Все сели одновременно, инопланетяне и земляне, после чего начались представления.
Невысокий был назван Защитник-Очага-С-Честью Первый-Впереди Эттин Гварха. Генерал Ника чуть наклонил голову в сторону Хей Атала Вейхара, который служил переводчиком, но в остальном сохранял прямую позу и смотрел на землян с невозмутимым спокойствием. Или с равнодушием? Когда он заговорил по-хварски, она узнала его голос: глубокий мягкий бас, в котором прятался металл. Он ничем не выдал, что понимает английский, хотя это было уже известно всем.
Вслед за представлениями начались речи.
Наверное, она не подходит для такой работы. Подобные церемонии не для нее. Хорошо еще, что она тут, а не в зале. Она бы начала ерзать и думать о чем-нибудь поинтереснее. Жучки у нее в багаже, инопланетные интерьеры, сколько детей в среднем рожают хварские женщины. Странно! Псевдосифонофор она часами наблюдала в бухте, и это ей не надоедало. Возможно, потому, что они, насколько она могла судить, не лгали. Они действительно разрывались между страхом и побуждением к спариванию. Они действительно старались успокоить друг друга.
Господи, как она тоскует по этой планете! С тех пор, как военная разведка увезла ее, она туда не возвращалась. Она на секунду закрыла глаза и вообразила, что стоит у борта бедного старого «Марка», который, наверное, все еще покоится на дне какого-нибудь подводного ущелья. Над ней синее небо, вокруг золотистые холмы. В прозрачной воде бухты повсюду колышутся псевдосифонофоры, а свет падает так, что можно рассмотреть их прозрачные тела.
Заседание длилось четыре часа. Наконец все встали и разошлись согласно заранее разработанному протоколу. Голограмма исчезла. Дверь ос комнаты отворилась, и на пороге появился Эйх Матсехар.
— А почему вас там не было? — спросила она, махнув на стену.
— У меня нет способностей к переговорам. Я здесь, чтобы наблюдать и постараться понять. Если вы пойдете со мной, Перес Анна, я отведу вас туда, где ваши сотоварищи будут есть и разговаривать одновременно. Ники говорит, что у человеков это очень распространенный, почти повсеместный обычай, и я читал об этом в ваших пьесах. Например, сцена пира в «Макбете».
Они пошли по коридору в направлении какой-то еще комнаты. Не станция, а лабиринт!
Открылась еще дверь, и Эйх Матсехар сказал:
— Я вернусь за вами через пол-икуна. Два часа с небольшим по вашему времяисчислению.
— Вы читали «Макбета»? — спросила она.
— Да. В оригинале и в переводе Ники. И подумал, что сумею что-то из этого сделать. Гетеросексуальность сюжетно неважна. Эта женщина, эта удивительная и ужасная женщина может быть матерью или сестрой. И тогда получится пьеса о честолюбии и кровопролитии, а это вполне пристойные темы и никого из зрителей не смутят. Но пока у меня ничего не выходит. Возможно, когда я понаблюдаю побольше ваших людей…
После паузы он продекламировал:
Способен ли весь океан Нептуна
Смыть эту кровь с руки моей? Навряд ли.
Моя рука окрасит ширь морскую,
И красной станет зелень волн ее.
— Вот это подлинная литература!
С этими словами он указал на дверь, и Анна вошла.
Комната была полна ее коллегами, которые уже расселись вокруг длинного и слишком низкого стола. Впрочем, стулья тоже были низкими. Посол, дородный уроженец Юго-Восточной Азии, без труда поднялся на ноги, говоря:
— Мэм Перес, прошу вас сюда. Мне нужны сведения о хварских женщинах.
Анна села между ним и его помощником, который ростом не уступал Никласу и скорчился на своем стуле в три погибели.
Чарли и Стен. Она рассказала им о своей встрече с женщинами Эттина, одновременно расправляясь с псевдоуткой, сдобренной лимонной травой.
Когда она кончила, Чарли положил палочки на тарелку и откинулся.
