Сержант подхватил его, распахнул дверцу автомобиля, посадил на сиденье и, подобрав выпавший пистолет, сунул ему в левую руку.
- Ты как?
- Ничего, - пробормотал водитель, - нормально. Взяли?
- Взяли, да не тех. Никого не подпускай, я мигом.
Скрутив руки лежащему без сознания парню, сержант пробежал подворотней во двор двухэтажного кирпичного дома. У входа во двор лежало тело Четвертакова. Под распахнутым пиджаком, на рубашке был узкий разрез. Пропитанная кровью ткань прилипла к телу. Сержант приостановился, коснулся пальцами запястья и, ощутив холод смерти, выругался. Окна дома были темные, хотя выстрелы, конечно, разбудили жильцов.
- Дворник, - заорал он, оглядывая темные окна, - дворник, мать твою.
Хлопнула дверь, из одноэтажной пристройки вывалился заспанный мужик, натягивающий серое мятое пальто на несвежую нижнюю рубаху. Припадая на правую ногу, он заспешил к сержанту, на ходу пытаясь пригладить растрепанные черные волосы.
- Издеся я, издеся, - зачастил он, - слышу - бах, бах, страшно, женщина не пускает, но надо идти…
- На улице двое раненых, бегом туда, - не слушая его, скомандовал сержант, - из пятой квартиры ночью никто не выходил?
- Не-ет, - замотал головой дворник, - никто. Там хороший женщин живет. Старая и молодой. Рано спать ложатся, никогда ночью не ходят.
- Телефон?
- Тама есть. Женщин хороший, всех к телефону пускают. Равиль, говорят, заходи, дорогой…
Рванув дверь подъезда, сержант взлетел на второй этаж, забарабанил кулаком в массивную, с облупившейся краской, дверь. Послышались неторопливые шаги, щелкнул замок. Поднимая «ТТ», сержант дернул дверь на себя. В прихожей стояла пожилая женщина с тяжелым узлом гладко зачесанных седых волос. Ее спокойное лицо с несколько надменным выражением казалось бледным.
- Что вам угодно?
Бушевавшая в груди сержанта ярость недавней схватки утихла. Опустив руку с пистолетом, он вошел, оттеснив женщину вглубь прихожей, нащупал на стене выключатель. Вспыхнувшая лампочка, забранная в старинный стеклянный плафон, осветила сверху лицо женщины, проложив тени, углубив морщины. Полутьма скрадывала возраст, но теперь сержант увидел, что перед ним почти старуха.
- Значит, ждали? - сквозь зубы процедил он, - подготовились, значит? Блатных наняли.
- Я не понимаю вас, - вздернув подбородок, сказала женщина, - загадками говорить изволите.
- Где Лада Белозерская? - сдерживая вновь закипающий гнев, спросил сержант.
- А в чем, собственно дело?
- Вот ордер на ее арест.
Женщина брезгливо покосилась на бумагу и, повернув голову к двери комнаты, выходящей в прихожую, чуть повысила голос.
- Лада, тут к тебе молодой человек пришел.
Сержант оттолкнул ее, распахнул дверь и ворвался в комнату. Горевшая на письменном столе лампа с зеленым абажуром освещала заправленную железную кровать с шишечками на спинке, платяной шкаф, низкий столик перед большим зеркалом. Сидевшая возле стола женщина поднялась, выжидающе глядя на сержанта. Он удивился спокойствию, сквозившему в ее движениях. Участвуя в обысках и арестах он нагляделся всякого, но такого хладнокровия, если не сказать безмятежности, просто не ожидал.
- Лада Алексеевна Белозерская? Вот ордер, вы арестованы по обвинению в антисоветской деятельности.
Она подошла ближе и сержант увидел, что она совсем молода - не больше двадцати двух, двадцати трех лет. Темный шерстяной костюм облегал ее статную фигуру, голова с точеными аристократическими чертами лица была высоко поднята, серые глаза смотрели внимательно, но без враждебности. Русые, почти пепельные волосы, были подстрижены коротко, как у комсомолки на агитационном плакате.
- Я готова, - сказала она, и только тут сержант увидел стоящий возле стола небольшой чемоданчик, - что за стрельба была?
