Так бывает.
— А маг из элираната?
— А мы его не вызывали, зачем? — удивился старик. — Дверь была заперта изнутри, хозяин умер сам…
— Значит, насчет чужой магии не проверяли? — зловещим тоном спросил Трэггану.
— Ну ведь маг-эскулап осматривал покойника! — воскликнул Гирну. — Он бы почувствовал…
— Да, наверное, ты прав, — медленно произнес Трэггану, вспоминая рассказы о том, что следы темной магии не всегда могут разглядеть даже маги седьмой грани. — Что ж, хорошо. Отправляйся, разбуди Кейону. Пусть придет побреет меня и принесет парадное платье. Прямо сюда. И распорядись о завтраке, тоже сюда. Мне надо еще поработать.
Старик кивнул в знак того, что все будет сделано как можно быстрее, и вышел.
Трэггану посмотрел на закрывшуюся дверь. Интересно, что думает о нем старый Гирну, сменивший уже двух хозяев? Впрочем, какая разница? И не это главное. Ему самому о многом надо подумать и… А надо ли? Прошло столько времени и ничего не ясно. Но сон… Вещий сон… И старый элл Ланэррагу умер в этом кабинете… Трэггану — наследник его сына, и он должен принять на себя месть. А вдруг Вэмбреггану во всем разобрался до него и уже отомстил?
Трэггану отогнал от себя эту гаденькую мысль. Он должен сам все выяснить. Но не сегодня. Сегодня у него слишком много других проблем — завтра начинается Праздник Димоэта. Праздник Димоэта… Кому праздник, а кому каторжная работа. Он участвовал в празднествах отроком, перед самой отправкой в монастырь и жил воспоминаниями о тех чудесных днях долгие годы. Но сейчас он — владельный элл Итсевд-ди-Реухала. И как много на нем обязанностей и ответственности!..
Эх, кончатся праздники, возьмет лучшего коня, через аддакан в Итсевд, и через семь часов бешеной скачки он в Кремане — в родном замке, пойдет к отцу и спросит как… Ох, ведь отец же еще не знает!
Их род не закончится на нем, Трэггану, какие бы удары не наносила судьба. Через три дня после закрытия аддаканов у него родился сын! Он не сообщал отцу о тяжести жены, боясь неизвестно чего. Но теперь отец должен узнать как можно скорее — и именно от него, Трэггану.
Сердце бьется часто от одной мысли о крохотном существе, которое, когда из спальни в самый счастливый день жизни вынесли бабки, он поднял высоко над головой, признавая своим законным сыном и наследником…
Трэггану пересек просторный кабинет и открыл дверь во внутренний сад. На него повеяло прохладой и свежестью. Мысли с сына мгновенно перекинулись к той, что за последние годы растопила его сердце воина кротостью, добротой и красотой. Млейн… Ее солнечные волосы, играющие днем всеми оттенками янтаря, ночью при свече превращались в колдовской малиновый поток, струящийся на плечи…
Трэггану сбросил мягкий халат, к которому уже привык — к хорошему привыкаешь быстро и не понимаешь, как мог по несколько восьмидневий ходить в грубых одеждах, не снимая. Подошел к колодцу, на краю которого стояло полное ведро, и с наслаждением вылил воду на себя. Потом сбросил ведро вниз — оно ухнуло в глубину — и принялся яростно крутить рукоять, вытравливая цепь.
Дворец был выстроен вокруг старой каменной башни, которая более восемьжды восьми Праздников Димоэта назад в гордости возвышалась на пустыре, поодаль от Площади Аддаканов, защищая дорогу к Торговой площади. Построена башня прочно — годы не страшны. Давно нет замка — вокруг каменной громадины, скрыв ее от посторонних глаз, выросли стены высокого, праздничного дворца, населенного сотней обитателей, с роскошным залом, в котором устраиваются приемы в честь и для гостей из Итсевда. А башня, стержень и сердце замка, была подвластна только хозяину.
