Дул холодный ветер, волны с однообразным шумом набегали на песок, оставляя на берегу венчающие их клочки белой пены.
Недалеко от берега покачивалось на якоре узкое черное боевое судно чиреков; воздух над ним кишел сотнями кричащих чаек. Бэйрек придержал лошадь и, прикрыв глаза рукой, пристально всмотрелся в даль – Знакомый корабль, – проворчал он.
– По мне, все они выглядят одинаково, – пожал плечами Хеттар.
– Что ты! Разница с первого взгляда видна. Как бы ты себя чувствовал, скажи я, что все лошади друг на друга похожи?!
– Подумал бы, что ты слепнешь.
– Вот видишь, – ухмыльнулся Бэйрек.
– Как мы дадим им знать о своем прибытии? – спросил Дерник.
– Если они не знают, то, значит, пьяны вусмерть. Если корабль причалил к побережью вражеской страны, матросы всегда следят в оба.
– Вражеской?
– Любая страна тут же превращается в противника, как только в ее водах появляется чирекское военное судно, – пояснил Бэйрек. – Всего лишь предубеждение, я полагаю.
На корабле все пришло в движение; якорь подняли. Множество весел, напоминающих тонкие ноги гигантского паука, ритмично задвигались в такт барабанной дроби. Судно медленно двигалось к устью реки. Бэйрек поскакал впереди вдоль берега и, въехав в воду, долго искал достаточно глубокое место, чтобы корабль смог подойти поближе.
Матросы, бросавшие Бэйреку швартовы, выглядели знакомыми, но первый, кто спрыгнул на берег, оказался Грелдиком, старым другом Бэйрека.
– Далековато ты забрался, – приветствовал Бэйрек, будто только вчера расстался с приятелем. Тот пожал плечами:
– Услышал, что тебе нужен корабль, а делать все равно было нечего, так что я решил отправиться сюда и посмотреть, как идут дела.
– С моим кузеном разговаривал?
– Гриннегом? Нет. Отплыли из Коту в гавань Тол Хорба, захватили там драснийских торговцев. Встретил Элтега, помнишь такого, одноглазый, с черной бородой?
Бэйрек кивнул.
– Рассказал, что Гриннег заплатил ему и велел дожидаться тебя здесь. Я вспомнил, что ты не очень-то ладил с Элтегом, и предложил взамен свое судно.
– И он согласился?
– Нет, – ответил Грелдик, дернув себя за бороду. – Собственно говоря, даже посоветовал мне не лезть в чужие дела.
– Неудивительно. Элтег всегда был ужасным скупердяем, а Гриннег, наверное, предложил ему кучу денег.
– Вероятнее всего, – ухмыльнулся Грелдик, – правда, он этого не сказал.
– Как тебе удалось убедить его изменить решение?
– Какие-то неполадки с его кораблем, – с невинным видом сообщил Грелдик.
– Какие именно?
– По-моему, в одну из ночей потемнее, когда он и его команда были пьяны в дым, неизвестный злодей прокрался на борт и срубил мачту.
– Что творится на свете? – вздохнул Бэйрек, качая головой.
– И не говори, – согласился Грелдик.
– Как же он это воспринял?
– Боюсь, не очень-то хорошо, – печально сообщил Грелдик. – Когда мы выгребали из гавани, изощрялся в изобретении новых ругательств. Его было слышно по всей округе.
– Пора бы Элтегу научиться держать себя в руках. Подобное поведение и создает чирекам плохую репутацию во всех портах мира Грелдик торжественно кивнул и низко поклонился тете Пол:
– Леди Полгара! Мой корабль к вашим услугам.
– Капитан, – спросила она, кивнув в ответ, – сколько времени у нас уйдет на то, чтобы добраться до Стисс Тора?
– Зависит от погоды, – задумался Грелдик, – дней десять Корм для лошадей мы привезли, но время от времени нужно останавливаться, чтобы набрать воды.