— Здесь находится Никлас Сандерс. Почему они не используют его в переговорах?
— Какое это имеет значение? — спросила Анна.
— Не знаю. И не собираюсь придавать Сандерсу особую важность. Вы по опыту знаете, что из этого воспоследовало. Если бы ВР держала свои лапы при себе, мы могли бы уже заключить договор. Вообще-то у нас есть причины быть ему благодарными. Я убежден, что пользоваться кухней мы можем не без его участия. Все снабжено инструкциями по-английски, подробными и четкими. Возможно, ему следовало бы писать научно-популярные книги.
— Что должна делать я? — спросила Анна.
— То, что уже делаете. Разговаривайте с инопланетянками. Разговаривайте с Никласом Сандерсом. Докладывайте об этом. Я уверен, что мало-помалу нам станет ясно, почему инопланетяне просили прислать именно вас, а также какую роль в переговорах играют эти, судя по вашим словам, необыкновенные женщины.
— Меня, — сказал Стен, — озаботило утверждение этого человека, что станция, где мы находимся, была построена специально для переговоров с нами. Возможно ли подобное, капитан Мак-Интош? Мы бы сумели?
— Не знаю. Но и знай я, такая информация засекречена. — Он помолчал. — Если это правда, то достижение внушительно. Думаю, это я сказать могу, еще… Мне трудно поверить, что станция почти пуста. Будь у меня столько помещений, я бы сумел ими распорядиться.
Стен тревожно нахмурился. Чарли сказал:
— Постараемся избегать неосновательных предположений. Что делают хвархаты со своими станциями в своем секторе космоса, нас не касается.
Анна ушла после желе и черного кофе по-азиатски, сваренного с сахаром и сгущенным молоком.
Эйх Матсехар ждал в коридоре, такой же невозмутимый и терпеливый, как остальные хвархаты. И только когда он пошевелился, она вновь заметила не хварскую неуклюжесть. Они пошли назад по коридорам.
Примерно на полдороге она спросила:
— Что вы подразумевали, сказав, что я последняя жертва Ники?
— Раз он не хочет, чтобы я разговаривал в коридорах, я не стану, — ответил инопланетянин. — Хотя и думаю, что он ошибается, потому что не понимает правил шпионажа. Для всего есть правила, хотя вы, человеки, словно бы этого не понимаете. Как в результате вам должно быть трудно жить!
Он оставил ее перед высокой двойной дверью. Анна вошла и по широкому, увешанному гобеленами коридору направилась к своим комнатам.
В большой Никлас разговаривал с каким-то инопланетянином. Оглянувшись на нее, он сказал:
— Анна, это начальник службы безопасности генерала. Ему хотелось бы проверить, нет ли на вас подслушивающих устройств. С вашего разрешения, разумеется.
Она кивнула, Никлас что-то сказал, и инопланетянин поднял руку, в которой держал что-то вроде серебристого пистолета с дулом раструбом, как у старинных мушкетонов. На стволе тускло подмигивали лампочки. Он начал водить пистолетом вокруг нее, ни разу не коснувшись ее и ни разу не подняв головы настолько, чтобы встретиться с нею взглядом. Прибор пару раз мелодично зазвенел, лампочки замигали ярче и чаще.
Очень красиво, подумала Анна. Но что, собственно, происходит?
— Вы не могли бы дать ему свой пояс? И туфли? В них жучки.
Она послушно сняла и отдала их.
Ник и инопланетянин перебросились несколькими фразами. Инопланетянин был примерно одного роста с генералом и еще более коренаст. Его грудь напоминала бочонок. Руки и ноги были короткими, толстыми и могучими. Волосы на голове образовывали гребень, который тянулся по спине, более темный и длинный, чем остальной мех, и бросавшийся в глаза.
Наконец, он обернулся к ней и заговорил, опустив взгляд.
— Он благодарит вас за снисходительность и содействие. Ваши комнаты теперь полностью изолированы.
— Отлично.