В нее имелся один лишь вход — из кабинета в сад и сквозь люк по винтовой лестнице. И еще один выход — через мрачное подземелье, через прорытый невесть когда полуобвалившийся туннель в лес, за несколько димов от города.
Трэггану хотел исследовать внутренности башни и туннель, о котором вычитал в свитках бывших хозяев дворца, но пока руки так и не дошли. Дважды он спускался с факелом вниз, чтобы осмотреть каменный мешок, но оба раза запутался в лабиринтах переходов и спешил вернуться к свету. Пусть пока утроба башни остается во власти пауков и прочих тварей. Пока остается — Трэггану еще не со всем хозяйством дворца и квартала разобрался, но потом обязательно займется и башней.
Он сперва лениво разминал затекшие мышцы, потом все быстрей и яростней. Он любил свой укромный уголок и называл мысленно садом, хотя в нем росли лишь небольшие кусты вдоль одной из стен.
— Хозяин, я пришел, — раздался с порога голос Кейону.
— Закрой дверь, дурак! — зло прошипел Трэггану, не прекращая приседать и не отрывая взгляда от кончиков пальцев вытянутых рук. — Жди пока выйду!
Приняв наследство, Трэггану вынужден был изменить образ жизни. И привычки. Но обойтись без постоянного поддержания себя в форме он не мог. Обычай же, возведенный для знати на острове Димоэта чуть ли не в закон, вызывал у воина чувство неприятия и крайнего раздражения.
Димоэт — хозяин мира, и хозяин острова вдвойне, здесь он правит безраздельно, все подчинено его воле и помыслам. И если в твоей власти город, квартал или даже здание, даже лоток на Торговой площади — значит, так хочет Димоэт. И если он возжелает, чтобы твое тело было сильным, ловким, без жиринки — он сделает это. Не следует идти против воли Димоэта.
Зарядкой и упражнениями Трэггану занимался в этом секретном саду — узнают остальные эллы, посчитают непростительным прегрешением. Но среди рохлей эллов, полагающихся на Димоэта, были и те, фигуры и состояние мышц которых не вызывали ни малейших нареканий. Трэггану догадывался, что без тайных ежедневных упражнений не обходится. И, самое смешное, стал заниматься не когда душе заблагорассудится, а каждое утро, перед традиционной горячей ванной с благовониями, которую он терпеть не мог и, по возможности уклонялся — не слишком часто, правда, чтобы не вызывать пересудов у слуг.
Закончив упражнения, Трэггану подошел к стене и выбрал один из специальных шестов в два человеческих роста. Он немного поработал с шестом, потом с грузом и, наконец, пробежался восемь кругов вдоль стен — невелико расстояние, но все же.
Он вымылся ледяной колодезной водой, бросил ведро вниз и вновь принялся крутить ручку — ведро всегда должно быть полным. Все хорошо в этом секретном саду для тренировок, только партнера для боев не хватает. В походе, ясно дело, и без них можно обойтись, но когда день изо дня только головой приходится трудится, то мышцы обрыхлеют, а рука забудет, чему в монастыре обучали. Но у Трэггану были мысли как исправить положение.
Как-то раз, несколько восьмидневий назад, когда он инкогнито, в простой неброской одежде, в очередной раз бродил по Реухалу, чтобы лучше узнать жизнь города, он нарвался в одной из таверн на разгулявшуюся троицу, которая приняла его за восторженного провинциала и решила поучить жизни. Когда они с позором ретировались из таверны, вытирая кровь и сопли, к Трэггану подошел низенький лысоватый мужичок и предложил работу, за которую будут очень прилично платить — быть противником в поединках боевым оружием у одного из знатных эллов. Но никто не должен знать. Никто — иначе смерть… Трэггану лишь усмехнулся и покинул кабачок. А потом понял, что ведь это выход. Он наведался через несколько дней в таверну, но того мужичка не нашел. Что ж, доверенному Гирну можно будет поручить столь деликатное дело, он не подведет. Но сперва надо пережить Праздники Димоэта.
Он вернулся в кабинет. Кейону, развалившийся в кресле, стоящем поодаль от стола, тут же вскочил и развернул приготовленную простыню. От стоящей на тумбочке посудины из-под крышки валил пар, бритвенные принадлежности лежали наготове. Трэггану вздохнул и уселся в кресло, подставив лицо слуге. Неприятная процедура, единственное, что успокаивает — теперь хоть не надо самому скоблиться, слуга это сделает быстро и ловко.
Кейону проворно смазал лицо хозяина соком мыльного дерева и приступил к ежеутренним обязанностям.
— Что-то вы сегодня заработались, — начал Кейону, зная, что Трэггану не ответит. — Времени днем что ли мало, чтобы свитки читать? В них ведь не сказано самого интересного. Самое интересное говорится на кухне, а я вам все передаю. Правда, новостей нет почти никаких — откуда новости когда аддаканы только сегодня откроются? Все, что в Реухале могло произойти интересного, уже произошло. Тоска… Но зато сегодня новостей будет предостаточно. А так…
За окном прокричал элиран, что благородные эллы могут выходить из домов по своим делам без боязни встретить быдлых волов, тянущих телеги торговцев. Бессмысленное предупреждение, как и по вечерам. Какие торговцы во время спячки аддаканов? Но традиции есть традиции, единожды нарушив, трудно будет удержать порядок.
— О-о, — ударил бы себя по лбу Кейону, если бы не были заняты руки, — чуть же не забыл! В зверинце элла Дабераггу вчера родился двухголовый питон, так наши все бегали смотреть. Говорят, такая редкость всего раз в восемь периодов Димоэта случается. Во всем Реухале лишь в королевском зверинце такой питон есть, да и то откуда-то с материков привезли. Шепчутся, что элл Дабераггу очень опасается, что вы питона за долги, которые Дабераггу еще у ваших предшественников взял, захотите отобрать. Наверняка он сегодня к вам явится, вот увидите. Очень уж он этим своим новым чудом гордится. Будет умолять вас подождать с долгами и не забирать двуглавого питона.
Трэггану привык к болтовне слуги во время бритья. Бывало, в льющемся потоке сплетен и полезные сведения проскальзывали. Но опять же — Кейону передавал лишь слухи, полагаться на которые в полной мере было бы просто глупо.
— Ваш тесть, элл Канеррану, вчера с такой печалью объявил, что не может отказать на ваше приглашение и вынужден в день пробуждения аддаканов у себя пир не давать, а придти вместе со всеми своими гостями к вам.
Трэггану лишь вздохнул. Проблемы, проблемы, проблемы — во всем. В горах Северного Оклумша было не в пример легче. Хотя бы не надо улыбаться тем, кому улыбаться совсем не хочется.
— А еще, говорят, — продолжал, увлеченный собственными словами слуга, — что наш повар скрежещет зубами — не рассчитали и на пир может быка, а то и двух, не хватить. Впрочем, о чем это я? — тут же опомнился Кейону. — А, тут волноваться нечего, хозяин, вроде бы проблему решили. Или решат — отправятся сразу после открытия аддаканов кого-нибудь туда, где тоже день, и купят. Не обращайте на это внимания, хозяин, у меня просто с языка сорвалось. А вот на Ристалище Чести вчера должен был быть поединок элла Саррагу из Карна-ди-Реухала и нашенским эллом Галну. Так он не состоялся, поскольку элл Саррагу поскользнулся, сломал ключицу и не может взять меч. Но, говорят, что перелом вымышленный, лишь бы не выходить на бой. Поединок перенесли на после праздников, но, смею вас заверить, за это время противники тихо договорятся, чтоб никому бесчестья не было…
«Вот уж воистину, — подумал Трэггану, — права старая пословица: в кустах зашуршат, в деревне обсудят».
В кабинет вошел поваренок и поставил на краешек огромного письменного стола поднос с завтраком.
— Ваш завтрак, элл Трэггану, — с поклоном сказал он. — Молоко и выпечные корзинки — одна с гусиным паштетом, другая со свиным.
— Иди, иди, — с повелительной интонацией кивнул мальчишке Кейону, — хозяин занят.
Поваренок, пятясь спиной, вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
— А еще вчера бились на Ристалище Чести два клана аванских карликов, — продолжал Кейону, ловко орудуя лезвием. — Вожди их племен все не могут решить, кто главнее. Варрину бегал смотреть, так говорит, что тоска была страшная — вцепятся в волосы друг другу, как девки, и рычат злобно. Никакого удовольствия. Вообще, поговаривают, что надо запретить выходить на Ристалище Чести всем, у кого пять пальцев на руках. Но как же тогда простой человек сможет доказать правоту перед эллом? Другого же способа нет! Глупости, никто такой закон никогда не примет. Все равно лишь один раз из восьми удается элла победить и без нужды никто нарываться на поединок не будет. А когда потасовка на кулаках, то какое же это Ристалище Чести?..
Трэггану почти не слушал слугу, думая о своем. Кейону он привез с собой из Кремана. Надо было взять кого-нибудь, вот и выбрал первого попавшего крестьянина помоложе — не воина же из замка забирать. Да и не пристало воину прислуживать. Кейону был крайне доволен изменением в судьбе: далеко не каждому крестьянину удается хоть раз в жизни на столицу королевства посмотреть, а уж оказаться в самой гуще бытия Города Городов… Первое время он был просто поражен, готов был выполнять любую прихоть хозяина, чем порой сильно донимал Трэггану. Теперь Кейону пообвык, утвердился среди слуг чуть ли не в главенствующих ролях и нагло зажимал в углах многочисленных служанок и поварих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— А маг из элираната?
— А мы его не вызывали, зачем? — удивился старик. — Дверь была заперта изнутри, хозяин умер сам…
— Значит, насчет чужой магии не проверяли? — зловещим тоном спросил Трэггану.
— Ну ведь маг-эскулап осматривал покойника! — воскликнул Гирну. — Он бы почувствовал…
— Да, наверное, ты прав, — медленно произнес Трэггану, вспоминая рассказы о том, что следы темной магии не всегда могут разглядеть даже маги седьмой грани. — Что ж, хорошо. Отправляйся, разбуди Кейону. Пусть придет побреет меня и принесет парадное платье. Прямо сюда. И распорядись о завтраке, тоже сюда. Мне надо еще поработать.
Старик кивнул в знак того, что все будет сделано как можно быстрее, и вышел.
Трэггану посмотрел на закрывшуюся дверь. Интересно, что думает о нем старый Гирну, сменивший уже двух хозяев? Впрочем, какая разница? И не это главное. Ему самому о многом надо подумать и… А надо ли? Прошло столько времени и ничего не ясно. Но сон… Вещий сон… И старый элл Ланэррагу умер в этом кабинете… Трэггану — наследник его сына, и он должен принять на себя месть. А вдруг Вэмбреггану во всем разобрался до него и уже отомстил?
Трэггану отогнал от себя эту гаденькую мысль. Он должен сам все выяснить. Но не сегодня. Сегодня у него слишком много других проблем — завтра начинается Праздник Димоэта. Праздник Димоэта… Кому праздник, а кому каторжная работа. Он участвовал в празднествах отроком, перед самой отправкой в монастырь и жил воспоминаниями о тех чудесных днях долгие годы. Но сейчас он — владельный элл Итсевд-ди-Реухала. И как много на нем обязанностей и ответственности!..
Эх, кончатся праздники, возьмет лучшего коня, через аддакан в Итсевд, и через семь часов бешеной скачки он в Кремане — в родном замке, пойдет к отцу и спросит как… Ох, ведь отец же еще не знает!