– Тогда в путь, – решила она.
Коней пришлось убеждать и просить взойти на борт, но Хеттару без особого труда удалось это сделать. Потом судно отошло от берега, пересекло пролив в устье реки и вышло в открытое море. Команда подняла паруса, попутный ветер погнал корабль вдоль серо-зеленого побережья Найссы.
Гарион прошел на свое обычное место на носу и уселся, уставившись невидящими глазами на свинцовые волны. Видение корчившегося в пламени человека не выходило из головы.
Позади раздались уверенные шаги, в воздухе разлился слабый знакомый аромат.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила тетя Пол.
– О чем здесь говорить?
– О многом.
– Ты ведь знала, что я могу делать подобные вещи, так?
– Подозревала, – кивнула тетя Пол, садясь рядом. – Были некоторые признаки, хотя ни в чем нельзя быть уверенным, пока это не произойдет впервые.
Я знаю нескольких людей, обладающих такими же способностями, но никогда их не применяющих.
– Лучше бы у меня их не было, – вздохнул Гарион.
– По-моему, у тебя нет выбора. Если не выносишь вида огня, в следующий раз делай как-нибудь по-другому.
– Следующего раза не будет, – твердо объявил он. – Никогда.
– БЕЛГАРИОН! – взорвался голос в мозгу. – НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ЭТИ ГЛУПОСТИ! НЕЧЕГО СЕБЯ ЖАЛЕТЬ!
– Хватит! – крикнул вслух Гарион. – Не мучай меня больше, покинь мой мозг и не зови Белгарионом!
– Ты и есть Белгарион, – настаивала она. – Нравится или нет, но тебе придется снова воспользоваться своим могуществом. Как только сила вырвалась на волю, ее не загонишь обратно в клетку. Сердись, пугайся или радуйся, но она всегда будет с тобой. Не можешь же ты не пользоваться руками или глазами? Здесь то же самое. Твое могущество – часть тебя самого. И самое важное – научиться им управлять. Нельзя шататься по свету, выдирать с корнем деревья и уничтожать горы, когда это тебе в голову взбредет. Нужно уметь держать в руках и себя, и свою силу. Не для того я растила тебя, чтобы позволить превратиться в чудовище.
– Слишком поздно, – прошептал Гарион. – Я уже чудовище. Неужели не помнишь, что я наделал там, в лесу!
– ЭТА НЕУМЕСТНАЯ ЖАЛОСТЬ К СЕБЕ СТАНОВИТСЯ УТОМИТЕЛЬНОЙ, БЕЛГАРИОН, – вновь прозвучал в мозгу ее голос. – ТАК МЫ НИ К ЧЕМУ НЕ ПРИДЕМ.
– Попытайся хоть немного повзрослеть, дорогой, – объявила вслух тетя Пол.
– Очень тяжело пытаться наставлять человека, целиком поглощенного собой и не желающего слушать – Я никогда не сделаю этого больше! – с вызовом повторил Гарион.
– СДЕЛАЕШЬ, ГАРИОН, СДЕЛАЕШЬ, – услышал он беззвучный голос. – БУДЕШЬ УЧИТЬСЯ, ПОПРОБУЕШЬ ИСПЫТАТЬ СЕБЯ И ПОЙМЕШЬ, КАКОЙ ЭТО ТРЕБУЕТ ДИСЦИПЛИНЫ. ЕСЛИ НЕ ЖЕЛАЕШЬ ВСЕ ДЕЛАТЬ ДОБРОВОЛЬНО, ЗНАЧИТ, ПРИДЕТСЯ ПОСТУПИТЬ ПО-ДРУГОМУ.
ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ, ДОРОГОЙ, ТОЛЬКО НЕ ОЧЕНЬ ДОЛГО. ТВОЕ РЕШЕНИЕ СЛИШКОМ ВАЖНОЕ ДЛЯ ВСЕХ – ОТКЛАДЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ.
Протянув руку, она нежно коснулась щеки юноши и, повернувшись, отошла.
– САМ ЗНАЕШЬ, ОНА ПРАВА – услышал он знакомый бесстрастный голос.
– НЕ ЛЕЗЬ В ЭТО ДЕЛО, – мысленно ответил Гарион.
Все последующие дни он, насколько мог, избегал тетю Пол, но от ее глаз скрыться не мог. Куда бы Гарион ни шел, все время чувствовал на себе спокойный оценивающий взгляд.
Наконец как-то за завтраком тетя Пол присмотрелась поближе и, как бы заметив что-то, впервые удивилась:
– Гарион! Да у тебя щетина растет! Почему ты не бреешься?
Гарион, покраснев до ушей, поднес пальцы к подбородку. И верно – щетина, мягкие редкие волоски, что-то вроде бородки.
– Ты и вправду становишься мужчиной, юный Гарион, – одобрительно кивнул Мендореллен.
– Не обязательно ему сейчас бриться, Полгара, – вмешался Бэйрек, поглаживая роскошную рыжую бороду. – Пусть растет. Если не понравится, сбрить всегда успеем.
– По-моему, ты пристрастен, Бэйрек, – заметил Хеттар. – Ведь в Чиреке все мужчины бородатые.
– Никогда бритва не касалась моего лица! – признал Бэйрек. – Но я и в самом деле считаю, что в таких делах спешить ни к чему. Бороду сбрить легко, да назад не приклеишь!
– А по-моему, ты с ней такой забавный, – заявила Се'Недра, и прежде, чем Гарион успел остановить девушку, та коснулась пальчиками его подбородка и дернула за волосы. Он сморщился и снова залился краской.
– Немедленно бриться, – твердо велела тетя Пол. Дерник молча спустился в кубрик и принес тазик, кусок грубого мыла, полотенце и осколок зеркала.
– Это несложно, Гарион, – заверил кузнец, расставляя принесенное на столе.
Вынув из привязанного к поясу мешочка бритву, он протянул ее Гариону:
– Только будь поосторожней, не порежься. Главное – не спешить.
– Не отхвати себе нос, – вмешался Хеттар. – Безносый человек выглядит очень странно.
Гарион продолжал бриться под хор советов и рекомендаций, но в конце концов все оказалось не так уж плохо. Кровь из многочисленных порезов довольно быстро остановилась, и если не считать того, что Гарион чувствовал себя так, будто с лица вместе со щетиной содрали кожу, результатами он остался вполне доволен.
– Так гораздо лучше, – изрекла тетя Пол.
– Он обязательно простудится, вот увидите, – предсказал Бэйрек.
– Немедленно замолчи, – велела тетя Пол.
Слева проплывало Найсанское побережье – унылая равнина, покрытая непонятной порослью, ползучими растениями, длинными седыми прядями мха, спутанной травой. Порывы ветра по временам доносили гнилостный запах болот.
Гарион и Се'Недра стояли на носу корабля, глядя на безрадостный пейзаж.
– Что это? – спросил Гарион, показывая на уродливые копошащиеся в грязи создания на коротких ножках.
– Крокодилы, – ответила принцесса.
– Что такое крокодилы?
– Большие ящерицы.
– Они опасны?
– Очень. Людей едят. Разве ты никогда о них не читал?
– Я не умею читать, – не задумываясь, ответил Гарион.
– Что?!
– Не умею читать. Некому было научить меня.
– Но это просто нелепо!
– Моей вины здесь нет! – защищался юноша.
Се'Недра задумчиво оглядела его. Девушка, казалось, побаивалась Гариона с тех пор, как тот испепелил Чемдара, и страх еще усугублялся сознанием того, что раньше она не очень-то хорошо с ним обращалась.
Сначала принцесса была уверена, что Гарион – всего-навсего слуга, и вела себя с ним соответственно, но теперь гордость мешала признать свою ошибку.
