Книга Еноха (утерянная) 2–3
(перевод с арамейского) 4 GEN f-g
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Следующий слайд, пожалуйста.
Одно изображение сменило другое. Картер Кокс гадал, сколько же студентов последнего курса, сидящих в полутемном лекционном зале, до сих пор не спят. С освещенной кафедры он их разглядеть не мог, но знал, что студенты вальяжно развалились на стульях. Мерное жужжание проектора весьма способствовало мирной дремоте. Даже если бы кто-то случайно всхрапнул – Картер бы этого не услышал.
– Скоро все закончится, – сказал он. – Оставайтесь со мной.
Наградой за шутку был негромкий смех с разных сторон.
– На самом деле, – добавил Картер, – это последний слайд на сегодня. Не хочет ли кто-нибудь из присутствующих сказать мне, что это такое?
Несколько стульев скрипнули. Вероятно, кое-кто из студентов выпрямился, чтобы лучше рассмотреть слайд.
– Похоже на окаменевший отпечаток динозавра, – донесен голос девушки из дальних рядов. Кажется, это была Кэти Койн, одна из лучших студенток Кокса. – Видимо, это один из небольших хищников.
– Что ж, неплохо. Но что заставило вас сделать такой вывод?
– Никто меня не заставлял. Я сама додумалась.
Смех прокатился волной по всей аудитории. Теперь Картер не сомневался в том, что это Кэти.
– Позвольте, я перефразирую вопрос, мисс Койн, – сказал Картер, пытаясь взять ситуацию в свои руки. – Что заставляет вас предполагать, например, что перед вами – хищник?
– Ну… Это существо выглядит так, словно у него были острые зубы. Возможно, даже зазубренные…
– Очень хорошо. Именно такие зубы у него и были.
– …И хотя разглядеть трудновато, но возможно, его лапы были снабжены когтями, как у какого-нибудь из рапторов. Но точно я сказать не берусь.
– Следовательно, вы смотрите вот сюда, – сказал Картер и прикоснулся указкой к нижней части слайда.
Лапы ископаемого существа были расставлены в стороны и действительно наводили на мысль об уместности когтей. Но, несмотря на хорошую сохранность окаменелости, изображение мало о чем позволяло догадаться. На самом деле на голубовато-сером фоне вулканического пепла запечатлелась всего-навсего картинка, сложенная из еле заметных серых и черных линий, изогнутых, разорванных, кое-где накладывающихся одна на другую. Кэти неплохо уловила очевидные характеристики, но самое главное упустила.
– А как вы думаете, что это такое? – спросил Картер и, подняв указку выше, показал на костистый вырост, торчащий вверх и заканчивающийся утолщением.
Все молчали, даже Кэти.
– Возможно, это хвост и на конце хвоста что-то есть, – робко высказал предположение еще один студент.
– Крепкий роговой шип, чтобы отгонять других хищников? – предположила Кэти.
– Не совсем. При более тщательном рассмотрении – правда, этот слайд слишком мал и не позволяет разглядеть, – так вот, при более тщательном рассмотрении оказывается, что это разрастание на конце хвоста (а это действительно хвост) является… – Картер сделал паузу для большего эффекта, – пучком перьев.
Сначала слышалось только жужжание проектора. Потом Кэти спросила:
– Так, значит, я ошиблась? Это не динозавр? Это птица?
– Нет, вы отчасти правы и в том и в другом. Это динозавр, имевший перья. Он называется – запомните хорошенько, – я надеюсь, что все вы сумеете правильно произнести это название на выпускном экзамене: «протоархеоптерикс робуста». Его ископаемые останки обнаружили на западе Китая, он жил на Земле в юрский период и служит наилучшим доказательством того факта, что современные птицы являются на самом деле потомками динозавров.
– Я думала, что эта теория отвергнута, – заметила Кэти.
– В рамках моего курса лекций эта теория не отвергнута, – покачал головой Картер. – Она живее всех живых.
Прозвучал звонок, гораздо больше похожий на раздражающее жужжание. Студенты начали собирать книги и тетради. Кинооператор включил свет в зале, и слайд мгновенно исчез с экрана.
– А то существо, которое вы нам показали, как бы оно там ни называлось, умело летать? – поинтересовалась Кэти.
– Нет, вряд ли, – ответил он.