- Где у вас телефон?
- В прихожей.
Старуха посторонилась, пропуская его к черному аппарату, висевшему на стене. Спрятав пистолет, он снял трубку, набрал номер. «Простое дело чуть не провалил! Что, первый год в органах?» - чертыхаясь про себя, представил он реакцию начальства.
- Слушаю? - возник в трубке недовольный, чуть хриплый голос.
- Товарищ майор, докладывает сержант Кривокрасов, арест произведен…
- Так в чем дело? Вези ее сюда!
- У нас двое раненых и один убитый.
- Что? Вооруженное сопротивление?
- Нет, какие-то уголовники напали на подходе.
- Черт тебя возьми, - рявкнули в трубке, - простое дело поручить нельзя! Высылаю помощь. Арестованную не упусти.
- Так точно, - Кривокрасов вытянулся и осторожно опустил трубку на рычаг.
Присутствующая при его разговоре пожилая женщина куда-то исчезла, из комнаты вышла девушка с чемоданчиком в руке.
- Где раненные?
- Вы врач?
- Будто вы не знаете, - слегка усмехнувшись, ответила она, - медсестра, работаю в Боткинской.
- Ладушка, вот, возьми, - пожилая женщина протянула ей сверток.
Девушка развернула его, и Кривокрасов увидел набор медицинских инструментов, бинты, вату.
- Спасибо, бабуля, - девушка поцеловала ее в щеку, - не скучай. Если будет возможность - я напишу.
- С богом, - женщина перекрестила ее.
Неся в одной руке чемоданчик, в другой сверток с бинтами, девушка прошла к входной двери. Кривокрасов, растерянно поглядев на старуху, захлопнул дверь в комнату, пошарил по карманам в поисках сургуча и печати, но, вспомнив, что сургуч был у Четвертакова, выругался и погрозил пальцем старухе.
- До обыска не входить.
Он нагнал девушку на лестнице. На первом этаже кто-то заскребся за дверью, в образовавшуюся щель выглянуло любопытное лицо мальчишки лет десяти. Кривокрасов цыкнул на него, обогнал спускавшуюся по ступеням девушку и первым вышел во двор.
Дождь прекратился. Серый рассвет заливал двор рассеянным светом.
Девушка приостановилась возле тела Четвертакова, приложила пальцы к шее, поднялась, качая головой.
- Ему уже не помочь.
- Сам знаю, - буркнул Кривокрасов.
На улице все было тихо. Сержант взглянул на часы - половина пятого. Дождевые тучи, казалось, нависли над самыми крышами. В безветренном воздухе стоял запах пороха и крови, заглушивший тонкий, почти неуловимый аромат распускающихся листьев. Здоровяк, которого Кривокрасов приложил в лоб рукояткой «ТТ», пришел в себя и, лежа на боку, поглядывал на стоящего над ним дворника. Вид у того был воинственный: с метлой наперевес он похаживал между лежащими, косясь на сидящего в машине Валиулина.
- Издрастуй, Лада. Вот, видишь, совсем война тут.
- Здравствуй, Равиль.
- Товарищ командир, - дворник вытянулся, поставил метлу к ноге, как винтовку, - вот этот, - он указал на здоровяка, - просил сильно: развяжи, говорит, черт не русский, я тебя резать стану! Ха, нашел дурака - я его развяжи, а он меня резать…
Белозерская присела возле Скокова, отвела его руку и, обернувшись к Кривокрасову, попросила помочь уложить раненного. Вдвоем они помогли Скокову прилечь прямо на тротуар. Лада вытащила из брюк окровавленную рубашку и развернула свой медицинский набор. Оторвав кусок марли, она смочила его из банки. В воздухе поплыл резкий запах спирта. Осторожно протерев кровь вокруг раны, она слегка надавила на края. Из ровного разреза булькнула кровь.
- Так, его надо срочно на операционный стол, - сложив марлю в несколько слоев, она прибинтовала ее к разрезу, опустила рубашку, - кто еще ранен?
- В машине сидит, - буркнул Кривокрасов.
Вдвоем они стащили с Валиулина гимнастерку. Тот морщился и охал, Белозерская обработала рану на плече, повернулась к Кривокрасову.
