Ты все понял?
— Нет, не понял, — заявил Дарсмит. — Если ты Заступник, то почему ты не хочешь…
— Не твоя забота, чего я хочу или не хочу, — оборвал его Маллед. — Лучше слушай, когда я прошу тебя об этом. Ты нравишься мне, Дарсмит. Ты достоин называться моим другом больше чем все, кого я встретил здесь в Зейдабаре. Но, клянусь Баэлом, если ты станешь вслух вещать, что я Богоизбранный Заступник, я проломлю тебе череп. Я не желаю, чтобы об этом говорили. Теперь тебе все понятно?
— Теперь понятно, но…
— Никаких “но”! — Маллед снова оторвал Дарсмита от пола своей огромной лапищей, и тот повис в воздухе, болтая ногами.
— Хорошо! Хорошо! — завопил Дарсмит. — Отпусти меня. Я не пророню ни слова!
Маллед опустил его на пол и разжал пальцы. Дарсмит стал приводить в порядок свою блузу, а Маллед тем временем извлек из-под кровати шлепанцы.
— Я ничего никому не скажу, Маллед, — пообещал Дарсмит. — Но объясни, почему ты требуешь, чтобы я молчал?
Маллед тяжело опустился на свою койку и, сунув одну ногу в шлепанец, взговорил:
— Когда я появился на свет, один жрец сказал моим родителям, что я отмечен богами. У меня имелось пятно, которое, по мнению жрецов, было следом когтя Баэла. — Он посмотрел на свой левый бок и прибавил:
— Если верить тому, что мне говорили, то оно походило на этот ожог, только находилось не на боку, а на лице. Позже оно исчезло.
Дарсмит, усевшись на соседнюю койку, слушал затаив дыхание.
— Эта отметина якобы должна была означать, что я избран богами в качестве нового Заступника, — продолжал Маллед. — Мои родители до конца в это не поверили или просто не захотели поверить. Они заявили, что это не имеет никакого значения, и оказались правы. Пока я рос, для меня это действительно ничего не значило. Беда в том, что другие смотрели на меня по-иному. Люди приходили в кузницу отца лишь для того, чтобы поглазеть на чудо. С меня не сводили глаз, когда я играл или учился ремеслу. Стоило мне совершить что-то хорошее, как от этого все отмахивались. Что вы хотите, говорили они, ведь он же Богоизбранный! А другие дети, и в первую очередь сестры, дразнили меня. Сносного существования я смог добиться, лишь заставив всех замолчать. Мне даже пришлось изрядно поколотить тех, кто не желал внять моей просьбе.
Дарсмит понимающе кивнул, но от вопроса не удержался.
— Но ты все же пришел в Зейдабар…
— Я не желаю быть Заступником, — ответил Маллед. — Но я благонамеренный подданный Империи. Возможно, я все-таки Заступник, хотя это не мой выбор. В таком случае я не имею права отказаться защищать свой народ, коль скоро боги сделали такой выбор. Но я не знаю, Заступник ли я, и не хочу испытывать здесь неприятности, которым подвергался ребенком дома. Это не деревня, и в Зейдабаре мне не поколотить всех, кто будет трепать мое имя.
— Я тебя понимаю, — закивал Дарсмит, — но все же мне не ясно, почему ты сомневаешься в своей богоизбранности. У тебя было родимое пятно, жрецы подтвердили, что ты отмечен богами, ты больше и сильнее обычного человека, твои раны заживают так быстро, словно тебя благословил сам Пашима, и ты, похоже, никогда не устаешь…
— Три или четыре жреца утверждают, будто я Заступник. Другие, включая Апириса, заявляют, что им об этом ничего не известно. Рост и сила вряд ли могут служить решающим доводом. А если я простой кузнец из Грозероджа, то не станут ли Лорд Дузон, или принц Багар, или Врей Буррей более достойными Заступниками?
— Но они…
— Забудь об этом. Или по крайней мере держи язык за зубами.
