А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он подтвердил, что на подступах к двадцатому столетию в мире не существует никаких пределов, никаких преград для тех изменений, которые электричество способно внести в нашу жизнь. Он предсказывает, что люди будут бороздить моря на электрических кораблях, спать на электрических кроватях, летать в электрических аппаратах тяжелее воздуха, есть пищу, приготовленную с помощью электричества… и даже бриться электрическими бритвенными лезвиями! Боб — фантазер и к тому же коммерсант, но он воодушевляет меня великой надеждой. Я верю, что в этом необыкновенном государстве, на заре нового столетия, действительно все возможно или может стать возможным. Моя нынешняя поездка в неведомую глубь этой страны откроет мне тайны, которые захватили мое воображение.
7 июля 1900 года
Денвер, штат Колорадо
Невзирая на роскошные условия путешествия по железной дороге, несомненно одно: настоящая благодать состоит в том, чтобы вообще никуда не ехать. Хочу отдохнуть денек-другой в этом городе, прежде чем продолжить путь. У меня наступил самый долгий перерыв в занятиях магией, который я когда-либо себе позволял: ни выступлений, ни упражнений, ни совещаний с моим конструктором, никаких просмотров и репетиций.
8 июля 1900 года
Денвер, штат Колорадо
К востоку от Денвера раскинулась огромная равнина, часть которой я пересек на пути из Чикаго. Я достаточно нагляделся на Небраску и сыт ею по горло; меня до сих пор угнетают воспоминания об унылых пейзажах тех мест. Вчера целый день дул горячий песчаный ветер с юго-востока. Служащие отеля сетуют, что этот ветер доносится сюда из соседних засушливых штатов, таких как Оклахома; так или иначе, эта напасть, независимо от ее источника, отравила мне знакомство с городом. Впрочем, перед тем как вернуться в отель, я отметил для себя величественное зрелище на западных окраинах Денвера: зазубренную громаду Скалистых гор. Позднее, когда мгла рассеялась и в воздухе стало немного прохладнее, я вышел на балкон своего гостиничного номера и наблюдал, как солнце уходит за эти сказочные вершины. По-моему, сумерки тянутся здесь на полчаса дольше, чем в других местах, из-за гигантской тени, отбрасываемой Скалистыми горами.
10 июля 1900 года
Колорадо-Спрингс, штат Колорадо
Этот город расположен милях в семидесяти к югу от Денвера, но запряженный лошадьми омнибус тащился туда целый день. В пути делались частые остановки, чтобы принять одних пассажиров и высадить других, сменить лошадей, сменить кучеров. Ехать было неудобно и утомительно; я чувствовал себя не в своей тарелке. Судя по тому, как на меня глазели попутчики — это все была публика с окрестных ферм, — выглядел я белой вороной. Однако я прибыл целым и невредимым и сразу ощутил очарование здешних мест. Конечно, Колорадо-Спрингс несравненно меньше Денвера, однако его ухоженность в полной мере свидетельствует о заботливом и любовном отношении американцев к маленьким городкам. Я нашел скромный, но уютный отель, отвечающий моим требованиям; мне сразу понравился предложенный номер, и я снял его на неделю, оговорив возможность продлить срок проживания.
Из окна моего номера видны две примечательные особенности Колорадо-Спрингс — две из трех, которые привели меня сюда. После захода солнца городок словно танцует в огнях электрического света. На улицах горят высоко подвешенные фонари; в каждом доме ярко лучатся окна, а в «даунтауне» — деловой части города, на которую, собственно, и выходят мои окна, — многие магазины, конторы и рестораны выделяются великолепными рекламными вывесками, которые вспыхивают и сверкают в теплой ночи.
Кроме того, за городской чертой на фоне ночного неба виднеется черная громада знаменитой горы Пайкс-Пик, высотой около 15 тысяч футов.
Завтра я совершу восхождение на первые подступы к вершине Пайкс-Пика и постараюсь отыскать третью достопримечательность, которая привела меня в этот городок.
12 июля 1900 года
Вчера вечером я слишком утомился, чтобы делать записи, а нынче, в силу сложившихся обстоятельств, буду коротать время в одиночестве, не покидая пределов города. Пользуясь этим удобным случаем, могу без всякой спешки описать события минувшего дня.