- Пуля застряла в мягких тканях, рана болезненная, но ничего серьезного. Надо только удалить пулю. Я думаю, проблем не будет. Вы вызвали врача?
- Вызвал.
- Я могу осмотреть других? - она кивнула в сторону бандитов.
- С ними порядок.
- И все-таки…
- Нет, - отрезал Кривокрасов, - садитесь в машину.
- Давайте, хотя бы, перенесем сюда раненного.
С помощью дворника они перенесли Скокова к машине, положили на заднее сиденье. Лада, несмотря на недовольство Кривокрасова, обработала рану на голове уголовника. Тот смотрел на нее снизу вверх прищуренными глазами, морщась, когда спирт попадал в ссадину. Перебинтовав ему голову, Белозерская шагнула к второму бандиту.
- Садитесь в машину, - скомандовал сержант.
- Но…
- Он не ранен, - Кривокрасов усмехнулся, - просто, возможно, детей не будет. Оно и к лучшему.
- К ушибленному месту надо приложить лед и…
- Ага. И в санаторий отправить. Об этом мы позаботимся.
Белозерская приподняла лежащего навзничь на сиденье Скокова и устроила его голову у себя на коленях. Сержант захлопнул дверцу и подошел к лежащим на мостовой бандитам.
- Ну-ка, Равиль, погуляй чуток.
- Слушаюсь, товарищ командир, - дворник сделал почти идеальный поворот «кругом» и отошел в сторону.
Кривокрасов присел на корточки, не спеша вытянул из пачки папиросу, закурил. Парень с повязкой на лбу настороженно следил за ним. Ноздри бандита задергались, ловя табачный дымок.
- Ну, парень, рассказывай, - мирно предложил Кривокрасов, - кого ждали, кто навел?
- Так исповедь не ведут, начальник, - лениво процедил парень, - ты меня за стол усади, папироску предложи. Тогда и разговор будет. А так базарить - порожняк гонять.
- Ты думаешь, на уголовку нарвался? - сержант затянулся, вынул из кармана удостоверение, - на, смотри, - раскрыв книжечку он поднес ее к прищуренным глазам парня. - Читать умеешь?
Бледное лицо парня побелело еще больше, хотя казалось, что это невозможно. Он сморщился, словно проглотил что-то гнилое, гадкое, выругался сквозь зубы.
- Так-то, друг, - Кривокрасов убрал корочки, - хочешь спокойно на кичман попасть - говори, как дело было. Хочешь кирпич нюхать - вольному воля.
Парень засопел. Кривокрасов прямо-таки почувствовал, как в его проспиртованном мозгу ворочаются тяжелые, как булыжники мысли.
- Ну, чего решил? Сразу скажу: будешь мне семерки плести - к барину кореш твой поедет, а на тебя повешу все, что есть. И товарища нашего убитого, и наган, и организацию нападения на работников НГКБ СССР. Вышак тебе светит, милый.
- Дай дернуть раз, - попросил парень.
Сержант откусил обмусоленный кусок папиросы, поднес окурок к его губам. Всосав оставшийся табак с одной затяжки, парень снова выругался.
- …твою мать! Кругом вилы! Значит так: стукнули нам, что гастролеры с Питера к бандерше пойдут. Мол, барыгу маранули, в теплые края собрались, а здесь шухер пересидят. И рыжья у них, мол, мешок. А товарища твоего Шнурок на перо посадил, я тут побоку. Вон Шнурок лежит, макинтош деревянный примеряет.
- Кто про гастролеров стукнул? - быстро спросил Кривокрасов.
- Бобер питерский. Его одна лярва на малину в Рощу привела. Ну, фарш сняли с него, а он и говорит: дело двинем - я в доле. Гастролеров кончим, барыш поделим и разбежимся. И жульман один подтвердил: в Питере шухер, барыгу известного приморили. Ссучился, стало быть, гаденыш.
- Какой он из себя?
- Кто?
- Бобер.
- Такой гладкий, важный. Чисто аблакат под деловыми.
Со стороны Новослободской послышалась сирена кареты скорой помощи. Кривокрасов поднялся на ноги.
