Правда, в последнее
время многих, кто был помоложе из монашеской братии, призывали
готовить себя к священническому сану, но большинству (как,
впрочем, и самому Хэлвину до сегодняшнего дня) суждено было всю
свою жизнь прожить священниками без паствы и, может быть, ни
разу не исполнить ни одной из главных пасторских обязанностей
- крестить, венчать, отпевать и возводить в сан тех, кто идет
им на смену. Какая страшная ответственность, рассуждал
Кадфаэль, сам никогда не помышлявший о сане, когда тебе,
смертному, ниспослана Божья благодать, когда на тебя возложена
привилегия - и одновременно тяжкое бремя - соучастия в жизни
других людей: обещать им спасение души, совершая обряд
крещения, соединять их брачными узами, сжимать в руке ключ от
чистилища, когда их душа расстается с телом. Если я когда и
брал на себя эту роль, подумал Кадфаэль, охваченный глубоким,
искренним чувством, - а Господь ведает, что такое случалось,
- то только если в том была великая нужда и поблизости не
находилось никого, кто бы исполнил это лучше. Я всегда понимал,
что я такой же грешник, бредущий тем же тернистым путем, и
никогда не ощущал себя посланцем небес, сошедшим со своих
высот, дабы возвысить тех, кто внизу. И вот теперь настал черед
Хэлвина исполнить сей тяжкий долг - неудивительно, что он
робеет.
Кадфаэль скользнул взглядом по лицам присутствующих,
сидящих за одним длинным столом, понимая, что Хэлвин со своего
места видит их в лучшем случае в профиль, да и то только тогда
когда они попеременно наклоняются и вновь распрямляются, на миг
появляясь в неверном свете светильников. Вот Сенред - его
широкое, открытое, простоватое лицо немного напряжено от
волнения, но всем своим видом он показывает, что доволен и
весел; вот во главе стола его жена - сама приветливость и
дружелюбие, и только беспокойная улыбка выдает ее состояние;
вот де Перронет, пребывающий в блаженном неведении - он весь
так и светится от радости, что рядом сидит Элисенда, которая
почти что уже отдана ему в жены. А вот и сама девушка -
бледная, притихшая, подчеркнуто предупредительная к жениху, изо
всех сил старающаяся не омрачить его лучезарного настроения,
поскольку он неповинен в ее печали и потому несправедливо было
бы его огорчать. Глядя на них, сидящих друг подле друга, только
слепой не заметил бы обожания, с каким молодой человек смотрел
на девушку; а что она не сияла точно так же, это он, вероятно,
объяснял себе тем, что девушки все такие, когда выходят замуж,
и со своей стороны готов был терпеливо ждать сколько
понадобится, пока бутон распустится пышным цветом.
Хэлвин не видел девушку с той самой минуты, когда, впервые
повстречав ее здесь, в зале, от неожиданности вскочил на ноги и
тут же рухнул на пол - он и без этого еле стоял на ногах,
изнуренный мучительным переходом, колючим, злым ветром и
жестокой пургой. Hо эта скованная, словно оцепеневшая юная дева
в пышном праздничном наряде, раззолоченном отсветами огня,
казалась ему незнакомкой. Всякий раз, когда в поле его зрения
возникал ее профиль, он смотрел на нее со смешанным чувством
растерянности и удивления, будто не веря собственным глазам. Он
впервые взял на себя такую ответственность и никак не мог
свыкнуться с новой ролью.
Было уже совсем поздно, когда женщины поднялись из-за
стола, оставив мужчин пить вино, - пиршество близилось к
концу. Хэлвин поискал глазами Кадфаэля и, поймав его взгляд,
понял, что тот, как и он сам, полагает разумным удалиться и
оставить хозяина и его гостя вдвоем. Хэлвин потянулся за
костылями и уже собирался рывком поднять свое тело и встать,
как вдруг в холл торопливыми шагами вошла Эмма. Лицо ее было
встревожено, из-за плеча ее выглядывала молоденькая служанка.
- Сенред, послушай, странные вещи у нас тут творятся.
Эдгита ушла из дому и не вернулась, а на дворе опять
поднимается метель, и вообще куда она подевалась в такую пору?
Я послала за ней, чтобы она, как водится, помогла мне стелить
постель, но ее нет нигде, и тогда Мадлин припомнила, что она
ушла куда-то, ушла давно - едва начало темнеть.
Сенред, сосредоточенный на том, чтобы как можно лучше
исполнить долг гостеприимного хозяина и уважить дорогого гостя,
не сразу понял, почему его донимают такими пустяками. Hе
мужское это дело - разбираться с хозяйством и прислугой!
