- обратилась она ко мне и, вспомнив,
добавила: - Сэр?
- Покончить со всем этим! - сказал я. - Черт возьми, лейтенант! Я
жду, когда покажется, Дормейер!
- Его не смогли найти, - жалостно пролепетала она. - Я отправила по
его домашнему адресу рядовых Веймара и Милтона, но там его не оказалось! И
вы знаете, сэр, недвижимость города слегка подпорчена нашими ребятами,
никто не знает, как на это отреагирует противник...
- Всем принести извинения, лейтенант! - приказал я (я забыл, что
Дормейер из местных - в нашем времени, во всяком случае! Это было не очень
хорошо, командир должен знать своих парней). - Адъютант должен знать всю
группу! - сказал я. - Совершал ли рядовой Дормейер, что-либо подобное
ранее?
- Нет, сэр! Я не знаю точно! Кажется, месяц назад рядовой Дормейер
получил увольнительную: в автокатастрофе погибла его жена. Я предполагала
перевести его из части, потому что он пропустил занятия, но вы приказали
оставить!
- Приведите его сюда! - крикнул я. - Я хочу побеседовать с ним.
Впрочем, постойте, сначала я поговорю с этим фараоном!
Я не нуждался в оправданиях. Мне не хотелось бы чтобы мое дело
завершал старый генерал Магрудер, Крысья Морда, только потому, что
какой-то дубоватый рядовой попал в переплет. Хорошо, что Билл Силайтковиц
провернул свое дело, и в газетах ничего не будет...
Но это могло произойти. И когда я увидел офицера Ортица, все
показалось весьма вероятным. Ортиц был рослым пожилым полисменом в кожаной
шапке (она точно приросла к нему!), он уверенно вошел и оглядел офис как
свои владения.
- Никогда не был здесь ранее, сэр! - сказал он. - Думаю, у вас
множество вопросов о том, что натворил ваш парень.
По крайней мере, он не стал сразу испускать огонь и требовать
нарушителя. Как человек человеку, я проговорил:
- По-моему, такие парни, как вы и я, всего лишь выполняют приказ, да?
Угощайтесь сигаретами!
Когда он взял две, я понял, что разговор на правильном пути. Я более
чем наполовину был уверен в том, что он начнет спорить на основании
местных законов, и мне не хотелось хлопот с этим неряхой Дормейером. Ортиц
излучал силу, и, казалось, ничем не был обеспокоен. Ему лет сорок,
половину из них он прослужил в полиции. Когда Ортиц патрулировал свой
район в Альбукерке, не контролируемый нашими группами, ему пришел вызов, и
он приехал в дом Герберта Дингмана. Там он нашел старика Дингмана, его
дочь Глорию (в истерике) и мистера Уильяма Пендерби в ее постели, где он
был задушен нашим рядовым. Это не было очень трудным делом. Офицер сразу
же вышел на Дормейера, который, как невменяемый, сидел в машине Дингмана.
Как только Ортиц понял, что этого человека необходимо арестовать, рядовой
Дормейер повернул ключ зажигания и поехал к базе. И нет, он вовсе не
считает, что нужно ждать, пока я допрошу преступника, возможно, будет
правильным, если он позвонит в участок и сообщит о своем местонахождении.
Конечно же, я так не думал, но не шлепнул его по заднице, а проводил
к двери и приказал лейтенанту Мериль дать телефон, а я тем временем
переговорю с Дормейером.
Выдать его полиции было бы слишком, он был неплохим солдатом.
Дормейер появился немедленно, его сумасшествия как не бывало. Стоял
навытяжку и отвечал на все вопросы ясно и четко. Да, он ушел в самоволку!
Причины? Он скучал по своей погибшей жене, и кто-то сказал, что в этом
времени есть точная копия любого из нас. Он уехал взглянуть на нее... и
нашел в постели с другим парнем. Этого он не смог вынести! Нет, он не
убивал человека: Глория оттащила его, он вышел на улицу, сел в автомобиль
и заплакал. А когда пришел этот Ортиц, жертва почему-то уже посинела.
