Джоун попросту
улыбнулся, когда она выразила свое благоговение.
Иеро подумал про себя, что Иллевенеры, должно быть, давно научились
владеть теми мысленными силами, которые, как он чувствовал расцветали
сейчас в нем, хотя его силы были вызваны к жизни двумя свирепыми битвами
разумов. А широкое, в физическом смысле, распространение их общества было
тоже новостью первостепенной важности. Он внимательно слушал.
Они трусили по звериной тропе в джунглях, рассказывала Лючара, ничем
не отличающейся от дюжин других, оставшихся позади, как вдруг внезапно
перед ними на тропу вышел человек и встал, скрестив руки на груди. В то же
время на тропу из джунглей с обеих сторон выскочило десятка два ужасных
волосатых лемутов, похожих на гигантских крыс, вставших на задние лапы, с
голыми хвостами и все такое прочее, но гораздо более разумных и
вооруженных копьями и дубинками. "Крысюки", - сказал себе Иеро. Их
окружили со всех сторон, хотя никто не подошел ближе, чем на несколько
футов.
Лючара перепугалась до ужаса, но доброе лицо Джоуна не утратило своей
безмятежности. Человек перед ними был полностью безволос, с кожей цвета
слоновой кости и одет в серую мантию с капюшоном, скинутым в тот момент с
головы. Его бледные глаза были холодными и неописуемо злыми. Она понимала.
что колдун - повелитель Нечисти, быстро с ними расправится и старалась не
впадать в панику. На некоторое время воцарилась полнейшая тишина и тогда
она попросту закрыла глаза и крепко обняла Джоуна за талию. Потом она
услышала холодный голос Джоуна, говорившего на языке Д'Алуа.
- Поговорим вслух. Не нужно пугать ребенка. Я предлагаю сделку.
- Какую, Природолюб, Древопоклонник? Вы оба у меня в руках.
- Верно, о Обитатель тьмы. Но я могу убить многих твоих союзников и
даже ты сам можешь быть ранее или, по меньшей мере, на много дней после
битвы утратить силу, Я - Возвышенный, и тебе это, думаю, хорошо известно.
Твоя ловушка была приготовлена тщательно и в необычном месте.
Дрожащая Лючара услышала, как враг резким голосом грубо спрашивает,
какую сделку ему предлагают.
- Пусть ребенок и животное уйдут. В таком случае клянусь словом и
душой, что не стану сопротивляться и подчинюсь твоей воле. Говори быстро
или я заставлю тебя убить нас и битва эта легкой не будет.
- Да будет так, Древесник. Честно говоря, люди твоего ранга обычно
прячутся по щелям и углам. Пусть дитя и зверь идут, а ты пойдешь с нами.
- Во всех твоих мыслях и деяниях - ложь, - холодно сказал Джоун. - Я
отошлю ее, причем никто из твоей мерзкой стаи не будет ее преследовать.
Проверить мне это очень легко. Я буду стоять здесь еще час, а после этого
пойду с тобой. Это непреложное условие.
Лючара почти ощущала неистощимую ярость адепта Нечисти, но в конечном
счете и согласился, в чем Джоун, очевидно, был уверен.
Мягко благословив ее на незнакомом языке, Иллевенер что-то сказал и
кову. Животное тут же побежало по тропе, неся на седле теперь только
девушку. В последний раз она бросила взгляд на своего стройного, одетого в
коричневое друга, спокойно стоящего перед серым дьяволом в окружении
ужасных монстров. Затем зеленая стена джунглей скрыла его из виду. Иеро
заметил, что Лючара, вспомнив, как Джоун спас ее, чуть не заплакала.
- Наверное, он был очень хорошим человеком, - тихо сказал священник.
- Я сам столкнулся с одним из вражеских колдунов и он так соответствовал
твоему описанию, что это мог быть один и тот же злодей, если бы не такое
большое расстояние. Он чуть не убил меня или, что еще хуже, чуть не взял в
плен. Если бы не этот вот умный толстяк, что лежит у твоих ног, мне бы не
спастись. - Как он и надеялся, девушка отвлеклась, заинтересовалась и
забыла свою печаль. Он вкратце описал ей схватку со С'нергом, а потом
подбил девушку продолжить свой рассказ. Бедный преданный ков погиб через
несколько дней. Однажды ночью, когда она спала на высоком дереве, какое-то
хищное чудовище напало на кова, стоявшего внизу, и задрало его. Утром она
спустилась, стараясь держаться подальше от окровавленных останков, над
которыми уже трудились стервятники, и пошла пешком, совершенно не
представляя, куда направляется.
