Гораздо больше. Вероятно, в нем несколько сотен звезд. - Он пожал
плечами. - Некоторые мои коллеги на основании скорости пришельца и его
теоретической массы считают, что это объект, о котором современные
математики только догадываются, - коллапсар. Коллапсировавшая галактика,
сэр, а не просто одна звезда.
- Ага, - сразу ответил президент. Его верхние жвалы скребли нижние,
пока он обдумывал информацию. - Существует политическая аналогия, молодой
человек, - наконец сказал он. - Похоже на идею, время которой пришло. Чем
больше бросаешь ей обвинений и доказательств, тем сильнее она становится,
пока не овладевает всеми.
- Да, сэр, - согласился техник. - Я бы хотел, чтобы мы имели дело
только с идеей, сэр.
- Не недооценивайте разрушительную силу идей, недавно вылупившийся, -
посоветовал президент. Потом взглянул на часы на истинной руке. - Двадцать
четыре минуты до начала следующей встречи. Всего хорошего, джентльсэр.
- Всего хорошего, господин президент, - ответил техник и вышел из
комнаты.
Все вернулись к своим делам. У каждого оказалось много дел, не
связанных с темой встречи, и все были этому рады. Быть занятым -
благословение. Можно попытаться забыть о неизбежной преждевременной гибели
свыше трех миллионов разумных существ.

1
- Твое предложение стоит пинка в пах! - закричала старуха. Потом,
чуть понизив голос: - Но я старая слабая женщина. Ты моложе, больше,
сильнее, здоровее и богаче меня. - Одной рукой она вызывающе ухватилась за
рукоять кривого кинжала, которая торчала из дыры в ее грязном коричневом
платье. В другой находился обсуждаемый предмет. - Что же мне делать? -
выжидательно закончила она.
- Пожалуйста, не нужно так волноваться, - просил стоящий против нее
молодой человек, делая руками успокаивающие жесты и в то же время нервно
поглядывая по сторонам.
Никто в густой толпе уличных торговцев и покупателей не обращал
внимания на этот спор. Но, будучи инопланетянином, молодой человек
оказался чувствителен к обвинениям старухи. В конце концов они с женой
пробудут на Моте только три дня, а потом по расписанию тура отправятся на
Новый Париж. Меньше всего ему хотелось в свой медовый месяц оказаться в
тюрьме за драку с туземцами.
- Правда, тридцать кредитов - это все, что я могу заплатить, -
отчаянно объяснял он, поправляя мокрый горчичного цвета плащ-дождевик. -
Имей ко мне сочувствие. Моя жена в отеле. Она себя не очень хорошо
чувствует. Я думаю, ее угнетает этот ежедневный дождь и постоянные тучи. Я
хочу чем-нибудь подбодрить ее. Но нам еще долго путешествовать. Тридцать
кредитов - это все, что я могу дать за безделушку.
Старуха гордо выпрямилась во весь рост. Теперь ее глаза оказались на
уровне груди молодого человека. Она крепко держала в руке спорный предмет
и обвинительно трясла им. Тонкий изящный браслет из какого-то серебристого
металла, украшенный кусочками полированного дерева и камня.
- Этот браслет изготовлен самим Койонсом Катлером, малыш! Ты
представляешь себе, что это значит?
- Прости, - пытался, чихая, объяснить молодой человек, - я говорю,
что я здесь только турист.
Очевидно, женщина сдержалась только огромным усилием.
- Ну, хорошо, - напряженно сказала она, - не будем поминать честное
имя Койонса Катлера. - Она показала на овальные украшения браслета. - Ты
только посмотри на эти кабошоны, забудь на время о топазах. - Она
поворачивала браслет, и природный затвердевший полированный древесный сок
заблестел лазурно-зелеными огоньками в дневном свете.
- Одно дерево из миллиона способно произвести такой цвет, мальчик.
Меньше, чем одно из миллиона, да и те растут только на крайнем севере
Мота, где кочевники охотятся на дьяволоп Демичина. Да ведь нужно...
- Ох, ну ладно. - Молодой человек раздраженно вздохнул. - Чтобы
покончить с этим. Тридцать пять кредитов. - Ему не больше двадцати
двух-двадцати трех лет. Лицо у него мягкое и искреннее. - Нам придется в
Новом Париже остановиться в отеле низшего класса.
Старуха посмотрела на него и недоверчиво покачала головой.
- Ты говоришь об отелях мне? У меня трое детей и муж давно умер.
