Тем не менее урод издавал шум, от которого у нас звенело в ушах.
В этом шуме слышался и скрежет зубов, размалывающих кости, и чавканье
шакала, жадно раздирающего гниющий труп, и озлобленное рычание. Все эти
звуки раздавались одновременно, а не поочередно, или, может, одновременно
напоминали и то, и другое, и третье: я думаю, если бы мы слушали дольше,
наверняка бы расслышали и новые ноты.
Жуткий монстр достиг обода колеса, спрыгнул на дюну и замер над нами,
широко расставив ноги. Отвратительная слизь текла с его тела на песок, и
там, куда падали капли слизи, песок скатывался в маленькие мокрые шарики.
Он стоял, уставясь на нас, издавая звуки, которые заполняли всю
пустыню от земли до неба.
И за страшным шумом, как будто закодированное в самих звуках, звучало
одно-единственное слово. И в жуткой какофонии я, казалось, смог
почувствовать - именно почувствовать, а не услышать - это самое слово.
- Убирайтесь! - кричало нам существо. - Убирайтесь! Убирайтесь!
Убирайтесь!
Откуда-то из лунной ночи, из страны вздымающихся дюн, на нас налетел
ветер, или другая сила, подобная ветру, которая закрутила нас и отбросила
назад. Хотя, если хорошенько подумать, ничего общего с ветром не было,
ведь ни одна песчинка не шелохнулась, и мы не слышали гула ветра. Но нас
как будто ударили со всего размаху, толкнули и опрокинули, отшвырнули
назад.
Мерзкая тварь все еще стояла на дюне и неистовствовала, а я,
отшатнувшись под напором ветра, вдруг сообразил, что у меня под ногами уже
не песок, а что-то вроде мостовой.
А потом, неожиданно, из виду исчезла и дюна, а вместо нее перед нами
была стена. Все произошло так, словно невидимая дверь распахнулась прямо
перед нами. И в то же мгновение приступ ярости уродливого существа
закончился, и воцарилась тишина.
Но недолгое молчание было прервано возгласом Смита, который начал
кричать как сумасшедший: "Он снова вернулся! Мой друг с нами опять! Он
вновь в моем мозгу! Он вернулся..."
- Заткнись! - заорал я. - Кончай нытье!
Он утихомирился, но все же продолжал негромко бормотать, сидя с
вытянутыми вперед ногами. На его лице появилось знакомое выражение
безумного восторга.
Я быстро огляделся и обнаружил, что мы находимся в том месте, откуда
начали свое путешествие, в той же комнате с картинами, и на каждой картине
изображены непохожие друг на друга миры.
Мы вернулись живыми и здоровыми, подумал я с чувством облегчения, но
в том нет нашей заслуги. Возможно, если бы у нас было время, мы в конце
концов распахнули бы эту дверь сами. Однако это было сделано за нас.
Появился монстр из песчаного мира и вышвырнул нас из своей страны.
Ночь, опустившаяся на город, уже сменилась днем. За просторным
дверным проемом светило солнце, и на фоне желтого света я увидел
возвышающиеся городские кварталы.
Я не приметил ни лошадей-качалок, ни того гномообразного существа, по
воле которого мы оказались в пустыне.
Я отряхнул одежду и снял с плеча ружье. Мне нужно было кое с кем
свести счеты.

4
Мы обнаружили их в большом зале, этажом ниже комнаты, ведущей в
другие миры. Похоже, это был склад.
Маленький гном раскидал наши вещи по полу и теперь просматривал их.
Несколько тюков уже прошли через его руки. Он изучал очередной мешок, а
оставшаяся часть груза была аккуратно сложена в стороне и ожидала своей
очереди.
Лошадки собрались в полукруг и наблюдали за происходящим. Они
спокойно покачивались, и хотя их морды ничего не выражали, мне показалось
все же, что я заметил на них удовлетворенные ухмылки. Они явно были
довольны собой.
Все в комнате были настолько поглощены своим занятием, что никто не
обратил на нас внимания, пока мы не вошли внутрь и не приблизились к ним.
Увидев нас, лошадки откатились назад, а гном начал медленно распрямляться.
Наверно, пока он стоял, склонившись над нашими вещами, у него затекла
спина. Все еще полусогнувшись, он уставился на нас сквозь взлохмаченный
чуб, падающий ему на глаза. Он был похож на скотч-терьера.
Мы остановились и встали плечом к плечу. Мы не проронили ни слова. Мы
выжидали.
