Мне приходилось заниматься сексом с людьми, которые могли быть моими дедами и бабками, и получать побои от тех, кто у себя дома представлял, наверно, образец добропорядочного гражданина. Изучив оба эти «удовольствия», я выбрал побои.
Мой голос опять сорвался:
— Понимаете, после избиений полагался более длительный период восстановления, прежде чем нас снова предлагали клиентам. Получалось, что тебе еще делают одолжение, что ли… — Дальше говорить я не мог. Мне пришлось собрать все силы, чтобы втянуть воздух в сдавленное спазмом горло.
— Джейсон, а как вы… — Тэйра быстро покачала головой, сжала губы, потом отвернулась.
— Как я — что?
— Ничего. Я и так слишком много спрашиваю.
— Как я — что?
Тэйра повернулась ко мне. В уголках ее глаз блестели слезы:
— Как вы попали туда? На Редуолл. Как вы там оказались?
У меня мелькнула мысль соврать, но я почувствовал, что ей врать я не могу.
— Меня туда продали. Родители.
Глава 9
ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ: ЗАНАГАЛЛА
— Родители… продали вас этим людям на Редуолл? — Тэйра на миг утратила дар речи. Она поморщилась, словно от боли, и на ее лбу появились крошечные вертикальные складки. — Но ведь это невозможно. Существуют законы…
— Любой закон можно обойти, — сказал я. — Воспитательное заведение на Редуолле официально именуется школой-интернатом. Ученики в свободное время приносят достаточный доход, чтобы администрация могла выплачивать родителям неплохие комиссионные.
— Это бесчеловечно.
— Однако же происходит. Особенно в тех частях Конфедерации, где чиновников легче всего подкупить.
— А откуда вы узнали все это? Дирекция школы вряд ли делилась с учениками такой информацией.
— О да. Они считали самым разумным внушить нам, что мы родились на Редуолле и другой жизни для нас просто не может быть. Кое о чем мы начинали догадываться из случайных реплик, оброненных клиентами, и шепотом передавали друг другу свои догадки. Однако всей правды мы не знали. Когда мне исполнилось шестнадцать, я понял, что больше не выдержу: оставалось либо бежать, либо покончить с собой.
Мне удалось бежать. Для этого пришлось убить троих охранников и тяжело ранить клиента, но я не испытывал ни малейшего сожаления. Попутно я обзавелся копиями некоторых тамошних документов.
— А зачем вам были нужны эти документы?.. А, понимаю, вы хотели узнать, откуда вас привезли на Редуолл. — При этих словах Тэйра вдруг побледнела от неожиданно осенившей ее мысли. — Боже мой, Джейсон, что вы сделали со своими родителями?
— В документах были их имена. Когда я несколько освоился с реальным миром, то решил разыскать их. Но у меня не было денег на путешествие в гиперпространстве, и я поступил в бригаду техобслуживания гиперкосмического корабля. В конечном счете это и определило мою нынешнюю профессию.
Однако прошло целых три года, прежде чем я попал на нужную мне планету, на Трэнсом V. Еще несколько недель понадобилось, чтобы выяснить точный адрес. И вот однажды, ближе к вечеру, я подошел к дому, где жили мои родители. Дом этот выглядел даже ужаснее, чем наш «пансион». Стены были исписаны и изрисованы от самой земли до высоты, на которую можно дотянуться, встав другому на плечи. Кроме того, они были испещрены царапинами и выбоинами, кое-как заделанными грязью и пучками травы, — казалось, здесь недавно шли уличные бои. На лестнице не хватало по меньшей мере трети ступенек.
Поначалу я нервничал от того, что у меня в кармане пистолет, но скоро стало ясно, что в таком районе без оружия просто нельзя появляться. Подростки, игравшие во дворе, глядели так же враждебно, как когда-то на Редуолле мы смотрели на часовых. Я постучал, мне долго не открывали, и я уже решил, что никого нет дома, когда дверь распахнулась и на пороге появился мой отец.