— Хорошо, — сказал Дарсмит. — Согласен, хотя думаю, что ты все-таки псих. — Он немного поколебался, затем произнес:
— Я все равно хотел пригласить тебя, хочешь верь, хочешь не верь… Дело в том, что послезавтра у моей сестры свадьба. Ее жених должен скоро отправиться на восток. По правде говоря, мы думали, он к этому времени уже уйдет, но Лорд Кадан задержал отправку. Одним словом, они решили пожениться как можно скорее, чтобы хоть немного времени провести вместе. Я буду очень рад, если ты почтишь своим присутствием наше торжество.
Маллед молча смотрел на приятеля.
— Ты прав, — наконец молвил он, — я не очень верю, что ты пригласил бы меня в любом случае. Теперь ты хочешь сказать, что будешь радоваться и гордиться присутствием Богоизбранного при бракосочетании твоей сестры. Конечно, это не свадебная пляска Баранмеля, но что-то очень близкое к тому.
— Нет, честно… — оправдывался Дарсмит.
— Я приду, — оборвал его Маллед. — И знаешь почему? Не знаешь. Да только потому, что хочу быть уверенным в твоем молчании. Я буду там, чтобы не спускать с тебя глаз, как бы сильно ты ни надрался. Теперь пошли мыться, а затем взглянем, оставили ли эти свиньи нам что-нибудь пожевать.
Дарсмит неохотно поплелся вслед за Малледом. Ему все ещё хотелось поспорить и убедить друга в чистоте своих намерений. Он шел прихрамывая, ноги после вчерашнего напряжения страшно болели.
Он действительно давно хотел пригласить Малледа. Этот гигант Дарсмиту страшно нравился. И ему казалось, после двух сезонов, проведенных бок о бок в Арсенале, Маллед отвечает ему взаимностью.
Дарсмит, сражаясь с болью в суставах, тем не менее заметил, что, несмотря на ушиб, ожог и ночной труд на износ, Маллед находится в своей обычной, прекрасной форме. Нет, этот парень нечто большее, чем простой смертный, думал Дарсмит. Другой бы кривился от боли и еле волочил ноги от усталости, а он шагает как ни в чем не бывало, лишь стук каблуков по каменному полу сменился шуршанием шлепанцев.
* * *
А в нескольких кварталах от них Принц Гранзер, обследуя дымящиеся руины восточного крыла, заметил в провале пола то, что осталось от сапог Малледа. Даже в их нынешнем жалком состоянии нетрудно было определить, что они не могли принадлежать аристократу или являться частью стандартной солдатской экипировки. Такую обувь обычно носил рабочий люд.
— А это чьи? — спросил он. — Скорее всего, их оставил поджигатель.
— Думаю, Ваше Высочество, их бросил здесь один из пожарных, — пробормотал Делбур, адъютант Принца. — Даже если допустить, что пожар возник в результате поджога, то с какой стати поджигатель оставил бы на месте преступления свои сапоги? Он, надо полагать, не настолько глуп.
— Неужели вы сомневаетесь в возможности поджога? — Принц в изумлении посмотрел на Делбура.
Придворные и чиновники, входившие в инспекционную группу, опасаясь гнева Гранзера, слегка попятились, а сопровождавшие их солдаты и бровью не повели.
— Не знаю, Ваше Высочество, — пожал плечами Делбур.
— Хм-м, — протянул Принц и, снова обратив взор на сапоги, распорядился:
— Отыщите владельца! Приведите его в Храм! Послушаем, что нам скажут про него маги.
— Может быть, Имперский Колледж…
— Нет, — замотал головой Гранзер. — Для получения информации годится только старая магия. Священная Коллегия Магов. Когда вам нужно физическое воздействие, зовите Новых Магов. В том случае, если им доверяете.
— Хорошо, — сказал Делбур, — все будет исполнено.
Он поманил к себе солдата, показал на сапоги и шепотом проинструктировал его. Гранзер тем временем продолжал подвергать осмотру пепелище.
— Так вы полагаете, имел место поджог? — спросил Лорд Сулибаи. — Не могли бы вы, Ваше Высочество, поделиться со мной своими соображениями на сей счет?
— Неужели это не очевидно? — вопросительно поднял брови Принц.