Гном наконец-то выпрямился, сантиметр за сантиметром, очень осторожно
и медленно. Лошадки стояли неподвижно, откатившись назад, насколько это
было возможно.
Гном всплеснул неуклюжими ручонками.
- Мы собирались, господин, пойти за вами.
Я указал ружьем на наш груз, разбросанный на полу. Гном посмотрел на
нас и покачал головой.
- Формальность чистой воды, - заявил он. - Таможенная проверка.
- Чтобы вытянуть пошлину? - поинтересовался я. - И, наверно, высокую?
- Ни в коем случае, - сказал он. - Просто некоторые предметы
запрещены к ввозу на нашу планету. Однако, если вы не против, речь может
идти о чаевых. У нас почти не бывает возможности отобрать что-нибудь
стоящее. Ведь мы оказываем нужные услуги. Я имею в виду укрытие в случае
опасности и...
Я осмотрел склад. Он был весь заполнен коробками, корзинами, какой-то
другой неизвестной мне тарой. Меня окружали различные предметы, аккуратно
сложенные в груды.
- Кажется, - заметил я, - ваши дела идут не так плохо. У вас и в
мыслях не было возвратить нас. Будь ваша воля, мы бы остались в пустыне
навсегда.
- Клянусь, - сказал он, - мы вот-вот хотели открыть дверь. Но слишком
увлеклись вашим замечательным багажом и потеряли счет времени.
- Почему вы, ответьте прежде всего, выбросили нас туда? - спросила
Сара. - В эту пустыню?
- Почему? Чтобы защитить вас от смертоносной вибрации, - объяснил
гном. - Мы и сами прячемся в укрытии. Каждый раз, когда приземляется
корабль, происходят эти колебания. Обычно они случаются по ночам в
предрассветные часы, на следующий день после приземления корабля.
- Землетрясение? - спросил я. - Планета трясется?
- Не планета, - ответил гном. - Происходит сотрясание чувств. Мозг
свертывается, а плоть разрывается. Не остается ничего живого. Именно
поэтому мы поместили вас в другой мир - чтобы спасти ваши жизни.
Он лгал. Я был уверен в этом. Или, по крайней мере, он обманывал,
говоря, что они намеревались привести нас из пустыни обратно. Он был
провокатором, больше никем. Он добился всего, чего хотел, и ему не было
смысла спасать нас, возвращая из того мира, куда он сам нас вышвырнул.
- Послушай, приятель, - сказал я. - Я не верю ни одному твоему слову.
С какой это стати приземление корабля должно вызывать вибрацию, о которой
ты рассказал?
Он потер скрюченным пальчиком бесформенный нос.
- Этот мир закрыт для всех, - объяснил он. - Тут никого не ждут.
Когда все-таки гости наведываются, требуется убедиться, что все они
погибли, не успев покинуть город. А если им удается ускользнуть, корабль
опечатывается, чтобы они не смогли воспользоваться им вновь и разнести по
вселенной информацию об этой планете.
- И все же, - сказал я, - существует мощный направленный луч, или
приводной луч, распространяемый на огромные расстояния в космосе.
Луч-приманка. Вы заманили нас сюда, потом избавились от нас, бросив в
пустыню, а потом вы забрали все, что мы взяли с собой с корабля. Вы
получили все, кроме корабля, и, возможно, вы заняты тем, что пытаетесь
овладеть и кораблем - и нашим, и другими, опечатанными на взлетном поле.
Не удивительно, что лошади настаивали на том, чтобы мы ничего не
оставляли. Они знали, что произойдет с кораблем. Очевидно, вы еще не
изобрели способ распечатывания.
Он кивнул.
- Таковы порядки на закрытых планетах, сэр. Возможно, секрет можно
разгадать, но пока это не удалось.
Я попал в точку. Он понял это и больше не пытался отпираться. Он
признался во всем или почти во всем и надеялся спасти свое положение,
подкупая нас честностью и откровенностью. Отчего, подумал я, многие
человекообразные, где бы я их ни встречал, оказываются дерьмом?
- Еще я не могу понять, - сказал гном, - каким образом вы вернулись.
Никому не удавалось возвратиться из другого мира. Если только мы сами не
помогали им.
- И ты заявляешь, что собирался вызволить нас?
- Да, клянусь в этом. И вы можете забрать все свои вещи. У нас не
было намерения присваивать их.
- Хорошо, - сказал я. - Ты становишься благоразумнее. Нам надо еще
кое-что.
Гном напрягся.
- Что же это? - спросил он.
- Информация, - ответил я. - Она касается другого человека.
Гуманоида, очень похожего на нас. С ним должен был быть робот.
