— Он даже продал его только ради того, чтобы меня унизить! Да вдобавок еще и размер гуляет, образный ряд вовсе убогий, а Ирландию он даже не помянул!
— Вы не знаете, где я его могу найти?
— Небось в каком-нибудь университетском городке, занимается художественной декламацией и подписывает экземпляры своего треклятого стихотворения! — с горечью промолвил поэт.
— Это в час-то ночи? — с сомнением спросил Мэллори.
— Нет, — признал Финнеган. — Наверное, сидит дома, подсчитывает награбленное добро и вставляет в рамки рецензии на свои стихи. — Он грохнул кулаком по стойке. — Должно быть, подсунул взятку кому-то из «Таймс». Это стихотворение не может понравиться ни одному критику, если тот не лишен вкуса напрочь!
— Может, обозреватель — лепрехун, — попытался утешить его бармен.
— Наверняка! — вскричал Финнеган. — Я должен был и сам догадаться! — Открыв блокнот на чистой странице, он принялся строчить письмо протеста в «Таймс».
— Простите, — подал голос Мэллори, — но если вы просто скажете мне, где он живет, я тронусь дальше.
— Никто этого не знает, — ответил Финнеган. — Во всяком случае, никто из лиц, не принадлежащих к Малому Народцу. Лучше всего поймать одного и выбить из него признание.
— А где мне найти хоть одного?
— Что ж, вот с этим проблема, — сознался поэт. — Прятаться они мастера: стоит любому из них повернуться к вам боком, и он исчезнет — даже в ясный полдень посреди пустой улицы. — Финнеган помолчал. — Полагаю, лучше всего было бы навестить одно из обычных мест их сборищ и держаться там, пока не сможете сграбастать одного из них — и как только он окажется у вас в руках, не отпускайте его, пока не найдете Гиллеспи. Это абсолютно вероломное, лживое племя, мошенничающее и лгущее ради собственного удовольствия.
— Так есть ли смысл спрашивать их о чем-либо?
— Есть, потому что они единственные, кто знает, где найти Гиллеспи, а на вашей стороне есть одно преимущество: все они до единого — трусы.
— Значит, если пригрозить лепрехуну смертью, из него удастся выудить правду?
— Возможно.
— А поскольку я не буду знать, правду ли он сказал, пока не приду в логово Гиллеспи, я должен держать информатора при себе, просто чтобы подстраховаться?
— Именно так, — с напором произнес Финнеган. Фитцпатрик и его противник снова вошли в паб, без единого слова прошли к своим столикам и уселись, испепеляя друг друга взорами. Снедаемая любопытством Фелина подошла поближе, чтобы осмотреть их несуществующие синяки и ссадины.
— Последний вопрос, — сказал Мэллори, бросив взгляд на метателей дротиков, вставших, чтобы возобновить игру. — Где лепрехуны обычно болтаются?
— Пожалуй, ближе всего тут «Риальто-Бурлеск», — сообщил поэт. — Они сидят на балконах, вопят, кричат, ликуют, верещат и вообще досаждают окружающим, особенно если стриптизерша рыжеволосая или изумрудно-зеленая ящерка.
— А далеко это?
— Ступайте по Девятой авеню до Сорок восьмой улицы и сверните налево. Прозевать его невозможно.
— Спасибо.
— Не хотите еще одну на посошок? — предложил бармен.
— Лучше воздержусь. — Мэллори положил на стойку несколько монет. — Это должно покрыть мой…
Внезапно позади поднялась суматоха, и детектив оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Проклятие! — орал один из метателей дротиков, гневно таращась на Мэллори. — Если не можете держать ее в руках, так не следовало приводить сюда!
— Что случилось? — спросил Мэллори, взглядом отыскивая Фелину. Она на корточках примостилась на столе рядом с портретами Елизавет, держа в зубах оперенный дротик. — Филина, какого черта?!
— Он был похож на птичку, — развела она руками, выплюнув дротик на пол.
— Вон! — твердо сказал Мэллори. Она лизнула запястье, не обращая на него ни малейшего внимания.
— Ты меня слышала! — рявкнул детектив.
Она продолжала вылизываться. Мэллори шагнул вперед.
— Если мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть на улицу, я так и поступлю.
Она мягко спрыгнула на пол, вздернула нос и вышла, стараясь по возможности сохранять достойный вид.
— Я сожалею о случившемся, — сказал Мэллори метателю дротиков.
— Да уж, еще бы вам не пожалеть, черт возьми! — огрызнулся разъяренный пострадавший. — Он летел прямехонько королеве в глаз, так что выбил бы его напрочь!
