Ретикулянец
согнулся пополам от боли. Я попытался зажать его шею в захват, но он отбил
горелку в сторону. Я попробовал нагнуться пониже и прорезал ему левое
бедро, отскочил и быстро ударил пламенем в лицо, а потом нанес
крестообразную рану в грудь. Хитин на груди с треском распался и упал
обломками на пол. Внутри было сплетение органов, больше похожих на
механизм какой-нибудь машины, которые стали выпадать ретикулянцу в руки.
Какие то трубки, почти прозрачные, истекающие розовой жидкостью, выползли
наружу, из отрезанных кусков вытекала розовая жидкость. Множество
оранжевой сиропистой массы вытекло вместе со странным органом, который был
похож на шестиугольный браслет с подвесками. Розовая пена лужами
скапливалась на полу. Я ударил пламенем горелки его сложенные на брюхе
руки. Масса его внутренностей выпала с плеском на пол. Упал и нож с черным
лезвием.
Я расчленил его. Сперва руки. Потом одну ногу. Он повалился, и я
методично порезал его на кусочки, словно рака переростка, каким он в моих
глазах и был. Это заняло несколько минут.
Когда я с этим покончил, я посмотрел в зал и увидел, что он весь
полон дыма. Дальняя сторона зала вся была охвачена пламенем, и дымящаяся
жидкость покрывала пол.
Я посмотрел на дверь. Твврррлл шел ко мне, зажав в руке нож. Я рванул
в облако дыма и пара, зажав нос и рот и размахивая зажженной горелкой. Я
слепо кружил, пока не наткнулся на дверь и не выбежал наружу.

13
Прошло не так много времени, прежде чем мне попались и другие души в
этом технологическом аду. Пожарная бригада промчалась мимо меня, таща
снаряжение, одетая в огнезащитные костюмы. Они с удивлением посмотрели на
меня, но не остановились.
Я улыбнулся и помахал им рукой, хромая к той лестничной клетке,
откуда они высыпались. Мне было очень больно, я был ранен, но не
смертельно. Задние мышцы моей левой ноги немного пострадали, но не совсем
были перерезаны. На правом бедре была колотая рана, и она действительно
болела. Я добрался до лестницы и стал карабкаться по ней, но ногоны в
ярких мундирах - как потом оказалось, служба безопасности - встретили
меня, прежде чем я оказался намного выше подвала. Они взяли меня под
арест.
За тот час, который последовал за этим, произошло много событий, но я
их почти не помню. Меня снова провели через подвал и подняли наверх на
скоростном лифте. Как мне казалось, мы поднимались целый час. Меня
заковали в колючие наручники из чего-то вроде кожи и плюхнули в кресло в
каком-то кабинете. Мне жестами дали понять, что мне лучше не пытаться
уйти. Двоих охранников поставили возле двери, остальные вылетели из
кабинета, закрыв и запоров дверь. Я сидел там как в тумане минут десять.
Потом пришли еще какие-то люди из службы безопасности, перевели меня в
другой кабинет и посадили там под замок. Потом они выбежали. Такое
повторилось еще два раза.
Мне кажется, что меня перевели во что-то вроде лазарета, но сделали
со мной немного. Доктора осмотрели меня и решили, что со мной не стоит
возиться. Со мной в принципе все было в порядке. Мне просто хотелось
превратить свой мозг в белое пятно и все забыть. Но от меня никак не
уходили образы дрожащих передо мной жвал и щупалец, а я сам был весь
перемазан липучкой от сети. И еще мне трудно было прогнать образ
внутренностей, которые, словно детали детского конструктора, сыпались из
тела существа, один взгляд которого мог бы заставить сердце ребенка
остановиться. И еще вонь скипидара и миндаля.
В какой-то момент появилась Сьюзен.
Она нежно провела рукой по моему лбу. Она плакала.
- Ох, Джейк, - сказала она.
- С тобой все в порядке? - спросил я спокойно. Потом я очнулся. -
Сьюзен, - сказал я, и все показалось сном. - Сьюзи. Господи, Сьюзи.
Я встал, Сьюзен зарылась лицом в мою грязную куртку и зарыдала.
Ее голос был приглушен курткой, а она что-то жалобно причитала.
- ...Я виновата... это все я виновата... - это все, что я мог
расслышать.
- Да нет же, нет, - сказал я.
Она поплакала еще, потом подняла голову. Она выглядела гак, словно
плакала много часов. Неужели прошли часы с тех пор, как я поднялся из этих
глубин под фальном?