Я сразу узнал его, хотя его лицо было изуродовано, будто он находился в последней стадии лучевой болезни. Волосы выпадали клочьями, зубы пожелтели, щеки были покрыты оспинами, а один глаз заплыл так, что не открывался… — Тут мое горло снова сжали спазмы, и я смог говорить, только когда немного отдышался:
— За ним, в комнате, я увидел женщину. Наверно, это была моя мать. Она сидела в покореженном кресле с изодранной в клочья обивкой, что почти не скрывала остов, и смотрела черно-белый телевизор объемного изображения с чудовищно искаженной перспективой. Она не отрывала взгляд от экрана, оцепенев, словно в коме.
Отец сказал: «Ну?» Он не имел понятия, кто я такой, а его интеллект был не в лучшем состоянии, чем тело. Мои пальцы в кармане сжимали пистолет, но рука словно онемела. Я не мог этого сделать. Я сумел лишь пробормотать: «Простите, ошибся квартирой», лотом повернулся и ушел.
На следующее утро я пришел опять и целый день ждал, пока он выйдет. Он так и не появился. На другой день мне удалось сфотографировать его, когда он возвращался из ближайшего бара…
Я долго молчал, стараясь успокоиться. Потом Тэйра спросила:
— А зачем?
— Зачем сфотографировал? Сам не знаю. Может быть, чтобы лелеять свою ненависть. А может, наоборот, чтобы убедить себя, что у них не было выбора. Или чтобы видеть, во что я могу превратиться, если потеряю осторожность. А еще, может, потому, что эта фотография теперь помогает мне чувствовать себя порядочным человеком — мог отомстить, но не отомстил, не убил. Пусть даже и убивал других… В общем, не знаю. Не знаю.
Мое сознание наконец вернулось из того далекого пасмурного дня, и я почувствовал, что мои слова звучат как-то по-детски. Глубоко вздохнув, я расправил плечи и нервно потер руки.
Тэйра сказала:
— Если бы я знала, как мучительно вам будет рассказывать это, то никогда не стала бы расспрашивать. Но я рада, что теперь все знаю.
— Почему? Я же вам совершенно чужой человек. — Я бросил взгляд на руку Тэйры по-прежнему лежавшую на моей руке, потом посмотрел ей в глаза. В них отражалась моя собственная боль, которая так и не умерла за все прошедшие годы.
Тэйра убрала руку:
— А разве та маленькая девочка не была вам чужой?
— Просто ей было очень плохо.
— Вам тоже сейчас плохо.
— Понимаю. Честно говоря, я не думал, что моя боль так заметна для других.
— Вы очень стараетесь казаться безучастным, но это вам плохо удается. Вы чуткий, ранимый человек…
Я заставил себя улыбнуться:
— Ничего, справимся и с этим.
Тэйра медленно кивнула и чуть криво улыбнулась мне в ответ:
— Да, конечно. Но если вы будете носить все это в себе, ваша душа постепенно выгорит дотла и превратится в… черную дыру.
— Со мной все в порядке. Честно! — Я постарался придать своему лицу уверенное, бодрое выражение. Но в действительности чувствовал себя очень одиноким. И только теперь понял, что именно одиночество больше всего мучило меня все эти годы.
— Да я уж вижу… Знаете, если вам вдруг захочется кому-то довериться, вспомните обо мне.
Я знал, что умею сдерживать слезы, но вдруг запоздало испугался, осознав, насколько близок к тому, чтобы разрыдаться прямо у нее на глазах. Странное дело — впервые я не думал о слезах, как о непростительной слабости. Слезы лишь следствие переживаемого страдания, не более того…
— Спасибо. Я вспомню. И еще…
— Что?
— Нет, ничего.
— Что вы хотели сказать?
— Да ничего, просто Уэйд, наверно, большой дурак!
Она мгновенно проследила цепочку моих мыслей:
— Так или нет, это его личное дело, правда?
— Может быть, это, наоборот, вам нужно поплакать у кого-то на плече?
Она покачала головой, волосы скользнули по ее плечам:
— Если с вами все в порядке, то и со мной тоже.
В ее глазах, в изгибе ее бровей я увидел боль. Неужели и мои переживания так же легко прочитать на моем лице? А ведь она, кажется, всерьез хочет убедить меня, что нисколько не переживает…
— Могу поспорить, — сказала Тэйра, как бы желая сменить тему, — что вы считаете себя строго рациональным человеком, все поступки которого подчинены логике и расчету.
— Думаю, что так оно и есть, — ответил я, не понимая, к чему она клонит.
— Но я также могу поспорить, что на самом деле вы почти всегда действуете под влиянием эмоций. А логическое обоснование своим поступкам подбираете потом.
— Какая чепу… — начал я и осекся. Поразительно, насколько точны некоторые ее замечания. Вот и сейчас я сидел и молчал, интуитивно чувствуя, что она опять оказалась права. — Может быть… Может быть, в какой-то степени… — пробормотал я, понимая, что не могу с ней не согласиться.
— Джейсон, — продолжала Тэйра, — я не знаю, почему…
Ее прервал звук отодвигаемой двери.
— Не знаете, почему что? — спросил Дэниел. Он явно выспался, но был чем-то озабочен.
— Она не знает, — почему считается, что люди произошли от обезьян, — сказал я. — Ведь некоторые из нас явно произошли от змей.
После сна Дэниел стал более миролюбивым, и он сказал только:
— Пора на мостик.
«Слава Богу, хоть не на камбуз», — подумал я.
— Передачи прекратились, — сказал Уэйд.
По его тону казалось, что он опасается, не случилось ли чего с передатчиком. Из рассказов Тэйры я заключил, что дело скорее всего в том, что корабль с Мардж Ленделсон на борту транслировался в десятый слой, чтобы подольше покататься там, сбивая со следа потенциальных преследователей.
— Ну, это обычное дело, — сказал я. — Когда очень ждешь звонка, телефон, как нарочно, молчит. Мы можем быть свободны?
— Боюсь, что нет. Я хочу, чтобы вы доставили нас в ту точку гиперпространства, откуда была послана последняя передача. Вероятно, их корабль вошел в гиперпространство, и когда он выйдет оттуда, первая же передача даст нам точное направление на Занагаллу.
Я подошел к пульту и взялся за ручки управления.
— Не так быстро, — сказал Уэйд, подходя ко мне. — Я хочу, чтобы вы предварительно объясняли каждый свой шаг.
— А почему вы не попробуете все сделать сами? Я вас не убеждаю так поступить, нет, просто любопытно.
Прежде чем ответить, Уэйд некоторое время изучал звездную карту:
— Вы и Рацци сумели убедить меня в том, что очень легко сделать роковую ошибку. Так что я не собираюсь биться головой о стену. Но это не дает вам права уклоняться от моих указаний. Рацци сделала для меня подробное описание всех этапов предстоящего маневра.
Дай Бог, чтобы ваши действия точно совпали с этим описанием.
Очень осторожно я перевел «Красное смещение» в точку, откуда в последний раз была принята передача от Мардж Ленделсон. Перед тем как нажать какую-либо кнопку, я подробно рассказывал Уэйду, зачем я это делаю. Кроме того, я описывал распространенные ошибки, совершаемые новичками, и объяснял, к чему они могут привести. Хоть он и обещал отказаться от идеи самому управлять «Красным смещением», нелишне было еще больше укрепить его в этом мнении.
Через несколько минут перелет был окончен. Уэйд казался довольным. Демонстративно любезным жестом он предложил мне сесть. Подвинув кресло, он сам развалился в нем и сказал:
— Теперь будем ждать.
Я сел рядом с Тэйрой, которая держалась подчеркнуто спокойно. В присутствии Уэйда говорить нам с ней было не о чем, можно было на время расслабиться, и я вдруг ощутил страшную усталость. Закрыл глаза и мгновенно уснул.
Мне снилось, что я живу в той квартире на Трэнсоме V, где я когда-то разыскал моих родителей. Во сне все это выглядело фантастично, причем даже проснувшись, я не мог с уверенностью отделить реальную основу от бредовых наслоений. Ведь об обычной семейной жизни я не знал ничего, если не считать нескольких случайно подслушанных разговоров. Расспрашивать же других о том, что такое нормальное детство, я стеснялся.
Мой отец был в форме часового с Редуолла. Мать как зачарованная уставилась на тусклый, мерцающий экран. Отец поднялся со стула:
— Сбегай в бар, купи блок пятизвездочного. — Он громко, не стесняясь, рыгнул.
— Если хочешь выпить, сам сходи, — ответил я.
— Я кому сказал, ленивое отродье! Давай быстро, а то продам тебя на Редуолл! Будешь тогда молиться о счастливых днях, когда всего лишь бегал мне за выпивкой.
Я поднялся со стула и устало поплелся к выходу. Повернул ручку, открыл дверь. На темной лестничной площадке стоял парнишка, которого я убил на Редуолле. Он вылез прямо из могилы, теперь он был вдвое больше и вчетверо безобразнее, чем раньше. Желто-коричневая слизь стекала с его мокрых волос на щеки, на куртку. Сверкающие глаза невидяще смотрели на меня.
Он что-то держал за спиной. Наверно, кнут — из-за плеча виднелся кончик. Он скорчил мерзкую гримасу, подобие улыбки, от, которой я "похолодел. «А Джейсон выйдет гулять?» — спросил он ласковым голосом…
— Джейсон! Джейсон! Что с вами?
Я широко открыл глаза и увидел, что Тэйра трясет меня за плечо. Я опять был на борту «Красного смещения». Протирая глаза, я ответил:
— Все в порядке. Так, вспомнилось кое-что…
— Просто… — она запнулась, — вы говорили во сне…
— Хорошо выспались? — встрял Уэйд. Вид у него был самодовольный. Ему, наверно, всегда снились только хорошие сны.
— Да, — ответил я, — мне снилось, что я попал в параллельную Вселенную и стал там коммивояжером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Мой голос опять сорвался:
— Понимаете, после избиений полагался более длительный период восстановления, прежде чем нас снова предлагали клиентам. Получалось, что тебе еще делают одолжение, что ли… — Дальше говорить я не мог. Мне пришлось собрать все силы, чтобы втянуть воздух в сдавленное спазмом горло.
— Джейсон, а как вы… — Тэйра быстро покачала головой, сжала губы, потом отвернулась.
— Как я — что?
— Ничего. Я и так слишком много спрашиваю.
— Как я — что?
Тэйра повернулась ко мне. В уголках ее глаз блестели слезы:
— Как вы попали туда? На Редуолл. Как вы там оказались?
У меня мелькнула мысль соврать, но я почувствовал, что ей врать я не могу.
— Меня туда продали. Родители.
Глава 9
ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ: ЗАНАГАЛЛА
— Родители… продали вас этим людям на Редуолл? — Тэйра на миг утратила дар речи. Она поморщилась, словно от боли, и на ее лбу появились крошечные вертикальные складки. — Но ведь это невозможно. Существуют законы…
— Любой закон можно обойти, — сказал я. — Воспитательное заведение на Редуолле официально именуется школой-интернатом. Ученики в свободное время приносят достаточный доход, чтобы администрация могла выплачивать родителям неплохие комиссионные.
— Это бесчеловечно.
— Однако же происходит. Особенно в тех частях Конфедерации, где чиновников легче всего подкупить.
— А откуда вы узнали все это? Дирекция школы вряд ли делилась с учениками такой информацией.
— О да. Они считали самым разумным внушить нам, что мы родились на Редуолле и другой жизни для нас просто не может быть. Кое о чем мы начинали догадываться из случайных реплик, оброненных клиентами, и шепотом передавали друг другу свои догадки. Однако всей правды мы не знали. Когда мне исполнилось шестнадцать, я понял, что больше не выдержу: оставалось либо бежать, либо покончить с собой.
Мне удалось бежать. Для этого пришлось убить троих охранников и тяжело ранить клиента, но я не испытывал ни малейшего сожаления. Попутно я обзавелся копиями некоторых тамошних документов.
— А зачем вам были нужны эти документы?.. А, понимаю, вы хотели узнать, откуда вас привезли на Редуолл. — При этих словах Тэйра вдруг побледнела от неожиданно осенившей ее мысли. — Боже мой, Джейсон, что вы сделали со своими родителями?
— В документах были их имена. Когда я несколько освоился с реальным миром, то решил разыскать их. Но у меня не было денег на путешествие в гиперпространстве, и я поступил в бригаду техобслуживания гиперкосмического корабля. В конечном счете это и определило мою нынешнюю профессию.
Однако прошло целых три года, прежде чем я попал на нужную мне планету, на Трэнсом V. Еще несколько недель понадобилось, чтобы выяснить точный адрес. И вот однажды, ближе к вечеру, я подошел к дому, где жили мои родители. Дом этот выглядел даже ужаснее, чем наш «пансион». Стены были исписаны и изрисованы от самой земли до высоты, на которую можно дотянуться, встав другому на плечи. Кроме того, они были испещрены царапинами и выбоинами, кое-как заделанными грязью и пучками травы, — казалось, здесь недавно шли уличные бои. На лестнице не хватало по меньшей мере трети ступенек.
Поначалу я нервничал от того, что у меня в кармане пистолет, но скоро стало ясно, что в таком районе без оружия просто нельзя появляться. Подростки, игравшие во дворе, глядели так же враждебно, как когда-то на Редуолле мы смотрели на часовых. Я постучал, мне долго не открывали, и я уже решил, что никого нет дома, когда дверь распахнулась и на пороге появился мой отец.
Я сразу узнал его, хотя его лицо было изуродовано, будто он находился в последней стадии лучевой болезни. Волосы выпадали клочьями, зубы пожелтели, щеки были покрыты оспинами, а один глаз заплыл так, что не открывался… — Тут мое горло снова сжали спазмы, и я смог говорить, только когда немного отдышался:
— За ним, в комнате, я увидел женщину. Наверно, это была моя мать. Она сидела в покореженном кресле с изодранной в клочья обивкой, что почти не скрывала остов, и смотрела черно-белый телевизор объемного изображения с чудовищно искаженной перспективой. Она не отрывала взгляд от экрана, оцепенев, словно в коме.
Отец сказал: «Ну?» Он не имел понятия, кто я такой, а его интеллект был не в лучшем состоянии, чем тело. Мои пальцы в кармане сжимали пистолет, но рука словно онемела. Я не мог этого сделать. Я сумел лишь пробормотать: «Простите, ошибся квартирой», лотом повернулся и ушел.
На следующее утро я пришел опять и целый день ждал, пока он выйдет. Он так и не появился. На другой день мне удалось сфотографировать его, когда он возвращался из ближайшего бара…
Я долго молчал, стараясь успокоиться. Потом Тэйра спросила:
— А зачем?
— Зачем сфотографировал? Сам не знаю. Может быть, чтобы лелеять свою ненависть. А может, наоборот, чтобы убедить себя, что у них не было выбора. Или чтобы видеть, во что я могу превратиться, если потеряю осторожность. А еще, может, потому, что эта фотография теперь помогает мне чувствовать себя порядочным человеком — мог отомстить, но не отомстил, не убил. Пусть даже и убивал других… В общем, не знаю. Не знаю.
Мое сознание наконец вернулось из того далекого пасмурного дня, и я почувствовал, что мои слова звучат как-то по-детски. Глубоко вздохнув, я расправил плечи и нервно потер руки.
Тэйра сказала:
— Если бы я знала, как мучительно вам будет рассказывать это, то никогда не стала бы расспрашивать. Но я рада, что теперь все знаю.
— Почему? Я же вам совершенно чужой человек. — Я бросил взгляд на руку Тэйры по-прежнему лежавшую на моей руке, потом посмотрел ей в глаза. В них отражалась моя собственная боль, которая так и не умерла за все прошедшие годы.
Тэйра убрала руку:
— А разве та маленькая девочка не была вам чужой?
— Просто ей было очень плохо.
— Вам тоже сейчас плохо.
— Понимаю. Честно говоря, я не думал, что моя боль так заметна для других.
— Вы очень стараетесь казаться безучастным, но это вам плохо удается. Вы чуткий, ранимый человек…
Я заставил себя улыбнуться:
— Ничего, справимся и с этим.
Тэйра медленно кивнула и чуть криво улыбнулась мне в ответ:
— Да, конечно. Но если вы будете носить все это в себе, ваша душа постепенно выгорит дотла и превратится в… черную дыру.
— Со мной все в порядке. Честно! — Я постарался придать своему лицу уверенное, бодрое выражение. Но в действительности чувствовал себя очень одиноким. И только теперь понял, что именно одиночество больше всего мучило меня все эти годы.
— Да я уж вижу… Знаете, если вам вдруг захочется кому-то довериться, вспомните обо мне.
Я знал, что умею сдерживать слезы, но вдруг запоздало испугался, осознав, насколько близок к тому, чтобы разрыдаться прямо у нее на глазах. Странное дело — впервые я не думал о слезах, как о непростительной слабости. Слезы лишь следствие переживаемого страдания, не более того…
— Спасибо. Я вспомню. И еще…
— Что?
— Нет, ничего.
— Что вы хотели сказать?
— Да ничего, просто Уэйд, наверно, большой дурак!
Она мгновенно проследила цепочку моих мыслей:
— Так или нет, это его личное дело, правда?
— Может быть, это, наоборот, вам нужно поплакать у кого-то на плече?
Она покачала головой, волосы скользнули по ее плечам:
— Если с вами все в порядке, то и со мной тоже.
В ее глазах, в изгибе ее бровей я увидел боль. Неужели и мои переживания так же легко прочитать на моем лице? А ведь она, кажется, всерьез хочет убедить меня, что нисколько не переживает…
— Могу поспорить, — сказала Тэйра, как бы желая сменить тему, — что вы считаете себя строго рациональным человеком, все поступки которого подчинены логике и расчету.
— Думаю, что так оно и есть, — ответил я, не понимая, к чему она клонит.
— Но я также могу поспорить, что на самом деле вы почти всегда действуете под влиянием эмоций. А логическое обоснование своим поступкам подбираете потом.
— Какая чепу… — начал я и осекся. Поразительно, насколько точны некоторые ее замечания. Вот и сейчас я сидел и молчал, интуитивно чувствуя, что она опять оказалась права. — Может быть… Может быть, в какой-то степени… — пробормотал я, понимая, что не могу с ней не согласиться.
— Джейсон, — продолжала Тэйра, — я не знаю, почему…
Ее прервал звук отодвигаемой двери.
— Не знаете, почему что? — спросил Дэниел. Он явно выспался, но был чем-то озабочен.
— Она не знает, — почему считается, что люди произошли от обезьян, — сказал я. — Ведь некоторые из нас явно произошли от змей.
После сна Дэниел стал более миролюбивым, и он сказал только:
— Пора на мостик.
«Слава Богу, хоть не на камбуз», — подумал я.
— Передачи прекратились, — сказал Уэйд.
По его тону казалось, что он опасается, не случилось ли чего с передатчиком. Из рассказов Тэйры я заключил, что дело скорее всего в том, что корабль с Мардж Ленделсон на борту транслировался в десятый слой, чтобы подольше покататься там, сбивая со следа потенциальных преследователей.
— Ну, это обычное дело, — сказал я. — Когда очень ждешь звонка, телефон, как нарочно, молчит. Мы можем быть свободны?