Гарион почти слышал, как щелкают в мозгу девушки крохотные шестеренки.
– Хочешь я тебя научу? – предложила Се'Недра, явно пытаясь показать, что сожалеет о случившемся.
– Это займет много времени?
– Зависит от твоих способностей.
– Как думаешь, когда мы можем начать?
– У меня есть пара книжек, – нахмурилась Се'Нед ра, – но писать не на чем.
– Не знаю, нужно ли мне учиться еще и писать По-моему, чтения вполне достаточно.
– Это одно и то же, глупыш, – засмеялась девушка.
– Я этого не знал, – слегка покраснев, признался Гарион. – Думал… – И, помедлив несколько минут, наконец понял:
– Я вообще-то совсем об этом не думал.
Что нужно для письма?
– Лучше всего пергамент. И кусочек угля, чтобы можно было все стереть и написать заново.
– Пойду потолкую с Дерником, – решил Гарион. – Уж он-то что-нибудь сообразит.
Дерник предложил кусок парусины и обожженную палочку. Гарион и Се'Недра уселись рядышком в укромном уголке на носу и склонились над прибитым к палубе куском материи. Случайно подняв голову, Гарион заметил неподалеку тетю Пол, наблюдавшую за ними с непонятным выражением лица. Гарион тут же опустил глаза, изучая необычайно притягательные знаки на холсте.
Обучение продолжалось еще несколько дней. Пальцы у Гариона были от природы ловкие, и он быстро научился нехитрому искусству письма.
– Нет-нет! – воскликнула как-то Се'Недра. – Ты неверно написал слово, буквы совсем не те. Ведь тебя зовут «Гарион», а не «Белгарион»!
Гарион быстро вскинул голову. Тетя Пол стояла на своем обычном месте, не сводя с него глаз.
– НЕ СМЕЙ УПРАВЛЯТЬ МОИМИ МЫСЛЯМИ! – безмолвно возмутился он.
– УЧИСЬ ЛУЧШЕ, ДОРОГОЙ, – пропел беззвучный голос. – ЛЮБАЯ НАУКА ПОЛЕЗНА, А ТЕБЕ МНОГОЕ ЕЩЕ ПРЕДСТОИТ УЗНАТЬ. ЧЕМ СКОРЕЕ ТЫ ПОЙМЕШЬ ЭТО, ТЕМ ЛУЧШЕ.
И, улыбнувшись, тетя Пол отошла. На следующий день корабль Грелдика достиг устья Змеиной реки, протекающей в Центральной Найссе, и матросы, спустив паруса, сели за весла, готовясь к долгому переходу вверх по течению, к Стисс Тору.
Глава 24
Чистого воздуха совсем не осталось – словно весь мир неожиданно превратился в огромный загнивший пруд со стоячей водой. У Змеиной реки были сотни рукавов, и каждый ручеек, извиваясь, медленно полз среди скользких, покрытых топкой грязью берегов, словно не желая влиться в беспокойные морские волны.
Тростник, росший в болотистой почве, достигал двадцати футов в высоту и толщиной был чуть ли не в человеческую руку. Ветер, довольно сильно раскачивавший верхушки тростника, совсем не чувствовался внизу. Дельта реки дымилась и омерзительно пахла под солнцем, которое, казалось, не столько жгло, сколько медленно выпаривало всю жидкость из тела. Хотя влаги вокруг хватало. Из тростника тучами поднимались насекомые, облепляли каждый кусочек обнаженной кожи, высасывали кровь.
Пришлось провести среди зарослей полтора дня, пока путешественники не добрались до первых деревьев, низкорослых, похожих на кусты. Судно неторопливо продвигалось по главному руслу к центру Найссы. Матросы, истекая потом, громко проклинали все на свете, но корабль упрямо двигался против течения, пробираясь словно сквозь толстый слой вязкого масла, липнувшего к бортам подобно отвратительному клею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Недалеко от берега покачивалось на якоре узкое черное боевое судно чиреков; воздух над ним кишел сотнями кричащих чаек. Бэйрек придержал лошадь и, прикрыв глаза рукой, пристально всмотрелся в даль – Знакомый корабль, – проворчал он.
– По мне, все они выглядят одинаково, – пожал плечами Хеттар.
– Что ты! Разница с первого взгляда видна. Как бы ты себя чувствовал, скажи я, что все лошади друг на друга похожи?!
– Подумал бы, что ты слепнешь.
– Вот видишь, – ухмыльнулся Бэйрек.
– Как мы дадим им знать о своем прибытии? – спросил Дерник.
– Если они не знают, то, значит, пьяны вусмерть. Если корабль причалил к побережью вражеской страны, матросы всегда следят в оба.
– Вражеской?
– Любая страна тут же превращается в противника, как только в ее водах появляется чирекское военное судно, – пояснил Бэйрек. – Всего лишь предубеждение, я полагаю.
На корабле все пришло в движение; якорь подняли. Множество весел, напоминающих тонкие ноги гигантского паука, ритмично задвигались в такт барабанной дроби. Судно медленно двигалось к устью реки. Бэйрек поскакал впереди вдоль берега и, въехав в воду, долго искал достаточно глубокое место, чтобы корабль смог подойти поближе.
Матросы, бросавшие Бэйреку швартовы, выглядели знакомыми, но первый, кто спрыгнул на берег, оказался Грелдиком, старым другом Бэйрека.
– Далековато ты забрался, – приветствовал Бэйрек, будто только вчера расстался с приятелем. Тот пожал плечами:
– Услышал, что тебе нужен корабль, а делать все равно было нечего, так что я решил отправиться сюда и посмотреть, как идут дела.
– С моим кузеном разговаривал?
– Гриннегом? Нет. Отплыли из Коту в гавань Тол Хорба, захватили там драснийских торговцев. Встретил Элтега, помнишь такого, одноглазый, с черной бородой?
Бэйрек кивнул.
– Рассказал, что Гриннег заплатил ему и велел дожидаться тебя здесь. Я вспомнил, что ты не очень-то ладил с Элтегом, и предложил взамен свое судно.
– И он согласился?
– Нет, – ответил Грелдик, дернув себя за бороду. – Собственно говоря, даже посоветовал мне не лезть в чужие дела.
– Неудивительно. Элтег всегда был ужасным скупердяем, а Гриннег, наверное, предложил ему кучу денег.
– Вероятнее всего, – ухмыльнулся Грелдик, – правда, он этого не сказал.
– Как тебе удалось убедить его изменить решение?
– Какие-то неполадки с его кораблем, – с невинным видом сообщил Грелдик.
– Какие именно?
– По-моему, в одну из ночей потемнее, когда он и его команда были пьяны в дым, неизвестный злодей прокрался на борт и срубил мачту.
– Что творится на свете? – вздохнул Бэйрек, качая головой.
– И не говори, – согласился Грелдик.
– Как же он это воспринял?
– Боюсь, не очень-то хорошо, – печально сообщил Грелдик. – Когда мы выгребали из гавани, изощрялся в изобретении новых ругательств. Его было слышно по всей округе.
– Пора бы Элтегу научиться держать себя в руках. Подобное поведение и создает чирекам плохую репутацию во всех портах мира Грелдик торжественно кивнул и низко поклонился тете Пол:
– Леди Полгара! Мой корабль к вашим услугам.
– Капитан, – спросила она, кивнув в ответ, – сколько времени у нас уйдет на то, чтобы добраться до Стисс Тора?
– Зависит от погоды, – задумался Грелдик, – дней десять Корм для лошадей мы привезли, но время от времени нужно останавливаться, чтобы набрать воды.
– Тогда в путь, – решила она.