- Ладно, потом подробно опишешь. Если не соврал - слово сдержу. «Скок» вам сошьем и лети в дом родной, там тебе уже клифт правят.
- Слышь, - парень перекатился на бок, - откуда феню знаешь?
- Пообщался с вашим братом, было дело, - усмехнулся сержант.
В домах уже зажигался свет - разбуженные выстрелами жильцы, наблюдавшие из темных окон, собирались на работу. Из подъехавшего автомобиля выскочил врач с двумя санитарами, тащившими носилки. Осмотрев Скокова, он тихо переговорил с Белозерской, дал знак санитарам. Раненого погрузили в карету. Кривокрасов залез внутрь, положил ему руку на плечо.
- Ты, это, держись, Семен.
- Миша, - прошептал Скоков, - это не она блатных наняла, - он показал глазами на девушку, - я уверен на все сто. Не тот человек.
- Разберемся, Семен. Ты, давай, не залеживайся.
Валиулина подсадили в карету, врач посмотрел на лежащих бандитов.
- А с этими что?
- С этими мы сами разберемся, - успокоил его Кривокрасов, - вы еще карету пришлите - у нас тут два трупа.
Скорая укатила и почти сразу вслед за ней появилась машина майора Кучеревского и тюремный фургон. Приехавшие с майором оперативники рассыпались возле места схватки. Из подворотни принесли тело Четвертакова. Кучеревский поманил к себе сержанта.
- Ну, давай, докладывай.
- Как я уже говорил, на подходе к дому попали в засаду. Четвертаков был сразу убит, Скоков тяжело ранен, Валиулину пуля попала в плечо. Их уже отвезли в госпиталь. Нападающих было трое. Один убит, двое задержаны. Арестованная Белозерская в машине, - Кривокрасов кивнул в сторону «ЭМ»-ки.
- Так, - протянул майор, доставая коробку «Казбека», - ну, и что думаешь?
- Я допросил одного из уголовников. Вон того, с забинтованной головой. Их навел кто-то неизвестный. Засаду ставили на гастролеров из Питера, несколько дней назад ограбивших скупщика краденного.
- Веришь ему? - прищурился майор.
- Похоже на правду. Впрочем, поговорить еще раз не помешает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Ты как?
- Ничего, - пробормотал водитель, - нормально. Взяли?
- Взяли, да не тех. Никого не подпускай, я мигом.
Скрутив руки лежащему без сознания парню, сержант пробежал подворотней во двор двухэтажного кирпичного дома. У входа во двор лежало тело Четвертакова. Под распахнутым пиджаком, на рубашке был узкий разрез. Пропитанная кровью ткань прилипла к телу. Сержант приостановился, коснулся пальцами запястья и, ощутив холод смерти, выругался. Окна дома были темные, хотя выстрелы, конечно, разбудили жильцов.
- Дворник, - заорал он, оглядывая темные окна, - дворник, мать твою.
Хлопнула дверь, из одноэтажной пристройки вывалился заспанный мужик, натягивающий серое мятое пальто на несвежую нижнюю рубаху. Припадая на правую ногу, он заспешил к сержанту, на ходу пытаясь пригладить растрепанные черные волосы.
- Издеся я, издеся, - зачастил он, - слышу - бах, бах, страшно, женщина не пускает, но надо идти…
- На улице двое раненых, бегом туда, - не слушая его, скомандовал сержант, - из пятой квартиры ночью никто не выходил?
- Не-ет, - замотал головой дворник, - никто. Там хороший женщин живет. Старая и молодой. Рано спать ложатся, никогда ночью не ходят.
- Телефон?
- Тама есть. Женщин хороший, всех к телефону пускают. Равиль, говорят, заходи, дорогой…
Рванув дверь подъезда, сержант взлетел на второй этаж, забарабанил кулаком в массивную, с облупившейся краской, дверь. Послышались неторопливые шаги, щелкнул замок. Поднимая «ТТ», сержант дернул дверь на себя. В прихожей стояла пожилая женщина с тяжелым узлом гладко зачесанных седых волос. Ее спокойное лицо с несколько надменным выражением казалось бледным.
- Что вам угодно?
