— А когда она умерла? — спросила Ребекка.
— Дней семь назад. Может, восемь. Хотя кажется, будто с тех пор прошло гораздо больше времени.
— Но фургон у вас остался?
— Разумеется, — ответила Алеандра. — Мы знали, что он тебе понадобится.
— Как это?
— Скоро поймешь.
Они подошли к фургону Санчии. Выглядел он столь же жалко и неприметно, как и запомнилось Ребекке. И все же при взгляде на повозку у нее возникло странное чувство.
— Заходи, — пригласила Алеандра. — Здесь тебя никто не потревожит.
Она собралась было уйти, но Ребекка задержала ее:
— Подожди! Прошу тебя. У меня столько вопросов…
— Позже, — улыбнувшись, ответила Алеандра. — Сначала тебе ответит сама Санчия.
Сказав это, она ушла, а две девушки, проводив ее взглядами, уставились на дверцу фургона.
Все это время Эмер молчала, чувствуя себя бестолковой и невежественной; кроме того, ее одолевали воспоминания об их прошлом визите на ярмарку.
— Хочешь, чтобы я вошла туда вместе с тобой? — тихо спросила она.
— Разумеется!
Сам этот вопрос изрядно удивил Ребекку.
— В прошлый раз Санчия не захотела меня видеть, — напомнила Эмер.
— Но она же умерла!
— А ее влияние здесь еще чувствуется. И мне не хотелось бы оказаться лишней.
— Не валяй дурака! — Неуверенность, которую можно было прочесть в глазах у подруги, задела Ребекку. — Ты мне понадобишься.
— Если ты так настаиваешь…
— Еще бы, настаиваю! Мне в одиночку со всем этим не справиться.
Внезапно на Ребекку нахлынуло воспоминание — нахлынуло с такой силой, что едва не стало видением наяву.
— Восемь дней назад, — словно обращаясь к себе самой, прошептала она. — Именно тогда мне и приснилась в Гарадуне Санчия, только говорила она голосом моей матери.
«Наберись терпения, малышка. Не робей. Со временем ты поймешь».
И теперь, как и прежде, эти слова принесли Ребекке некоторое утешение.
— Надеюсь, что так, — вслух произнесла Ребекка, тогда как Эмер искоса посмотрела на нее.
«Подлинное волшебство являет себя, а истину нельзя скрыть навеки».
Ребекка называла тот сон «целительным», а теперь, когда выяснилось, что слова, сказанные во сне, были последним посланием, адресованным ей Санчией, этот сон, казалось, приобрел еще большее значение. «Теперь она стала частью Паутины».
— Ну и что, мы так и простоим здесь весь день? — немного раздраженно осведомилась Эмер. — Или все-таки войдем?
Ребекка первой поднялась по дощатым ступенькам. Открыла дверцу. В фургоне было темно и мглисто, пахло затхлостью, но ощущение, которое тут же испытала Ребекка, нельзя было спутать ни с каким другим. «Добро пожаловать к себе домой». Ощущение было таким сильным, что ей почудилось, будто она слышит эти слова, произнесенные голосом Санчии с пустого стула в дальнем конце фургона. Ребекка сделала пару шагов вперед и остановилась между узкой кроватью и мягкой кушеткой. Эмер осторожно последовала за ней, она явно нервничала, как будто в любую минуту ожидала откуда-нибудь из темного угла привидения. Пока Ребекка молча и неподвижно стояла в проходе между двумя лежанками, Эмер открыла ставни. Стоило свету проникнуть в глубь фургона, как загадка улетучилась и обе девушки одновременно увидели послание, оставленное Санчией.
В тесном проходе перед креслом стоял перевернутый ящик, который, судя по всему, использовали в качестве столика. Он был застлан скатертью, на которой «рубашками» вверх лежало несколько игральных карт, талисман и тщательно сложенный лист бумаги. На листке было написано чье-то имя, и Ребекка, еще не прочитав, поняла, что послание адресовано ей. Она развернула лист и прочитала следующее:
«Добро пожаловать, малышка. Добро пожаловать и твоим друзьям — мне следовало быть с ними полюбезнее и раньше.
Слишком поздно я узнала о том, что мы с тобою состоим в дальнем родстве. Почему те или иные сведения нам недоступны, так и остается тайной Паутины. Но я скоро все пойму.
Береги свой сон, дитя мое. Он придет к тебе, чтобы ты проникла с его помощью в глубины былого. Пряди получше!»
Читая письмо, Ребекка вновь почувствовала, будто она слышит голос самой старухи, и как будто комок застрял у нее в горле. Послание было подписано одной буквой — «С».