- Бедная Тиви, - сказала она, и губы задрожали. - Как я могу
теперь...
Она снова зарылась в меня лицом и вся дрожала.
- Ну-ну...
Честное слово, я так и сказал, как ребенку: ну-ну...
Кругом кто-то суетился. Рагна вышел из какого-то помещения, которое,
наверное, служило кабинетом какому-то чиновнику, а мы сидели в его
приемной.
- Достойная личность, к которой я сейчас обратился, - сказал он нам
торжественно, - мечтает воззриться на вас лично, поскольку мы как раз
обсуждаем ваш вопрос.
Мы вошли в пышный кабинет, который больше напоминал спальню. Ногой,
который занимал этот кабинет, был одет в вишневые пышные одеяния и
развалился на диване, как немыслимый восточный сатрап. Манеры его были
небрежны, не сказать - оскорбительны. Он и Рагна обменялись несколькими
словами. Мы стояли рядом.
Примерно минут пять они разговаривали, потом чиновник выплюнул
какое-то слово, очевидно, оскорбление, встал и вышел через противоположную
дверь.
- Почему вас обвиняют? - спросил я Рагну. - И что он тебе сказал?
- Он назвал меня так, как зовут нашу расу остальные ногоны, иными
словами, что мы существа, которые вступают в неестественную половую связь
с безглазыми животными то есть, пещерными животными. И нас не обвиняют,
собственно говоря, не так уж и обвиняют. Им наплевать на Тиви. Вот пожар
для них - дело страшное, это понятно. Можно сказать, что так им и надо, за
то, что они живут на таких свалках, господи, крысы.
Если говорить точно, все это коровьего дерьма не стоит.
Я все-таки не мог понять до конца, но не стал расспрашивать,
уверенный в том, что объяснение будет длинным и запутанным.

Мы отправились домой.
Медики ахгирров привели меня в полный порядок, и, пока я
выздоравливал, техники починили нам трейлер. Никто ни слова не сказал о
смерти Тиви. У ахгирров, как нам показалось, похорон не было. Что они
делали с останками, нам тоже не сказали.
С нами ни в коем случае не говорили и не поступали так, чтобы мы
почувствовали, что в чем-то виноваты. Муж Тиви Угар пришел к нам и сказал,
что Тиви погибла, выполняя свой долг ученого. Это было все, что он сказал.
Однако состоялась церемония, в которой приняли участие и мы, люди.
Вся коммуна собралась в огромной центральной пещере и сидела на прохладном
каменном полу в полном молчании час или два. Потом они все встали и пошли
по своим текущим делам.
Я провел два дня, вылеживаясь в роскошных апартаментах Рагны и его
жены, уставясь на полированный гранит стены в спальне. Я видел, как
странные образы роятся в зернистой поверхности. Лица Тиви, Сьюзен, Дарлы,
моего отца. Сцены из моей собственной жизни тоже темные: смутные, словно я
смотрел в зеркало, запачканное множеством рук, рук забвения.
Постепенно я стал выходить из такого состояния и через неделю более
или менее вернулся в норму.
Прошли три очень занятых и напряженных дня, прежде чем мы попрощались
с ахгиррами. Я наблюдал за последними стадиями ремонта. Ариадна тоже
получила косметический ремонт и многочисленные внутренние переделки, но в
конце концов и ее признали годной для путешествия. Она все еще была
пурпурной, и цвет ей шел.
Посреди всего этого я отвел Шона в сторону. Я не делал этого до тех
пор, пока мог. Я спросил его насчет того, что видел в пещерах.
- Ах, да, - сказал он, гладя свою буйную рыжую растительность. - Ну,
а как именно выглядит этот твой снарк?
- Что ты хочешь этим сказать - "мой снарк"? Есть что, разные виды?
- Столько видов, сколько людей, которые их видят.
- Не понимаю. Так как, то, что я видел в лесу, там, на Высоком
Дереве, было настоящим или нет?
- Трудно сказать. Есть несколько теорий. Никто не проводил ни
капельки порядочных исследований, но кажется, что какие-то типы растений
на планете производят галлюциногенную пыльцу.
- Понятно. Значит, то, что я видел, было просто мозговым
электричеством.
- Да трудно сказать. Ты искал следы?
- Нет, меня вырубили прямо после того, как я его увидел.