Вернувшись к стойке, Мэллори выудил из кармана долларовую купюру и вручил ее бармену:
— Купите ему выпивку за мой счет.
— Непременно, — ответил рыжеволосый великан. Пошарив под стойкой, достал трилистник и булавкой пристегнул его к накидке детектива, чуточку подправил и пояснил:
— На счастье.
— Спасибо, — кивнул Мэллори. — У меня возникает ощущение, что счастье мне понадобится.
— О'Мэллори! — внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.
— Да?
— Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение.
Глава 9
01.08 — 01.31
Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.
— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.
— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.
— Мне было скучно, — пожала она плечами.
— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.
— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.
— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:
— Гадость!
— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.
Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.
— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.
Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи.
— Я остаюсь с тобой, — мурлыкнула она, трепеща всем телом. — Ты прощен!
— Как утешительно. — Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. — А теперь слезай.
Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.
Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, что на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.
Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра «Риальто-Бурлеск» — древнего строения, — некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.
В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов , висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме «агу» и «уа», появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.
— Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? — проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.
Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.
— Представление закончилось? — поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.
— Вы называете это представлением?! — сердито вскинулся тот. — Когда я кричу: «Снимай все!» — я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! — При этом воспоминании он невольно содрогнулся.
— Так оно закончилось? — настаивал детектив.
Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где «Фоллиз» рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.
Мэллори направился к кассе.
В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и читая порядком потрепанный бульварный журнальчик.
— Ага? — произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.
— Когда следующее представление?
— В три утра.
Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб «Изумрудный остров», чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.
Детектив снова приблизился к кассе.
— Вернулись? — произнесла кассирша все тем же скучающим тоном.
— По-моему, вы сказали, что следующее представление в три.
— Так и есть.
— Так почему же эти три человека купили билеты и вошли в театр? Сейчас только двадцать минут второго.
— Сама в толк не возьму. Я только билеты продаю. Это ж вы, извращенцы, смотрите представления.
Мэллори озадаченно поглядел на двери театра.
— Вы занимаете место, — изрекла женщина. — Хотите вы билеты или нет?
Пошарив в кармане, детектив просунул в окошко кассы купюру.
— Два, пожалуйста.
Швырнув ему два билета и мелочь, кассирша снова углубилась в журнал.
— Пошли, — сказал он Фелине. — Заходим внутрь.
— Я хочу такую, — заявила она.
— Чего такую?
Она подвела Мэллори к фотографиям стриптизерш и указала на набедренную повязку-мини, украшенную серебряными блестками.
— Вот такую!
— Не дури, — бросил Мэллори, беря ее за руку и увлекая к дверям.
— Она красивенькая! — заспорила Фелина, выдернула руку и снова подбежала к витрине, чтобы полюбоваться на предмет своих вожделений.
— Давай заключим сделку, — решил Мэллори, — если поможешь мне найти Липучку Гиллеспи, я куплю тебе такую.
С энтузиазмом закивав, она ринулась вслед за Мэллори, взявшимся за ручку двери.
Они вошли в просторное фойе, во дни своей безмятежной юности пышное и незапятнанное, а ныне потрепанное и видавшее виды. По некогда роскошному ковру там и тут были небрежно раскиданы пустые пивные банки и обертки от сладостей.
Навстречу им вышел древний билетер, облаченный в форменный костюм.
— Ваши билеты, сэр?
Мэллори вручил ему билеты. Старик внимательно изучил их, порвал надвое и вернул обрывки детективу.
— Будьте любезны следовать за мной, сэр. — Билетер повел их в темный зал, затем вниз по центральному проходу. Возле пятого ряда он остановился.
— Третье и четвертое места, сэр.
— Спасибо, — сказал Мэллори.
Они с Фелиной уселись. Как только глаза привыкли к темноте, Мэллори разглядел, что остальные трое зрителей сидят на ряд впереди. Слева билетер вел по проходу к третьему ряду еще четыре пары.
Посмотрев на часы, щеголь покачал головой, пробормотав под нос:
— Что-то запаздывают.
— Простите! — окликнул Мэллори, подавшись вперед.
— Да?
— Я думал, представление до трех не начнут.
— Что за нелепость! Если бы так было, представление превратилось бы в пародию. Нет, занавес должен был подняться еще пять минут назад.
— А что мы смотрим? — поинтересовался Мэллори.
— Так вы в «Риальто» новичок, не так ли? — обернулся к нему мужчина, бросив неодобрительный взгляд на Фелину.
— Мы тут впервые, — кивнул Мэллори.
— Мы никогда не знаем, какую будут давать пьесу, пока не поднимут занавес, хотя в ней наверняка должны участвовать призраки.
— В самом деле?
Мужчина энергично кивнул.