Я отослал Дормейера с выговором. На этот раз я выпихнул Ортица и
обернулся к капралу.
- Проводите офицера Ортица в машину и дайте ему уехать! - приказал я.
- Пусть он поймет, что мы здесь как друзья, а не как захватчики. - И
подмигнул Ортицу: - Хотите добрый совет, офицер? Вы будете первым, кто
вышел из оккупированной зоны, и телерепортеры уделят вам много внимания.
Не говорите им ничего!
Я с удовлетворением наблюдал за его уходом и отвернулся от реального
мира.
Это было как ледяной водой по лицу!
Портал заработал снова. И для меня поступило свежее сообщение. Один
из пленных, мой двойник Дом Де Сота, сбежал в другую линию времени (они
даже не знают в какую!) и прихватил с собой нашего ученого, доктора
Дугласа!
Когда я находился на родной стороне портала в последний раз, была
темная ночь. Мы шли по деревянному настилу, держась за веревку. Света было
мало: только голубое плавающее сияние от грузовиков. Мы спускались вниз,
испуганно спотыкаясь, поднимая пыль и дрожа от холода ночной пустыни. На
вершине горы высадилась большая группа геликоптеров, света от них было не
больше, чем от грузовиков. Все ручные прожекторы были направлены на солдат
второго эшелона и специалистов, устанавливавших генератор портала. Никто
из нас не знал, чти мы найдем на другой стороне.
Теперь все было по-другому: рыжий настил обжигало горячее солнце,
ветер задувал песчинки прямо в глаза. Около штабной машины нервно ходил
Магрудер, Крысья Морда, и ждал меня, потом посадил в автомобиль, и мы
помчались, поднимая клубы пыли. По дороге я видел, как бульдозеры спешно
загребают знаки посадки, и, когда над нами пролетят русские спутники, они
не заметят ничего такого, что заставило бы сомневаться в достоверности
раскопок.
Лишь одно было неизменно - я боялся!
Я боялся, как никогда, потому что страх получить пулю - это
физический ужас того, чего можно избежать. Сейчас я боялся свершившегося
факта. Если сенатор сбежал, в побеге ему помог армейский комбинезон, а его
дал я...
В дороге Магрудер не проронил ни слова, даже не взглянул на меня.
Поджав губы, генерал сердито пялился в окно. Я не обижался: его задница
была в такой же мясорубке. Я застыл как статуя и повис на ремне
безопасности, не рискуя защелкнуть пряжку.
Думаю, он забыл о моем существовании.
Мы остановились за гребнем песка, и Магрудер выскочил из машины, зло
вращая глазами. Сейчас он сердился на сержанта Самбок и штатского техника
- доктора Вилларда, который являлся помощником похищенного доктора
Дугласа. Он оставил их на солнце, пока спускался за мной. Солнечный удар?
Я не знаю, как они его избежали. Об этом генерал Магрудер не беспокоился,
поскольку солнце никогда не влияло на него. Он сам был хуже солнца...
Тяжело, словно бык, он топнул ногой, плюнул и показал на трейлер.
- Все трое - внутрь! - приказал он.
Внутри трейлера не лучше; это был холодильник, но не из-за
кондиционера. Холод шел от самого генерала. Когда он смотрит в упор, ваши
глазные яблоки покрываются изморозью. Я беспокоился за себя, немного за
сержанта Самбок и даже, как ни странно, за доктора Вилларда, ведь он даже
не был при исполнении обязанностей. Случилось так, что Виллард просто
стоял на помосте и разговаривал с Ларри Дугласом, когда подошел мой
двойник, угрожая карабином, сбросил Дугласа в верхний портал и прыгнул
следом. Техник ничего не сумел сделать (хотя это, кажется, не интересовало
генерала Магрудера), потому что был маленького роста и, как все
гражданские из проекта, невооруженным.