- Ну, значит, это могло быть и настоящее существо. То есть, я хочу
сказать, что ты наверняка видел нечто реальное. Ведь с точки зрения
зоологии Высокое Дерево еще совсем не исследовано.
- А как ты объяснил бы, что это животное объявилось здесь?
Он пожал своими плечищами.
- Никак. Но ты мог увидеть настоящее существо там, на моей планете, а
тут у тебя наступила замедленная реакция. Такие вещи случаются.
- Ага, такие вот галлюциногены. Переживания такого рода вполне часто
происходят.
- Я знал несколько людей, которые утверждают, что их снарки
появляются перед ними каждый нечетный месяц или что-то в этом роде. Это
как процесс импринтинга. Идея фикс. Если ты простишь еще один галлицизм.
Я почесал подбородок, покачав головой.
- Но животное казалось таким реальным.
- Так оно и может быть, парень.
- Ага. Только вот...
- Что?
- Ты же сказал мне, что эта штука - не-буджум.
- Для меня это больше похоже на снарка.
- А что было бы, если бы я действительно увидел буджума?
- Ты не был бы тут, если бы его увидел.
- Тогда понятно, - ответил я.
Сэм был очень одинок, потому что его припарковали у входа в пещеру,
поэтому между различными делами я решил непременно навестить его. Чтобы
скоротать время, мы провели с ним проверку всех систем, просто чтобы
убедиться, что все у него работает нормально. Мы могли бы время от времени
это делать, что-то мы стирали, добавляли пару новых программ, все такое.
Казалось, что все в порядке, пока я не обнаружил, что программа
абсолютного времени Сэма, оказалось, отстает на два часа. В этом не было
никакого сомнения. Сэм оказался на два часа позади всех остальных часов в
тяжеловозе: тех, что на панели управления, на микроволновой печи в
кухоньке, даже позади моих ручных часов, которые я вечно забываю надеть.
Этому были только два объяснения. Либо таймер почему-то, по необъяснимой
причине, на два часа выключился, а потом сам включился, либо Сэма
выключили на то же самое время - два часа.
Не было никакой возможности непосредственно выключить Сэма, но, если
бы я хотел, я мог бы прекратить подачу питания на его центральное
процессорное устройство, и он вырубился бы мгновенно, как и всякий другой
компьютер. Разумеется, Сэм никогда никому другому бы не разрешил такого
учинить, но кто-то, кто работал над тяжеловозом, а не над ним...
Сэм сказал:
- Значит, у тебя выходит, что это случилось в мастерской, там, на
Высоком Дереве.
- Не могу представить себе, когда еще и кому могла подвернуться такая
возможность. Кроме как у Вонючки, который работал с тобой там, на Голиафе.
- Ну, Вонючка уж наверняка превыше всяких подозрений.
- Может быть. - Я немного подумал. - Ладно. Вонючка работал с тобой
целый день, правильно? А в ту ночь милиция пыталась проникнуть в его
гараж, чтобы тебя обыскать?
- Не знаю, кто это был. Я просто убрался оттуда поскорее.
- Да, и это как-то трудно объяснить, если подумать как следует.
- Это почему же?
- Ты говоришь, что с грохотом насквозь пробил гараж Вонючки. Ты
кого-нибудь встретил?
- Не-а. Я прокатился через свободный участок, примял сарайчик, потом
нашел тихую боковую уличку и выкатился из города. Никто за мной не
последовал.
- Если это была милиция, то странно, что они не стали за тобой
гнаться, - заметил я.
- Может быть, это был тот самый Петровски и его помощник или два.
Я кивнул.
- В этом есть свой смысл. Я не видел Петровски на ранчо
телеологистов, когда милиция напала на него. Он мог как раз возглавить тот
отряд, который собирался тебя обыскать.
- Возможно.
Сидя на сиденье стрелка впереди диагностического дисплея Сэма, я
задумчиво пощипывал нижнюю губу, зажав ее между большим пальцем и
указательным.
- Хотя Петровски мог быть и в одном из тех флиттеров. Только два
приземлились тогда, насколько я помню. Не могу представить, чтобы он не
стал лично командовать такой крупной операцией, как эта, поэтому попытку
вломиться в тебя он мог оставить кому-нибудь из своих подчиненных.
- Возможно.
- Угу, - сказал я, продумывая варианты дальше. Наконец я сказал: -
Ответь мне на такой вопрос - есть ли шанс, что тебя в ту ночь вырубили?
- А как они могли это сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52