— На прошлой неделе «Макбет», а на позапрошлой — «Уходящие в плавание» , и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Вы не знаете, где я его могу найти?
— Небось в каком-нибудь университетском городке, занимается художественной декламацией и подписывает экземпляры своего треклятого стихотворения! — с горечью промолвил поэт.
— Это в час-то ночи? — с сомнением спросил Мэллори.
— Нет, — признал Финнеган. — Наверное, сидит дома, подсчитывает награбленное добро и вставляет в рамки рецензии на свои стихи. — Он грохнул кулаком по стойке. — Должно быть, подсунул взятку кому-то из «Таймс». Это стихотворение не может понравиться ни одному критику, если тот не лишен вкуса напрочь!
— Может, обозреватель — лепрехун, — попытался утешить его бармен.
— Наверняка! — вскричал Финнеган. — Я должен был и сам догадаться! — Открыв блокнот на чистой странице, он принялся строчить письмо протеста в «Таймс».
— Простите, — подал голос Мэллори, — но если вы просто скажете мне, где он живет, я тронусь дальше.
— Никто этого не знает, — ответил Финнеган. — Во всяком случае, никто из лиц, не принадлежащих к Малому Народцу. Лучше всего поймать одного и выбить из него признание.
— А где мне найти хоть одного?
— Что ж, вот с этим проблема, — сознался поэт. — Прятаться они мастера: стоит любому из них повернуться к вам боком, и он исчезнет — даже в ясный полдень посреди пустой улицы. — Финнеган помолчал. — Полагаю, лучше всего было бы навестить одно из обычных мест их сборищ и держаться там, пока не сможете сграбастать одного из них — и как только он окажется у вас в руках, не отпускайте его, пока не найдете Гиллеспи. Это абсолютно вероломное, лживое племя, мошенничающее и лгущее ради собственного удовольствия.
— Так есть ли смысл спрашивать их о чем-либо?
— Есть, потому что они единственные, кто знает, где найти Гиллеспи, а на вашей стороне есть одно преимущество: все они до единого — трусы.
— Значит, если пригрозить лепрехуну смертью, из него удастся выудить правду?
— Возможно.
— А поскольку я не буду знать, правду ли он сказал, пока не приду в логово Гиллеспи, я должен держать информатора при себе, просто чтобы подстраховаться?
— Именно так, — с напором произнес Финнеган. Фитцпатрик и его противник снова вошли в паб, без единого слова прошли к своим столикам и уселись, испепеляя друг друга взорами. Снедаемая любопытством Фелина подошла поближе, чтобы осмотреть их несуществующие синяки и ссадины.
— Последний вопрос, — сказал Мэллори, бросив взгляд на метателей дротиков, вставших, чтобы возобновить игру. — Где лепрехуны обычно болтаются?
— Пожалуй, ближе всего тут «Риальто-Бурлеск», — сообщил поэт. — Они сидят на балконах, вопят, кричат, ликуют, верещат и вообще досаждают окружающим, особенно если стриптизерша рыжеволосая или изумрудно-зеленая ящерка.
— А далеко это?
— Ступайте по Девятой авеню до Сорок восьмой улицы и сверните налево. Прозевать его невозможно.
— Спасибо.
— Не хотите еще одну на посошок? — предложил бармен.
— Лучше воздержусь. — Мэллори положил на стойку несколько монет. — Это должно покрыть мой…
Внезапно позади поднялась суматоха, и детектив оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Проклятие! — орал один из метателей дротиков, гневно таращась на Мэллори. — Если не можете держать ее в руках, так не следовало приводить сюда!
— Что случилось? — спросил Мэллори, взглядом отыскивая Фелину. Она на корточках примостилась на столе рядом с портретами Елизавет, держа в зубах оперенный дротик. — Филина, какого черта?!
— Он был похож на птичку, — развела она руками, выплюнув дротик на пол.
— Вон! — твердо сказал Мэллори. Она лизнула запястье, не обращая на него ни малейшего внимания.
— Ты меня слышала! — рявкнул детектив.
Она продолжала вылизываться. Мэллори шагнул вперед.
— Если мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть на улицу, я так и поступлю.
Она мягко спрыгнула на пол, вздернула нос и вышла, стараясь по возможности сохранять достойный вид.
— Я сожалею о случившемся, — сказал Мэллори метателю дротиков.
— Да уж, еще бы вам не пожалеть, черт возьми! — огрызнулся разъяренный пострадавший. — Он летел прямехонько королеве в глаз, так что выбил бы его напрочь!
Вернувшись к стойке, Мэллори выудил из кармана долларовую купюру и вручил ее бармену:
— Купите ему выпивку за мой счет.