Инопланетянин ушел, захватив ее пояс и туфли.
Едва дверь за ним закрылась, Никлас сказал:
— Помните моего охранника в те наши встречи? Совсем мальчика?
— Которого убили?
Он кивнул.
— Его звали Гва Хаттин. А тот, кто сейчас ушел, его старший брат. Гва Ху. Всякий раз, когда я слышу его имя, мне вспоминается военный клич старых американцев.
Анна посмотрела на него с недоумением. Он ухмыльнулся.
— Вахууу! Гва связаны с Эттинами более трех веков и регулярно обменивались с ними генетическим материалом. Малый род генерала, его мужской род — Гва. И обычно у него в штабе есть двое-трое Гва.
— То есть военная разведка убила родственника Эттин Гвархи?
— Да. Наступающий Гва Ху забрал вашу сумку, выбрасыватель зубной пасты и компьютер. Сумку и выбрасыватель вам вернут скоро, а компьютер, вероятно, задержат подольше. Лучшее место, чтобы спрятать дерево, — дремучий лес.
— В моей зубной пасте был жучок?
Никлас усмехнулся.
— Как видите. Если вам нужен компьютер сейчас же, могу одолжить вам земную модель. А если вы любите играть, то у меня имеется интересный вариант поисков. Единственный тип игры, который я терплю.
— Спасибо. — Она кивнула.
— Так вот… — Он помолчал и обвел взглядом комнату. — Генерал решил, что я буду вашим связным. Собственно, выбора и нет. Его штаб, естественно, состоит из одних мужчин, а я — единственный, кто может хоть как-то претендовать на хотя бы отдаленное родство с вами. Он объяснил другим головным, что мы происходим из соседних областей, которые часто обмениваются генетическим материалом. Канзас и Иллинойс. Как Гва и Эттин. Это дает мне право, приходить сюда. Если хотите, я перенастрою дверь так, что открыть ее сможете только вы, однако и в дальнейшем не избежать случаев, когда, как сегодня, было бы удобнее, чтобы я мог войти сюда сам.
Анна пожала плечами.
— Оставьте настройку двери без изменений.
— Ваша делегация, — сказал он, кивнув, — ждет вас к обеду. Женщины Эттина хотели бы побеседовать с вами завтра. Я принесу вам компьютер и игру. В школе мне следовало бы, кроме занятий языками, пройти курс управления отелями.
Никлас ушел. Она приняла душ и принесла из кухни бокал вина.
Вот так, подумала она, садясь и забрасывая ноги на столик из перламутрового дерева. Какие вопросы надо задать Никласу, раз ее комнаты очищены от подслушивающих устройств? Она набросала список, начав с фразы Эйх Матсехара.
4
В приемной генерала над дверью кабинета горел сигнал «занято». Я прохаживался взад и вперед — пока не вышел Вейхар, и генерал не велел мне войти.
Голограмма все еще показывала зеленовато-серый пляж. Только на него теперь накатывались более высокие волны, небо совсем потемнело, и в нем никто не парил. Начинался шторм.
— Садись, — сказал генерал. — И попробуй не елозить. Что случилось?
— Гва Ху проверил комнаты Анны. И нашел восемь приборов наблюдения.
Генерал поморщился.
— Только пять человечьих, первозащитник. Остальные три изготовлены Людьми.
Он зашипел.
— Новейшая серия. Доступна только высоким рангам.
— А'атсех Лугала Цу, — сказал он.
— Почти наверное.
Он бросил стило, которое держал в пальцах. Оно ударилось о стол, подскочило и скатилось на пол. Я нагнулся, поднял его и вручил генералу.
— Этому дурню вообще не место на фронте. Лугалам следовало бы подыскать кого-то другого, чтобы выталкивать вперед. В таком большом роду должен быть хоть один способный мужчина. Но тетки всегда говорили мне, что женщины Лугалы…. — Он замолчал прежде, чем у него вырвалась грубость и сердито посмотрел на меня. Это воздействие человечества. Мы знаем, что там находятся человеки. Мы знаем, что они живут без правил, и Богиня их не уничтожила. Зная это, мы страшимся и начинаем задавать вопросы. И вот результат.
