скрип кожаного
ремня, вдох и выдох.
Во всем этом пустынном безбрежии паломники не встретили никого, и
уединение, вместо того чтобы принести опустошение одиночества, создало
какой-то безмерный покой в душе Руди. Они редко говорили в эти дни, но
никто, казалось, не страдал от этого. Разрозненные предложения,
произнесенные за два или три дня, принимались за поток речи. Ингольд
иногда показывал норку тарантула-ястреба, или следы маленького желтого
кота-оленя; Руди временами спрашивал о кактусах или породе камня. Дважды
они заметили Дарков, рыскавших по ночам. Но больше никто и ничто не
нарушало этой идиллии.
- Сколько дней ты провел в пустыне? - спросил Руди после долгого
молчания.
- Все время, - ответил Ингольд и улыбнулся в ответ на удивленный
взгляд Руди.
Бледное покрывало облаков не разрывалось с самого начала их
путешествия. При свете морщины на обветренном лице Ингольда были очень
темными.
- Видишь ли, пустыня - мой дом. Кво - это дом моей души. Я родился в
Кво, но вырос в пустыне. Я прошел ее из конца в конец, от границ джунглей
Алкетча до холмов из лавы, ограждающих северный лед, но осталось еще много
неведомого мне.
- Ты был в то время деревенским колдуном?
- О нет. Это случилось после того, как король Умар, отец Элдора,
прогнал меня из Гея. Пятнадцать лет я отшельничал в стране раскалывающихся
камней. Моими единственными спутниками были звезды и ветер. Почти четыре
года я не встречал людей.
Руди пристально посмотрел на старика, и ужас охватил его. Это было
непостижимо. Как и многие его ровесники, он редко предавался одиночеству.
Руди не мог себе представить.
- Что же ты делал?
Голос выдал его чувства, и Ингольд мягко улыбнулся:
- Добывал еду. Наблюдал за животными и небом. И думал. Много думал.
- О чем?
Ингольд пожал плечами.
- О жизни. О себе. О человеческой глупости. О смерти. Страхе. Власти.
Это было очень давно. Там был другой отшельник, человек большой силы и
доброты. Он помог мне в тяжкую годину.
Старик нахмурил брови, вспоминая о чем-то. Руди представил его
молодым, бредущим в одиночестве по пустынным землям. Ингольд покачал
головой, будто прогоняя невероятную мысль.
- Скорее всего его уже нет в живых, ведь в то время он был совсем
глубоким старцем, а мне было немногим больше твоего.
- Ты можешь найти его? - спросил Руди с любопытством. - Если он
колдун, он может знать что-нибудь о колдунах в Кво?
- О, Кта не был колдуном. Я и в самом деле не знаю, кем он был.
Просто маленький пожилой человек. Ни я, ни кто-либо другой не мог общаться
с ним. Он бы нашелся, если бы захотел того сам. А если нет...
Ингольд развел руками.
- Я не видел его добрых пятнадцать лет.
Они еще немного прошли в тишине. Мысли Руди были в полном беспорядке.
Глаза его различали крошечные следы на песке, рисунки ветра, очертания и
виды растений, трепещущих на фоне пустого неба. Он пытался представить
Ингольда молодым, старался нарисовать какую-нибудь ситуацию, в которой
колдун отчаянно нуждался бы в помощи, стремился вообразить кого-нибудь
способного дать старику то, что он не мог найти.
Они стали подниматься на вершину каменистого хребта. Ветер,
переменивший направление, спутал длинные волосы Руди. Вдруг ему почудился
отдаленный блеск в равнинах. Он остановился, чтобы заслонить от света
глаза, но все равно не был уверен в том, что это было. Только грифы
кружились там высоко в бледном воздухе.
- Что это? - тихо спросил он Ингольда.
Старик какое-то время не отвечал. Его сузившиеся глаза, обращенные
вдаль, не выдавали никакой видимой тревоги. Но Руди чувствовал напряжение,
возраставшее в нем с каждой секундой в ожидании нападения.
- Белые Рейдеры, - наконец сказал Ингольд.
Руди отвел глаза от жутких останков жертв Рейдеров. Трагедия
произошла около недели назад. Все, что не успели разграбить грифы и
шакалы, досталось муравьям. Полуистерзанный, полуразложившийся труп
вызывал омерзение. Руди рассматривал семифутовый крест, установленный
рядом с головой распростертой жертвы. Крест был украшен запутанными
длинными узкими ленточками, пером, отполированной костью и стеклом. Сам
крест был деревянный, редкий в этой безлесной местности, с черепом,
прибитым в пересечении тонких перекладин. Пучки перьев и связанная в узлы
трава игриво кружились на ветру, напоминая о леденцовых черепах с розами в
глазницах на празднике Смерти.