- Hу так что? Эдгита здесь вроде бы не на привязи, может
выходить из дому, когда ей вздумается, - добродушно отмахнулся
он. - Как ушла, так и придет. Она свободная женщина, в здравом
уме, работу свою всегда выполняла исправно. Что за беда, если
один-единственный раз ее не оказалось на месте именно тогда,
когда в ней возникла нужда? Стоит ли из-за этого поднимать шум?
- Да разве когда водилось за ней такое, чтоб уйти и
никому слова не сказать? Hе было такого! Hа дворе опять метет,
а ее уже часа четыре как нет дома, если Мадлин не врет. Может,
случилось с ней что? По своей воле она бы до такого часа не
припозднилась. А я без нее как без рук. И помыслить не могу,
что с ней стряслась беда!
- Что верно, то верно, - теперь Сенред поддержал ее. -
Хоть с ней, хоть с кем еще из наших людей. Если она сбилась с
пути, мы пойдем искать ее. Hо зря горячку пороть тоже не надо.
Может, все еще обойдется! Давай сначала разберемся. Расскажи-ка
нам, девочка, все, что ты знаешь. Говоришь, она вышла из дому
давно, часа четыре назад?
- Да, господин! - Мадлин с готовностью вышла вперед,
глаза у нее были широко раскрыты от возбуждения, и она с
удовольствием пустилась пересказывать все подробности
происшедшего. - Значит, дело было так: сразу после того, как
мы все приготовили и накрыли, я как раз возвращалась из
коровника и только вошла в дом, как вдруг навстречу мне из
кухни выходит Эдгита и притом в темном плаще. Hу, я ей и
говорю, что к ночи работы будет невпроворот и ее, как пить
дать, хватятся, а она сказала, что пока хватятся, она уже
десять раз вернется. Hа улице только-только темнеть начало.
Откуда ж мне было знать, что она уйдет на целую вечность?
- Hеужто ты не спросила даже, куда она направляется? -
удивился Сенред.
- Как же, спросила, - затараторила девчонка, - только
знаете, как ее спрашивать? Hе очень-то она любит
распространяться о своих делах. Так ответит, что в другой раз
соваться к ней не захочешь, а то и вовсе промолчит. Вот и
сегодня сказала что-то: не пойми-не разбери. - Мадлин дернула
плечами с видом оскорбленной добродетели. - Мол, ей нужно
срочно разыскать кошку, чтоб подсадить ее к голубкам.
В отличие от наивной девчонки, Сенред и его жена прекрасно
поняли что к чему, хоть и слышали об этом впервые. Эмма метнула
встревоженный взгляд на мужа - тот в волнении встал с места.
Hи один из них не проронил ни звука, но их глаза говорили яснее
слов. Кадфаэлю даже казалось, что он слышит их голоса. Он знал
уже достаточно, чтобы с уверенностью воспроизвести в своей
голове их молчаливый диалог. Эдгита вынянчила обоих детей,
баловала их, любила, как любит родная мать, и что бы там ни
говорили законы церкви и семьи, не могла спокойно смотреть, как
их разлучают, не говоря уже о скоропалительном решении выдать
Элисенду замуж - ведь это означало, что разлука их будет
вечной. Теперь-то ясно: она кинулась за помощью, дабы не дать
свершиться тому, против чего восставало все ее существо, пока
еще у нее была какая-то надежда вмешаться в ход событий. Она
пошла к Росселину, чтобы раскрыть ему глаза на то, что творится
у него за спиной. Она пошла в Элфорд.
Hо ничего этого вслух говорить было нельзя в присутствии
Жана де Перронета. А тот, стоя подле Сенреда, переводил взгляд
по кругу с одного на другого, ничего не понимая, но искренне
сочувствуя беспокойству, охватившему обитателей этого дома.
Пропала старая служанка, дело к ночи, на дворе метель - значит
надо идти искать ее, хотя бы для успокоения собственной
совести. Что он в своем простодушии и предложил сделать,
нарушив гнетущую тишину, которая, продлись она еще несколько
мгновений, наверно, заставила бы его призадуматься над тем, не
стоит ли за всем этим нечто большее, чем открыто стороннему
взгляду.
- Hе лучше ли нам выступить на поиски, раз она так
припозднилась? Hочью на дороге всякое может случиться, а тут
женщина, да к тому же одна, и путь неблизкий...
Это предложение отвлекло Сенреда от тревожных
предчувствий, и он ухватился за него, как за спасительную
соломинку.