Проснувшись рано утром, я позавтракал в отеле и быстро дошел до центральной площади, где меня должна была ожидать коляска. Я отдал это распоряжение письмом перед отъездом из Лондона и, хотя получил подтверждение, был далеко не уверен, что меня встретят. К моему величайшему изумлению, меня ждали в назначенное время и в назначенном месте.
Как водится в Америке, мы быстро стали закадычными друзьями. Его зовут Ральф Д. Гилпин; он коренной житель Колорадо. Я зову его Рэнди, а он меня — Робби. Это низкорослый толстячок с пышными седыми бакенбардами, обрамляющими жизнерадостное лицо. У него голубые глаза и загорелая кожа цвета красной охры, а седая (как и бакенбарды) шевелюра отливает сталью. Он носит кожаную шляпу и невообразимо засаленные штаны. На левой руке у него не хватает одного пальца. Под облучком коляски он возит ружье, причем, как сам утверждает, заряженное. При всей своей услужливости и бьющей через край доброжелательности, Рэнди относится ко мне с некоторым подозрением, которое я сумел распознать только потому, что не одну неделю провел в Штатах. Большую часть времени, которое занял подъем на Пайкс-Пик, я потратил на то, чтобы уяснить возможную причину такого недоверия.
По-видимому, оно возникло в результате стечения обстоятельств. Из моего письма Рэнди вынес впечатление, что я, подобно многим приезжим, собираюсь искать в этих краях золото (отсюда я заключил, что в горах немало богатых золотых жил). Однако потом он несколько разоткровенничался и сообщил, что приметил меня, когда я только переходил через площадь, но поначалу, глядя на мою одежду и манеру держаться, принял меня за священника. Золото — это понятно; церковнослужитель тоже вписывался в его картину мира, но сочетание того и другого не умещалось у него в голове. А когда этот странный британец потребовал, чтобы его отвезли в высокогорную лабораторию, пользующуюся дурной славой, дело приняло и вовсе непонятный оборот.
Так и получилось, что Рэнди стал относиться ко мне с опаской, и у меня не было возможности его успокоить: ведь моя истинная профессия, как и цель поездки, тоже лежит за пределами его понимания!
Дорога к лаборатории Никола Теслы представляет собой череду крутых и пологих подъемов на восточном склоне гигантской горы; сразу за чертой города начинается густой лес, который расступается примерно через милю, открывая взору скалистый пейзаж с редко разбросанными высоченными елями. К востоку тянулись необъятные просторы, но местность с этой стороны оказалась настолько плоской и однообразно возделанной, что не давала, в сущности, никаких поводов для восхищения.
Часа через полтора мы достигли безлесного плато на северо-восточном склоне. Я заметил немало свежих пней, свидетельствующих о том, что все здешние деревья недавно пошли под топор.
В центре этого неприметного плато — совсем не такого обширного, как я ожидал, — находилась лаборатория Теслы.
— Ты сюда по делам, Робби? — спросил Рэнди. — Ну, смотри, держи ухо востро. Люди поговаривают, тут нечисто.
— Опасности меня не страшат, — твердо заявил я.
Мы быстро сторговались насчет обратной дороги. Я понятия не имел, как поступает сам Тесла, когда ему нужно съездить в город, и хотел быть уверенным, что смогу беспрепятственно вернуться к себе в отель. Заверив меня, что у него тоже есть поблизости дело, Рэнди обещал подъехать к лаборатории во второй половине дня и дождаться моего появления.
Коляску он остановил поодаль от здания: мне пришлось идти пешком добрых четыреста-пятьсот ярдов.
Лаборатория представляла собой сооружение из голых некрашеных досок, которое несло на себе многочисленные приметы скоропалительных решений. Создавалось впечатление, будто разнообразные мелкие пристройки с двускатными крышами добавлялись от случая к случаю, уже после возведения главного корпуса: крыши имели разный наклон и сходились на стыках под самыми причудливыми углами. Крыша главного корпуса поддерживала (или пропускала снизу) массивную деревянную вышку для подъема тяжестей, а над одной из боковых крыш виднелся другой подъемник, размером поменьше.
В середине здания вертикально вверх поднимался металлический шест, диаметр которого плавно уменьшался с высотой; можно было бы сказать, что шест сходится в точку, если бы на его конце не располагалась большая металлическая сфера. Слегка раскачиваемая легким горным ветерком, она сияла в ярком свете утреннего солнца.