Студенты уже потянулись к выходу. Кэти обычно уходила последней, у нее всегда был наготове еще один вопрос для Картера, а уж потом она застегивала куртку в стиле «милитари» и удалялась. Она немного напоминала Картеру его самого в этом возрасте. Ему тоже всегда хотелось развязать еще один узелок или добавить еще один кусочек к складываемой головоломке. Обычно Картер задерживался после лекций и семинаров и отвечал на все вопросы студентов. Сегодня он специально написал желтым маркером в конце своих лекционных заметок: «Не задерживаться!» – чтобы не забыть. Ему нужно было спешить на встречу.
Картер надел кожаную куртку, запихнул бумаги в потрепанный портфель и вышел через боковую дверь следом за Кэти.
– Так что же, вы думаете, что Ти-рекс тоже имел перья? – спросила Кэти, обернувшись через плечо.
– В этом нет ничего, противоречащего логике, – ответил Картер.
– Если так, то, похоже, придется переснимать «Парк юрского периода».
– Я просто уверен, что этот фильм переснимут, – улыбнулся Картер. – И возможно, в процессе съемок поразмыслят о том, что неплохо было бы заодно и название поменять. Потому что, по логике, название должно быть «Парк мелового периода».
– Почему?
– Потому что Ти-рекс ранее мелового периода не водился. Ну что же, до следующего четверга.
Выдался погожий осенний день: ясный, с легким морозцем. В такие дни Нью-Йорк словно бы искрился. Сверкали витрины магазинов, тротуары были усыпаны опавшей листвой, и даже тележки с солеными крендельками выглядели соблазнительно. Картер хотел было остановиться около одной из таких тележек, но вдруг вспомнил обличительную статью в «Нью-Йорк пост» о том, какая антисанитария царит на складах, куда свозят эти тележки на ночное хранение, и прошел мимо. В таких случаях он жалел о том, что ему на глаза попадались подобные статьи.
До назначенной встречи оставалось ровно сорок минут. Попасть надо было в центр, а Картер пока находился на Вашингтон-сквер. Но, по его расчетам, быстрым шагом он мог добраться вовремя. За такси пришлось бы выложить кругленькую сумму, а спускаться в метро в такой чудесный день… нет, об этом даже думать не хотелось. Картер застегнул молнию на куртке доверху, зажал пухлый портфель под мышкой и зашагал по Пятой авеню. Не сказать, чтобы он так уж стремился поскорее оказаться там, где его ждали.
Предстояла очередная консультация у врача. На этот раз – у специалиста по бесплодию, которого Бет разыскала через свою подружку Эбби. Бет было всего тридцать два, Картер был на год старше, и уже больше года они пытались зачать ребенка, но ничего не получалось. С одной стороны, Картеру хотелось узнать, в чем проблема, с другой – совсем не хотелось, но он боялся, что сегодня вечером так или иначе это станет ему известно.
Они с Бет были женаты шесть лет, и большую часть этого времени разговоры о детях были чем-то вроде табу. Да нет, даже не то чтобы табу, просто об этом вообще речи не заходило. Во-первых, они до сих пор были так влюблены друг в друга, что занятие любовью не воспринимали как средство достижения какой-либо цели. Секс ради секса, и зачем его смешивать с чем-то другим? «Не так уж плохо нам было, – размышлял Картер на ходу. – Мы довольно счастливо существовали внутри своего маленького мыльного пузыря, где не было никого, кроме нас двоих. И не сказать, чтобы кого-то не хватало».
Это – во-первых. Во-вторых – работа. Картер всегда говорил, что ни о каких детях и слышать не желает до тех пор, пока у него не появится постоянной должности. В самых страшных снах он представлял себя ученым-бродягой, одним из множества других свежеиспеченных докторов наук, мыкающихся по стране от одного места временной работы до другого. Год в Нью-Хейвене, два года в Анн-Арборе, а с тобой жена и двое детишек. Как тут будешь писать научные статьи? Разве у тебя будет время думать? Разве ты сможешь все бросить и разъезжать всюду, где нужно бывать, чтобы поддерживать свою ученую репутацию? Но теперь этой проблемы больше не стало. Восемнадцать месяцев назад Нью-Йоркский университет предложил Картеру постоянную работу на кафедре палеонтологии и интеграционной биологии, которая только что получила свежие финансовые вливания. Короче говоря, оправдываться отсутствием постоянной работы больше не приходилось.
На Тридцать первой улице Картер повернул направо и направился к тому отрезку Первой авеню, которую он про себя окрестил «медицинским миром». Именно сюда его когда-то привезла «неотложка» после автомобильной аварии. Ортопед тогда назначил Картеру курс физиотерапии, и клиника, в которую нужно было ходить, находилась неподалеку от Первой авеню. Словом, он приближался к знакомой территории.