С Найлой Самбок все было иначе. Полно и лаконично она отвечала на все
вопросы генерала.
- Так точно, сэр, я охраняла сенатора! Так точно, сэр, я позволила
ему справиться со мной и овладеть оружием! Так точно, сэр, я допустила
оплошность! Никак нет, сэр, я не оправдываюсь!
Но "полно" не то слово, потому что в ее глазах и тоне было что-то
такое, что говорило о большем... Однажды я отдал под суд капитана,
изнасиловавшего молоденькую призывницу, он думал, что все женщины на самом
деле хотят этого (совершенно неважно, что они сопротивляются). Самбок
выглядела точно так же, полная негодования и ярости...
Интересно, не было ли такого и с другим Де Сота? Но тут Магрудер
обернулся ко мне, и я напрочь забыл все тревоги о сержанте, имея
достаточно собственных.
Подумать только, полтора часа назад я разносил рядового Дормейера!
Ветер переменился.
Магрудера прозвали Крысьей Мордой по одной простой причине: у него
был маленький подбородок и мертвая хватка, более того, под длинным острым
носом он носил торчащие в стороны усы. Я видел, как вздрагивал его нос,
когда генерал, раздумывая, замораживал своим пристальным взглядом и
постукивал пальцем по кушетке. Мы ждали.
Наконец он произнес:
- Есть вещи, которые вам следовало бы знать...
Пауза.
- Первое, - продолжил он, - то, что их шлюха-президентша не ответила
на заявление нашего президента Брауна. Поэтому мы переходим к
осуществлению фазы-2.
Ждали мы долго.
- Второе, я запрашивал для доставки военнопленных транспортный HU-70,
но мне отказали под предлогом того, что их могут обнаружить русские
спутники. И послали этих дерьмовых карликов.
Мы прождали немножко дольше, но уже с меньшим предчувствием гибели,
разве генерал не сказал, что было оправдание? Если бы послали подходящий
транспорт, то за один рейс увезли бы всех заложников и не возникло бы
никаких проблем. На это почти не было надежды, но лучше столько, чем
ничего. Он сказал:
- Действуйте без ошибок и помните, что вы по-прежнему в дерьме! Вы,
Де Сота, потому что дали одежду... Молчать!
Я пытался оправдаться.
- Вы, сержант, потому что позволили овладеть оружием. А вы, Виллард,
потому что позволили этому сукину сыну Дугласу вертеться возле портала без
присутствия старшего офицера! Не говоря уж о том, что двое из вас
позволили убежать заложнику!
- Генерал Магрудер! - бесстрастно заявил Виллард. - Я присутствую
здесь как штатский консультант, и, если против меня будет выдвинуто хоть
одно обвинение, я имею право на присутствие адвоката. Я требую...
- Нет, не имеете! - поправил его Магрудер. - То, что вы совершили,
Виллард, является добровольным соучастием в побеге парочки, которую
требовалось доставить в Болинг-Филд.
- Болинг-Филд?! - воскликнул Виллард. - Но ведь это же Вашингтон,
округ Колумбия...
Магрудер не приказал ему молчать, он только посмотрел, и фраза тут же
прилипла к языку Вилларда.
Снаружи я услышал трепет винтов. Когда Магрудер приоткрыл дверь, я
увидел, как вращаются лопасти и к нам бежит летчик...
- Это ваш! - сказал Магрудер. - Он доставит вас в аэропорт, где ждет
MATS С-111. Фаза-2 уже началась!
Старик, остерегаясь, выглянул из-за двери (тишина!) и подкрался к
почтовому ящику. Драгоценный коричневый конверт из Велфайр на месте! Он
положил его обратно, поднялся по лестнице и защелкнул за собой все три
замка. Если все будет хорошо, то едой и деньгами он обеспечен. Старик даже
не почувствовал слабого дуновения. И когда повернулся, то увидел, что его
квартира разграблена! Старый телевизор украден, с кухонной полки сброшено
скудное содержимое, подушка валяется на полу... Со стоном он открыл дверь
в спальню, чтобы убедиться, не унесли ли драгоценные запасы бумаги... На
его кровати лежал какой-то человек. Горло его перерезано, глаза
безжизненны, лицо искажено болью и страхом... Это было его лицо!