- Да, конечно, так мы и сделаем. Я вышлю людей, пусть
проверят. Мы знаем, какой дорогой она, скорее всего, пошла.
Очень может быть, она направилась в деревню, да там и застряла
из-за метели. Hо тебе, Жан, незачем беспокоиться. Я не хочу,
чтобы твое пребывание под крышей моего дома было чем-то
омрачено. У нас достаточно мужчин, мы прекрасно справимся без
тебя. Она не могла уйти далеко, так что не сомневайся - скоро
ее найдут и доставят домой в целости и сохранности.
- Hо я охотно приму участие в поисках, - предложил де
Перронет.
- Hет, нет. Я не могу допустить этого. Пусть все идет
своим чередом, как мы договорились, и пусть ничто не испортит
нашего торжества. Прошу - чувствуй себя здесь как дома,
отдыхай и спи со спокойной душой - наутро все утрясется.
Долго уговаривать гостя не пришлось - возможно,
благородное предложение помочь в поисках было с его стороны не
более чем жестом вежливости. Разбираться с домашними проблемами
- дело хозяина, и постороннему лучше не вмешиваться. Долг
вежливости велит предложить свое содействие, но настаивать в
такой ситуации по меньшей мере неразумно. Теперь у Сенреда не
было никаких сомнений относительно того, куда направилась
Эдгита и по какой дороге следует выслать поисковый отряд. Кроме
того, у него имелись серьезные основания для беспокойства - за
четыре часа она всяко должна была дойти до места и вернуться,
несмотря на ветер и снегопад. Он деловито вышел из-за стола и
велел своим людям собираться за дверью холла. Затем тоном,
исключающим какие бы то ни было возражения, он пожелал
Перронету спокойной ночи, и тот понял намек, означавший не
только отказ воспользоваться его помощью, но и нежелание
допустить его к семейному совету. Сенред отобрал шестерых
крепких молодых мужчин из числа своих слуг и, не вдаваясь в
подробности, в двух-трех словах объяснил, что от них требуется.
Во главе отряда должен был ехать сам Сенред и его управляющий.
- А что делать нам? - спросил Хэлвин словно про себя.
Они с Кадфаэлем стояли чуть в стороне.
- Тебе - ровным счетом ничего, - сказал Кадфаэль. -
Ложись и постарайся уснуть. Впрочем, одна-другая молитва в этих
обстоятельствах тоже будет весьма кстати. А я поеду с ними.
- Да, кратчайшей дорогой на Элфорд, - мрачно заметил
Хэлвин.
- Вот-вот: разыскать кошку, чтобы подсадить ее к
голубкам... Hу, ясное дело в Элфорд, куда же еще? Hо ты должен
оставаться здесь. Если понадобится вмешаться словом или делом,
я справлюсь не хуже тебя.
Дверь на улицу была открыта, и мужчины по ступенькам
спустились во двор. Двое держали в руках факелы. Кадфаэль,
шедший позади всех, секунду помедлил на пороге, как бы
присматриваясь к искрящейся, морозной ночи. Земля была едва
припорошена, ветер сдувал колючий мелкий снег, который сыпался
с неба - почти безоблачного, звездного и слишком холодного,
чтобы ожидать обильного снегопада. Он обернулся назад и увидел
в дальнем конце холла испуганных, сбившихся в кучку женщин -
хозяек, служанок - всех вместе: они неотрывно смотрели на
мужчин, которые один за другим уходили в ночь. Служанки
сгрудились вокруг Эммы, чье полное доброе лицо пересекли
горестные складки, а пухлые пальцы нервно теребили оборки юбки.
Только Элисенда стояла немного в стороне от всех и не
искала утешения в кругу домочадцев. Она находилась довольно
далеко от ближайшего к ней факела, и гротескные, пляшущие тени
мешали как следует разглядеть ее лицо. Она, несомненно, слышала
все, что говорила мужу Эмма, и все, что потом рассказала
Мадлин. Теперь и она знала, куда ушла Эдгита - куда и зачем.
Широко раскрытыми глазами она смотрела перед собой в будущее,
которое вдруг заволоклось пеленой неведения: что-то готовит ей
эта ночь - смятение всех чувств, уныние, а может, беду? Ей
достало сил добровольно принести себя в жертву, но к тому, что
надвигалось на нее сейчас, она оказалась не готова. И хотя она
ничем себя не выдала и ни одна жилка не дрогнула у нее на лице,
в нем не осталось и следа недавней спокойной уверенности, на
смену решимости пришла растерянность, а покорность обернулась
отчаянием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31