— Ты будешь опять швырять стило? Если нет, я сяду.
Он кивнул на кресло.
— Ты не согласен.
Я вытянул ноги, скрестил их, а потом потратил несколько секунд, чтобы сделать глубокий вдох и медленный выдох. Если мы оба сердимся одновременно, ничем хорошим это не кончается.
— Это куда больше связано с хварским мужским честолюбием, чем с человечеством и дуростью. Ты никогда не считал Лугалов умными, а теперь мы знаем, что начальник его службы безопасности так же глуп, как он. Начальнику следовало бы сообразить, что его приборы будут обнаружены при тщательной проверке комнат. Правда монитор безопасности их не засек. Гва Ху сказал, что нашел их потому, что его щупы не выключились после того, как он нашел и убрал человечьи жучки. И он продолжил поиски. Я велел… я попросил наступающего Гва поговорить с твоими тетушками. Их комнаты также следует проверить.
Мгновение генерал молчал. Потом он сказал:
— Я помню, как было объявлено, что мы нашли других людей, которые способны путешествовать среди звезд, и что они нас обстреляли. Некоторые мои дяди были дома, и я помню, до чего все обрадовались. Наконец-то мы обрели врага после столетних розысков. Конец нашим проблемам! Но нам следовало бы вспомнить, что чувство юмора у Богини очень загадочное.
— Значит ли это, что ты сожалеешь о встрече Людей с человечеством?
— А ты иногда не жалеешь?
— Нет. Категорически нет. Чем бы я ни занимался, если бы наши две расы не соприкоснулись, это было бы куда менее интересно, чем то, что я делаю сейчас. И я бы не хотел лишиться встречи с тобой Эттин Гварха. (Ха!)
Из журнала Сандерс Никласа и т.д.
5
Вечер она провела с остальными делегатами за профессиональными разговорами, продолжая медленно знакомиться с ними поближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Невысокий был назван Защитник-Очага-С-Честью Первый-Впереди Эттин Гварха. Генерал Ника чуть наклонил голову в сторону Хей Атала Вейхара, который служил переводчиком, но в остальном сохранял прямую позу и смотрел на землян с невозмутимым спокойствием. Или с равнодушием? Когда он заговорил по-хварски, она узнала его голос: глубокий мягкий бас, в котором прятался металл. Он ничем не выдал, что понимает английский, хотя это было уже известно всем.
Вслед за представлениями начались речи.
Наверное, она не подходит для такой работы. Подобные церемонии не для нее. Хорошо еще, что она тут, а не в зале. Она бы начала ерзать и думать о чем-нибудь поинтереснее. Жучки у нее в багаже, инопланетные интерьеры, сколько детей в среднем рожают хварские женщины. Странно! Псевдосифонофор она часами наблюдала в бухте, и это ей не надоедало. Возможно, потому, что они, насколько она могла судить, не лгали. Они действительно разрывались между страхом и побуждением к спариванию. Они действительно старались успокоить друг друга.
Господи, как она тоскует по этой планете! С тех пор, как военная разведка увезла ее, она туда не возвращалась. Она на секунду закрыла глаза и вообразила, что стоит у борта бедного старого «Марка», который, наверное, все еще покоится на дне какого-нибудь подводного ущелья. Над ней синее небо, вокруг золотистые холмы. В прозрачной воде бухты повсюду колышутся псевдосифонофоры, а свет падает так, что можно рассмотреть их прозрачные тела.
Заседание длилось четыре часа. Наконец все встали и разошлись согласно заранее разработанному протоколу. Голограмма исчезла. Дверь ос комнаты отворилась, и на пороге появился Эйх Матсехар.
— А почему вас там не было? — спросила она, махнув на стену.