Можешь стоять тут и говорить об отелях, бесстыдный юнец, и даешь тридцать
пять кредитов за лучший браслет, какой мне попадался за двадцать лет.
Двадцать лет! - Голос ее снова поднялся до крика. - Давай приличную цену
или иди поселяйся у дьявола, я говорю! - кричала она, достаточно громко,
чтобы головы в толпе начали поворачиваться. - Не стой здесь так невинно,
если оскорбляешь старую женщину!
- Ради Христа, - взмолился молодой человек, - потише.
Юноша, укрывшийся под капюшоном фиолетово-серого заряженного
дождевика и незаметно наблюдавший за шумным разговором продавца и
покупателя, слизал с пальцев остатки медового печенья. Потом встал и пошел
к спорящим.
Чуть выше среднего роста, с выступающими скулами и смуглой загорелой
кожей, он не особенно бросался в глаза. Курчавые рыжие волосы цвета
огненного дерева в тундре падали ему на лоб и уши. Только слабое движение
на правом плече под плащом свидетельствовало о чем-то необычном, но что
там двигалось, определить было невозможно.
- ...и если ты больше ничего не можешь сказать, - горячилась старуха,
- тогда иди и...
- Прошу прощения, - прервал ее спокойный голос, - я считаю, что
тридцать пять кредитов за браслет - справедливая цена.
Раскрыв изумленно рот, молодой супруг смотрел на юношу, не понимая,
зачем местному за него вступаться. Старуха яростно обернулась к нахалу.
- Не знаю, кто ты такой, сэр, - грозно начала она, - но не лучше ли
тебе заняться своим... - Она остановилась на полуслове, и рот ее от
удивления образовал большое О.
- А иначе что, старуха? - спросил юноша. - Пошлешь меня спать без
ужина?
Почувствовав преимущество, но не зная, каково его происхождение,
ошеломленный покупатель сказал:
- Вот и он говорит, что тридцать пять кредитов - справедливая цена.
- Да... я... - Старуха, тоже ошеломленная, казалось, его не слышит. -
Ну, ладно, тридцать пять, и по рукам.
- Точно? - Инопланетянин, обрадованный завершением торговли, решил
снискать расположение продавщицы. Будучи гораздо крупнее вмешавшегося, он
сделал шаг вперед. - Если парень угрожает тебе, я...
Что-то шевельнулось и частично высунулось из-под плаща. Что-то
кожистое, тонкое и ярко расцвеченное. Не узнавая это существо, турист все
же получил впечатление чего-то змеиного и смертельно опасного. И вместо
того чтобы сжать руку в кулак, он вытащил свою кредитную карточку.
- Вот твои деньги.
Загипнотизированная фигурой в капюшоне, старуха механически сунула
карточку в щель счетчика. И, даже не проверяя, вернула покупателю.
- Браслет, - нетерпеливо сказал молодой турист.
- Гммм? А, да. - Она протянула браслет. Довольный покупкой, высокий
турист исчез в толпе людей и чужаков.
Старуха молча разглядывала невзрачную фигуру. Потом неожиданно обняла
своими худыми, но еще мускулистыми руками.
- Флинкс! - восторженно воскликнула она. - Флинкс, мальчик, ты
вернулся домой! - Она радостно трясла худого юношу, ради знакомого
ощущения близости. Минидраг Пип беспокойно зашевелился на плече Флинкса и
попытался со змеиным равнодушием вынести грубое обращение.
- Ненадолго, матушка Мастифф, - негромко ответил юноша. Он улыбнулся
и кивнул в сторону удаляющегося покупателя. - Я вижу, ты, как всегда,
развлекаешься.
- Развлекаюсь! - презрительно фыркнула она и сделала неприличный жест
в общем направлении рынка, в котором растворился покупатель. - Ничтожества
все они. Из-за них удовольствие торговли исчезает. Удивляюсь, как держится
Федерация на таком цементе. - Треугольная голова с горящими огненными
глазами показалась из-под плаща. - Ты все еще таскаешь с собой это
существо.
Пип ответил отвратительным шипением. Между матушкой Мастифф и
минидрагом никогда не было особой любви.
- Я часто думаю, что это Пип таскает меня с собой, - возразил юноша.
- Ну, не могу я избавить тебя от этого извращения, мальчик. Но по
крайней мере ты здесь. - И она с деланным гневом ударила его по левому
плечу. - Вот и ты... бездельник, бродяга, забывчивый бессердечный кусок
недозрелого мяса! Где ты был? Ведь прошел год. Год, образец
неблагодарности! Ни ленты триди, ни открытки - ничего!