АВГУСТ, 24, 1983 г. ВРЕМЯ: 4.20 ДНЯ.
МИССИС НАЙЛА ХРИСТОФ БОУКВИСТ
Я должна вылететь в Рочестер, но не смогла покинуть Вашингтон.
Сумасшедший день промелькнул непонятным фильмом: наступило время полета,
прошло. Эми сделала заказ на вечерний рейс, но отменили и этот. Я, как
делаю это всегда во время отчаяния, раздражения и тревоги, репетировала.
Сидела перед телевизором за фортепьяно и исполняла отрывок из концерта
Чайковского. Вновь и вновь, но глаза мои притягивались к экрану, где
каждые двадцать минут повторялось безумие предыдущей ночи и показывали
Дома, дорогого Дома, любимого, с которым я спала в одной постели,
любовника Дома. Он сидел с приторной улыбкой и представлял суррогат
президента Соединенных Штатов, говорившего ужасные вещи. Вся программа
изменилась, и везде были такие же нереальные новости. Чужие группы в
Нью-Мехико продолжали удерживать захваченную территорию, наши не
атаковали, и никто в Вашингтоне не смог произнести что-либо дельное.
Не только я была обескуражена и сбита с толку. Даже погода была
прескверной: с побережья принесло что-то вроде тропического циклона, и у
нас установилась сильная жара и постоянно моросящий дождь.
Не переставая звонил телефон. Дважды звонила Джекки. Звонили
Ростроповичи, концертмейстер Слави и даже старая миссис Джеветс - все, кто
хоть немного мог заподозрить меня в личном интересе к сенатору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
добавила: - Сэр?
- Покончить со всем этим! - сказал я. - Черт возьми, лейтенант! Я
жду, когда покажется, Дормейер!
- Его не смогли найти, - жалостно пролепетала она. - Я отправила по
его домашнему адресу рядовых Веймара и Милтона, но там его не оказалось! И
вы знаете, сэр, недвижимость города слегка подпорчена нашими ребятами,
никто не знает, как на это отреагирует противник...
- Всем принести извинения, лейтенант! - приказал я (я забыл, что
Дормейер из местных - в нашем времени, во всяком случае! Это было не очень
хорошо, командир должен знать своих парней). - Адъютант должен знать всю
группу! - сказал я. - Совершал ли рядовой Дормейер, что-либо подобное
ранее?
- Нет, сэр! Я не знаю точно! Кажется, месяц назад рядовой Дормейер
получил увольнительную: в автокатастрофе погибла его жена. Я предполагала
перевести его из части, потому что он пропустил занятия, но вы приказали
оставить!
- Приведите его сюда! - крикнул я. - Я хочу побеседовать с ним.
Впрочем, постойте, сначала я поговорю с этим фараоном!
Я не нуждался в оправданиях. Мне не хотелось бы чтобы мое дело
завершал старый генерал Магрудер, Крысья Морда, только потому, что
какой-то дубоватый рядовой попал в переплет. Хорошо, что Билл Силайтковиц
провернул свое дело, и в газетах ничего не будет...
Но это могло произойти. И когда я увидел офицера Ортица, все
показалось весьма вероятным. Ортиц был рослым пожилым полисменом в кожаной
шапке (она точно приросла к нему!), он уверенно вошел и оглядел офис как
свои владения.
- Никогда не был здесь ранее, сэр! - сказал он. - Думаю, у вас
множество вопросов о том, что натворил ваш парень.