Частенько по ее следам шли огромные звери, каких она раньше и не
видывала, и несколько раз она оказывалась на волосок от смерти. Несколько
раз она подумывала о самоубийстве, но ее удерживал какой-то жесткий
внутренний стержень. У нее оставалось копье и нож, она ухитрялась добывать
себе еду, хотя большей частью лишь подсматривала, что едят птицы и
обезьяны. Это тоже было небезопасно и два раза она очень сильно болела.
Одежда ее разодралась в клочья, она исхудала и была близка к голодной
смерти. Однажды она услышала голоса людей. Подкравшись поближе, она
увидела стоянку торговцев, смуглых черноволосых людей, слегка похожих на
Иеро, как сказала Лючара. Караван повозок, влекомый ковами, остановился на
большой поляне. Более того, поляну насквозь прорезала широкая тропа, почти
дорога.
Когда она скрывалась в кустах, надеясь выбрать момент и стащить еды и
одежду, ее застал бдительный часовой со сторожевой собакой на поводке. Она
пыталась сопротивляться, но от удара потеряла сознание. Когда она
очнулась, ее доставили к главному торговцу, который ее тщательно
обследовал. Она не стала разговаривать, хотя торговцы и говорили немного
на ее языке. Вождь торговцев велел нескольким женщинам - это был большой
караван - обследовать ее физически. Когда выяснилось, что она -
девственница, с ней стали хорошо обращаться, но в то же время хорошо и
охранять. Очевидно, она обладала важной особенностью и ее можно было
выгодно продать за наивысшую цену.
Еще несколько недель она ехала с караваном, всегда под присмотром, но
обращались с ней хорошо. Тогда она и научилась говорить на языке батуа, и
скоро могла уже поговорить с другими женщинами, которые относились к ней
дружелюбно, но ясно давали понять, что она находится на гораздо более
низком социальном уровне. Но ее не били и не изнасиловали, а напротив,
дали верхового кова, хотя его все время кто-то вел под уздцы.
Караван пересек несколько обширных пространств, поросших травой, и
однажды обогнул, как ей объяснили, Пустошь. И вот в один прекрасный день
они подошли к Внутреннему морю, о котором раньше Лючара слышала лишь
смутные легенды, и обнаружили там большой портовый город, обнесенный
стеной, со множеством кораблей, торговцев, постоялых дворов и рынков. Там
жило очень разнообразное большое население; кое-кто обрабатывал
плодородную почву на окраинах порта, продавая зерно и продукты прибывшим
кораблям и караванам. Здесь были люди всех цветов кожи - включая белых,
темно-коричневых, похожих на нее, и торговцев, большинство которых
походило на Иеро. Она даже заметила несколько церквей, хотя никто из
торговцев, которых она видела, не был христианином и ей не позволили ни
подойти к этим зданиям, ни поговорить со священником. Кажется, одного она
видела издалека.
Город назывался Нияна и говорили, что он очень стар. Люди в нем имели
склонность быть мрачными и временами она видела в тени лица, напоминающие
ей о Нечистом колдуне. Нечистых в этом городе даже не упоминали, равно что
шепотом и предварительно обернувшись через плечо. У нее создалось
впечатление, что каким-то образом Нечисть находилась в самом городе,
каким-то злодейским образом была вплетена в самую его ткань. Город
одновременно и не терпел влияния Нечисти и поддавался ему. Девушке было
трудно это объяснить, но Иеро подумал, что понял смысл. Очевидно, как
орден Иллевенеров имеет гораздо большее влияние и распространение, так и
власть врага была гораздо более обширной.
После нескольких недель, проведенных Лючарой в изоляции и под
охраной, ее продали другому торговцу, владельцу корабля, груженого
разнообразными товарами.
Новый хозяин тоже хорошо охранял девушку, очевидно, тоже высоко
оценивая ее девственность, что заставило гражданина Метца усмехнуться.
"Интересно, - подумал он, - что такого ценного нашли эти странные
южане в девственности?"
