С каждым
таким шагом погибал один акади, оставаясь с перебитым хребтом или черепом.
Впервые фуркоты сами пробудились от дневного сна. В первый раз без
обсуждений и дискуссий они предложили свою помощь. Эти мускулистые
животные навели панику на акади. Логан узнала среди них Джелливана,
фуркота Лостинга; однако, Руума-Хума не было.
Один громадный фуркот поднялся из самого центра драки, облепленный
несколькими акади, которые отчаянно искали самые уязвимые места его
толстой шкуры, цепляясь щупальцами и хватаясь зубами, тщетно стараясь
укусить. Рядом с первым появился второй фуркот, сбрасывая взбесившихся
акади с тела своего друга, и спокойно уничтожил их. Тем не менее, даже с
такой невероятной поддержкой люди не могли одержать победу над этой
неустанной армией. Все чаще фуркоты стали исчезать в этой рыжей реке
смерти.
То, что произошло потом, не могло не порадовать.
- Посмотри, - тяжело дыша сказал Кохома Логан, - они уходят, они
поворачивают назад. Они признали поражение.
Действительно, акади прекратили наступление и, в самом деле,
отступали, возвращаясь в проделанный ими туннель. Они ничего с собой не
забирали, оставляя мертвых и умирающих, перепрыгивая через раненых и
покалеченных.
Теперь жители Дома, которые уже не в состоянии были двигаться,
наблюдали, как их более энергичные товарищи копьями и пиками, аккуратно,
чтобы не замараться об окровавленные корни и ветки, расправлялись с теми
убийцами, которые были слишком покалечены, чтобы спасаться бегством.
Фуркоты хладнокровно добивали все еще кусающихся акади, чистили и
зализывали друг другу раны. Другие высматривали через ветки тех своих
братьев, которые уже больше не могли присоединиться к ним.
Веселье было недолгим. Логан и Кохома увидели, как оставшиеся в живых
выискивали среди массы трупов тех, кто еще был жив. Одни лишились рук и
ног. Другие были ранены в голову. А третьи неподвижно лежали, усыпанные
яркими зелеными листьями и цветами. Они все еще были прекрасны в последних
лучах заходящего солнца.
- По священному писанию - они спасители. Этого достаточно, чтобы
чувствовать себя виноватым, - начал Кохома.
- Тссс, - предостерегла его Логан, указывая на большого охотника,
который двигался в их направлении. С одной стороны его груди была глубокая
квадратная рана. Часть раны была грубо перебинтована длинными толстыми
полосками какого-то листа. Охотник слегка опирался на правую руку, а в
другой нес копье. На этом человеке с трудом можно было найти место, на
котором щупальца акади не оставили бы своего следа.
- Вы победили их, несмотря ни на что, - сказала Логан, когда охотник
прошел мимо.
- Победили? - Лостинг повернулся и уставился на них. Они увидели
ярость в его налитых кровью глазах.
- Победили их? Нет. Вы думаете, они остановились, потому что у них
уже больше не было сил? - Чувствовалась его уверенность в своих словах. -
Действительно, мы задержали их. Это была хорошая битва. Я бы с гордостью
рассказал о ней моим детям. Нам хватило одного дня, чтобы выиграть ее...
только одного дня. Но остановить их - нет. Они сами остановились.
- Сами! - выпалила Логан.
- Посмотрите вокруг себя, - посоветовал Лостинг. - Что вы видите.
Оба великана оглянулись на поле сражения.
- Почти ничего, - сказала Логан. - Становится темно.
- Да, темнеет быстро. Для акади это так же хорошо, как и для нас. Они
остановились, потому что заканчивается день. Ночью они будут спать, чтобы
завтра подняться и прийти с теми же намерениями, с какими они были здесь
сегодня. Не думаю, что мы отвоюем у них еще одну ночь. Но мы постараемся.
Мы бы не остановили их сегодня, если бы не фуркоты и не это.
Лостинг наклонился и показал кончик пики, на котором явно что-то
перемещалось. Логан и Кохома нагнулись вперед. Сначала они ничего не
увидели. Потом последний пучок дневного света помог обнаружить что-то
крошечное и яркое, как бриллиант.
- Эта маленькая вещичка? - удивилась Логан, показывая на нее пальцем.
- Я могу раздавить ее, как муравья.
Лостинг отодвинул дубинку в сторону, пока она не сделала это.