По крайней мере, он не стал сразу испускать огонь и требовать
нарушителя. Как человек человеку, я проговорил:
- По-моему, такие парни, как вы и я, всего лишь выполняют приказ, да?
Угощайтесь сигаретами!
Когда он взял две, я понял, что разговор на правильном пути. Я более
чем наполовину был уверен в том, что он начнет спорить на основании
местных законов, и мне не хотелось хлопот с этим неряхой Дормейером. Ортиц
излучал силу, и, казалось, ничем не был обеспокоен. Ему лет сорок,
половину из них он прослужил в полиции. Когда Ортиц патрулировал свой
район в Альбукерке, не контролируемый нашими группами, ему пришел вызов, и
он приехал в дом Герберта Дингмана. Там он нашел старика Дингмана, его
дочь Глорию (в истерике) и мистера Уильяма Пендерби в ее постели, где он
был задушен нашим рядовым. Это не было очень трудным делом. Офицер сразу
же вышел на Дормейера, который, как невменяемый, сидел в машине Дингмана.
Как только Ортиц понял, что этого человека необходимо арестовать, рядовой
Дормейер повернул ключ зажигания и поехал к базе. И нет, он вовсе не
считает, что нужно ждать, пока я допрошу преступника, возможно, будет
правильным, если он позвонит в участок и сообщит о своем местонахождении.
Конечно же, я так не думал, но не шлепнул его по заднице, а проводил
к двери и приказал лейтенанту Мериль дать телефон, а я тем временем
переговорю с Дормейером.
Выдать его полиции было бы слишком, он был неплохим солдатом.
Дормейер появился немедленно, его сумасшествия как не бывало. Стоял
навытяжку и отвечал на все вопросы ясно и четко. Да, он ушел в самоволку!
Причины? Он скучал по своей погибшей жене, и кто-то сказал, что в этом
времени есть точная копия любого из нас. Он уехал взглянуть на нее... и
нашел в постели с другим парнем. Этого он не смог вынести! Нет, он не
убивал человека: Глория оттащила его, он вышел на улицу, сел в автомобиль
и заплакал. А когда пришел этот Ортиц, жертва почему-то уже посинела.
Я отослал Дормейера с выговором. На этот раз я выпихнул Ортица и
обернулся к капралу.
- Проводите офицера Ортица в машину и дайте ему уехать! - приказал я.
- Пусть он поймет, что мы здесь как друзья, а не как захватчики. - И
подмигнул Ортицу: - Хотите добрый совет, офицер? Вы будете первым, кто
вышел из оккупированной зоны, и телерепортеры уделят вам много внимания.
Не говорите им ничего!
Я с удовлетворением наблюдал за его уходом и отвернулся от реального
мира.
Это было как ледяной водой по лицу!
Портал заработал снова. И для меня поступило свежее сообщение. Один
из пленных, мой двойник Дом Де Сота, сбежал в другую линию времени (они
даже не знают в какую!) и прихватил с собой нашего ученого, доктора
Дугласа!
Когда я находился на родной стороне портала в последний раз, была
темная ночь. Мы шли по деревянному настилу, держась за веревку. Света было
мало: только голубое плавающее сияние от грузовиков. Мы спускались вниз,
испуганно спотыкаясь, поднимая пыль и дрожа от холода ночной пустыни. На
вершине горы высадилась большая группа геликоптеров, света от них было не
больше, чем от грузовиков. Все ручные прожекторы были направлены на солдат
второго эшелона и специалистов, устанавливавших генератор портала. Никто
из нас не знал, чти мы найдем на другой стороне.
Теперь все было по-другому: рыжий настил обжигало горячее солнце,
ветер задувал песчинки прямо в глаза. Около штабной машины нервно ходил
Магрудер, Крысья Морда, и ждал меня, потом посадил в автомобиль, и мы
помчались, поднимая клубы пыли. По дороге я видел, как бульдозеры спешно
загребают знаки посадки, и, когда над нами пролетят русские спутники, они
не заметят ничего такого, что заставило бы сомневаться в достоверности
раскопок.
