Мое имя - Глеб Марин, и возможно, что вы его
слышали. Так вот: положение, в котором вы оказались, сложилось
отчасти по моей вине... и я хочу исправить те свои ошибки.
- Да? - Адлерберг посмотрел на него презрительно, и Глеб
понял, что он не верит ни единому его слову. - И что же это за
ошибки?
- Нерешительность. Тупость. Нежелание брать на себя
ответственность и заниматься грязной работой. Достаточно?
- Да, с такими качествами...
- Так вот: без меня вы застрянете здесь навсегда. Я же -
могу вас вернуть обратно. Понимаете?
- Как так?- с Адлерберга вдруг слетела спесь. - Обратно?
- Да. Я знаю дорогу. И могу провести по ней вас. Согласны?
- И что за это?..
- Ничего.
Торренс - огромный, наголо бритый, без шеи и с мешками под
глазами - смотрел на него мрачно и угрожающе, но Сайрус понял,
что он уже сломался.
- Ваши действия останутся без последствий, генерал, если в
дальнейшем вы будете исполнять решения верховного командования.
Парламент утвердил нового президента, следовательно...
Разговор длился уже часа два. Началось с угроз, но вот -
кончается миром. Похоже, генерал был способен на одну только
вспышку неповиновения - а дальше уже пер просто по инерции.
Взбунтовавшемуся на час приходится порой бунтовать месяцами - и,
как ни странно, приговор тогда бывает менее суров...
- Мне нет дела до этих крысиных боев,- сказал генерал.-
Просто нам выпал шанс выкинуть, наконец, курносых с нашей
земли...
- Моя жена - палладийка,- сказал Сайрус. - И нос ее вполне
нормальной формы.
- Я не имел в виду ничего дурного...- смешался генерал.
17.
Парвис вошел стремительно, порывисто, и Виггелан едва
поспевал за ним. Воздух в комнате был спертый. Пахло холодным
табачным дымом и сапогами. Тот, кто встретил их, был подстать
комнате: долговязый, немного скособоченный, неопрятный. Короткая
седоватая стрижка, разные уши...
- Исполняющий обязанности командира спецгруппы "Буря", -
представился он.- Майор Адлерберг. Вас я знаю,- сказал он
адмиралу, - а вы?..
- Президент Парвис, к вашим услугам.
Парвис сказал это по-русски, но с акцентом, и адмирал
усмехнулся про себя.
- Итак, первое требование мы выполнили: вы имеете
возможность говорить с первым лицом государства. Просим и вас
выполнить наше ответное требование: выпустить из города всех
насильственно удерживаемых жителей.
- Я не могу быть уверен, что именно вы и есть президент, -
сказал Адлерберг. - Мне нужны доказательства.
- Это интересное требование,- сказал Парвис.- Портрет в
газете вас устроит?
- Газеты вы, конечно, привезли с собой?
- Попытайтесь поискать на здешней почте. Газеты с моим
портретом могли успеть доставить.
Столичные газеты выходили в Порт-Элизабете и Свитуотере с
опозданием на сутки. Шесть-семь часов занимала телеграфная
передача текста и растрированных дагерротипов и рисунков.
Несколько секунд Адлерберг молчал, о чем-то напряженно
думая.
- Хорошо,- сказал он. - Я вам верю. Мы начнем отпускать
население, если вы согласитесь сами стать заложником.
- Разумеется,- сказал Парвис. - Поэтому я здесь.
- Отпущена будет половина жителей,- продолжал Адлерберг. -
Поскольку только одно из двух первых лиц я вижу перед собой.
Он улыбнулся. Зубы у него были редкие и короткие, будто
стершиеся.
- Его высочество прибудет вечером,- сказал адмирал.- Я уже
получил телеграмму из войск. Его встретили и сопровождают сюда.
- Вот тогда мы отпустим и вторую половину жителей, а также
имеющихся пленных. А теперь я хочу спросить: что вы намерены нам
предложить?
- Мы уже обменялись мнениями с Ее величеством,- сказал
Парвис, - и решили, что всех, и вас в том числе, устроит
следующий вариант. У нас есть остров, где проходили карантин все
иммигранты. Территория в три тысячи квадратных миль, город, порт,
несколько десятков поселков. Мы намерены вывезти оттуда всех, кто
пожелает уехать, и предоставить этот остров в ваше распоряжение.
- Вот как?
- Да. Вы будете иметь право сами устанавливать там любую
форму правления и вести образ жизни, какой пожелаете.
Ограничение единственное: в течение десяти лет вы не должны
будете этот остров покидать.
- Почему это?