— У меня нет способностей к переговорам. Я здесь, чтобы наблюдать и постараться понять. Если вы пойдете со мной, Перес Анна, я отведу вас туда, где ваши сотоварищи будут есть и разговаривать одновременно. Ники говорит, что у человеков это очень распространенный, почти повсеместный обычай, и я читал об этом в ваших пьесах. Например, сцена пира в «Макбете».
Они пошли по коридору в направлении какой-то еще комнаты. Не станция, а лабиринт!
Открылась еще дверь, и Эйх Матсехар сказал:
— Я вернусь за вами через пол-икуна. Два часа с небольшим по вашему времяисчислению.
— Вы читали «Макбета»? — спросила она.
— Да. В оригинале и в переводе Ники. И подумал, что сумею что-то из этого сделать. Гетеросексуальность сюжетно неважна. Эта женщина, эта удивительная и ужасная женщина может быть матерью или сестрой. И тогда получится пьеса о честолюбии и кровопролитии, а это вполне пристойные темы и никого из зрителей не смутят. Но пока у меня ничего не выходит. Возможно, когда я понаблюдаю побольше ваших людей…
После паузы он продекламировал:
Способен ли весь океан Нептуна
Смыть эту кровь с руки моей? Навряд ли.
Моя рука окрасит ширь морскую,
И красной станет зелень волн ее.
— Вот это подлинная литература!
С этими словами он указал на дверь, и Анна вошла.
Комната была полна ее коллегами, которые уже расселись вокруг длинного и слишком низкого стола. Впрочем, стулья тоже были низкими. Посол, дородный уроженец Юго-Восточной Азии, без труда поднялся на ноги, говоря:
— Мэм Перес, прошу вас сюда. Мне нужны сведения о хварских женщинах.
Анна села между ним и его помощником, который ростом не уступал Никласу и скорчился на своем стуле в три погибели.
Чарли и Стен. Она рассказала им о своей встрече с женщинами Эттина, одновременно расправляясь с псевдоуткой, сдобренной лимонной травой.
Когда она кончила, Чарли положил палочки на тарелку и откинулся.
— Здесь находится Никлас Сандерс. Почему они не используют его в переговорах?
— Какое это имеет значение? — спросила Анна.
— Не знаю. И не собираюсь придавать Сандерсу особую важность. Вы по опыту знаете, что из этого воспоследовало. Если бы ВР держала свои лапы при себе, мы могли бы уже заключить договор. Вообще-то у нас есть причины быть ему благодарными. Я убежден, что пользоваться кухней мы можем не без его участия. Все снабжено инструкциями по-английски, подробными и четкими. Возможно, ему следовало бы писать научно-популярные книги.
— Что должна делать я? — спросила Анна.
— То, что уже делаете. Разговаривайте с инопланетянками. Разговаривайте с Никласом Сандерсом. Докладывайте об этом. Я уверен, что мало-помалу нам станет ясно, почему инопланетяне просили прислать именно вас, а также какую роль в переговорах играют эти, судя по вашим словам, необыкновенные женщины.
— Меня, — сказал Стен, — озаботило утверждение этого человека, что станция, где мы находимся, была построена специально для переговоров с нами. Возможно ли подобное, капитан Мак-Интош? Мы бы сумели?
— Не знаю. Но и знай я, такая информация засекречена. — Он помолчал. — Если это правда, то достижение внушительно. Думаю, это я сказать могу, еще… Мне трудно поверить, что станция почти пуста. Будь у меня столько помещений, я бы сумел ими распорядиться.
Стен тревожно нахмурился. Чарли сказал:
— Постараемся избегать неосновательных предположений. Что делают хвархаты со своими станциями в своем секторе космоса, нас не касается.
Анна ушла после желе и черного кофе по-азиатски, сваренного с сахаром и сгущенным молоком.
Эйх Матсехар ждал в коридоре, такой же невозмутимый и терпеливый, как остальные хвархаты. И только когда он пошевелился, она вновь заметила не хварскую неуклюжесть. Они пошли назад по коридорам.
Примерно на полдороге она спросила:
— Что вы подразумевали, сказав, что я последняя жертва Ники?