— Тем не менее просветите меня, Ваше Высочество.
Гранзер показал на пробирающегося через обугленные развалины солдата и спросил:
— Вы не знаете, Сулибаи, где он был вчера? Где была вся охрана? Где были дворцовые слуги? Где находились члены Имперского Совета? И где, кстати, были вы, Лорд Сулибаи?
— Меня вызвали…
— Именно. И меня тоже. Точно так же как охрану и слуг. Всех остальных членов Совета тоже срочно вызвали. Не знаю, как обстоит дело с вами, но мой вызов оказался ложным. Бунт во Внешнем Городе, на подавление которого пришлось бросить солдат, был щедро оплачен неизвестными лицами в мантиях с глубокими капюшонами. Об этом сообщил захваченный нами главарь мятежников.
— Неужто жрецы? — изумился Сулибаи.
— Сомневаюсь, — покачал головой Гранзер. — Мантии были темные и из хорошего, тяжелого сукна. Наш пленник сообщил, они говорили, как обычно говорят образованные люди — аристократы или богатые купцы.
— Следовательно, вы полагаете, что накануне поджога всех, кто мог начать борьбу с огнем, под тем или иным предлогом выманили из Дворца?
— Именно.
— Теперь мне понятен ход ваших мыслей, — кивнул Сулибаи. — Но все же я не стал бы исключать случайного стечения обстоятельств. Возможно, отвлечение всех сил преследовало иную цель.
— О какой иной цели вы говорите? — возмутился Гранзер. — Нет сомнения в том, что мы имеем дело с враждебным заговором. Какую бы конечную цель он ни преследовал.
— Мятежники?
— Неужели вы считаете совпадением и то, что, простояв восемь столетий в целости и сохранности, Дворец заполыхал в тот момент, когда мы столкнулись с таинственным и крайне опасным врагом?
— Да, Ваше Высочество, подобное объяснение принять довольно трудно, — задумчиво произнес Сулибаи. — Но деяния богов не всегда поддаются пониманию.
— Значит, за пожаром вы видите руку богов? — вопросил Гранзер.
— Нет, — ответил Сулибаи, — не вижу. Пока я не получу прямого подтверждения божественного вмешательства, я принимаю ваше объяснение как наиболее вероятное. Мы имеем дело с враждебным заговором смертных. В то же время я должен преодолеть некоторые колебания, прежде чем объявить виновными мятежников. Не исключено, что они не более чем козлы отпущения для неизвестных нам лиц из нашей же среды. Именно это не было бы простым совпадением. Каким образом мятежники могли проникнуть во дворец? Нет никаких сообщений, что кто-то из них переправился через Гребигуату и пришел в Зейдабар.
— Мы не учиняли допроса всем и каждому, кто проходил через городские ворота, — не без сарказма заметил Гранзер. — Нам не известно, кто мятежник, а кто — нет. Да, мы знаем имена их вождей и способны отличить Бредущего в нощи от живого человека, но нам не известно, кто ещё может их поддерживать.
— Олнамцы, — высказал предположение Делбур. — Во всяком случае, многие из них.
— А также некоторые греанцы, матуанцы и говийцы, — добавил Сулибаи. — Как насчет них?
Гранзер, отстраненно глядя на солдата, отправившегося за сапогами, проронил:
— Да, возможно в наши ряды затесались мятежники. Сколько олнамцев, матуанцев, говийцев и греанцев находится в настоящее время в городе?
— Олнамцев крайне мало, — сказал Делбур.
— Однако сотни матуанцев, — подчеркнул Сулибаи. — А как вы только что изволили заметить, городским бунтовщикам платили домдарцы.
— Которые, в свою очередь, работали на олнамцев и матуанцев. Полагаю, нам следует задать несколько вопросов нашим гостям с востока.
Делбур кивнул. Сулибаи всем своим видом выказывал сомнение, однако промолчал.
Солдат добыл сапоги из пролома в полу, и теперь товарищи помогали ему выбраться оттуда.
— До чего же здоровенные сапожищи! — заметил один из них.