Лишь одно было неизменно - я боялся!
Я боялся, как никогда, потому что страх получить пулю - это
физический ужас того, чего можно избежать. Сейчас я боялся свершившегося
факта. Если сенатор сбежал, в побеге ему помог армейский комбинезон, а его
дал я...
В дороге Магрудер не проронил ни слова, даже не взглянул на меня.
Поджав губы, генерал сердито пялился в окно. Я не обижался: его задница
была в такой же мясорубке. Я застыл как статуя и повис на ремне
безопасности, не рискуя защелкнуть пряжку.
Думаю, он забыл о моем существовании.
Мы остановились за гребнем песка, и Магрудер выскочил из машины, зло
вращая глазами. Сейчас он сердился на сержанта Самбок и штатского техника
- доктора Вилларда, который являлся помощником похищенного доктора
Дугласа. Он оставил их на солнце, пока спускался за мной. Солнечный удар?
Я не знаю, как они его избежали. Об этом генерал Магрудер не беспокоился,
поскольку солнце никогда не влияло на него. Он сам был хуже солнца...
Тяжело, словно бык, он топнул ногой, плюнул и показал на трейлер.
- Все трое - внутрь! - приказал он.
Внутри трейлера не лучше; это был холодильник, но не из-за
кондиционера. Холод шел от самого генерала. Когда он смотрит в упор, ваши
глазные яблоки покрываются изморозью. Я беспокоился за себя, немного за
сержанта Самбок и даже, как ни странно, за доктора Вилларда, ведь он даже
не был при исполнении обязанностей. Случилось так, что Виллард просто
стоял на помосте и разговаривал с Ларри Дугласом, когда подошел мой
двойник, угрожая карабином, сбросил Дугласа в верхний портал и прыгнул
следом. Техник ничего не сумел сделать (хотя это, кажется, не интересовало
генерала Магрудера), потому что был маленького роста и, как все
гражданские из проекта, невооруженным.
С Найлой Самбок все было иначе. Полно и лаконично она отвечала на все
вопросы генерала.
- Так точно, сэр, я охраняла сенатора! Так точно, сэр, я позволила
ему справиться со мной и овладеть оружием! Так точно, сэр, я допустила
оплошность! Никак нет, сэр, я не оправдываюсь!
Но "полно" не то слово, потому что в ее глазах и тоне было что-то
такое, что говорило о большем... Однажды я отдал под суд капитана,
изнасиловавшего молоденькую призывницу, он думал, что все женщины на самом
деле хотят этого (совершенно неважно, что они сопротивляются). Самбок
выглядела точно так же, полная негодования и ярости...
Интересно, не было ли такого и с другим Де Сота? Но тут Магрудер
обернулся ко мне, и я напрочь забыл все тревоги о сержанте, имея
достаточно собственных.
Подумать только, полтора часа назад я разносил рядового Дормейера!
Ветер переменился.
Магрудера прозвали Крысьей Мордой по одной простой причине: у него
был маленький подбородок и мертвая хватка, более того, под длинным острым
носом он носил торчащие в стороны усы. Я видел, как вздрагивал его нос,
когда генерал, раздумывая, замораживал своим пристальным взглядом и
постукивал пальцем по кушетке. Мы ждали.
Наконец он произнес:
- Есть вещи, которые вам следовало бы знать...
Пауза.
- Первое, - продолжил он, - то, что их шлюха-президентша не ответила
на заявление нашего президента Брауна. Поэтому мы переходим к
осуществлению фазы-2.
Ждали мы долго.
- Второе, я запрашивал для доставки военнопленных транспортный HU-70,
но мне отказали под предлогом того, что их могут обнаружить русские
спутники. И послали этих дерьмовых карликов.