— Раз он не хочет, чтобы я разговаривал в коридорах, я не стану, — ответил инопланетянин. — Хотя и думаю, что он ошибается, потому что не понимает правил шпионажа. Для всего есть правила, хотя вы, человеки, словно бы этого не понимаете. Как в результате вам должно быть трудно жить!
Он оставил ее перед высокой двойной дверью. Анна вошла и по широкому, увешанному гобеленами коридору направилась к своим комнатам.
В большой Никлас разговаривал с каким-то инопланетянином. Оглянувшись на нее, он сказал:
— Анна, это начальник службы безопасности генерала. Ему хотелось бы проверить, нет ли на вас подслушивающих устройств. С вашего разрешения, разумеется.
Она кивнула, Никлас что-то сказал, и инопланетянин поднял руку, в которой держал что-то вроде серебристого пистолета с дулом раструбом, как у старинных мушкетонов. На стволе тускло подмигивали лампочки. Он начал водить пистолетом вокруг нее, ни разу не коснувшись ее и ни разу не подняв головы настолько, чтобы встретиться с нею взглядом. Прибор пару раз мелодично зазвенел, лампочки замигали ярче и чаще.
Очень красиво, подумала Анна. Но что, собственно, происходит?
— Вы не могли бы дать ему свой пояс? И туфли? В них жучки.
Она послушно сняла и отдала их.
Ник и инопланетянин перебросились несколькими фразами. Инопланетянин был примерно одного роста с генералом и еще более коренаст. Его грудь напоминала бочонок. Руки и ноги были короткими, толстыми и могучими. Волосы на голове образовывали гребень, который тянулся по спине, более темный и длинный, чем остальной мех, и бросавшийся в глаза.
Наконец, он обернулся к ней и заговорил, опустив взгляд.
— Он благодарит вас за снисходительность и содействие. Ваши комнаты теперь полностью изолированы.
— Отлично.
Инопланетянин ушел, захватив ее пояс и туфли.
Едва дверь за ним закрылась, Никлас сказал:
— Помните моего охранника в те наши встречи? Совсем мальчика?
— Которого убили?
Он кивнул.
— Его звали Гва Хаттин. А тот, кто сейчас ушел, его старший брат. Гва Ху. Всякий раз, когда я слышу его имя, мне вспоминается военный клич старых американцев.
Анна посмотрела на него с недоумением. Он ухмыльнулся.
— Вахууу! Гва связаны с Эттинами более трех веков и регулярно обменивались с ними генетическим материалом. Малый род генерала, его мужской род — Гва. И обычно у него в штабе есть двое-трое Гва.
— То есть военная разведка убила родственника Эттин Гвархи?
— Да. Наступающий Гва Ху забрал вашу сумку, выбрасыватель зубной пасты и компьютер. Сумку и выбрасыватель вам вернут скоро, а компьютер, вероятно, задержат подольше. Лучшее место, чтобы спрятать дерево, — дремучий лес.
— В моей зубной пасте был жучок?
Никлас усмехнулся.
— Как видите. Если вам нужен компьютер сейчас же, могу одолжить вам земную модель. А если вы любите играть, то у меня имеется интересный вариант поисков. Единственный тип игры, который я терплю.
— Спасибо. — Она кивнула.
— Так вот… — Он помолчал и обвел взглядом комнату. — Генерал решил, что я буду вашим связным. Собственно, выбора и нет. Его штаб, естественно, состоит из одних мужчин, а я — единственный, кто может хоть как-то претендовать на хотя бы отдаленное родство с вами. Он объяснил другим головным, что мы происходим из соседних областей, которые часто обмениваются генетическим материалом. Канзас и Иллинойс. Как Гва и Эттин. Это дает мне право, приходить сюда. Если хотите, я перенастрою дверь так, что открыть ее сможете только вы, однако и в дальнейшем не избежать случаев, когда, как сегодня, было бы удобнее, чтобы я мог войти сюда сам.
Анна пожала плечами.