Их род не закончится на нем, Трэггану, какие бы удары не наносила судьба. Через три дня после закрытия аддаканов у него родился сын! Он не сообщал отцу о тяжести жены, боясь неизвестно чего. Но теперь отец должен узнать как можно скорее — и именно от него, Трэггану.
Сердце бьется часто от одной мысли о крохотном существе, которое, когда из спальни в самый счастливый день жизни вынесли бабки, он поднял высоко над головой, признавая своим законным сыном и наследником…
Трэггану пересек просторный кабинет и открыл дверь во внутренний сад. На него повеяло прохладой и свежестью. Мысли с сына мгновенно перекинулись к той, что за последние годы растопила его сердце воина кротостью, добротой и красотой. Млейн… Ее солнечные волосы, играющие днем всеми оттенками янтаря, ночью при свече превращались в колдовской малиновый поток, струящийся на плечи…
Трэггану сбросил мягкий халат, к которому уже привык — к хорошему привыкаешь быстро и не понимаешь, как мог по несколько восьмидневий ходить в грубых одеждах, не снимая. Подошел к колодцу, на краю которого стояло полное ведро, и с наслаждением вылил воду на себя. Потом сбросил ведро вниз — оно ухнуло в глубину — и принялся яростно крутить рукоять, вытравливая цепь.
Дворец был выстроен вокруг старой каменной башни, которая более восемьжды восьми Праздников Димоэта назад в гордости возвышалась на пустыре, поодаль от Площади Аддаканов, защищая дорогу к Торговой площади. Построена башня прочно — годы не страшны. Давно нет замка — вокруг каменной громадины, скрыв ее от посторонних глаз, выросли стены высокого, праздничного дворца, населенного сотней обитателей, с роскошным залом, в котором устраиваются приемы в честь и для гостей из Итсевда. А башня, стержень и сердце замка, была подвластна только хозяину.
В нее имелся один лишь вход — из кабинета в сад и сквозь люк по винтовой лестнице. И еще один выход — через мрачное подземелье, через прорытый невесть когда полуобвалившийся туннель в лес, за несколько димов от города.
Трэггану хотел исследовать внутренности башни и туннель, о котором вычитал в свитках бывших хозяев дворца, но пока руки так и не дошли. Дважды он спускался с факелом вниз, чтобы осмотреть каменный мешок, но оба раза запутался в лабиринтах переходов и спешил вернуться к свету. Пусть пока утроба башни остается во власти пауков и прочих тварей. Пока остается — Трэггану еще не со всем хозяйством дворца и квартала разобрался, но потом обязательно займется и башней.
Он сперва лениво разминал затекшие мышцы, потом все быстрей и яростней. Он любил свой укромный уголок и называл мысленно садом, хотя в нем росли лишь небольшие кусты вдоль одной из стен.
— Хозяин, я пришел, — раздался с порога голос Кейону.
— Закрой дверь, дурак! — зло прошипел Трэггану, не прекращая приседать и не отрывая взгляда от кончиков пальцев вытянутых рук. — Жди пока выйду!
Приняв наследство, Трэггану вынужден был изменить образ жизни. И привычки. Но обойтись без постоянного поддержания себя в форме он не мог. Обычай же, возведенный для знати на острове Димоэта чуть ли не в закон, вызывал у воина чувство неприятия и крайнего раздражения.
Димоэт — хозяин мира, и хозяин острова вдвойне, здесь он правит безраздельно, все подчинено его воле и помыслам. И если в твоей власти город, квартал или даже здание, даже лоток на Торговой площади — значит, так хочет Димоэт. И если он возжелает, чтобы твое тело было сильным, ловким, без жиринки — он сделает это. Не следует идти против воли Димоэта.