— Действительно. — Гранзер с любопытством стал разглядывать свою, более элегантную обувь. Принц обладал немалым ростом, но эти обгорелые сапоги, обуй он их, свалились бы с его ног при первом же шаге.
— Может быть, они от жары увеличились? — предположил один солдат.
Остальные скептически хохотнули.
— Кожа от тепла сморщивается, — произнес кто-то, — ссыхается и трескается.
— Плохая кожа, — пояснил какой-то знаток.
— Но здесь как раз самая что ни на есть скверная.
— Все равно расшириться она никак не могла.
Гранзер молча слушал эту научную дискуссию, понимая, что сапоги не могли сильно измениться. Значит, их носил великан.
— Готов поспорить, их носил Заступник, — азартно выпалил кто-то из солдат.
Гранзер поморщился. За те несколько лет, что идет война, он столько наслушался о “Богоизбранных Заступниках”!
— Да, они похожи на ту пару, что была у него на ногах, — заметил второй.
— Что ты сказал? — изумился Гранзер.
Солдат обернулся, узнал Принца и, растерявшись от неожиданности, пробормотал:
— Я сказал… Ваше Высочество, что эти сапоги… очень похожи на обувь, которую прошлой ночью носил Богоизбранный Заступник.
— Ты видел Заступника прошлой ночью?
— М-м-м… Ага… — Солдат беспомощно огляделся по сторонам. — Мы все его видели. И Соулд, и Гарад, и я. Он был здесь и повел всех на борьбу с огнем.
— Кто такие Соулд и Гарад? — поинтересовался Принц.
Два солдата неохотно выступили вперед.
Им на помощь подоспел сержант, командующий отрядом.
— Позвольте объяснить, Ваше Высочество, — сказал он. — Утром я получил приказ и решил включить в отряд несколько человек из тех, что участвовали в тушении пожара. Я выбрал этих троих.
— Итак, вы были здесь прошлой ночью?
— Так точно, Ваше Высочество!
— И вы видели Богоизбранного Заступника?
— Так точно, Ваше Высочество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Нет, не понял, — заявил Дарсмит. — Если ты Заступник, то почему ты не хочешь…
— Не твоя забота, чего я хочу или не хочу, — оборвал его Маллед. — Лучше слушай, когда я прошу тебя об этом. Ты нравишься мне, Дарсмит. Ты достоин называться моим другом больше чем все, кого я встретил здесь в Зейдабаре. Но, клянусь Баэлом, если ты станешь вслух вещать, что я Богоизбранный Заступник, я проломлю тебе череп. Я не желаю, чтобы об этом говорили. Теперь тебе все понятно?
— Теперь понятно, но…
— Никаких “но”! — Маллед снова оторвал Дарсмита от пола своей огромной лапищей, и тот повис в воздухе, болтая ногами.
— Хорошо! Хорошо! — завопил Дарсмит. — Отпусти меня. Я не пророню ни слова!
Маллед опустил его на пол и разжал пальцы. Дарсмит стал приводить в порядок свою блузу, а Маллед тем временем извлек из-под кровати шлепанцы.
— Я ничего никому не скажу, Маллед, — пообещал Дарсмит. — Но объясни, почему ты требуешь, чтобы я молчал?
Маллед тяжело опустился на свою койку и, сунув одну ногу в шлепанец, взговорил:
— Когда я появился на свет, один жрец сказал моим родителям, что я отмечен богами. У меня имелось пятно, которое, по мнению жрецов, было следом когтя Баэла. — Он посмотрел на свой левый бок и прибавил:
— Если верить тому, что мне говорили, то оно походило на этот ожог, только находилось не на боку, а на лице. Позже оно исчезло.
Дарсмит, усевшись на соседнюю койку, слушал затаив дыхание.