- Прости, матушка Мастифф, - сказал он, обнимая ее за костлявые
плечи. Она рассерженно вырывалась, но не настолько сильно, чтобы снять его
руку. - Я о тебе все время думал. Но я был далеко от современных средств
связи.
- Опять неприятности? - Она покачала головой. - Разве таким я тебя
растила? - Он попытался ответить, но она оборвала его. - Неважно. Где ты
был? Идем, расскажешь по дороге в магазин.
Они двинулись по улице. Воздух заполняли ароматы и крики внутреннего
рынка Драллара.
- Пошли, мальчик, и рассказывай, где это такое место, откуда даже
нельзя сообщить, цел ли твой никуда не годный каркас.
Флинкс обдумал ответ. У него было достаточно причин хранить место
своего пребывания в последний год в тайне. То, чего не знает матушка
Мастифф, она и не узнает.
- Я нанялся на работу, - наконец объяснил он.
Она разинула рот.
- Ты... на работу?
- Я не лгу, - неловко ответил он, не глядя в эти неверящие глаза. -
Но я сам устанавливал часы работы и работал столько, сколько хотел.
- Ну, могу тебе поверить. Что за работа?
Снова он отвел взгляд.
- Не могу сказать точно. Ну, что-то вроде учителя, частного учителя.
- Учитель, - сказала она, явно пораженная. - Частный гувернер? - Она
заржала.
- Чему же ты учил? Карманным кражам? Умению незаметно входить и
выходить? Общим основам воровского дела?
- Откуда мне все это знать? - возразил он. - Неужели ты меня так
воспитывала?
- Юноша рассмеялся. - Нет, я обучал основам существования.
- Понятно. - Больше она ничего не сказала и избавила его от
необходимости объяснять, что это за основы и кто были его ученики.
Особенно кто ученики.
Не время матушке Мастифф и всем остальным узнавать об
ульру-уджуррианах, племени, принявшем Флинкса. И которое принял он сам.
Племя, которое может вывернуть наизнанку свой угол вселенной.
- Забудем обо мне, - сказал он, глядя на матушку Мастифф. - Я дал
тебе денег и оставил в лучшем районе Драллара с большим запасом товаров. И
какой же я тебя нахожу? Вот какой! - Он указал на рваную одежду,
изорванное платье и куртку, старую отвратительную шляпу, еле державшуюся
на длинных растрепанных волосах. - На улице в дождь и сырость, одетую в
лохмотья.
Теперь настала очередь матушки Мастифф отводить взгляд. Они свернули
с мощеной улицы и оказались в менее оживленном районе города.
- Я нервничала, мальчик, сидя в этом роскошном магазине целый день.
Мне не хватало улиц, общения, шума...
- Споров и криков, - закончил за нее Флинкс.
- И сплетен, - продолжала она. - Особенно сплетен. - Она вызывающе
посмотрела на него. - В моем возрасте это одно из немногих удовольствий,
для которых я еще не слишком стара.
Флинкс указал на улицу впереди.
- Поэтому мы не идем в магазин?
- Нет, не в эту душную табакерку, особенно в такой прекрасный день. -
Флинкс посмотрел на серое затянутое тучами небо, на вечный туман, но
ничего не сказал. Для Драллара это действительно прекрасный день. Дождя
нет. Он уже две недели дома и ни разу не видел солнца.
- Пошли в трактир Драмьюза. Я угощу тебя обедом.
Флинкс сделал вид, что удивляется.
- Ты угощаешь обедом? Ну, правда, ты заработала, продав браслет...
- Пфа! Я легко выторговала бы у этого неотесанного простака пятьдесят
кредитов. Знала это, как только он увидел браслет. Но ты мне помешал.
- Однажды, матушка, ты наткнешься на опытного инопланетянина, и он
отведет тебя в королевскую полицию. Я вмешался, потому что он показался
мне приличным человеком. У него медовый месяц, и мне не хотелось, чтобы
его сильно надули.
- Много ты знаешь! - ответила она. - Он не так уж неопытен, как ты
думаешь. Видел бы ты, как загорелись его глаза, когда я сказала ему, на
какой улице мой магазин. Я сказала, что украла там браслет. Ну, он знал об
этом. И что? Позвал полицию? Нет, он вцепился в возможность приобрести
краденое, как всякий порядочный горожанин. Вот здесь. - Она остановилась и
указала на столики под ярко раскрашенными навесами.
Они оказались в последнем из концентрических кругов, образующих
дралларский рынок. Это внешнее кольцо состоит в основном из ресторанов и
киосков, торгующих едой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34