- Чисто медицинское ограничение. Вы являетесь носителями
инфекций, к которым у нас нет иммунитета.
- Понятно. Ловушка для дурака. Сказочный остров, мы поплывем
к нему на корабле, и где-то на глубоком месте команда откроет
кингстоны.
- Во-первых, с вами буду я и наследник. Во-вторых, нам
просто нет смысла этого делать. Если бы мы хотели вас убить, мы
бы накрыли вас в городе газом. Не ваше изобретение: брать
заложников. Мы покончили с этой практикой лет пятьдесят назад -
знаете, каким способом? Мы провозгласили, что каждый заложник -
это павший солдат. Еще живого, его уже считали мертвым. И
действовали так, как будто перед нами только вооруженный
противник. Это было очень жестоко, но чрезвычайно действенно. К
вам мы этой меры не применили лишь потому, что вы новички среди
нас и еще не знаете всех правил игры. Вы думали, что нарушили
правила, смахнули фигуры со стола - и тем победили? На самом же
деле, вы просто совершили заведомо проигрышный ход.
- Я подумаю над вашим предложением. Должен сказать, в свою
очередь, что мы уже имеем интересное альтернативное предложение,
которое сейчас изучаем. Возможно, мы выберем что-то одно,
возможно, совместим оба. Не исключено, что найдется и нечто
третье. Подождем, с чем приедет наследник. Итак, гражданин
президент, вас проводят туда, где вы будете пока жить. Адмирал, в
вашей власти проконтролировать процесс вывода половины жителей.
Хотя я даю честное слово, что действительно будет отпущен каждый
второй.
- Говорят, у вас остался наш раненый офицер, парламентер, -
сказал Виггелан. - Что с ним?
- Он не ранен, он отравлен газом. Врач сказал, что не
ручается за его жизнь.
- Может быть, вы разрешите нам его забрать? В госпитале ему
будет лучше.
- Да? А сорок моих людей, которые в таком же состоянии - они
будут подыхать здесь?
- Мы можем прислать вам врачей, медикаменты...
- И это будут переодетые казаки? Нет, благодарю. Хватит с
меня вчерашней ночи. Скажите спасибо, что я не исполнил обещания
и не расстрелял сотню заложников.
- Спасибо,- сказал Парвис.
- Я не слишком верю в эти басни, адмирал, что налет был
осуществлен без вашего ведома...
- Тем не менее, это так. Казачий полковник Фигурнов мною
арестован и будет предан суду, а контр-адмирал Денисов погиб в
бою.
- Будем считать, что так и было.
- Так вот, возвращаясь к моему офицеру...
- Да ладно, заберите вы его! Но тогда пусть наш врач съездит
в ваш госпиталь и возьмет все, что ему нужно.
- Хорошо.
- Вот, собственно...- Глеб развел руками, как бы извиняясь
за увечность пейзажа. - Это БАМ. В ту сторону - Тында, километров
двести. Есть маленький поселок на пути, Ларба - километрах в
пятнадцати. Можем сходить, если хотите...
Капитан Тиунов, посланный в разведку, колебался. С одной
стороны, хотелось окончательно убедиться, что да - они находятся
именно там, где и было заявлено. С другой: он ни секунды не
сомневался в том, что проводник говорил правду. Эта дорога вдоль
насыпи, эти колеи, полные водой, эти брошенные шины и
полуутонувший в грязи трактор... такое не спутаешь ни с чем.
Рельсы тихо гудели...
Небо было пронзительно-синее, и сопки вокруг переливались
всеми оттенками желтого. Капитан вздохнул:
- Пойдемте обратно...
- Так я оказался здесь...- Голицын откинулся на спинку
брезентового стульчика и улыбнулся. - Разумеется, ни о каких
поисках Марина речь уже не шла, и мне приказано было числить себя
в резерве.
- И каковы, по-вашему, намерения Парвиса?- спросил Кирилл
Асгатович, затягиваясь пахнущей чем угодно, но не табаком,
лечебной папиросой. Надлежало выкуривать по две дюжины в день...
- Трудно сказать. Он весьма непроницаемая личность.
- Но вы его все-таки несколько изучили, не так ли?
- Скажем так: я прилагал усилия.
- Он способен на решительные поступки?
- Да.
- Из него получится хороший президент?
- Да. Он умный, волевой, деятельный человек. Умеет подчинять
себе других, при этом не ломая их. Насколько мне известно, он
давно и успешно сотрудничал с кейджиберами, и сейчас в его
окружении есть несколько бывших кейджиберов. Как я понимаю, он
использует их, а не наоборот.