Бушевавшая в груди сержанта ярость недавней схватки утихла. Опустив руку с пистолетом, он вошел, оттеснив женщину вглубь прихожей, нащупал на стене выключатель. Вспыхнувшая лампочка, забранная в старинный стеклянный плафон, осветила сверху лицо женщины, проложив тени, углубив морщины. Полутьма скрадывала возраст, но теперь сержант увидел, что перед ним почти старуха.
- Значит, ждали? - сквозь зубы процедил он, - подготовились, значит? Блатных наняли.
- Я не понимаю вас, - вздернув подбородок, сказала женщина, - загадками говорить изволите.
- Где Лада Белозерская? - сдерживая вновь закипающий гнев, спросил сержант.
- А в чем, собственно дело?
- Вот ордер на ее арест.
Женщина брезгливо покосилась на бумагу и, повернув голову к двери комнаты, выходящей в прихожую, чуть повысила голос.
- Лада, тут к тебе молодой человек пришел.
Сержант оттолкнул ее, распахнул дверь и ворвался в комнату. Горевшая на письменном столе лампа с зеленым абажуром освещала заправленную железную кровать с шишечками на спинке, платяной шкаф, низкий столик перед большим зеркалом. Сидевшая возле стола женщина поднялась, выжидающе глядя на сержанта. Он удивился спокойствию, сквозившему в ее движениях. Участвуя в обысках и арестах он нагляделся всякого, но такого хладнокровия, если не сказать безмятежности, просто не ожидал.
- Лада Алексеевна Белозерская? Вот ордер, вы арестованы по обвинению в антисоветской деятельности.
Она подошла ближе и сержант увидел, что она совсем молода - не больше двадцати двух, двадцати трех лет. Темный шерстяной костюм облегал ее статную фигуру, голова с точеными аристократическими чертами лица была высоко поднята, серые глаза смотрели внимательно, но без враждебности. Русые, почти пепельные волосы, были подстрижены коротко, как у комсомолки на агитационном плакате.
- Я готова, - сказала она, и только тут сержант увидел стоящий возле стола небольшой чемоданчик, - что за стрельба была?
- Где у вас телефон?
- В прихожей.
Старуха посторонилась, пропуская его к черному аппарату, висевшему на стене. Спрятав пистолет, он снял трубку, набрал номер. «Простое дело чуть не провалил! Что, первый год в органах?» - чертыхаясь про себя, представил он реакцию начальства.
- Слушаю? - возник в трубке недовольный, чуть хриплый голос.
- Товарищ майор, докладывает сержант Кривокрасов, арест произведен…
- Так в чем дело? Вези ее сюда!
- У нас двое раненых и один убитый.
- Что? Вооруженное сопротивление?
- Нет, какие-то уголовники напали на подходе.
- Черт тебя возьми, - рявкнули в трубке, - простое дело поручить нельзя! Высылаю помощь. Арестованную не упусти.
- Так точно, - Кривокрасов вытянулся и осторожно опустил трубку на рычаг.
Присутствующая при его разговоре пожилая женщина куда-то исчезла, из комнаты вышла девушка с чемоданчиком в руке.
- Где раненные?
- Вы врач?
- Будто вы не знаете, - слегка усмехнувшись, ответила она, - медсестра, работаю в Боткинской.
- Ладушка, вот, возьми, - пожилая женщина протянула ей сверток.
Девушка развернула его, и Кривокрасов увидел набор медицинских инструментов, бинты, вату.
- Спасибо, бабуля, - девушка поцеловала ее в щеку, - не скучай. Если будет возможность - я напишу.
- С богом, - женщина перекрестила ее.
Неся в одной руке чемоданчик, в другой сверток с бинтами, девушка прошла к входной двери. Кривокрасов, растерянно поглядев на старуху, захлопнул дверь в комнату, пошарил по карманам в поисках сургуча и печати, но, вспомнив, что сургуч был у Четвертакова, выругался и погрозил пальцем старухе.
- До обыска не входить.
Он нагнал девушку на лестнице. На первом этаже кто-то заскребся за дверью, в образовавшуюся щель выглянуло любопытное лицо мальчишки лет десяти. Кривокрасов цыкнул на него, обогнал спускавшуюся по ступеням девушку и первым вышел во двор.