— Непременно, — ответил рыжеволосый великан. Пошарив под стойкой, достал трилистник и булавкой пристегнул его к накидке детектива, чуточку подправил и пояснил:
— На счастье.
— Спасибо, — кивнул Мэллори. — У меня возникает ощущение, что счастье мне понадобится.
— О'Мэллори! — внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.
— Да?
— Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение.
Глава 9
01.08 — 01.31
Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.
— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.
— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.
— Мне было скучно, — пожала она плечами.
— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.
— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.
— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:
— Гадость!
— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.
Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.
— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.
Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи.
— Я остаюсь с тобой, — мурлыкнула она, трепеща всем телом. — Ты прощен!
— Как утешительно. — Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. — А теперь слезай.
Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.
Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, что на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.
Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра «Риальто-Бурлеск» — древнего строения, — некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.
В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов , висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме «агу» и «уа», появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.
— Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? — проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.
Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.
— Представление закончилось? — поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.
— Вы называете это представлением?! — сердито вскинулся тот. — Когда я кричу: «Снимай все!» — я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! — При этом воспоминании он невольно содрогнулся.
— Так оно закончилось? — настаивал детектив.
Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где «Фоллиз» рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.
Мэллори направился к кассе.
В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и читая порядком потрепанный бульварный журнальчик.
— Ага? — произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.
— Когда следующее представление?
— В три утра.
Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб «Изумрудный остров», чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.
Детектив снова приблизился к кассе.
— Вернулись? — произнесла кассирша все тем же скучающим тоном.
— По-моему, вы сказали, что следующее представление в три.
— Так и есть.
— Так почему же эти три человека купили билеты и вошли в театр? Сейчас только двадцать минут второго.
— Сама в толк не возьму. Я только билеты продаю. Это ж вы, извращенцы, смотрите представления.
Мэллори озадаченно поглядел на двери театра.
— Вы занимаете место, — изрекла женщина. — Хотите вы билеты или нет?
Пошарив в кармане, детектив просунул в окошко кассы купюру.
— Два, пожалуйста.
Швырнув ему два билета и мелочь, кассирша снова углубилась в журнал.
— Пошли, — сказал он Фелине. — Заходим внутрь.
— Я хочу такую, — заявила она.
— Чего такую?
Она подвела Мэллори к фотографиям стриптизерш и указала на набедренную повязку-мини, украшенную серебряными блестками.
— Вот такую!
— Не дури, — бросил Мэллори, беря ее за руку и увлекая к дверям.
— Она красивенькая! — заспорила Фелина, выдернула руку и снова подбежала к витрине, чтобы полюбоваться на предмет своих вожделений.
— Давай заключим сделку, — решил Мэллори, — если поможешь мне найти Липучку Гиллеспи, я куплю тебе такую.
С энтузиазмом закивав, она ринулась вслед за Мэллори, взявшимся за ручку двери.
Они вошли в просторное фойе, во дни своей безмятежной юности пышное и незапятнанное, а ныне потрепанное и видавшее виды. По некогда роскошному ковру там и тут были небрежно раскиданы пустые пивные банки и обертки от сладостей.
Навстречу им вышел древний билетер, облаченный в форменный костюм.
— Ваши билеты, сэр?
Мэллори вручил ему билеты. Старик внимательно изучил их, порвал надвое и вернул обрывки детективу.
— Будьте любезны следовать за мной, сэр. — Билетер повел их в темный зал, затем вниз по центральному проходу. Возле пятого ряда он остановился.
— Третье и четвертое места, сэр.
— Спасибо, — сказал Мэллори.
Они с Фелиной уселись. Как только глаза привыкли к темноте, Мэллори разглядел, что остальные трое зрителей сидят на ряд впереди. Слева билетер вел по проходу к третьему ряду еще четыре пары.
Посмотрев на часы, щеголь покачал головой, пробормотав под нос:
— Что-то запаздывают.
— Простите! — окликнул Мэллори, подавшись вперед.
— Да?
— Я думал, представление до трех не начнут.
— Что за нелепость! Если бы так было, представление превратилось бы в пародию. Нет, занавес должен был подняться еще пять минут назад.
— А что мы смотрим? — поинтересовался Мэллори.
— Так вы в «Риальто» новичок, не так ли? — обернулся к нему мужчина, бросив неодобрительный взгляд на Фелину.
— Мы тут впервые, — кивнул Мэллори.
— Мы никогда не знаем, какую будут давать пьесу, пока не поднимут занавес, хотя в ней наверняка должны участвовать призраки.
— В самом деле?
Мужчина энергично кивнул.
— На прошлой неделе «Макбет», а на позапрошлой — «Уходящие в плавание» , и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37