— Ну и что все это значит? — выглядывая из-за плеча у подруги, поинтересовалась Эмер.
Ребекка молча передала ей письмо, а сама, задумавшись, застыла на месте. Ощущение того, что ее встретили благожелательно, только усилилось, и теперь она поняла, почему ярмарочный люд ожидал ее прихода, но в письме Санчии не содержалось никаких указаний, ничего такого, на что следовало бы обратить особое внимание. Ребекка чувствовала себя столь же беспомощной, что и прежде.
— Они рассчитывают на то, что ты с ними останешься, — прервав ход ее тревожных размышлений, заметила Эмер.
— Что?
— Алеандра и все остальные. Ярмарочный люд, — уточнила Эмер. — Они ожидают, что ты с ними останешься.
— Но…
— Неужели ты не можешь понять? Ты преемница Санчии.
Эмер раздраженно уставилась на бледное лицо подруги, но та уже слышала другой, глубокий старческий голос.
«У меня так мало времени и некому занять мое место».
— Но я не могу… Я не знаю, что делать, — залепетала она.
«Он придет к тебе».
— Локк ни за что не позволит.
Она искала оправданий и сама понимала это. «Наберись терпения, малышка. Не робей».
— Как это он может тебе не позволить, — вознегодовала Эмер. — Даже мне понятно, что речь идет о предопределении. Иначе как бы мы здесь очутились? И что бы все это значило?
Широким взмахом руки она обвела фургон вместе со всем его содержимым.
Ребекка посмотрела на столик. Взяла в руки талисман и поглядела на изображенный на нем рисунок. Тот представлял собой две заглавные буквы «X» между двумя горизонтальными линиями, и все это было аккуратно вписано в круг.
— Надень его, — мягко сказала Эмер.
Ребекка посмотрела на подругу, а потом, последовав ее совету, накинула цепочку талисмана себе на шею. Она бы не удивилась, если бы сразу вслед за этим на нее снизошло озарение, однако ровным счетом ничего не последовало, не считая холодка на шее от прикосновения металлической цепочки.
Затем внимание девушки привлекли к себе игральные карты — и внезапно она осознала, что они разложены в следующем порядке: пять рядов по нескольку карт, то есть точь-в-точь, как буквы на Камнях Окрана! Порядок нельзя было назвать идеальным; карты, должно быть, несколько сместились, пока фургон трясся на ходу, но Ребекка одним движением руки выровняла их. И, занимаясь этим, она разволновалась еще сильнее: как знать, может быть, помощь придет именно отсюда!
Под заинтересованным взглядом Эмер, уже сообразившей, чем именно занимается подруга, Ребекка одну за другой перевернула карты — но только затем, чтобы испытать страшное разочарование! Если здесь и таилось какое-то послание, то расшифровать его она не могла. Карты были из колоды, имеющей название «Символы сущего», — такими часто пользуются гадалки, — но из всех разновидностей этих карт здесь были представлены лишь четыре. Верхний ряд состоял из четырех королей, попарно с двух сторон окруживших карту, известную под названием «любовная парочка»; во втором ряду два короля по бокам охраняли покой двух находящихся посередке дам. В среднем ряду были три «саламандры», разбитые двумя «любовными парочками»; четвертый ряд полностью повторял второй, только короли были теперь посередке, а дамы по бокам; и наконец, пятый состоял из четырех дам и «любовной парочки» в центре.
Девушки долго всматривались в карты, понимая, что их расположение должно что-то значить, но так и не смогли понять, что именно. Конечно, какой-то смысл за всем этим имелся, но какой?
— Ну и что? — без особой надежды в голосе спросила Эмер.
— Ничего, — грустно ответила Ребекка.
— Гадалкой ты себе на хлеб едва ли заработаешь, — со смешком заметила Эмер.
Она-то смеялась, но Ребекка была слишком разочарована, чтобы подхватить шутливый тон. Каждый раз, когда она начинала надеяться, что уже приблизилась к разгадке, все в последний миг шло прахом. И все-таки… здесь ей было уютней, теплей, здесь она почему-то чувствовала себя в большей безопасности. Ей чудилось, будто стены фургона смыкаются вокруг нее, а между ними витают дружеские лица, дружественные мысли, может быть, даже любовь.
— Ну и что теперь? — повторила Эмер.
— Мне придется остаться здесь, — заявила Ребекка.
— Но почему?
Внезапная перемена в настроении подруги поразила Эмер.
— Чтобы видеть сны, — без тени сомнения ответила Ребекка. — Это теперь единственное место, в котором я могу говорить с Санчией.