— Эта отметина якобы должна была означать, что я избран богами в качестве нового Заступника, — продолжал Маллед. — Мои родители до конца в это не поверили или просто не захотели поверить. Они заявили, что это не имеет никакого значения, и оказались правы. Пока я рос, для меня это действительно ничего не значило. Беда в том, что другие смотрели на меня по-иному. Люди приходили в кузницу отца лишь для того, чтобы поглазеть на чудо. С меня не сводили глаз, когда я играл или учился ремеслу. Стоило мне совершить что-то хорошее, как от этого все отмахивались. Что вы хотите, говорили они, ведь он же Богоизбранный! А другие дети, и в первую очередь сестры, дразнили меня. Сносного существования я смог добиться, лишь заставив всех замолчать. Мне даже пришлось изрядно поколотить тех, кто не желал внять моей просьбе.
Дарсмит понимающе кивнул, но от вопроса не удержался.
— Но ты все же пришел в Зейдабар…
— Я не желаю быть Заступником, — ответил Маллед. — Но я благонамеренный подданный Империи. Возможно, я все-таки Заступник, хотя это не мой выбор. В таком случае я не имею права отказаться защищать свой народ, коль скоро боги сделали такой выбор. Но я не знаю, Заступник ли я, и не хочу испытывать здесь неприятности, которым подвергался ребенком дома. Это не деревня, и в Зейдабаре мне не поколотить всех, кто будет трепать мое имя.
— Я тебя понимаю, — закивал Дарсмит, — но все же мне не ясно, почему ты сомневаешься в своей богоизбранности. У тебя было родимое пятно, жрецы подтвердили, что ты отмечен богами, ты больше и сильнее обычного человека, твои раны заживают так быстро, словно тебя благословил сам Пашима, и ты, похоже, никогда не устаешь…
— Три или четыре жреца утверждают, будто я Заступник. Другие, включая Апириса, заявляют, что им об этом ничего не известно. Рост и сила вряд ли могут служить решающим доводом. А если я простой кузнец из Грозероджа, то не станут ли Лорд Дузон, или принц Багар, или Врей Буррей более достойными Заступниками?
— Но они…
— Забудь об этом. Или по крайней мере держи язык за зубами.
— Хорошо, — сказал Дарсмит. — Согласен, хотя думаю, что ты все-таки псих. — Он немного поколебался, затем произнес:
— Я все равно хотел пригласить тебя, хочешь верь, хочешь не верь… Дело в том, что послезавтра у моей сестры свадьба. Ее жених должен скоро отправиться на восток. По правде говоря, мы думали, он к этому времени уже уйдет, но Лорд Кадан задержал отправку. Одним словом, они решили пожениться как можно скорее, чтобы хоть немного времени провести вместе. Я буду очень рад, если ты почтишь своим присутствием наше торжество.
Маллед молча смотрел на приятеля.
— Ты прав, — наконец молвил он, — я не очень верю, что ты пригласил бы меня в любом случае. Теперь ты хочешь сказать, что будешь радоваться и гордиться присутствием Богоизбранного при бракосочетании твоей сестры. Конечно, это не свадебная пляска Баранмеля, но что-то очень близкое к тому.
— Нет, честно… — оправдывался Дарсмит.
— Я приду, — оборвал его Маллед. — И знаешь почему? Не знаешь. Да только потому, что хочу быть уверенным в твоем молчании. Я буду там, чтобы не спускать с тебя глаз, как бы сильно ты ни надрался. Теперь пошли мыться, а затем взглянем, оставили ли эти свиньи нам что-нибудь пожевать.
Дарсмит неохотно поплелся вслед за Малледом. Ему все ещё хотелось поспорить и убедить друга в чистоте своих намерений. Он шел прихрамывая, ноги после вчерашнего напряжения страшно болели.
Он действительно давно хотел пригласить Малледа. Этот гигант Дарсмиту страшно нравился. И ему казалось, после двух сезонов, проведенных бок о бок в Арсенале, Маллед отвечает ему взаимностью.
Дарсмит, сражаясь с болью в суставах, тем не менее заметил, что, несмотря на ушиб, ожог и ночной труд на износ, Маллед находится в своей обычной, прекрасной форме. Нет, этот парень нечто большее, чем простой смертный, думал Дарсмит. Другой бы кривился от боли и еле волочил ноги от усталости, а он шагает как ни в чем не бывало, лишь стук каблуков по каменному полу сменился шуршанием шлепанцев.