Он отвел взгляд, пытаясь принять решение. Я поднял ружье, и это
помогло.
- Давно, - сказал он. - Очень давно.
- Появлялись ли еще такие, как мы? Или он был единственным?
- Нет. До него здесь побывали подобные вам. Их было шестеро или
семеро. Они вышли за черту города и больше я их не видел.
- А разве вы их не отправили в другой мир?
- Конечно, отправили, - ответил гном. - Мы поступаем так со всеми,
кто прибывает. Это необходимо. Каждое приземление вызывает новую
смертоносную волну. Как только она уходит, мы снова в безопасности до
появления следующего корабля. Всех прибывших мы перемещаем в другие миры,
но мы всегда возвращаем их.
Может быть, думал я, он говорит правду. Хотя, очевидно, только
частично. Или он снова готовится поймать нас на удочку. Однако теперь я
был абсолютно уверен, если у него и есть приманка, он остережется
воспользоваться ею. Он был в наших руках.
- Но ведь всегда следует другая смертоносная волна, - напомнил я, -
когда прибывает новый корабль.
- Но только в городе, - объяснил он. - Если вы оказались за его
границами, вы в безопасности.
- И никто из прибывших не остается в городе?
- Никто. Они всегда покидают его. Они охотятся за чем-то и думают
найти это что-то вне города. Они всегда за чем-нибудь охотятся.
О Боже, он прав, подумал я, каждый из них идет по чьему-нибудь следу.
Кто знает, сколько разнообразных мыслящих существ слышали голос, который
слышит Смит, и были заворожены им?
- Они когда-нибудь рассказывали вам, - спросила Сара, - что именно
ищут?
Он криво усмехнулся.
- Они держат это в тайне.
- Но тот гуманоид, - не отставала Сара, - тот самый, который прибыл
один в сопровождении робота...
- Робота? То есть металлического гуманоида, похожего на него?
- Не придуривайся! - прикрикнул я. - Ты знаешь, что такое робот. Эти
лошадки - роботы.
- Мы не роботы, - заявил Доббин. - Мы честные лошадки.
- Заткнитесь-ка! - сказал я.
- Да, - продолжал гном. - Был один с роботом. Он тоже ушел и не
вернулся. Однако робот позже возвратился. Хотя он мне ничего не объяснил.
Он не сказал ни слова.
- И робот все еще здесь? - спросила Сара.
- У меня есть одна часть от него, - сказал гном. - Мне очень жаль, но
та часть, которая управляла им, пропала. Мозги, по-вашему. Так вот, его
мозги пропали. Я продал их диким лошадям, которые обитают в плохо
изученных районах. Они очень просили и много заплатили. Я не мог отказать
им. Это была выгодная сделка.
- Дикие лошади? - переспросил я. - Где мы можем найти их?
Гном пожал плечами.
- Трудно сказать, - ответил он. - Они живут на больших и отдаленных
территориях. Чаще всего их можно обнаружить к северу отсюда. Там
действительно очень дикие места.
- Зачем же им понадобились мозги Роско? - спросила Сара. - Какая от
них польза?
Гном развел руками.
- Откуда мне знать? - сказал он. - Им не задают вопросов. Они на
редкость грубые и дикие. У них туловище лошадей, а головы - такие же, как
ваши, и руки тоже; они неразумны и издают очень громкие звуки.
- Кентавры, - сказал Тэкк. - Насколько мне известно, их много по всей
галактике. Не меньше, чем гуманоидов. И они, как заметил джентльмен,
неразумны. Но, правда, я их ни разу не встречал.
- Ты продал им только мозговой блок, - сказал я. - У тебя еще должно
остаться туловище.
- Лошади не просили туловище. Оно у меня.
Я обратился к Саре, перейдя с космического языка на английский.
- Что вы думаете об этом? - спросил я. - Мы продолжаем поиски Найта?
- Он один из тех...
- Если он все еще жив, он очень, очень стар. Я думаю, у нас мало
шансов найти его живым. Робот вернулся. Он бы не покинул Найта, если бы
тот был жив.
- Хорошо бы выяснить, куда они направлялись, - сказала Сара. - Если
бы нам удалось раздобыть мозговой блок Роско и соединить его с туловищем,
то он бы мог сообщить, что искал Найт и где он теперь находится.
- Но робот молчал. Он ничего не сказал гному.
- Может, он заговорит с нами, - сказала Сара. - В конце концов, мы -
люди, такие же, как те, что сделали его. Если он предан кому-либо, а я
подозреваю, что это так, то он может быть предан только человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34