- Я не люблю вас, великаны, хотя вы сегодня сражались совсем не
плохо. Но я не пожелаю и самому своему заклятому врагу дотронуться до
этого змеиного жала. - Встав, он посмотрел вокруг и нашел твердое щупальце
мертвого акади. Лостинг принес его и положил перед собой.
- Смотрите. - Он взял пику и слегка встряхнул ею. Малюсенькая
металлического оттенка многоногая вещица соскользнула на щупальце. Как
только она коснулась его, ей показалось, что она исчезла.
Кохома напряженно наблюдал за всем происходящим в меркнущих лучах
заката.
- И что? - спросил он.
- Посмотрите внимательнее.
Ничего не произошло. Потом Кохоме показалось, что он видит легкую
припухлость под кожей щупальца. Прошло несколько минут, в течение которых
опухоль вздулась и стала большой, как булыжник. Лостинг достал нож и
потрогал им поверхность опухоли. Туго натянутая кожа лопнула, и оттуда
выкатился маленький фиолетовый шарик. Он покатился к краю ветки. Лостинг
взял пику и, остановив шарик, прикатил его назад. Кохома и Логан видели
только маленькое мутное пятнышко рядом с надутым, как шар, похожим на
драгоценный камень веществом.
- Это змеиная пыльца, - объяснил Лостинг. - Когда она лопается, то
рассыпается на миллионы крупинок, - и он потрогал маленького жука. - Если
она прикоснется к дереву или растению, ничего не произойдет. Но как только
она дотронется до тела, неважно - человека, фуркота, акади, - то проникает
в него и... пожирает. О, как она пожирает!
Последнее было настолько явным, что Логан стало плохо.
Кохоме тоже было не по себе. Такого откровения было достаточно, чтобы
у самого опытного и невозмутимого созерцателя вызвать тошноту.
- Смотрите, - сказал Лостинг, слегка подтянув фиолетовый шарик концом
пики, - как он двигается и старается ускользнуть. Тело под кожей, куда он
проникает, быстро становится мягким и разъедается вирусом. Когда один из
этих попрыгунчиков освобождается от своей клетки и попадает на мягкую
поверхность, лапы превращаются в корни. Мякоть, которая содержится в теле
плоскости, становится зеленой, поскольку она превращается в продукт
питания. В конечном счете, этот жучок разлагается и новое ядовитое
растение разрастается на новом организме.
- Поразительно, - отметила Логан, которая уже немного позеленела. Она
была хорошим ученым, чтобы не признать этого. Но такое чудо ботаники
вызвало в ней чувство тошноты после дня кровавого сражения. Она
представила, что несколько таких штучек лежит у нее на плече, вонзясь и
поедая ее. - Это маленькие движущиеся растения, - расспрашивала она, - или
инфекция, или что?
- Возможно, всего этого понемножку, - сказал Кохома. - Ты заметила
преобладание зеленого цвета у животных, которые живут здесь - фуркоты,
кровь акади? Я начинаю думать, Тими, что в этом мире не существует четкого
разделения между растениями и животными.
- Даже так? - сказала она. - Это деталь исследования, которую я с
радостью предложу кому-нибудь, когда мы вернемся на станцию.
Лостинг не понял значения всех ее слов.
- Конечно, они достаточно опасны, чтобы с ними сражаться. Нужно много
поработать, чтобы хорошо их изучить. Если один из них проникнет в рану...
Охотнику не нужно было продолжать мысль.
- Неудивительно, что акади остановились, - заметила Логан. - Всех нас
можно было бы сожрать за пару минут. - Она нервно посмотрела вниз. - А что
происходит с миллионами тех таких вот крупиц, которые не находят того, что
можно съесть? Мы можем найти их сегодня вечером у себя в постели?
Лостинг покачал головой.
- Они все погибнут до захода солнца. Вы не должны их бояться, нет, -
он задумчиво добавил, - их должны бояться акади. У нас нет больше таких
змей. Они водятся далеко отсюда и встречаются очень редко. Хотя я и хотел
бы иметь тысячу таких, я не могу сказать, что сожалею по этому поводу.
Логан наступила на это дергающееся чудовище. Оно лопнуло, и
фиолетовая краска брызнула на ветки.
Они вслед за охотником побрели назад в поселок.
- А все-таки, что произошло сегодня? - спросила Логан. - Это
абсолютно безнадежно?
- Пока не погибнет последний, всегда есть надежда, - напомнил им
Лостинг. Но это не обнадежило великаном.
