обрыва. – Ты нам нужен.
– Иди! – велела тетя Пол олгару. – Мы здесь сами справимся. Гарион, останься здесь.
Разминая какие-то сухие листья, она сыпала порошок на кровоточащие раны.
– Огонь, Дерник!
– Ничего не получается, мистрис Пол, – беспомощно вздохнул кузнец, – слишком сыро.
Мельком взглянув на жалкую кучу мокрых веток, собранных Дерником, Полгара чуть прищурилась и сделала странный быстрый жест. В ушах Гариона раздался звон, потом внезапное шипение. Струйка дыма вырвалась к небу. Пламя заплясало на хворосте. Испуганный Дерник отпрянул.
– Маленький горшок, Гарион, – потребовала тетя Пол, – и воды. Быстро!
Сняв голубой плащ, она накрыла Леллдорина.
Силк, Бэйрек и Хеттар стояли у обрыва, скатывая вниз тяжелые валуны. Снизу доносился лай олгротов, сопровождаемый по временам отчаянным воплем боли.
Гарион положил голову друга на колени, дрожа от страха за его жизнь.
– Он выздоровеет? – с надеждой спросил юноша.
– Трудно пока сказать, еще слишком рано, – ответила тетя Пол. – Не приставай ко мне с вопросами.
– Они бегут! – закричал Бэйрек.
– По-прежнему голодны, – мрачно отозвался Волк, – значит, вернутся.
Далеко в лесу раздался звук медного рога.
– Что это? – спросил Силк, все еще пыхтя после тяжелой работы.
– Тот, кого я ожидаю, – ответил Волк со странной улыбкой.
Поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул.
– Теперь я сама все сделаю, Гарион, – объявила тетя Пол, накладывая толстый слой лекарственной смеси на дымящийся мокрый бинт. – Ты с Дерником помогите остальным.
Гарион неохотно опустил голову Леллдорина на сырой торф и подбежал к Волку. Откос был усеян телами олгротов, раздавленных падающими булыжниками.
– Они снова пытаются напасть, – воскликнул Бэйрек, приподнимая очередной валун. – До нас можно добраться сзади?
– Нет… – покачал головой Силк. – Я проверял. С той стороны отвесная стена.
Олгроты выползали из леса, рыча и огрызаясь, и полусогнувшись двинулись вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47