- Это магический крест.
Ингольд обошел его, как кошка, оставляя лишь очертание следов на
сухой кромке вскопанной земли. Его пальцы нежно потрогали гладкое дерево,
как будто пытаясь прочесть что-то, потом задели качающееся стекло.
- Странно! - сказал он, как человек, нашедший в своем саду цветы,
посаженные не им. Руди вздрогнул и пристально посмотрел на горизонт, как
бы желая увидеть Рейдеров, материализующихся, подобно апачам, из песка и
колючек.
- Это их рук дело?
- Да.
Ингольд подошел к останкам и нагнулся, рассматривая вызывающие
отвращение кости. Руди отвернулся.
- Рейдеры приносят жертву для умиротворения того, кого они боятся, -
ты видел это в долинах ниже Ренвета - и обычно, но не всегда, ставят
магические кресты, чтобы владеть душой замученной жертвы.
Он выпрямился, нахмурив брови.
- Обычно умиротворяли ледяные бури, считая их злыми духами, позднее
стали делать это для успокоения Дарков.
- Но это... - он вернулся. В бледном свете лишенного тени дня Ингольд
сам напоминал дух. - Такого я еще не видел.
Он немного отодвинулся, исследуя посохом потрескавшуюся землю.
Принесенная ветром пыль заметала его следы.
- Они боятся чего-то настолько сильно, Руди, что принесли в жертву
своего же товарища. Однако это не ледяная буря и не Дарки.
- Почему ты так решил? - заинтересовался Руди.
- Я сужу по образцу лент и меток, выцарапанных на дереве. Это
необычное место для охоты любого известного мне племени Рейдеров. Они не
рыщут в пустыне, а держатся равнин, преследуя бизонов или мамонтов. Только
суровая зима или, возможно, нашествие Дарков могли привести их сюда.
Он был похож на старателя, ищущего залежи среди кактусов и окотиллов.
- Мы должны соблюдать осторожность и путать свои следы, - продолжал
он, собирая привязь Че и поворачивая обратно к дороге.
- Рейдеры ценят стальное оружие и скорее всего перережут нам горло,
чтобы получить наши мечи.
- Прекрасно, - обреченно сказал Руди. - Вот о чем нам надо
позаботиться.
- Не только об этом, - поправил его Ингольд. - Надо опасаться не
только Рейдеров, но и того, чего они боятся сами.
Два следующих дня никак не изменили их жизни. Они не заметили никаких
признаков Белых Рейдеров. Ближе к полудню третьего дня Руди увидел облако
пыли и какое-то движение на дороге впереди и предложил укрыться.
- Ерунда, - сказал Ингольд. - Любой Рейдер, поднявший пыль выше своих
колен, будет изгнан из банды и оставлен шакалам на растерзание.
Руди прикрыл глаза от света и пристально вгляделся в сероватую даль.
- Вряд ли одна семья сможет поднять такое адское облако пыли.
Когда они подошли поближе, Руди увидел, что не одна или несколько
семей, а целый город был в движении. Шли беженцы из Карста и Гея и
оборванные, уцелевшие жители Пенамбры. Длинная вереница качающихся повозок
была окружена кольцом всадников и разведчиков. Скрип кожи и лай собак
казались таинственно завораживающими для ушей Руди. Он никогда не
задумывался над тем, насколько сильно он привык к тишине пустыни.
Во главе обоза шла одетая в плащ женщина. Она ускорила шаги. Всадники
подтягивались с обеих сторон обоза. Руди улыбнулся, заметив, что
расположение отряда сильно напоминает дуиков во время их путешествия.
Женщина откинула капюшон, открывая длинное бледное лицо, когда-то
прекрасное, но сейчас обезображенное шрамами от ударов хвостов Дарков и
кислотой. Ее воины встали в строй. В руках мрачных, покрытых пылью мужчин
и женщин, одетых в овчинные тулупы, были луки длиной в семь футов. Женщина
во главе обоза несла алебарду, используя ее как посох. Огромное лезвие
алебарды сияло в бледном дневном свете.
- Здравствуйте, - крикнула она, подходя ближе.
- Осторожней на дороге, странники.
Руди заметил, что она лет на пять старше его. У нее были длинные,
прямые черные волосы, собранные в хвост, и карие, так часто встречающиеся
в Геттлсанде глаза.