— Оставьте настройку двери без изменений.
— Ваша делегация, — сказал он, кивнув, — ждет вас к обеду. Женщины Эттина хотели бы побеседовать с вами завтра. Я принесу вам компьютер и игру. В школе мне следовало бы, кроме занятий языками, пройти курс управления отелями.
Никлас ушел. Она приняла душ и принесла из кухни бокал вина.
Вот так, подумала она, садясь и забрасывая ноги на столик из перламутрового дерева. Какие вопросы надо задать Никласу, раз ее комнаты очищены от подслушивающих устройств? Она набросала список, начав с фразы Эйх Матсехара.
4
В приемной генерала над дверью кабинета горел сигнал «занято». Я прохаживался взад и вперед — пока не вышел Вейхар, и генерал не велел мне войти.
Голограмма все еще показывала зеленовато-серый пляж. Только на него теперь накатывались более высокие волны, небо совсем потемнело, и в нем никто не парил. Начинался шторм.
— Садись, — сказал генерал. — И попробуй не елозить. Что случилось?
— Гва Ху проверил комнаты Анны. И нашел восемь приборов наблюдения.
Генерал поморщился.
— Только пять человечьих, первозащитник. Остальные три изготовлены Людьми.
Он зашипел.
— Новейшая серия. Доступна только высоким рангам.
— А'атсех Лугала Цу, — сказал он.
— Почти наверное.
Он бросил стило, которое держал в пальцах. Оно ударилось о стол, подскочило и скатилось на пол. Я нагнулся, поднял его и вручил генералу.
— Этому дурню вообще не место на фронте. Лугалам следовало бы подыскать кого-то другого, чтобы выталкивать вперед. В таком большом роду должен быть хоть один способный мужчина. Но тетки всегда говорили мне, что женщины Лугалы…. — Он замолчал прежде, чем у него вырвалась грубость и сердито посмотрел на меня. Это воздействие человечества. Мы знаем, что там находятся человеки. Мы знаем, что они живут без правил, и Богиня их не уничтожила. Зная это, мы страшимся и начинаем задавать вопросы. И вот результат.
— Ты будешь опять швырять стило? Если нет, я сяду.
Он кивнул на кресло.
— Ты не согласен.
Я вытянул ноги, скрестил их, а потом потратил несколько секунд, чтобы сделать глубокий вдох и медленный выдох. Если мы оба сердимся одновременно, ничем хорошим это не кончается.
— Это куда больше связано с хварским мужским честолюбием, чем с человечеством и дуростью. Ты никогда не считал Лугалов умными, а теперь мы знаем, что начальник его службы безопасности так же глуп, как он. Начальнику следовало бы сообразить, что его приборы будут обнаружены при тщательной проверке комнат. Правда монитор безопасности их не засек. Гва Ху сказал, что нашел их потому, что его щупы не выключились после того, как он нашел и убрал человечьи жучки. И он продолжил поиски. Я велел… я попросил наступающего Гва поговорить с твоими тетушками. Их комнаты также следует проверить.
Мгновение генерал молчал. Потом он сказал:
— Я помню, как было объявлено, что мы нашли других людей, которые способны путешествовать среди звезд, и что они нас обстреляли. Некоторые мои дяди были дома, и я помню, до чего все обрадовались. Наконец-то мы обрели врага после столетних розысков. Конец нашим проблемам! Но нам следовало бы вспомнить, что чувство юмора у Богини очень загадочное.
— Значит ли это, что ты сожалеешь о встрече Людей с человечеством?
— А ты иногда не жалеешь?
— Нет. Категорически нет. Чем бы я ни занимался, если бы наши две расы не соприкоснулись, это было бы куда менее интересно, чем то, что я делаю сейчас. И я бы не хотел лишиться встречи с тобой Эттин Гварха. (Ха!)
Из журнала Сандерс Никласа и т.д.
5
Вечер она провела с остальными делегатами за профессиональными разговорами, продолжая медленно знакомиться с ними поближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45