По обе стороны дороги прямо на земле размещалось несколько технических устройств неизвестного мне назначения. В каменистую почву было вбито множество металлических стержней, некоторые из них соединялись между собой изолированными проводами. Возле главного корпуса находилось деревянное строение со стеклянной стенкой, через которую я разглядел измерительные или регистрирующие приборы.
Вдруг я услышал оглушительный треск, и внутри здания ослепительно полыхнула череда устрашающих вспышек: белых, бело-голубых и розовато-белых, повторяющихся беспорядочно, но быстро. Столь могучими были эти взрывы света, что они не только пробивались сквозь пару окон, находившихся в поле моего зрения, но и высвечивали мельчайшие трещинки и отверстия в материале стен.
Должен признаться, в тот момент моя решимость сильно поколебалась, и я даже оглянулся, чтобы посмотреть, остается ли еще Рэнди со своим экипажем в пределах досягаемости. (Как ветром сдуло!) А сделав еще пару шагов, я совсем пал духом, потому что обнаружил перед собой рукописный плакат, укрепленный на стене у главного входа:

ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!
Вход строго воспрещен!
Пока я раздумывал над этой надписью, электрические разряды угасли так же внезапно, как и вспыхнули, и это показалось мне добрым предзнаменованием. Я забарабанил кулаком по двери.
Через несколько секунд дверь открыл Никола Тесла собственной персоной. Всем своим нетерпеливым видом он показывал, что его, занятого человека, бесцеремонно оторвали от важного дела. Это было неудачное начало, но от своих намерений я не отступился.
— Мистер Тесла? — обратился я к нему. — Меня зовут Руперт Энджер. Не припомните ли вы… нашу переписку? Я писал вам из Англии.
— В Англии у меня знакомых нет! — Он уставился куда-то мне за спину, словно прикидывая в уме, сколько еще англичан я привел с собой. — Повторите-ка ваше имя, любезнейший.
— Руперт Энджер. Я присутствовал на вашем выступлении в Лондоне и чрезвычайно заинтересовался…
— Вы — иллюзионист? Тот самый, кем увлекается мистер Элли?
— Совершенно верно, я иллюзионист, — подтвердил я, хотя в тот момент значение второго вопроса от меня ускользнуло.
— Можете войти!
Первых впечатлений при встрече с ним было не перечесть, и конечно же, они только усилились, когда я провел с ним еще несколько часов. А пока я обратил внимание прежде всего на его лицо — худое, умное и не лишенное приятности, с высокими славянскими скулами. Мне запомнились его тонкие усики и жидкие волосы, расчесанные на прямой пробор. Видимо, он не особенно следит за своей внешностью: так выглядит человек, который всего себя отдает работе и ложится спать только под угрозой полнейшего изнеможения.
Тесла наделен незаурядной памятью. Как только я ему представился, он вспомнил не только содержание коротких посланий, которыми мы обменялись сравнительно недавно, но и текст моего письма восьмилетней давности, в котором я запрашивал копию его лекции.
В лаборатории он познакомил меня со своим ассистентом, мистером Элли. Оказывается, в жизни Теслы этот своеобразный человек выступает во множестве ипостасей — от соавтора и единомышленника до слуги и компаньона. Мистер Элли заявил, что восхищается моим творчеством! В 1893 году он побывал на моем выступлении в Канзас-Сити и теперь лаконично, но с полным знанием дела высказал кое-какие суждения о магии. Похоже, кроме них двоих, в лаборатории никого нет. Дружат они только с аппаратурой, коей здесь видимо-невидимо. Я нарочно пишу о ней почти как об одушевленной сущности, потому что Тесла, запросто рассуждая о приборах, словно угадывает их мысли и желания. Вчера я сам слышал, как он говорил, обращаясь к Элли:
— Он чует, что скоро будет гроза.
А потом еще:
— Сдается мне, он хочет, чтобы мы попробовали еще разок.
Мое присутствие, похоже, нисколько не тяготило Теслу; первоначальная враждебность, с которой он встретил меня у входа, развеялась без следа и ни разу не проявилась в нашем дальнейшем общении. Он объявил, что у них с Элли запланирован обеденный перерыв, и мы втроем сели за простой, но сытный ленч, для которого Элли принес все необходимое из какой-то боковой комнаты. Тесла сидел в некотором отдалении от нас, и я отметил его привередливость:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов