Получив к тому же от Черной Звезды сигнал опасности, Инеррен вмиг слетел с кресла, выхватывая костяной жезл и разворачиваясь, готовый нападать или защищаться. И как раз вовремя – кресло уже разлеталось в щепки под ударом Императора. Старик недовольно крякнул и начал менять обличье.
Да, даже Шан Цунг не смог бы достичь такого…
Император ранее был высоким и тощим. Теперь же его облик напоминал громадного рыцаря в массивных доспехах, покрытых заточенными шипами и зловещими выступами. Под шлемом виднелась физиономия, напоминавшая лицо покойника трехгодичной давности. Оружия у Императора не было – а на кой черт оно ему было нужно, если один удар его кулака пробивал каменную стену!
– Разве позволено Ушедшим открыто появляться во внутренних мирах Сфер? – спросил чародей.
– Мое пожелание – вот единственный закон, и этому закону покоряются все и вся! – прогрохотал гигант. – Как в Пределах, так и вне их.
Инеррен холодно улыбнулся:
– Тени законам не подчиняются. – И с этими словами нанес удар.
Доспехи треснули и разлетелись на тысячи мельчайших частиц, однако сам Император не пострадал. Волшебница также что-то прошептала, и из ее посоха ударил луч, ослепивший противника.
Чародей направил жезл в грудь Императора и повторил попытку. По желтоватой коже пробежали кольцевидные трещины, из которых начала сочиться бесцветная жидкость. Враг вслепую нанес удар, пробивший стену Призрачной Башни, но не задел ни Айру, ни Инеррена.
Луч цвета раскаленного золота из посоха волшебницы уперся в то же место, куда указывал жезл чародея. Плоть и ребра раздались в стороны, открывая пульсирующее сердце, почти вдвое больше нормального размера. Действуя совершенно интуитивно, Инеррен выхватил Шар Теней и вбил его в сердце Императора.
Даже самая ужасная рана не могла бы исторгнуть из их противника тот вопль, что Император издал сейчас. Только линии энергетической сети, на которых стояли стены Призрачной Башни, не давали ей рухнуть, похоронив под собой всех троих.
– Убирайся! – выкрикнул чародей, надеясь, что Айра его услышит, и переместился в более спокойное место с помощью Черной Звезды.
Когда он вскоре вернулся к руинам Призрачной Башни, то не без удивления заметил, что обломки кем-то сложены в виде гигантского надгробья, а на вертикальной черно-лаковой плите начертано:
Его желанья привели к успеху,
Его желанья возвели на трон —
И с трона свергли. Такова потеха,
В которой он клинки скрестил с Судьбой.
Подвластны Шао Кану были Сферы,
Он многими мирами управлял —
Пока не преступил свою же меру
И все свои владенья потерял.
В последней битве с Молнией и Тенью
Поставил Император на кон все —
Но проиграл он жизнь свою и время,
И снова повернулось Колесо…
Теперь о нем останутся преданья,
Но их героем не бывать ему —
Он проиграл. И не от заклинаний,
Он сам себя вверг в Пустоту и Тьму.
Почерк был незнаком Инеррену. Однако он решил запомнить надпись – так, на всякий случай. Кто знает, вдруг пригодится…
Переместившись на арканский Турнир, он моментально увидел Айру, которая что-то горячо втолковывала Рэйдену. На лице Бога Судьбы, однако, не читалось никаких эмоций.
Чародей прокашлялся. Рэйден обратил на него внимание и жестом пригласил подойти.
– Совсем забыл, – сказал Инеррен, выкладывая перед Богом Судьбы три жезла. – Они мне очень пригодились.
– Особенно третий, – согласился Рэйден, пряча жезлы в футляр. – Ну, что осталось от Башни?
– Надгробье с эпитафией, посвященной некоему Шао Кану. Это, как я понимаю, настоящее имя Императора?
Рэйден кивнул.
– Он, как и его ученик и ближайший помощник Шан Цунг, был моим старым противником. И ты покончил с обоими… Интересно, с чем же связано такое развитие событий?
– Судьба, – усмехнулся чародей.
– Это так, – кивнул Рэйден, – однако слишком много совпадений.
– Ты же говорил, что таковых не бывает.
– Это касалось ТОЙ части твоей жизни. И я совсем не уверен, что все позднейшие происшествия, включая убийство Шан Цунга и Шао Кана, соответствуют этой схеме.
– Он не… – начала было Айра, но Инеррен прервал ее:
– Значит, ты хотел лично рассчитаться с ними?
– Ну, с Шао Каном не обязательно, а вот Шан Цунг… С ним мне действительно хотелось покончить собственными руками.
Волшебница усмехнулась, разгадав план чародея. А тот с непроницаемым лицом заявил:
– Это можно устроить.
Эпилог
Малая Западная Арена вообще-то была одной из запасных площадок, где участники Турнира Пяти Колец обычно только тренировались. Однако сегодня ее трибуны были заполнены до отказа, и многим желающим увидеть эту единственную схватку не хватило мест.
На хрустальной полке, где обычно лежал Приз Победителя, сейчас покоился зеленый обруч, по которому пробегали острые языки колдовского пламени.
Мандор устроился в судейском кресле, кивнул обоим бойцам и произнес:
– Начинайте.
Рэйден сорвал шляпу и отбросил в сторону. Затем, окутавшись белым сиянием, он каким-то образом оказался рядом с противником и отлетел, нарвавшись на левый крюк в челюсть.
Шан Цунг метнул в него три огненных черепа, но Рэйден, сделав тройное сальто в воздухе, перелетел через них и в падении нанес сдвоенный удар ногами. Пренебрегая защитой, он стоял перед Шаном и работал обоими кулаками с усердием молотобойца, словно вгоняя гвозди в грудь и живот противника.
Тут Шан Цунг провел трюк с перевоплощением, обратившись в точную копию Рэйдена. Разряд молний – и настоящий Рэйден снова вынужден был отступить.
Лже-Рэйден наклонился вперед и, словно ныряя, врезался головой в грудь противника, отбрасывая его к каменной стене. Однако, как только Шан Цунг повторил прием, Рэйден исчез в белом сиянии, появившись позади него. На сей раз удар Рэйдена был быстрее, и мощный апперкот буквально подбросил Шана в воздух, сбросив с него и оболочку заклятия, и ложный облик.
Плюющийся огнем череп даже на миг не остановил Рэйдена, который одним плавным движением пригнулся, зацепил ногу противника и нанес удар другой ногой. Шан упал. Рэйден, перекатившись по песку, впечатал локоть в живот противника.
Шан Цунг, по-змеиному быстро поднявшись, метнул очередной пылающий череп прямо в лицо Рэйдена. Но тот успел выпустить в противника молнию и, отбившись от черепа, одним прыжком оказался рядом с Шаном, дополнив серию выпадом кулаком в живот и круговым ударом ногой в голову.
Почти потерявший сознание, Шан Цунг все же пока стоял на ногах. Подойдя вплотную, Рэйден отвел левую руку назад, прижал правую к бедру и, собрав на кончиках пальцев всю энергию своих молний, нанес удар обеими руками. Враг, жутко вздрогнув, засветился изнутри и его тело распалось на мелкие кусочки.
– Обещание сдержано, – подвел итог Инеррен, – и теперь эта история действительно завершена.
– Все-таки я хотела бы оставить Диадему себе, – вздохнула волшебница.
Но Рэйден уже обеими руками поднял Артефакт, с минуту полюбовался его чарующим блеском, а затем аккуратно завернул в кусок черной ткани и убрал в специально приготовленную коробку.
Честно выигранный приз займет в его коллекции подобающее место, равно как и все остальные…
Крутобокий холм и алтарь на нем. Девушка, крепко привязанная к жертвеннику. Человек в темной мантии, расшитой звездами, заносящий над нею кинжал. Человек в черном, старая ведьма и волк, возникшие с другой стороны алтаря. Краткий обмен неслышными словами. Первого окружает ореол ярости, но второй достает из складок одеяния пылающий ало-золотым заревом кристалл, и голубой луч превращает врага в скрюченную мумию…
Пылающий в ночи погребальный костер, на котором лежит семифутовая фигура в угольно-черных доспехах. Полузвериная-полудемоническая маска-забрало лежит в стороне, открывая бледную кожу мертвеца, изъеденную шрамами и язвами…
Ночной город – громадный, словно целое княжество. Мерцающие белые огни образуют над ним и внутри него странные хороводы. Искры, отлетающие от остро заточенных клинков. Два бойца, обменивающиеся яростными ударами на крыше громадного здания, целиком состоящего из стекла и металла…
Безмолвная железная фигура, скачущая по тропе между звездами на восьминогой бронзовой лошади, выдыхающей из расширенных ноздрей зеленое пламя…
Тяжелая арбалетная стрела, пронзающее яблоко, установленное на голове насмерть перепуганного ребенка…
Часть без номера
Возвращение Изгнанника
(Хроники Амбера, книга Теней)
Путник сидел на округлом камне, угрюмо уставившись в мерцающую радугу звездно-полосатого неба, отраженную в темной воде безымянного озера. Мысли его беспорядочно блуждали по всем направлениям в поисках ответа.
Машинально, словно подчиняясь забытой привычке, он вытащил из укрепленных в рукаве ножен легкий кинжал и начертил на песке несколько линий. Потом еще и еще. Кривые и дуги сплетались в странный узор, пока…
Янтарные глаза путника вспыхнули огнями понимания. Память была утрачена навек, так он думал. Но кое-какие знания остались с ним навсегда, и даже смерть не в силах была стереть их. И этих знаний было, пожалуй, достаточно для ответа.
Вернее, не самих знаний, а того, что открывалось с их помощью.
Он извлек из ножен свою шпагу и аккуратно положил на песок рядом с рисунком, повернув оружие так, чтобы тусклые лучи звездно-полосатого неба отражались от плоскости лезвия прямо ему в глаза. Изящная гравировка на серебряном клинке ожила и заискрилась. Изгнанник с торжеством осознал, что она в точности совпадала с частью начертанного им узора.
Да! Окольный Путь – ведущий отовсюду прямо в нужную точку!
Даже из тех мест, где он сейчас находился. Даже из Сфер, лежащих вблизи Двора Хаоса.
В лихорадочном нетерпении Изгнанник перевернул пятисотфунтовую плиту плоской стороной вверх, стряхнул с нее песок и тщательно, с нужной концентрацией, нацарапал новый узор. Отличаясь от прежнего всего парой линий, он каким-то образом куда сильнее притягивал к себе внимание. Полоснув ножом по ладони, Изгнанник окропил узор собственной кровью. Тонкие линии на черном камне заискрились, подобно гравировке на его шпаге.
Он потянулся в невидимую даль, к смутным воспоминаниям о городе, чей неповторимый образ был впечатан в его кровь, разум и душу. О городе, существующем дольше любого иного. О городе, в котором Изгнанник в незапамятные времена появился на свет – чтобы впоследствие уйти во тьму.
Серебряная шпага сверкнула в его руке, словно луч маяка, указывающий путь заблудившимся кораблям.
Подчиняясь приказу тех, кто был старше даже их, повинуясь воле Изгнанника, Тени сомкнулись вокруг него. Вдох…
…перемещение – напор сил разрывает на части…
…выдох.
Он стоял в слабо освещенном зале. Снаружи была ночь, только луна и многочисленные звезды – и рисунок этих созвездий был знаком Изгнанику! – освещали огромное помещение. Кроме того, в беломраморных стенах зала мерцали зеленые прожилки, создавая впечатление струящейся воды.
Собирая обрывки воспоминаний, он медленно поворачивался, пока не уперся взглядом в толстую колонну, где – он знал – была потайная дверь. Туда.
Изгнанник вышел из зала через скрытую в западной стене дверь. Отлично. Никого ни в одном конце коридора.
Пройдя по сумрачному проходу, он остановился у двери. За ней – во всяком случае, так было когда-то – находились два стражника. И его-то они наверняка не узнают, а следовательно, не пропустят. И подымут тревогу до того, как он успеет заставить их замолчать.
К счастью, Изгнанник обладал и иными средствами. Служба в Легионе Теней не прошла для него даром: прошептав пару слов, он осторожно толкнул дверь.
Ни звука – стражники дремали, склонив головы на алебарды.
Кивнув им, словно старым знакомым, Изгнанник прошел к двери напротив и снял с крюка фонарь, который тут же и зажег. Он умел видеть в темноте, но здесь и сейчас свет был необходим.
За коротким коридором…
Он помнил – откуда? – эту лестницу. Он знал, что никому не удалось сосчитать общее число ступенек. Но этот вопрос сейчас не интересовал Изгнанника.
Ступив на первую ступень лестницы, он начал спускаться. Длилось это, как показалось ему, целую вечность – и спуск, как ни странно, дал ему возможность успокоиться и трезво оценить все происходящее.
Безумие – идти туда сразу и без подготовки. Но еще большее безумие – откладывать посещение, ведь с минуты на минуту его присутствие может быть обнаружено. Изгнанник вовсе не тешил себя надеждой, что сможет ускользнуть необнаруженным, однако хотел отложить объяснения хотя бы до того момента, когда сможет разговаривать на равных.
Наконец, внизу забрезжил свет. Фитиль к тому времени почти догорел. Изгнанник задул пламя и оставил фонарь на полке – подойти к стражникам внизу лучше также незамеченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Да, даже Шан Цунг не смог бы достичь такого…
Император ранее был высоким и тощим. Теперь же его облик напоминал громадного рыцаря в массивных доспехах, покрытых заточенными шипами и зловещими выступами. Под шлемом виднелась физиономия, напоминавшая лицо покойника трехгодичной давности. Оружия у Императора не было – а на кой черт оно ему было нужно, если один удар его кулака пробивал каменную стену!
– Разве позволено Ушедшим открыто появляться во внутренних мирах Сфер? – спросил чародей.
– Мое пожелание – вот единственный закон, и этому закону покоряются все и вся! – прогрохотал гигант. – Как в Пределах, так и вне их.
Инеррен холодно улыбнулся:
– Тени законам не подчиняются. – И с этими словами нанес удар.
Доспехи треснули и разлетелись на тысячи мельчайших частиц, однако сам Император не пострадал. Волшебница также что-то прошептала, и из ее посоха ударил луч, ослепивший противника.
Чародей направил жезл в грудь Императора и повторил попытку. По желтоватой коже пробежали кольцевидные трещины, из которых начала сочиться бесцветная жидкость. Враг вслепую нанес удар, пробивший стену Призрачной Башни, но не задел ни Айру, ни Инеррена.
Луч цвета раскаленного золота из посоха волшебницы уперся в то же место, куда указывал жезл чародея. Плоть и ребра раздались в стороны, открывая пульсирующее сердце, почти вдвое больше нормального размера. Действуя совершенно интуитивно, Инеррен выхватил Шар Теней и вбил его в сердце Императора.
Даже самая ужасная рана не могла бы исторгнуть из их противника тот вопль, что Император издал сейчас. Только линии энергетической сети, на которых стояли стены Призрачной Башни, не давали ей рухнуть, похоронив под собой всех троих.
– Убирайся! – выкрикнул чародей, надеясь, что Айра его услышит, и переместился в более спокойное место с помощью Черной Звезды.
Когда он вскоре вернулся к руинам Призрачной Башни, то не без удивления заметил, что обломки кем-то сложены в виде гигантского надгробья, а на вертикальной черно-лаковой плите начертано:
Его желанья привели к успеху,
Его желанья возвели на трон —
И с трона свергли. Такова потеха,
В которой он клинки скрестил с Судьбой.
Подвластны Шао Кану были Сферы,
Он многими мирами управлял —
Пока не преступил свою же меру
И все свои владенья потерял.
В последней битве с Молнией и Тенью
Поставил Император на кон все —
Но проиграл он жизнь свою и время,
И снова повернулось Колесо…
Теперь о нем останутся преданья,
Но их героем не бывать ему —
Он проиграл. И не от заклинаний,
Он сам себя вверг в Пустоту и Тьму.
Почерк был незнаком Инеррену. Однако он решил запомнить надпись – так, на всякий случай. Кто знает, вдруг пригодится…
Переместившись на арканский Турнир, он моментально увидел Айру, которая что-то горячо втолковывала Рэйдену. На лице Бога Судьбы, однако, не читалось никаких эмоций.
Чародей прокашлялся. Рэйден обратил на него внимание и жестом пригласил подойти.
– Совсем забыл, – сказал Инеррен, выкладывая перед Богом Судьбы три жезла. – Они мне очень пригодились.
– Особенно третий, – согласился Рэйден, пряча жезлы в футляр. – Ну, что осталось от Башни?
– Надгробье с эпитафией, посвященной некоему Шао Кану. Это, как я понимаю, настоящее имя Императора?
Рэйден кивнул.
– Он, как и его ученик и ближайший помощник Шан Цунг, был моим старым противником. И ты покончил с обоими… Интересно, с чем же связано такое развитие событий?
– Судьба, – усмехнулся чародей.
– Это так, – кивнул Рэйден, – однако слишком много совпадений.
– Ты же говорил, что таковых не бывает.
– Это касалось ТОЙ части твоей жизни. И я совсем не уверен, что все позднейшие происшествия, включая убийство Шан Цунга и Шао Кана, соответствуют этой схеме.
– Он не… – начала было Айра, но Инеррен прервал ее:
– Значит, ты хотел лично рассчитаться с ними?
– Ну, с Шао Каном не обязательно, а вот Шан Цунг… С ним мне действительно хотелось покончить собственными руками.
Волшебница усмехнулась, разгадав план чародея. А тот с непроницаемым лицом заявил:
– Это можно устроить.
Эпилог
Малая Западная Арена вообще-то была одной из запасных площадок, где участники Турнира Пяти Колец обычно только тренировались. Однако сегодня ее трибуны были заполнены до отказа, и многим желающим увидеть эту единственную схватку не хватило мест.
На хрустальной полке, где обычно лежал Приз Победителя, сейчас покоился зеленый обруч, по которому пробегали острые языки колдовского пламени.
Мандор устроился в судейском кресле, кивнул обоим бойцам и произнес:
– Начинайте.
Рэйден сорвал шляпу и отбросил в сторону. Затем, окутавшись белым сиянием, он каким-то образом оказался рядом с противником и отлетел, нарвавшись на левый крюк в челюсть.
Шан Цунг метнул в него три огненных черепа, но Рэйден, сделав тройное сальто в воздухе, перелетел через них и в падении нанес сдвоенный удар ногами. Пренебрегая защитой, он стоял перед Шаном и работал обоими кулаками с усердием молотобойца, словно вгоняя гвозди в грудь и живот противника.
Тут Шан Цунг провел трюк с перевоплощением, обратившись в точную копию Рэйдена. Разряд молний – и настоящий Рэйден снова вынужден был отступить.
Лже-Рэйден наклонился вперед и, словно ныряя, врезался головой в грудь противника, отбрасывая его к каменной стене. Однако, как только Шан Цунг повторил прием, Рэйден исчез в белом сиянии, появившись позади него. На сей раз удар Рэйдена был быстрее, и мощный апперкот буквально подбросил Шана в воздух, сбросив с него и оболочку заклятия, и ложный облик.
Плюющийся огнем череп даже на миг не остановил Рэйдена, который одним плавным движением пригнулся, зацепил ногу противника и нанес удар другой ногой. Шан упал. Рэйден, перекатившись по песку, впечатал локоть в живот противника.
Шан Цунг, по-змеиному быстро поднявшись, метнул очередной пылающий череп прямо в лицо Рэйдена. Но тот успел выпустить в противника молнию и, отбившись от черепа, одним прыжком оказался рядом с Шаном, дополнив серию выпадом кулаком в живот и круговым ударом ногой в голову.
Почти потерявший сознание, Шан Цунг все же пока стоял на ногах. Подойдя вплотную, Рэйден отвел левую руку назад, прижал правую к бедру и, собрав на кончиках пальцев всю энергию своих молний, нанес удар обеими руками. Враг, жутко вздрогнув, засветился изнутри и его тело распалось на мелкие кусочки.
– Обещание сдержано, – подвел итог Инеррен, – и теперь эта история действительно завершена.
– Все-таки я хотела бы оставить Диадему себе, – вздохнула волшебница.
Но Рэйден уже обеими руками поднял Артефакт, с минуту полюбовался его чарующим блеском, а затем аккуратно завернул в кусок черной ткани и убрал в специально приготовленную коробку.
Честно выигранный приз займет в его коллекции подобающее место, равно как и все остальные…
Крутобокий холм и алтарь на нем. Девушка, крепко привязанная к жертвеннику. Человек в темной мантии, расшитой звездами, заносящий над нею кинжал. Человек в черном, старая ведьма и волк, возникшие с другой стороны алтаря. Краткий обмен неслышными словами. Первого окружает ореол ярости, но второй достает из складок одеяния пылающий ало-золотым заревом кристалл, и голубой луч превращает врага в скрюченную мумию…
Пылающий в ночи погребальный костер, на котором лежит семифутовая фигура в угольно-черных доспехах. Полузвериная-полудемоническая маска-забрало лежит в стороне, открывая бледную кожу мертвеца, изъеденную шрамами и язвами…
Ночной город – громадный, словно целое княжество. Мерцающие белые огни образуют над ним и внутри него странные хороводы. Искры, отлетающие от остро заточенных клинков. Два бойца, обменивающиеся яростными ударами на крыше громадного здания, целиком состоящего из стекла и металла…
Безмолвная железная фигура, скачущая по тропе между звездами на восьминогой бронзовой лошади, выдыхающей из расширенных ноздрей зеленое пламя…
Тяжелая арбалетная стрела, пронзающее яблоко, установленное на голове насмерть перепуганного ребенка…
Часть без номера
Возвращение Изгнанника
(Хроники Амбера, книга Теней)
Путник сидел на округлом камне, угрюмо уставившись в мерцающую радугу звездно-полосатого неба, отраженную в темной воде безымянного озера. Мысли его беспорядочно блуждали по всем направлениям в поисках ответа.
Машинально, словно подчиняясь забытой привычке, он вытащил из укрепленных в рукаве ножен легкий кинжал и начертил на песке несколько линий. Потом еще и еще. Кривые и дуги сплетались в странный узор, пока…
Янтарные глаза путника вспыхнули огнями понимания. Память была утрачена навек, так он думал. Но кое-какие знания остались с ним навсегда, и даже смерть не в силах была стереть их. И этих знаний было, пожалуй, достаточно для ответа.
Вернее, не самих знаний, а того, что открывалось с их помощью.
Он извлек из ножен свою шпагу и аккуратно положил на песок рядом с рисунком, повернув оружие так, чтобы тусклые лучи звездно-полосатого неба отражались от плоскости лезвия прямо ему в глаза. Изящная гравировка на серебряном клинке ожила и заискрилась. Изгнанник с торжеством осознал, что она в точности совпадала с частью начертанного им узора.
Да! Окольный Путь – ведущий отовсюду прямо в нужную точку!
Даже из тех мест, где он сейчас находился. Даже из Сфер, лежащих вблизи Двора Хаоса.
В лихорадочном нетерпении Изгнанник перевернул пятисотфунтовую плиту плоской стороной вверх, стряхнул с нее песок и тщательно, с нужной концентрацией, нацарапал новый узор. Отличаясь от прежнего всего парой линий, он каким-то образом куда сильнее притягивал к себе внимание. Полоснув ножом по ладони, Изгнанник окропил узор собственной кровью. Тонкие линии на черном камне заискрились, подобно гравировке на его шпаге.
Он потянулся в невидимую даль, к смутным воспоминаниям о городе, чей неповторимый образ был впечатан в его кровь, разум и душу. О городе, существующем дольше любого иного. О городе, в котором Изгнанник в незапамятные времена появился на свет – чтобы впоследствие уйти во тьму.
Серебряная шпага сверкнула в его руке, словно луч маяка, указывающий путь заблудившимся кораблям.
Подчиняясь приказу тех, кто был старше даже их, повинуясь воле Изгнанника, Тени сомкнулись вокруг него. Вдох…
…перемещение – напор сил разрывает на части…
…выдох.
Он стоял в слабо освещенном зале. Снаружи была ночь, только луна и многочисленные звезды – и рисунок этих созвездий был знаком Изгнанику! – освещали огромное помещение. Кроме того, в беломраморных стенах зала мерцали зеленые прожилки, создавая впечатление струящейся воды.
Собирая обрывки воспоминаний, он медленно поворачивался, пока не уперся взглядом в толстую колонну, где – он знал – была потайная дверь. Туда.
Изгнанник вышел из зала через скрытую в западной стене дверь. Отлично. Никого ни в одном конце коридора.
Пройдя по сумрачному проходу, он остановился у двери. За ней – во всяком случае, так было когда-то – находились два стражника. И его-то они наверняка не узнают, а следовательно, не пропустят. И подымут тревогу до того, как он успеет заставить их замолчать.
К счастью, Изгнанник обладал и иными средствами. Служба в Легионе Теней не прошла для него даром: прошептав пару слов, он осторожно толкнул дверь.
Ни звука – стражники дремали, склонив головы на алебарды.
Кивнув им, словно старым знакомым, Изгнанник прошел к двери напротив и снял с крюка фонарь, который тут же и зажег. Он умел видеть в темноте, но здесь и сейчас свет был необходим.
За коротким коридором…
Он помнил – откуда? – эту лестницу. Он знал, что никому не удалось сосчитать общее число ступенек. Но этот вопрос сейчас не интересовал Изгнанника.
Ступив на первую ступень лестницы, он начал спускаться. Длилось это, как показалось ему, целую вечность – и спуск, как ни странно, дал ему возможность успокоиться и трезво оценить все происходящее.
Безумие – идти туда сразу и без подготовки. Но еще большее безумие – откладывать посещение, ведь с минуты на минуту его присутствие может быть обнаружено. Изгнанник вовсе не тешил себя надеждой, что сможет ускользнуть необнаруженным, однако хотел отложить объяснения хотя бы до того момента, когда сможет разговаривать на равных.
Наконец, внизу забрезжил свет. Фитиль к тому времени почти догорел. Изгнанник задул пламя и оставил фонарь на полке – подойти к стражникам внизу лучше также незамеченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81