— Боюсь, что нет. Я хочу, чтобы вы доставили нас в ту точку гиперпространства, откуда была послана последняя передача. Вероятно, их корабль вошел в гиперпространство, и когда он выйдет оттуда, первая же передача даст нам точное направление на Занагаллу.
Я подошел к пульту и взялся за ручки управления.
— Не так быстро, — сказал Уэйд, подходя ко мне. — Я хочу, чтобы вы предварительно объясняли каждый свой шаг.
— А почему вы не попробуете все сделать сами? Я вас не убеждаю так поступить, нет, просто любопытно.
Прежде чем ответить, Уэйд некоторое время изучал звездную карту:
— Вы и Рацци сумели убедить меня в том, что очень легко сделать роковую ошибку. Так что я не собираюсь биться головой о стену. Но это не дает вам права уклоняться от моих указаний. Рацци сделала для меня подробное описание всех этапов предстоящего маневра.
Дай Бог, чтобы ваши действия точно совпали с этим описанием.
Очень осторожно я перевел «Красное смещение» в точку, откуда в последний раз была принята передача от Мардж Ленделсон. Перед тем как нажать какую-либо кнопку, я подробно рассказывал Уэйду, зачем я это делаю. Кроме того, я описывал распространенные ошибки, совершаемые новичками, и объяснял, к чему они могут привести. Хоть он и обещал отказаться от идеи самому управлять «Красным смещением», нелишне было еще больше укрепить его в этом мнении.
Через несколько минут перелет был окончен. Уэйд казался довольным. Демонстративно любезным жестом он предложил мне сесть. Подвинув кресло, он сам развалился в нем и сказал:
— Теперь будем ждать.
Я сел рядом с Тэйрой, которая держалась подчеркнуто спокойно. В присутствии Уэйда говорить нам с ней было не о чем, можно было на время расслабиться, и я вдруг ощутил страшную усталость. Закрыл глаза и мгновенно уснул.
Мне снилось, что я живу в той квартире на Трэнсоме V, где я когда-то разыскал моих родителей. Во сне все это выглядело фантастично, причем даже проснувшись, я не мог с уверенностью отделить реальную основу от бредовых наслоений. Ведь об обычной семейной жизни я не знал ничего, если не считать нескольких случайно подслушанных разговоров. Расспрашивать же других о том, что такое нормальное детство, я стеснялся.
Мой отец был в форме часового с Редуолла. Мать как зачарованная уставилась на тусклый, мерцающий экран. Отец поднялся со стула:
— Сбегай в бар, купи блок пятизвездочного. — Он громко, не стесняясь, рыгнул.
— Если хочешь выпить, сам сходи, — ответил я.
— Я кому сказал, ленивое отродье! Давай быстро, а то продам тебя на Редуолл! Будешь тогда молиться о счастливых днях, когда всего лишь бегал мне за выпивкой.
Я поднялся со стула и устало поплелся к выходу. Повернул ручку, открыл дверь. На темной лестничной площадке стоял парнишка, которого я убил на Редуолле. Он вылез прямо из могилы, теперь он был вдвое больше и вчетверо безобразнее, чем раньше. Желто-коричневая слизь стекала с его мокрых волос на щеки, на куртку. Сверкающие глаза невидяще смотрели на меня.
Он что-то держал за спиной. Наверно, кнут — из-за плеча виднелся кончик. Он скорчил мерзкую гримасу, подобие улыбки, от, которой я "похолодел. «А Джейсон выйдет гулять?» — спросил он ласковым голосом…
— Джейсон! Джейсон! Что с вами?
Я широко открыл глаза и увидел, что Тэйра трясет меня за плечо. Я опять был на борту «Красного смещения». Протирая глаза, я ответил:
— Все в порядке. Так, вспомнилось кое-что…
— Просто… — она запнулась, — вы говорили во сне…
— Хорошо выспались? — встрял Уэйд. Вид у него был самодовольный. Ему, наверно, всегда снились только хорошие сны.
— Да, — ответил я, — мне снилось, что я попал в параллельную Вселенную и стал там коммивояжером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40