* * *
А в нескольких кварталах от них Принц Гранзер, обследуя дымящиеся руины восточного крыла, заметил в провале пола то, что осталось от сапог Малледа. Даже в их нынешнем жалком состоянии нетрудно было определить, что они не могли принадлежать аристократу или являться частью стандартной солдатской экипировки. Такую обувь обычно носил рабочий люд.
— А это чьи? — спросил он. — Скорее всего, их оставил поджигатель.
— Думаю, Ваше Высочество, их бросил здесь один из пожарных, — пробормотал Делбур, адъютант Принца. — Даже если допустить, что пожар возник в результате поджога, то с какой стати поджигатель оставил бы на месте преступления свои сапоги? Он, надо полагать, не настолько глуп.
— Неужели вы сомневаетесь в возможности поджога? — Принц в изумлении посмотрел на Делбура.
Придворные и чиновники, входившие в инспекционную группу, опасаясь гнева Гранзера, слегка попятились, а сопровождавшие их солдаты и бровью не повели.
— Не знаю, Ваше Высочество, — пожал плечами Делбур.
— Хм-м, — протянул Принц и, снова обратив взор на сапоги, распорядился:
— Отыщите владельца! Приведите его в Храм! Послушаем, что нам скажут про него маги.
— Может быть, Имперский Колледж…
— Нет, — замотал головой Гранзер. — Для получения информации годится только старая магия. Священная Коллегия Магов. Когда вам нужно физическое воздействие, зовите Новых Магов. В том случае, если им доверяете.
— Хорошо, — сказал Делбур, — все будет исполнено.
Он поманил к себе солдата, показал на сапоги и шепотом проинструктировал его. Гранзер тем временем продолжал подвергать осмотру пепелище.
— Так вы полагаете, имел место поджог? — спросил Лорд Сулибаи. — Не могли бы вы, Ваше Высочество, поделиться со мной своими соображениями на сей счет?
— Неужели это не очевидно? — вопросительно поднял брови Принц.
— Тем не менее просветите меня, Ваше Высочество.
Гранзер показал на пробирающегося через обугленные развалины солдата и спросил:
— Вы не знаете, Сулибаи, где он был вчера? Где была вся охрана? Где были дворцовые слуги? Где находились члены Имперского Совета? И где, кстати, были вы, Лорд Сулибаи?
— Меня вызвали…
— Именно. И меня тоже. Точно так же как охрану и слуг. Всех остальных членов Совета тоже срочно вызвали. Не знаю, как обстоит дело с вами, но мой вызов оказался ложным. Бунт во Внешнем Городе, на подавление которого пришлось бросить солдат, был щедро оплачен неизвестными лицами в мантиях с глубокими капюшонами. Об этом сообщил захваченный нами главарь мятежников.
— Неужто жрецы? — изумился Сулибаи.
— Сомневаюсь, — покачал головой Гранзер. — Мантии были темные и из хорошего, тяжелого сукна. Наш пленник сообщил, они говорили, как обычно говорят образованные люди — аристократы или богатые купцы.
— Следовательно, вы полагаете, что накануне поджога всех, кто мог начать борьбу с огнем, под тем или иным предлогом выманили из Дворца?
— Именно.
— Теперь мне понятен ход ваших мыслей, — кивнул Сулибаи. — Но все же я не стал бы исключать случайного стечения обстоятельств. Возможно, отвлечение всех сил преследовало иную цель.
— О какой иной цели вы говорите? — возмутился Гранзер. — Нет сомнения в том, что мы имеем дело с враждебным заговором. Какую бы конечную цель он ни преследовал.
— Мятежники?
— Неужели вы считаете совпадением и то, что, простояв восемь столетий в целости и сохранности, Дворец заполыхал в тот момент, когда мы столкнулись с таинственным и крайне опасным врагом?
— Да, Ваше Высочество, подобное объяснение принять довольно трудно, — задумчиво произнес Сулибаи. — Но деяния богов не всегда поддаются пониманию.