Дождь прекратился. Серый рассвет заливал двор рассеянным светом.
Девушка приостановилась возле тела Четвертакова, приложила пальцы к шее, поднялась, качая головой.
- Ему уже не помочь.
- Сам знаю, - буркнул Кривокрасов.
На улице все было тихо. Сержант взглянул на часы - половина пятого. Дождевые тучи, казалось, нависли над самыми крышами. В безветренном воздухе стоял запах пороха и крови, заглушивший тонкий, почти неуловимый аромат распускающихся листьев. Здоровяк, которого Кривокрасов приложил в лоб рукояткой «ТТ», пришел в себя и, лежа на боку, поглядывал на стоящего над ним дворника. Вид у того был воинственный: с метлой наперевес он похаживал между лежащими, косясь на сидящего в машине Валиулина.
- Издрастуй, Лада. Вот, видишь, совсем война тут.
- Здравствуй, Равиль.
- Товарищ командир, - дворник вытянулся, поставил метлу к ноге, как винтовку, - вот этот, - он указал на здоровяка, - просил сильно: развяжи, говорит, черт не русский, я тебя резать стану! Ха, нашел дурака - я его развяжи, а он меня резать…
Белозерская присела возле Скокова, отвела его руку и, обернувшись к Кривокрасову, попросила помочь уложить раненного. Вдвоем они помогли Скокову прилечь прямо на тротуар. Лада вытащила из брюк окровавленную рубашку и развернула свой медицинский набор. Оторвав кусок марли, она смочила его из банки. В воздухе поплыл резкий запах спирта. Осторожно протерев кровь вокруг раны, она слегка надавила на края. Из ровного разреза булькнула кровь.
- Так, его надо срочно на операционный стол, - сложив марлю в несколько слоев, она прибинтовала ее к разрезу, опустила рубашку, - кто еще ранен?
- В машине сидит, - буркнул Кривокрасов.
Вдвоем они стащили с Валиулина гимнастерку. Тот морщился и охал, Белозерская обработала рану на плече, повернулась к Кривокрасову.
- Пуля застряла в мягких тканях, рана болезненная, но ничего серьезного. Надо только удалить пулю. Я думаю, проблем не будет. Вы вызвали врача?
- Вызвал.
- Я могу осмотреть других? - она кивнула в сторону бандитов.
- С ними порядок.
- И все-таки…
- Нет, - отрезал Кривокрасов, - садитесь в машину.
- Давайте, хотя бы, перенесем сюда раненного.
С помощью дворника они перенесли Скокова к машине, положили на заднее сиденье. Лада, несмотря на недовольство Кривокрасова, обработала рану на голове уголовника. Тот смотрел на нее снизу вверх прищуренными глазами, морщась, когда спирт попадал в ссадину. Перебинтовав ему голову, Белозерская шагнула к второму бандиту.
- Садитесь в машину, - скомандовал сержант.
- Но…
- Он не ранен, - Кривокрасов усмехнулся, - просто, возможно, детей не будет. Оно и к лучшему.
- К ушибленному месту надо приложить лед и…
- Ага. И в санаторий отправить. Об этом мы позаботимся.
Белозерская приподняла лежащего навзничь на сиденье Скокова и устроила его голову у себя на коленях. Сержант захлопнул дверцу и подошел к лежащим на мостовой бандитам.
- Ну-ка, Равиль, погуляй чуток.
- Слушаюсь, товарищ командир, - дворник сделал почти идеальный поворот «кругом» и отошел в сторону.
Кривокрасов присел на корточки, не спеша вытянул из пачки папиросу, закурил. Парень с повязкой на лбу настороженно следил за ним. Ноздри бандита задергались, ловя табачный дымок.
- Ну, парень, рассказывай, - мирно предложил Кривокрасов, - кого ждали, кто навел?
- Так исповедь не ведут, начальник, - лениво процедил парень, - ты меня за стол усади, папироску предложи. Тогда и разговор будет. А так базарить - порожняк гонять.
- Ты думаешь, на уголовку нарвался? - сержант затянулся, вынул из кармана удостоверение, - на, смотри, - раскрыв книжечку он поднес ее к прищуренным глазам парня. - Читать умеешь?