- Замечательно...- Кирилл Асгатович с отвращением бросил
окурок с пепельницу, прикрыл крышку. - В наших руках есть один
кейждибер, который рассказывает странные вещи. Похоже, что у них
там произошел какой-то тихий переворот, и теперь все кейджиберы,
оказавшиеся здесь, превратились в изгнанников. Их центр не то
разогнан, не то вообще уничтожен. Возможно, что они, оставшиеся,
будут концентрироваться вокруг Парвиса... Теоретически: сумеют
они подчинить его себе?
- Маловероятно.
- Но все же?..
- Боже мой. Всегда остается какой-то шанс...
- Придется его учитывать.
- Но в той ситуации, которую вы изложили... чем они вообще
могут быть нам опасны? Я как-то не могу представить себе вариант,
при котором...
- Я и сам ломаю над этим голову. Прежде они готовили
вторжение, это было понятно и вполне определенно. Теперь же... не
знаю. Но почему-то ничего хорошего не жду. Наверное, я отношусь к
ним предвзято.
Они переглянулись и понимающе улыбнулись оба.
- На кой черт Марин понадобился Парвису?- задумчиво сказал
Кирилл Асгатович.
- Он выразился очень осторожно. Якобы его помощники
располагают информацией, которая Марину необходима. Но что это за
информация и для чего именно она нужна...
- То есть, они хотят направить нашего друга на какую-то
неизвестную нам дорожку?
- Не исключено.
- Но наш друг - очень норовистая лошадка. Которая еще никого
не возила. Никого и никуда... А что это за чепуха с ариманитами?
- Я подозреваю, что это вовсе не чепуха. Об ариманитах я и
раньше слышал много интригующего...
- Третья сила?
- Как бы не первая... Якобы они способны направлять мировые
события в нужном им направлении.
- Вот даже как...
- И в этом смысле они составляют конкуренцию какой-то
невероятно тайной организации, которую в нашем случае
представляет господин Глеб Борисович. И вся история мира есть ни
что иное, как борьба между этими силами.
- Это уж как полагается.
- Да, Кирилл Асгатович. Звучит по-идиотски. Но я почему-то
отношусь к этому почти всерьез...
Тысячу лет назад - еще в Форт-Эприле, да... Боже мой, это
была предыдущая жизнь, в этой просто не могло быть никаких Форт-
Эприлов... их поселили в старом пыльном двухэтажном доме, поющем
на ветру, и вот в этом доме на чердаке она обнаружила сундук. Там
был медный бинокль, и какие-то книги, а в самом низу, завернутое
в серую редкую тряпицу и перевязанное черной тесьмой, лежало
темное кружевное платье. Она схватила его, развернула... Это было
чудо! Но, когда она вынесла его на свет, оказалось, что оно все
покрыто пятнами плесени и расползается под пальцами...
И сейчас она плакала, переживая то давнее разочарование.
Билли жался к ней и пытался утешить.
Моросил мелкий противный дождь, слез не было видно никому.
Тропинка осклизла, как мыло. Острые каблучки кавалерийских
полусапожек застревали идти было тяжело - но это, наверное,
меньшее зло, потому что мужчины все время падали. Поэтому и Билли
она несла сама. Не могла доверить. Впрочем, полковник и без того
был слаб невыразимо. Ему было неловко и стыдно - выказывать эту
свою слабость, но идти, не опираясь на плечо Дэнни, он просто не
мог.
- Привал,- сказал Дэнни, и все повалились, кто где стоял.
Олив, так пока никого и не узнающая, сидела к Светлане
спиной. От ее промокшей насквозь куртки шел пар. Серый мех слипся
черными сосульками. Пахло кисло.
- Осталось мили две,- объявил Дэнни.- И уже только под гору.
Наверное, она уснула. Потому что рядом вдруг появился Глеб,
поднял ее и обнял. Она уткнулась в его плечо. Я никогда не
забывал тебя, сказал он. Никому не верь и ничему. Все лжет, глаза
лгут, ум - тоже лжет. Просто знай: я тебя ни на минуту не
забывал...
Потом, так и не проснувшись, она встала и пошла.
Вчера до восхода Глеб провел их через перевал, помог
спуститься вниз... Он не объяснял ничего вслух, но было ясно и
так: делается это на случай его смерти. За перевалом,
расставаясь, он обнял полковника, пожал руку Дэнни, погладил по
щеке Олив. Светлана не слышала, что он им говорил, из-за
внезапного звона вокруг. Потом он подошел к ней. Подошел, но не
приблизился. Между ними всегда были тысячи миль, и сказанным
словам требовались долгие часы, чтобы долететь и быть
услышанными.
- Прощай,- сказал он, и она повторила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36