— Значит, за пожаром вы видите руку богов? — вопросил Гранзер.
— Нет, — ответил Сулибаи, — не вижу. Пока я не получу прямого подтверждения божественного вмешательства, я принимаю ваше объяснение как наиболее вероятное. Мы имеем дело с враждебным заговором смертных. В то же время я должен преодолеть некоторые колебания, прежде чем объявить виновными мятежников. Не исключено, что они не более чем козлы отпущения для неизвестных нам лиц из нашей же среды. Именно это не было бы простым совпадением. Каким образом мятежники могли проникнуть во дворец? Нет никаких сообщений, что кто-то из них переправился через Гребигуату и пришел в Зейдабар.
— Мы не учиняли допроса всем и каждому, кто проходил через городские ворота, — не без сарказма заметил Гранзер. — Нам не известно, кто мятежник, а кто — нет. Да, мы знаем имена их вождей и способны отличить Бредущего в нощи от живого человека, но нам не известно, кто ещё может их поддерживать.
— Олнамцы, — высказал предположение Делбур. — Во всяком случае, многие из них.
— А также некоторые греанцы, матуанцы и говийцы, — добавил Сулибаи. — Как насчет них?
Гранзер, отстраненно глядя на солдата, отправившегося за сапогами, проронил:
— Да, возможно в наши ряды затесались мятежники. Сколько олнамцев, матуанцев, говийцев и греанцев находится в настоящее время в городе?
— Олнамцев крайне мало, — сказал Делбур.
— Однако сотни матуанцев, — подчеркнул Сулибаи. — А как вы только что изволили заметить, городским бунтовщикам платили домдарцы.
— Которые, в свою очередь, работали на олнамцев и матуанцев. Полагаю, нам следует задать несколько вопросов нашим гостям с востока.
Делбур кивнул. Сулибаи всем своим видом выказывал сомнение, однако промолчал.
Солдат добыл сапоги из пролома в полу, и теперь товарищи помогали ему выбраться оттуда.
— До чего же здоровенные сапожищи! — заметил один из них.
— Действительно. — Гранзер с любопытством стал разглядывать свою, более элегантную обувь. Принц обладал немалым ростом, но эти обгорелые сапоги, обуй он их, свалились бы с его ног при первом же шаге.
— Может быть, они от жары увеличились? — предположил один солдат.
Остальные скептически хохотнули.
— Кожа от тепла сморщивается, — произнес кто-то, — ссыхается и трескается.
— Плохая кожа, — пояснил какой-то знаток.
— Но здесь как раз самая что ни на есть скверная.
— Все равно расшириться она никак не могла.
Гранзер молча слушал эту научную дискуссию, понимая, что сапоги не могли сильно измениться. Значит, их носил великан.
— Готов поспорить, их носил Заступник, — азартно выпалил кто-то из солдат.
Гранзер поморщился. За те несколько лет, что идет война, он столько наслушался о “Богоизбранных Заступниках”!
— Да, они похожи на ту пару, что была у него на ногах, — заметил второй.
— Что ты сказал? — изумился Гранзер.
Солдат обернулся, узнал Принца и, растерявшись от неожиданности, пробормотал:
— Я сказал… Ваше Высочество, что эти сапоги… очень похожи на обувь, которую прошлой ночью носил Богоизбранный Заступник.
— Ты видел Заступника прошлой ночью?
— М-м-м… Ага… — Солдат беспомощно огляделся по сторонам. — Мы все его видели. И Соулд, и Гарад, и я. Он был здесь и повел всех на борьбу с огнем.
— Кто такие Соулд и Гарад? — поинтересовался Принц.
Два солдата неохотно выступили вперед.
Им на помощь подоспел сержант, командующий отрядом.
— Позвольте объяснить, Ваше Высочество, — сказал он. — Утром я получил приказ и решил включить в отряд несколько человек из тех, что участвовали в тушении пожара. Я выбрал этих троих.
— Итак, вы были здесь прошлой ночью?
— Так точно, Ваше Высочество!
— И вы видели Богоизбранного Заступника?
— Так точно, Ваше Высочество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76