- У нас есть снаффлеры, - сказал Лостинг и многозначительно приподнял
зеленое деревянное ружье, - и копья, и топоры, и фуркоты. Еще есть стручки
с пыльцой Дома. Когда все закончится? - Он пожал плечами. - У меня есть
руки и зубы.
Лостинг ушел. Логан смотрела ему вслед, когда Кохома сказал:
- Это здорово... Достойно похвалы. Я думаю, нам лучше использовать
шанс - как бы ни был он плох - и уйти отсюда. Я не думаю, что чем-то
обязан этому благородному Дереву. - Он оглянулся и посмотрел на него. - В
конце концов мы умрем по дороге домой, а не в битве с этими вонючками!
Изнурительная усталость брала свое. Сон не был проблемой даже для
самого неустанного обитателя Дома.
С небесного свода еще опускались последние капли, когда усталые люди
были готовы отразить еще одно нападение акади. Снова охотники заняли свои
позиции на высоких ветвях со снаффлерами наизготовке, сожалея, что не
каждый драгоценный снаряд достигнет акади. Когда ядовитые шипы закончатся,
они бросят снаффлеры в сторону и пойдут с топорами и пиками на защиту
своих семей. Снова замерли копьеносцы, заняв позиции по бокам тропы, по
которой скоро будет надвигаться армия акади, заняли позиции, зная, что те,
кто должен будет их поддержать, пока еще спали мертвым сном в поселке.
Кохома и Логан заняли места, устроившись на изгибе одной из основных
веток Дома. Оттуда был прекрасный обзор предстоящей битвы, и они уже не
испытывали особого желания броситься в бой. Если бы пессимистическое
предположение Лостинга подтвердилось, они бы вернулись в поселок, собрали
все необходимое и обошли бы стороной колонны акади. Потом они бы держались
по компасу юго-запада, по направлению к станции. Возможно, они бы и
добрались до нее, возможно, что и нет. Но тем не менее они бы использовали
свой шанс.
Логан показалось, что откуда-то далеко из леса доносится шум.
Наступали акади, всколыхнув покой ночи, готовые опять уничтожать,
убивать и разорять. Великаны приготовились. Охотники, вооруженные
снаффлерами, тоже. То же сделали копьеносцы и все остальные. У людей не
было разведчиков, которые проследили бы за продвижением акади. Они были не
нужны. Было известно, с какой стороны идут акали. Каждый мужчина, женщина
и ребенок держали оружие и вглядывались в зеленую бездну леса.
Логан, зажав в побелевшей руке древко копья, прошептала своему
помощнику:
- Запомни, если племя не выдержит штурма, мы быстро уходим.
- Ты думаешь, что лозовые преграды будут открыты для нас, - спросил
Кохома.
- Там же будут проходить последние из бойцов. Не забывай, лоза - это
последняя линия защиты. Мы всегда сможем найти ребенка на линии и пройти с
его помощью. Кроме того, - холодно добавила Логан, - мы несколько дней ели
фрукты с этого дерева. Наверное, наш химический состав уже достаточно
изменился, и дерево может пропустить и нас тоже.
Шум нарастал, но одновременно казался громче и дальше. От всего этого
веяло неприятным холодом. Логан было интересно, испытывали ли акади
какой-нибудь страх? Где они научились таким ужасным воинским крикам и
воззваниям? Что за мозги были у этих оранжевых страшилищ? Неужели все их
мысли были поглощены безумным злом или все-таки в них было еще что-то
кроме желания убивать, есть и спать? У Логан не было ответов на эти
вопросы.
Долгожданный момент приближался. Доносящийся звук кастаньет не
стихал, но он не был таким уж громким, чтобы заглушить другие звуки леса.
Занявшие свои позиции перед тоннелем копьеносцы должны были дать сигнал о
начале сражения. Охотники на ветвях то и дело нервно перемещались на новые
позиции. Солнце на зеленом небе поднялось выше. До самого захода оно было
обречено освещать весь этот ужас.
В дальнем конце тоннеля было заметно небольшое шевеление, и оттуда
послышались крики. Крики были слышны и снизу, с линии защиты. Такое
напряженное нервное ожидание, которое ослабляло решительность охотников и
копьеносцев, было гораздо хуже, нежели само сражение. Тем не менее листья,
окаймляющие выход из тоннеля, были неподвижны, не шевелились и ветки под
весом разместившихся на них защитников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35