Зарядкой и упражнениями Трэггану занимался в этом секретном саду — узнают остальные эллы, посчитают непростительным прегрешением. Но среди рохлей эллов, полагающихся на Димоэта, были и те, фигуры и состояние мышц которых не вызывали ни малейших нареканий. Трэггану догадывался, что без тайных ежедневных упражнений не обходится. И, самое смешное, стал заниматься не когда душе заблагорассудится, а каждое утро, перед традиционной горячей ванной с благовониями, которую он терпеть не мог и, по возможности уклонялся — не слишком часто, правда, чтобы не вызывать пересудов у слуг.
Закончив упражнения, Трэггану подошел к стене и выбрал один из специальных шестов в два человеческих роста. Он немного поработал с шестом, потом с грузом и, наконец, пробежался восемь кругов вдоль стен — невелико расстояние, но все же.
Он вымылся ледяной колодезной водой, бросил ведро вниз и вновь принялся крутить ручку — ведро всегда должно быть полным. Все хорошо в этом секретном саду для тренировок, только партнера для боев не хватает. В походе, ясно дело, и без них можно обойтись, но когда день изо дня только головой приходится трудится, то мышцы обрыхлеют, а рука забудет, чему в монастыре обучали. Но у Трэггану были мысли как исправить положение.
Как-то раз, несколько восьмидневий назад, когда он инкогнито, в простой неброской одежде, в очередной раз бродил по Реухалу, чтобы лучше узнать жизнь города, он нарвался в одной из таверн на разгулявшуюся троицу, которая приняла его за восторженного провинциала и решила поучить жизни. Когда они с позором ретировались из таверны, вытирая кровь и сопли, к Трэггану подошел низенький лысоватый мужичок и предложил работу, за которую будут очень прилично платить — быть противником в поединках боевым оружием у одного из знатных эллов. Но никто не должен знать. Никто — иначе смерть… Трэггану лишь усмехнулся и покинул кабачок. А потом понял, что ведь это выход. Он наведался через несколько дней в таверну, но того мужичка не нашел. Что ж, доверенному Гирну можно будет поручить столь деликатное дело, он не подведет. Но сперва надо пережить Праздники Димоэта.
Он вернулся в кабинет. Кейону, развалившийся в кресле, стоящем поодаль от стола, тут же вскочил и развернул приготовленную простыню. От стоящей на тумбочке посудины из-под крышки валил пар, бритвенные принадлежности лежали наготове. Трэггану вздохнул и уселся в кресло, подставив лицо слуге. Неприятная процедура, единственное, что успокаивает — теперь хоть не надо самому скоблиться, слуга это сделает быстро и ловко.
Кейону проворно смазал лицо хозяина соком мыльного дерева и приступил к ежеутренним обязанностям.
— Что-то вы сегодня заработались, — начал Кейону, зная, что Трэггану не ответит. — Времени днем что ли мало, чтобы свитки читать? В них ведь не сказано самого интересного. Самое интересное говорится на кухне, а я вам все передаю. Правда, новостей нет почти никаких — откуда новости когда аддаканы только сегодня откроются? Все, что в Реухале могло произойти интересного, уже произошло. Тоска… Но зато сегодня новостей будет предостаточно. А так…
За окном прокричал элиран, что благородные эллы могут выходить из домов по своим делам без боязни встретить быдлых волов, тянущих телеги торговцев. Бессмысленное предупреждение, как и по вечерам. Какие торговцы во время спячки аддаканов? Но традиции есть традиции, единожды нарушив, трудно будет удержать порядок.
— О-о, — ударил бы себя по лбу Кейону, если бы не были заняты руки, — чуть же не забыл! В зверинце элла Дабераггу вчера родился двухголовый питон, так наши все бегали смотреть. Говорят, такая редкость всего раз в восемь периодов Димоэта случается. Во всем Реухале лишь в королевском зверинце такой питон есть, да и то откуда-то с материков привезли. Шепчутся, что элл Дабераггу очень опасается, что вы питона за долги, которые Дабераггу еще у ваших предшественников взял, захотите отобрать. Наверняка он сегодня к вам явится, вот увидите. Очень уж он этим своим новым чудом гордится. Будет умолять вас подождать с долгами и не забирать двуглавого питона.