— Звучит сущим безумием, — заметила Эмер. — Да нет, это и есть сущее безумие. Но я уже привыкла не спорить с тобой по поводу таких вещей. — Она снова рассмеялась, не обращая внимания на боль, тут же отозвавшуюся в щеке. — Тебе всегда хотелось жить на ярмарке. Вот и счастье привалило.
— Надо будет пойти сообщить об этом Локку, —. вздохнула Ребекка.
— Ты уверена?
— Да, иначе он отправит на розыск своих стражников. Так мы навлечем на множество людей неприятности. И не больно-то хорошо отблагодарить Локка с Таррантом за заботу подобным бегством. — Девушка улыбнулась, с удовольствием отметив, что жизнерадостность, вернувшаяся к Эмер, не оставила равнодушной и ее саму. — Кроме того, я в состоянии его уговорить. Уверена, что мне это удастся.
Ребекка чувствовала в себе больше сил, чем на протяжении многих предыдущих дней. Потому что теперь у нее появилась цель.
— Пошли же! — воскликнула Эмер, отворяя дверцу фургона, захлопнувшуюся, когда они входили.
Ребекка вышла из фургона и обомлела. Прямо перед ней, в тесном закутке между фургоном Санчии и соседним, набилась целая толпа женщин, разом поднявших на нее глаза, стоило ей выйти из фургона. Алеандра стояла впереди — и она, подобно всем остальным, гордо улыбалась.
«Это девицы Санчии, — подумала Ребекка. — То есть отныне мои девицы?» Она судорожно сглотнула.
Кое-кто из женщин подался вперед. В руках у них были угощения и выпивка.
— Твоя первая трапеза в новом доме, — сказала Алеандра, с одобрением увидев талисман на груди у Ребекки.
— Спасибо, — вот и все, что удалось выдавить из себя девушке.
Они с Эмер приняли дары и вежливо попробовали от каждого яства.
Одна из женщин заговорила:
— Мы собрались здесь, чтобы приветствовать тебя. Трудные настали времена, Ребекка. Мы рады, что такая же, как Санчия, вновь среди нас.
— Она была нашей защитницей, — подхватила другая. — Мы любили ее.
— Займешь ли ты ее место? — спросила Алеандра.
— Да, займу, — уверенно ответила Ребекка. — Сделаю все, что смогу, и надеюсь, сумею оправдать ваше доверие. — Теперь ей стало ясно, откуда взялась нахлынувшая на нее со всех сторон волна теплой благожелательности. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дух Санчии оставался с вами.
Кое-кто из слушательниц похлопал, другие принялись перешептываться.
— Но сначала, — вновь заговорила Ребекка, и сразу же наступило встревоженное молчание, — сначала мне нужно вернуться в замок и известить его владельца о том, что я ухожу. Исчезнуть, не сказав ни слова, я не могу!
— Тогда мы пойдем с тобой! — выкрикнул кто-то из толпы, и со всех сторон послышались возгласы одобрения.
Женщины явно не собирались упускать свою новую заступницу из виду.
Ребекка бросила взгляд на Эмер, а та, улыбнувшись, пожала плечами.
— Можешь представить себе, чтобы барон управился со всей этой оравой? — насмешливо спросила она.
Вот так женщины всей толпой и направились к замку. Они ликовали, смеялись и шутили, и горожане провожали их любопытными взорами. Кое-кто из обывателей высказывал негодование и возмущение, другие посмеивались, третьи старались держать ухо востро. Наибольшее веселье у женщин вызывали внезапно заливающиеся краской смущения лица клиентов ярмарочного борделя; шлюхи охотно отпускали колкие шуточки по поводу мужской силы незадачливых бонвиванов или же по поводу полного отсутствия таковой.
Ребекка радостно окунулась в атмосферу неожиданного веселья, полную пряных шуток. Пару часов назад она была бы не в состоянии даже представить себе такое, а теперь все происходящее казалось ей совершенно естественным.
Женщины подошли к замковым воротам и остановились прямо перед остолбеневшим стражником. Спутницы Ребекка приутихли, но она все равно чувствовала их поддержку.
— Что происходит? — выпалил стражник, изо всех сил пытаясь держаться так, словно он полностью владеет ситуацией.
Это был молодой еще, безбородый парень с приятным открытым лицом, и его попытки выглядеть суровым и неприступным, разумеется, не могли увенчаться успехом. Женщины принялись переглядываться и толкать друг дружку в бок, из-за чего стражник окончательно потерял уверенность в себе. К этому времени он уже узнал Ребекку и теперь уставился на нее, ожидая от гостьи барона каких-нибудь объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60