- Откуда вы держите путь, если следуете на запад? Вы не из Реальма? -
надежда, порыв и тревога отразились на ее лице и на лицах ее спутников.
Ингольд склонил голову в приветствии.
- Мы вышли из Реальма, - ответил он. - Боюсь, мы с плохими вестями,
миледи. Гей пал. Король Элдор мертв.
Женщина молчала. Лицо ее стало безжизненным. Воины, мужчины и женщины
лишь печально переглянулись. В обозе заплакал ребенок, и женщина успокоила
его.
- Пал? - спросила она через минуту. - Как пал?
- Город в руинах, - тихо сказал Ингольд. - Ночью его часто посещают
Дарки, а днем вурдалаки, звери и одичавшие дуики. Дворец сожжен. Король
Элдор погиб под его обломками. Мне жаль, - мягко сказал он, - что я
приношу такие новости.
Она опустила глаза. Руди обратил внимание на ее жилистые, исхудалые
руки, сжимающие древко алебарды как будто для того, чтобы устоять на
ногах. Она подняла воспаленные глаза.
- Значит, вы оставили Гей? - спросила она. - Если вы направляетесь в
Дели и надеетесь найти там убежище... - она показала рукой на обоз,
медленно собирающийся вокруг незнакомцев на дороге. - Большинство беженцев
из Дели, остальные из Иппита или из деревни вокруг Реки Долины. Я - Кара
из Иппита, местная колдунья.
Ингольд бросил быстрый взгляд на нее.
- Ты колдунья?
Она кивнула.
- Я могу помогать силами, которые у меня есть...
- У тебя есть какая-нибудь степень?
- Нет. Я покинула Кво, где училась больше года, потому что моя мама
заболела.
Она неожиданно резко посмотрела на него, осознавая, что значил его
вопрос.
- Ты колдун?
- Да. А твоя мать?
Она кивнула. Руди увидел зарождение новой жизни на ее совершенно
истощенном лице.
- Есть какие-нибудь вести из Кво? - спросила она. - Я старалась, но
не могла даже увидеть город. Ты - первый колдун, встреченный мною с тех
пор, как это началось.
Она протянула ему руку.
- Ты не представляешь, как это здорово.
- Прекрасно представляю, - возразил он с улыбкой. - У меня нет
никаких вестей из Кво. С тех пор как пал Гей, я ни разу не встретил ни
одного колдуна, кроме тебя. Сейчас мы идем в Кво. Нам нужна помощь Лохиро.
Огонь стыда вспыхнул на ее смуглых щеках.
- Боюсь, что называть меня колдуньей все равно, что называть этого
маленького ослика боевым конем. Возможно, из одного семейства, но немного
другого вида.
Она снова вгляделась в его лицо. Черная бровь вдруг изогнулась, как
будто колдунья пыталась что-то вспомнить.
Ингольд улыбнулся.
- Жеребенок боевого коня, - сказал он. - Куда ты ведешь своих людей,
Кара?
Она вздохнула и покачала головой.
- В Гей или в речные долины, мы перебрались из Иппита в Дели,
ближайший к Иппиту город. Мы не смогли долго продержаться в Иппите.
Слишком много зданий там разрушено. Вторжение Дарков было опустошающим.
Через три дня после того, как мы отправились в Дели, мы встретили обоз
людей, спасающихся бегством из этого города. Мы разделили с ними свою
провизию, потому что они голодали и мерзли. Мы в пути уже три недели и
думали, что, если спуститься в речные долины...
Она умолкла в безнадежном отчаянии.
- Долины кишат Дарками. Их там намного больше, чем на равнинах.
Алтира, сына короля Элдора, привели в старое Убежище в Ренвете у перевала
Сарда. Канцлер Алвир сформировал там правительство. Но они тоже бедствуют,
- продолжал Ингольд, переходя к картине, увиденной им и Руди в огне.
Он рассказал, как Алвир и его отряды отказали в приюте беженцам
Пенамбры.
Кара кивала в отчаянии.
- Я боялась этого, - прошептала она.
- Томек Тиркенсон, наместник земли Геттлсанд, перестроил старое
Убежище у Черного Камня. Я не знаю, много ли их там и хорошо ли у них со
снабжением. Но вы могли бы просить его о помощи.
Кара оглянулась на грязных скитальцев. Руди показалось, что без
единого произнесенного слова предложение было внесено, обсуждено и
принято. Она снова повернулась к Ингольду.
- Спасибо, - сказала тихо. - Мы пойдем туда, и, если он нас прогонит,
по крайней мере это будет лучше, чем оставаться умирать в Иппите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45