Коней пришлось убеждать и просить взойти на борт, но Хеттару без особого труда удалось это сделать. Потом судно отошло от берега, пересекло пролив в устье реки и вышло в открытое море. Команда подняла паруса, попутный ветер погнал корабль вдоль серо-зеленого побережья Найссы.
Гарион прошел на свое обычное место на носу и уселся, уставившись невидящими глазами на свинцовые волны. Видение корчившегося в пламени человека не выходило из головы.
Позади раздались уверенные шаги, в воздухе разлился слабый знакомый аромат.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила тетя Пол.
– О чем здесь говорить?
– О многом.
– Ты ведь знала, что я могу делать подобные вещи, так?
– Подозревала, – кивнула тетя Пол, садясь рядом. – Были некоторые признаки, хотя ни в чем нельзя быть уверенным, пока это не произойдет впервые.
Я знаю нескольких людей, обладающих такими же способностями, но никогда их не применяющих.
– Лучше бы у меня их не было, – вздохнул Гарион.
– По-моему, у тебя нет выбора. Если не выносишь вида огня, в следующий раз делай как-нибудь по-другому.
– Следующего раза не будет, – твердо объявил он. – Никогда.
– БЕЛГАРИОН! – взорвался голос в мозгу. – НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ЭТИ ГЛУПОСТИ! НЕЧЕГО СЕБЯ ЖАЛЕТЬ!
– Хватит! – крикнул вслух Гарион. – Не мучай меня больше, покинь мой мозг и не зови Белгарионом!
– Ты и есть Белгарион, – настаивала она. – Нравится или нет, но тебе придется снова воспользоваться своим могуществом. Как только сила вырвалась на волю, ее не загонишь обратно в клетку. Сердись, пугайся или радуйся, но она всегда будет с тобой. Не можешь же ты не пользоваться руками или глазами? Здесь то же самое. Твое могущество – часть тебя самого. И самое важное – научиться им управлять. Нельзя шататься по свету, выдирать с корнем деревья и уничтожать горы, когда это тебе в голову взбредет. Нужно уметь держать в руках и себя, и свою силу. Не для того я растила тебя, чтобы позволить превратиться в чудовище.
– Слишком поздно, – прошептал Гарион. – Я уже чудовище. Неужели не помнишь, что я наделал там, в лесу!
– ЭТА НЕУМЕСТНАЯ ЖАЛОСТЬ К СЕБЕ СТАНОВИТСЯ УТОМИТЕЛЬНОЙ, БЕЛГАРИОН, – вновь прозвучал в мозгу ее голос. – ТАК МЫ НИ К ЧЕМУ НЕ ПРИДЕМ.
– Попытайся хоть немного повзрослеть, дорогой, – объявила вслух тетя Пол.
– Очень тяжело пытаться наставлять человека, целиком поглощенного собой и не желающего слушать – Я никогда не сделаю этого больше! – с вызовом повторил Гарион.
– СДЕЛАЕШЬ, ГАРИОН, СДЕЛАЕШЬ, – услышал он беззвучный голос. – БУДЕШЬ УЧИТЬСЯ, ПОПРОБУЕШЬ ИСПЫТАТЬ СЕБЯ И ПОЙМЕШЬ, КАКОЙ ЭТО ТРЕБУЕТ ДИСЦИПЛИНЫ. ЕСЛИ НЕ ЖЕЛАЕШЬ ВСЕ ДЕЛАТЬ ДОБРОВОЛЬНО, ЗНАЧИТ, ПРИДЕТСЯ ПОСТУПИТЬ ПО-ДРУГОМУ.
ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ, ДОРОГОЙ, ТОЛЬКО НЕ ОЧЕНЬ ДОЛГО. ТВОЕ РЕШЕНИЕ СЛИШКОМ ВАЖНОЕ ДЛЯ ВСЕХ – ОТКЛАДЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ.