Мы прождали немножко дольше, но уже с меньшим предчувствием гибели,
разве генерал не сказал, что было оправдание? Если бы послали подходящий
транспорт, то за один рейс увезли бы всех заложников и не возникло бы
никаких проблем. На это почти не было надежды, но лучше столько, чем
ничего. Он сказал:
- Действуйте без ошибок и помните, что вы по-прежнему в дерьме! Вы,
Де Сота, потому что дали одежду... Молчать!
Я пытался оправдаться.
- Вы, сержант, потому что позволили овладеть оружием. А вы, Виллард,
потому что позволили этому сукину сыну Дугласу вертеться возле портала без
присутствия старшего офицера! Не говоря уж о том, что двое из вас
позволили убежать заложнику!
- Генерал Магрудер! - бесстрастно заявил Виллард. - Я присутствую
здесь как штатский консультант, и, если против меня будет выдвинуто хоть
одно обвинение, я имею право на присутствие адвоката. Я требую...
- Нет, не имеете! - поправил его Магрудер. - То, что вы совершили,
Виллард, является добровольным соучастием в побеге парочки, которую
требовалось доставить в Болинг-Филд.
- Болинг-Филд?! - воскликнул Виллард. - Но ведь это же Вашингтон,
округ Колумбия...
Магрудер не приказал ему молчать, он только посмотрел, и фраза тут же
прилипла к языку Вилларда.
Снаружи я услышал трепет винтов. Когда Магрудер приоткрыл дверь, я
увидел, как вращаются лопасти и к нам бежит летчик...
- Это ваш! - сказал Магрудер. - Он доставит вас в аэропорт, где ждет
MATS С-111. Фаза-2 уже началась!
Старик, остерегаясь, выглянул из-за двери (тишина!) и подкрался к
почтовому ящику. Драгоценный коричневый конверт из Велфайр на месте! Он
положил его обратно, поднялся по лестнице и защелкнул за собой все три
замка. Если все будет хорошо, то едой и деньгами он обеспечен. Старик даже
не почувствовал слабого дуновения. И когда повернулся, то увидел, что его
квартира разграблена! Старый телевизор украден, с кухонной полки сброшено
скудное содержимое, подушка валяется на полу... Со стоном он открыл дверь
в спальню, чтобы убедиться, не унесли ли драгоценные запасы бумаги... На
его кровати лежал какой-то человек. Горло его перерезано, глаза
безжизненны, лицо искажено болью и страхом... Это было его лицо!
АВГУСТ, 24, 1983 г. ВРЕМЯ: 4.20 ДНЯ.
МИССИС НАЙЛА ХРИСТОФ БОУКВИСТ
Я должна вылететь в Рочестер, но не смогла покинуть Вашингтон.
Сумасшедший день промелькнул непонятным фильмом: наступило время полета,
прошло. Эми сделала заказ на вечерний рейс, но отменили и этот. Я, как
делаю это всегда во время отчаяния, раздражения и тревоги, репетировала.
Сидела перед телевизором за фортепьяно и исполняла отрывок из концерта
Чайковского. Вновь и вновь, но глаза мои притягивались к экрану, где
каждые двадцать минут повторялось безумие предыдущей ночи и показывали
Дома, дорогого Дома, любимого, с которым я спала в одной постели,
любовника Дома. Он сидел с приторной улыбкой и представлял суррогат
президента Соединенных Штатов, говорившего ужасные вещи. Вся программа
изменилась, и везде были такие же нереальные новости. Чужие группы в
Нью-Мехико продолжали удерживать захваченную территорию, наши не
атаковали, и никто в Вашингтоне не смог произнести что-либо дельное.
Не только я была обескуражена и сбита с толку. Даже погода была
прескверной: с побережья принесло что-то вроде тропического циклона, и у
нас установилась сильная жара и постоянно моросящий дождь.
Не переставая звонил телефон. Дважды звонила Джекки. Звонили
Ростроповичи, концертмейстер Слави и даже старая миссис Джеветс - все, кто
хоть немного мог заподозрить меня в личном интересе к сенатору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36