Раньше ей приходилось плавать только на лодках и каноэ, продолжала
Лючара. Корабль был большим, парусным и казался ей грациозным. Но через
три дня налетел шторм, сорвал паруса и произошло крушение. Ночью корабль
налетел на скалистый островок, окруженный острыми рифами. На следующее
утро их обнаружило племя белокожих дикарей, приплывших на каноэ - тех
самых, от которых ее освободил Иеро. К торговцам они относились достаточно
дружелюбно и их главный колдун побеседовал один на один с капитаном
корабля. Но в благодарность за спасение торговцев и остатков товара, они
потребовали Лючару, потому что впервые видели человека с таким цветом
кожи, чтобы принести ее в жертву огромным птицам, которым они поклонялись.
- Торговцы, вшивые твари, согласились, - сказала Лючара. - Они даже
сами пришли посмотреть. Ты их заметил, они все сидели с одного края. Они
были одеты почти так же, как ты, только носили шапки.
На следующее утро ее раздели и привязали к столбу - где ее и
обнаружил Иеро - и барабанным боем вызвали птиц. Тот грохот, который Иеро
слышал днем раньше, возвещал о гибели мужчины, пленника жителей деревни,
расположенной дальше по побережью.
После того как Лючара закончила свой рассказ, ее внезапно потянуло в
сон - сказались события последних дней. Иеро встал, достал из седельных
сумок одеяло и свою запасную одежду и отдал ей.
Девушка сонно улыбнулась, свернулась в клубочек и мгновенно уснула
сном здоровой молодости, моментально забыв о своих горестях. Легкое
посапывание, исходящее из ее ротика, решил Иеро, было слишком девичьим,
чтобы назвать его храпом. Какая она все же прелестная, даже несмотря на
эти странные волосы, похожие на груду спутанных пружинок!
Тут Иеро понял, что и сам непрерывно зевает, так что рот почти не
закрывается, быстренько взял другое одеяло и сам уснул столь же быстро,
как и Лючара.
Огромный лорс стоял под звездами снаружи древесного шатра, объедая
молодые побеги, а теплый ароматный воздух приносил ему множество
сообщений. Появился и медведь, потерся носом о нос лорса и отправился в
ночную охотничью экспедицию, а внутри дерева-шатра двое людей спали, зная,
что их охраняют.
Утром Иеро проснулся от удивления. В его подсознание проник какой-то
звук, отчего он моментально сел и потянулся за ножом.
Но через мгновение он опустил руку и глуповато улыбнулся. Этот звук
оказался мягким голосом, поющим мелодичную песенку, снова и снова повторяя
припев странным, но приятным голосом. Песенка очень походила на
колыбельную, какие и ему когда-то пели на его родном языке, и он решил,
что на языке Лючары песенка означает то же самое.
Он раздвинул ветки, бросил взгляд на солнце и понял, что уже позднее
утро. Он проспал больше десяти часов - видимо, организм в этом нуждался.
Неподалеку, повернувшись к нему темной спиной, сидела девушка и
что-то шила - очевидно, отыскав мешочек со швейными принадлежностями в его
поклаже. Иеро понял, что из-за песенки девушка не услышала, как он
проснулся, и вежливо кашлянул. Девушка оглянулась и улыбнулась.
- Долго спишь, Пер Иеро. Видишь, что я сделала? - Она встала и,
прежде чем Иеро успел что-нибудь сказать, выскользнула из своей драной
юбчонки. Какое-то время она стояла как стройная обнаженная статуя из
полированного красного дерева, а потом проскользнула в одежду, над которой
работала. В следующее мгновение она стояла и смеялась ему из кожаного
костюма, сшитого из единого куска, с короткими, до локтей рукавами и
штанами до середины бедер.
- Что ж, - выдавил он. - Очень даже ничего. Моя сменная одежда, как я
понимаю.
- Далеко не вся, - ответила она. - Я оставила тебе запасные штаны и
белье, а это всего лишь твоя длинная кожаная рубашка. Ты не против, ведь
правда? - Она только теперь подумала, что Иеро может не понравиться ее
самоуправство и темное личико вытянулось.
- Ничуть. Ты - превосходная швея. Если я случайно порву одежду,
попрошу тебя зашить.
- Я научилась только... ну... после того, как сбежала. До этого я
никогда не шила. Прелестно получилось, правда? - Она сделала пируэт,
изящно взмахнув руками - прелестное зрелище, особенно в ярком солнечном
свете. Сзади на нее, моргая, смотрел лорс, а Горм, как обычно, не тратя
времени даром, прикорнул под кустиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58