Протянув руку, она нежно коснулась щеки юноши и, повернувшись, отошла.
– САМ ЗНАЕШЬ, ОНА ПРАВА – услышал он знакомый бесстрастный голос.
– НЕ ЛЕЗЬ В ЭТО ДЕЛО, – мысленно ответил Гарион.
Все последующие дни он, насколько мог, избегал тетю Пол, но от ее глаз скрыться не мог. Куда бы Гарион ни шел, все время чувствовал на себе спокойный оценивающий взгляд.
Наконец как-то за завтраком тетя Пол присмотрелась поближе и, как бы заметив что-то, впервые удивилась:
– Гарион! Да у тебя щетина растет! Почему ты не бреешься?
Гарион, покраснев до ушей, поднес пальцы к подбородку. И верно – щетина, мягкие редкие волоски, что-то вроде бородки.
– Ты и вправду становишься мужчиной, юный Гарион, – одобрительно кивнул Мендореллен.
– Не обязательно ему сейчас бриться, Полгара, – вмешался Бэйрек, поглаживая роскошную рыжую бороду. – Пусть растет. Если не понравится, сбрить всегда успеем.
– По-моему, ты пристрастен, Бэйрек, – заметил Хеттар. – Ведь в Чиреке все мужчины бородатые.
– Никогда бритва не касалась моего лица! – признал Бэйрек. – Но я и в самом деле считаю, что в таких делах спешить ни к чему. Бороду сбрить легко, да назад не приклеишь!
– А по-моему, ты с ней такой забавный, – заявила Се'Недра, и прежде, чем Гарион успел остановить девушку, та коснулась пальчиками его подбородка и дернула за волосы. Он сморщился и снова залился краской.
– Немедленно бриться, – твердо велела тетя Пол. Дерник молча спустился в кубрик и принес тазик, кусок грубого мыла, полотенце и осколок зеркала.
– Это несложно, Гарион, – заверил кузнец, расставляя принесенное на столе.
Вынув из привязанного к поясу мешочка бритву, он протянул ее Гариону:
– Только будь поосторожней, не порежься. Главное – не спешить.
– Не отхвати себе нос, – вмешался Хеттар. – Безносый человек выглядит очень странно.
Гарион продолжал бриться под хор советов и рекомендаций, но в конце концов все оказалось не так уж плохо. Кровь из многочисленных порезов довольно быстро остановилась, и если не считать того, что Гарион чувствовал себя так, будто с лица вместе со щетиной содрали кожу, результатами он остался вполне доволен.
– Так гораздо лучше, – изрекла тетя Пол.
– Он обязательно простудится, вот увидите, – предсказал Бэйрек.
– Немедленно замолчи, – велела тетя Пол.
Слева проплывало Найсанское побережье – унылая равнина, покрытая непонятной порослью, ползучими растениями, длинными седыми прядями мха, спутанной травой. Порывы ветра по временам доносили гнилостный запах болот.
Гарион и Се'Недра стояли на носу корабля, глядя на безрадостный пейзаж.
– Что это? – спросил Гарион, показывая на уродливые копошащиеся в грязи создания на коротких ножках.
– Крокодилы, – ответила принцесса.
– Что такое крокодилы?
– Большие ящерицы.
– Они опасны?
– Очень. Людей едят. Разве ты никогда о них не читал?
– Я не умею читать, – не задумываясь, ответил Гарион.
– Что?!
– Не умею читать. Некому было научить меня.
– Но это просто нелепо!
– Моей вины здесь нет! – защищался юноша.
Се'Недра задумчиво оглядела его. Девушка, казалось, побаивалась Гариона с тех пор, как тот испепелил Чемдара, и страх еще усугублялся сознанием того, что раньше она не очень-то хорошо с ним обращалась.
Сначала принцесса была уверена, что Гарион – всего-навсего слуга, и вела себя с ним соответственно, но теперь гордость мешала признать свою ошибку.