Бледное лицо парня побелело еще больше, хотя казалось, что это невозможно. Он сморщился, словно проглотил что-то гнилое, гадкое, выругался сквозь зубы.
- Так-то, друг, - Кривокрасов убрал корочки, - хочешь спокойно на кичман попасть - говори, как дело было. Хочешь кирпич нюхать - вольному воля.
Парень засопел. Кривокрасов прямо-таки почувствовал, как в его проспиртованном мозгу ворочаются тяжелые, как булыжники мысли.
- Ну, чего решил? Сразу скажу: будешь мне семерки плести - к барину кореш твой поедет, а на тебя повешу все, что есть. И товарища нашего убитого, и наган, и организацию нападения на работников НГКБ СССР. Вышак тебе светит, милый.
- Дай дернуть раз, - попросил парень.
Сержант откусил обмусоленный кусок папиросы, поднес окурок к его губам. Всосав оставшийся табак с одной затяжки, парень снова выругался.
- …твою мать! Кругом вилы! Значит так: стукнули нам, что гастролеры с Питера к бандерше пойдут. Мол, барыгу маранули, в теплые края собрались, а здесь шухер пересидят. И рыжья у них, мол, мешок. А товарища твоего Шнурок на перо посадил, я тут побоку. Вон Шнурок лежит, макинтош деревянный примеряет.
- Кто про гастролеров стукнул? - быстро спросил Кривокрасов.
- Бобер питерский. Его одна лярва на малину в Рощу привела. Ну, фарш сняли с него, а он и говорит: дело двинем - я в доле. Гастролеров кончим, барыш поделим и разбежимся. И жульман один подтвердил: в Питере шухер, барыгу известного приморили. Ссучился, стало быть, гаденыш.
- Какой он из себя?
- Кто?
- Бобер.
- Такой гладкий, важный. Чисто аблакат под деловыми.
Со стороны Новослободской послышалась сирена кареты скорой помощи. Кривокрасов поднялся на ноги.
- Ладно, потом подробно опишешь. Если не соврал - слово сдержу. «Скок» вам сошьем и лети в дом родной, там тебе уже клифт правят.
- Слышь, - парень перекатился на бок, - откуда феню знаешь?
- Пообщался с вашим братом, было дело, - усмехнулся сержант.
В домах уже зажигался свет - разбуженные выстрелами жильцы, наблюдавшие из темных окон, собирались на работу. Из подъехавшего автомобиля выскочил врач с двумя санитарами, тащившими носилки. Осмотрев Скокова, он тихо переговорил с Белозерской, дал знак санитарам. Раненого погрузили в карету. Кривокрасов залез внутрь, положил ему руку на плечо.
- Ты, это, держись, Семен.
- Миша, - прошептал Скоков, - это не она блатных наняла, - он показал глазами на девушку, - я уверен на все сто. Не тот человек.
- Разберемся, Семен. Ты, давай, не залеживайся.
Валиулина подсадили в карету, врач посмотрел на лежащих бандитов.
- А с этими что?
- С этими мы сами разберемся, - успокоил его Кривокрасов, - вы еще карету пришлите - у нас тут два трупа.
Скорая укатила и почти сразу вслед за ней появилась машина майора Кучеревского и тюремный фургон. Приехавшие с майором оперативники рассыпались возле места схватки. Из подворотни принесли тело Четвертакова. Кучеревский поманил к себе сержанта.
- Ну, давай, докладывай.
- Как я уже говорил, на подходе к дому попали в засаду. Четвертаков был сразу убит, Скоков тяжело ранен, Валиулину пуля попала в плечо. Их уже отвезли в госпиталь. Нападающих было трое. Один убит, двое задержаны. Арестованная Белозерская в машине, - Кривокрасов кивнул в сторону «ЭМ»-ки.
- Так, - протянул майор, доставая коробку «Казбека», - ну, и что думаешь?
- Я допросил одного из уголовников. Вон того, с забинтованной головой. Их навел кто-то неизвестный. Засаду ставили на гастролеров из Питера, несколько дней назад ограбивших скупщика краденного.
- Веришь ему? - прищурился майор.
- Похоже на правду. Впрочем, поговорить еще раз не помешает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45