Трэггану привык к болтовне слуги во время бритья. Бывало, в льющемся потоке сплетен и полезные сведения проскальзывали. Но опять же — Кейону передавал лишь слухи, полагаться на которые в полной мере было бы просто глупо.
— Ваш тесть, элл Канеррану, вчера с такой печалью объявил, что не может отказать на ваше приглашение и вынужден в день пробуждения аддаканов у себя пир не давать, а придти вместе со всеми своими гостями к вам.
Трэггану лишь вздохнул. Проблемы, проблемы, проблемы — во всем. В горах Северного Оклумша было не в пример легче. Хотя бы не надо улыбаться тем, кому улыбаться совсем не хочется.
— А еще, говорят, — продолжал, увлеченный собственными словами слуга, — что наш повар скрежещет зубами — не рассчитали и на пир может быка, а то и двух, не хватить. Впрочем, о чем это я? — тут же опомнился Кейону. — А, тут волноваться нечего, хозяин, вроде бы проблему решили. Или решат — отправятся сразу после открытия аддаканов кого-нибудь туда, где тоже день, и купят. Не обращайте на это внимания, хозяин, у меня просто с языка сорвалось. А вот на Ристалище Чести вчера должен был быть поединок элла Саррагу из Карна-ди-Реухала и нашенским эллом Галну. Так он не состоялся, поскольку элл Саррагу поскользнулся, сломал ключицу и не может взять меч. Но, говорят, что перелом вымышленный, лишь бы не выходить на бой. Поединок перенесли на после праздников, но, смею вас заверить, за это время противники тихо договорятся, чтоб никому бесчестья не было…
«Вот уж воистину, — подумал Трэггану, — права старая пословица: в кустах зашуршат, в деревне обсудят».
В кабинет вошел поваренок и поставил на краешек огромного письменного стола поднос с завтраком.
— Ваш завтрак, элл Трэггану, — с поклоном сказал он. — Молоко и выпечные корзинки — одна с гусиным паштетом, другая со свиным.
— Иди, иди, — с повелительной интонацией кивнул мальчишке Кейону, — хозяин занят.
Поваренок, пятясь спиной, вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
— А еще вчера бились на Ристалище Чести два клана аванских карликов, — продолжал Кейону, ловко орудуя лезвием. — Вожди их племен все не могут решить, кто главнее. Варрину бегал смотреть, так говорит, что тоска была страшная — вцепятся в волосы друг другу, как девки, и рычат злобно. Никакого удовольствия. Вообще, поговаривают, что надо запретить выходить на Ристалище Чести всем, у кого пять пальцев на руках. Но как же тогда простой человек сможет доказать правоту перед эллом? Другого же способа нет! Глупости, никто такой закон никогда не примет. Все равно лишь один раз из восьми удается элла победить и без нужды никто нарываться на поединок не будет. А когда потасовка на кулаках, то какое же это Ристалище Чести?..
Трэггану почти не слушал слугу, думая о своем. Кейону он привез с собой из Кремана. Надо было взять кого-нибудь, вот и выбрал первого попавшего крестьянина помоложе — не воина же из замка забирать. Да и не пристало воину прислуживать. Кейону был крайне доволен изменением в судьбе: далеко не каждому крестьянину удается хоть раз в жизни на столицу королевства посмотреть, а уж оказаться в самой гуще бытия Города Городов… Первое время он был просто поражен, готов был выполнять любую прихоть хозяина, чем порой сильно донимал Трэггану. Теперь Кейону пообвык, утвердился среди слуг чуть ли не в главенствующих ролях и нагло зажимал в углах многочисленных служанок и поварих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50