Но это вовсе не означало, что он чувствовал себя здесь как рыба в воде.
Кабинет доктора Уэстона на втором этаже ничем не примечательного больничного флигеля. Дубовые полированные двери, золотистая табличка с фамилией доктора. Фамилия была выгравирована буквами высотой в шесть дюймов, а под ней еще две буковки поменьше: Ч. К. «Частная корпорация». «С каких это пор, – подумал Картер, – доктора уподобились бизнесменам?» Его провели по элегантно обставленной приемной, затем по коридору, пол в котором был устлан старинной персидской ковровой дорожкой, к святая святых доктора Уэстона. У Картера возникло ощущение, что попал в инвестиционный банк, а не в медицинское учреждение, и это впечатление усилилось, когда он вошел в кабинет с видом на Ист-Ривер.
Бет уже была там. Она сидела на одном из двух стульев напротив старинного письменного стола, украшенного резьбой. За столом восседал доктор Уэстон, одетый вовсе не в белый больничный халат, а в темный костюм безупречного покроя. Он встал и пожал руку Картеру. Единственным в кабинете, что напоминало о медицине, был негатоскоп, укрепленный на стене, видимо, с его помощью иногда просматривали рентгеновские снимки.
Картеру стало совсем не по себе.
– Ваша жена успела мне немного рассказать о своей работе в картинной галерее, – сказал доктор Уэстон, откинувшись на спинку высокого офисного кресла, обтянутого красной кожей.
Доктор был сухопарым, подтянутым. Обычно люди такого телосложения совершают пробежки вокруг бассейна.
– Между прочим, я и сам коллекционирую живопись, – сказал Уэстон.
Он указал на большую, жутковатого вида абстрактную картину, висевшую рядом с дверью. Картер знал, что картины именно такого рода Бет терпеть не может.
– Это Бронштейн, – гордо добавил Уэстон.
Картер украдкой глянул на Бет. Та вежливо, но загадочно улыбалась. Ее черные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в тугой «конский хвост». Взгляд темно-карих глаз жены Картера оставался спокойным.
– Боюсь, наша галерея специализируется на гораздо более старых картинах, – сказала она. – Наш конек – Ренуар.
– Я бы хотел посмотреть, если позволите. Мои предпочтения порой непредсказуемы, – сказал Уэстон и заглянул в какие-то свои записи. – А вы, Картер, как я понимаю… ученый?
– Да. Палеонтолог.
Доктор Уэстон кивнул.
– Следовательно, вы преподаете?
– В Нью-Йоркском университете.
– Прекрасно. А я проходил интернатуру в университетской клинике «Бельвью».
Уэстон сидел и просматривал амбулаторную карту, лежавшую в раскрытой папке на столе. Несколько секунд он молчал. Картер предполагал, что в этой карте записаны их с Бет личные данные, возраст, медицинский анамнез и так далее.
На некоторые вопросы он уже отвечал медсестре по телефону. Картер взял Бет за руку.
– Я опоздал? – негромко спросил он.
– По твоим меркам, нет, – с улыбкой ответила Бет. – Лекция хорошо прошла?
– Чтобы прошла совсем плохо, надо было очень постараться. Я ведь ее, кажется, раз сто прочел.
– Сколько времени вы пытаетесь зачать ребенка? – осведомился доктор Уэстон, не отрывая глаз от бумаг.
– Около года, – ответил Картер.
– Четырнадцать месяцев с небольшим, – уточнила Бет.
Уэстон сделал в карте пометку и стал читать дальше.
– Хочешь, вечером сходим в «Луну»? – спросил Картер.
– Не могу. Сегодня мы устраиваем частный прием для некоторых клиентов.
– А когда он закончится?
Бет пожала плечами.
– Если у них появится желание что-то приобрести, прием может затянуться. До восьми тридцати, а то и до девяти.
Уэстон посмотрел на супругов.
– За эти четырнадцать месяцев как часто у вас происходили регулярные половые сношения?
Несмотря на то, что Картер был ученым, вопрос его слегка шокировал.
– Четыре-пять раз в неделю, – ответила Бет.
Так ли это было на самом деле? Картер об этом не задумывался.
Доктор занес эти сведения в карту.
Да, пожалуй, так все и было. Но нормальная ли это была частота для супружеских пар? Как знать?
– Ну что ж…
Уэстон откинулся на спинку кресла и подтянул рукав пиджака.
Картер обратил внимание на то, что у доктора золотые запонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51