Гарион почти слышал, как щелкают в мозгу девушки крохотные шестеренки.
– Хочешь я тебя научу? – предложила Се'Недра, явно пытаясь показать, что сожалеет о случившемся.
– Это займет много времени?
– Зависит от твоих способностей.
– Как думаешь, когда мы можем начать?
– У меня есть пара книжек, – нахмурилась Се'Нед ра, – но писать не на чем.
– Не знаю, нужно ли мне учиться еще и писать По-моему, чтения вполне достаточно.
– Это одно и то же, глупыш, – засмеялась девушка.
– Я этого не знал, – слегка покраснев, признался Гарион. – Думал… – И, помедлив несколько минут, наконец понял:
– Я вообще-то совсем об этом не думал.
Что нужно для письма?
– Лучше всего пергамент. И кусочек угля, чтобы можно было все стереть и написать заново.
– Пойду потолкую с Дерником, – решил Гарион. – Уж он-то что-нибудь сообразит.
Дерник предложил кусок парусины и обожженную палочку. Гарион и Се'Недра уселись рядышком в укромном уголке на носу и склонились над прибитым к палубе куском материи. Случайно подняв голову, Гарион заметил неподалеку тетю Пол, наблюдавшую за ними с непонятным выражением лица. Гарион тут же опустил глаза, изучая необычайно притягательные знаки на холсте.
Обучение продолжалось еще несколько дней. Пальцы у Гариона были от природы ловкие, и он быстро научился нехитрому искусству письма.
– Нет-нет! – воскликнула как-то Се'Недра. – Ты неверно написал слово, буквы совсем не те. Ведь тебя зовут «Гарион», а не «Белгарион»!
Гарион быстро вскинул голову. Тетя Пол стояла на своем обычном месте, не сводя с него глаз.
– НЕ СМЕЙ УПРАВЛЯТЬ МОИМИ МЫСЛЯМИ! – безмолвно возмутился он.
– УЧИСЬ ЛУЧШЕ, ДОРОГОЙ, – пропел беззвучный голос. – ЛЮБАЯ НАУКА ПОЛЕЗНА, А ТЕБЕ МНОГОЕ ЕЩЕ ПРЕДСТОИТ УЗНАТЬ. ЧЕМ СКОРЕЕ ТЫ ПОЙМЕШЬ ЭТО, ТЕМ ЛУЧШЕ.
И, улыбнувшись, тетя Пол отошла. На следующий день корабль Грелдика достиг устья Змеиной реки, протекающей в Центральной Найссе, и матросы, спустив паруса, сели за весла, готовясь к долгому переходу вверх по течению, к Стисс Тору.
Глава 24
Чистого воздуха совсем не осталось – словно весь мир неожиданно превратился в огромный загнивший пруд со стоячей водой. У Змеиной реки были сотни рукавов, и каждый ручеек, извиваясь, медленно полз среди скользких, покрытых топкой грязью берегов, словно не желая влиться в беспокойные морские волны.
Тростник, росший в болотистой почве, достигал двадцати футов в высоту и толщиной был чуть ли не в человеческую руку. Ветер, довольно сильно раскачивавший верхушки тростника, совсем не чувствовался внизу. Дельта реки дымилась и омерзительно пахла под солнцем, которое, казалось, не столько жгло, сколько медленно выпаривало всю жидкость из тела. Хотя влаги вокруг хватало. Из тростника тучами поднимались насекомые, облепляли каждый кусочек обнаженной кожи, высасывали кровь.
Пришлось провести среди зарослей полтора дня, пока путешественники не добрались до первых деревьев, низкорослых, похожих на кусты. Судно неторопливо продвигалось по главному руслу к центру Найссы. Матросы, истекая потом, громко проклинали все на свете, но корабль упрямо двигался против течения, пробираясь словно сквозь толстый слой вязкого масла, липнувшего к бортам подобно отвратительному клею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47