Боже! Что Венсит сделал с ним? Может быть, он не так расслышал? Нет,
все верно! Колдун сказал, что Дерри предаст Моргана! Что Дерри будет Иудой
по отношению к своему другу и господину! Нет! Этого не должно случиться!
С трудом усевшись, Дерри принялся ощупывать все вокруг в поисках
кинжала, оставленного Венситом. Дерри схватил его, поднес к глазам и вдруг
увидел странный перстень, сверкающий на его мизинце. Никогда раньше Дерри
его не видел. Однако затуманенное сознание не остановилось на этом факте,
блеск лезвия отвлек внимание юноши от перстня, и он вернулся к своим
прежним мыслям.
Венсит виноват во всем. Он может управлять телом Дерри так же, как
управляет своими подчиненными. И еще Венсит сказал, что заставит Дерри
предать Моргана, и Дерри не сомневался, что колдун выполнит свое обещание,
если захочет. Он также исключил самоубийство Дерри, хотя, возможно, здесь
он просчитался. Дерри не может, не должен стать подлым орудием в руках
Венсита.
Расчистив место на полу, Дерри кинжалом расковырял одну из трещин,
сделав ее достаточно широкой, чтобы можно было закрепить в ней ручку
кинжала. Оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что за ним никто не
следит, он лег на живот у выемки, которую только что сделал, и сжал кинжал
обеими руками.
Самоубийство. О нем запрещено даже думать человеку, который верит в
Бога и бессмертие души. Самоубийство обрекает верующего на вечные муки в
аду.
Но есть вещи похуже, чем ад, убеждал себя Дерри.
Предать себя, предать друга.
С первым он бороться не мог. Король Торента вынудил его к этому. И
никто ему тут уже не поможет.
Но Морган. Морган много раз спасал ему жизнь, извлекая из самых
когтей смерти. Мог ли Дерри сейчас отказать другу в том же, хотя бы и
ценой собственной жизни? Он обязан спасти Моргана, пожертвовав собой!
Взяв кинжал за лезвие, Дерри долго смотрел на крестообразную рукоять.
Тысячи молитв пронеслись в его мозгу и рассеялись.
Юноша поцеловал крест и вложил рукоять в приготовленную выемку. Бог
должен его понять, должен понять и простить его, Дерри, за то, что он
собирается сделать.
Лезвие торчало острием вверх и пылало, как маленький серебряный
факел. Дерри приподнялся на колени и лег так, чтобы лезвие было направлено
прямо в сердце. Долго так продолжаться не может. Его усталые руки
продержат тело на весу всего несколько минут, а затем он рухнет всей
тяжестью на сверкающую сталь. Даже Венситу не удержать его от падения.
Дерри закрыл глаза. Ослабевшие руки начали дрожать.
Дерри вспоминал недавние дни, когда они с Морганом ехали через поля
Кандор Ри. Он вспоминал битвы, хороших коней, молоденьких девушек, с
которыми развлекался на сеновалах отцовских конюшен, свою первую...
Тело начало опускаться.

20
О Боже! Он не может этого сделать!
Как только острие кинжала коснулось груди, руки Дерри внезапно
окрепли, подняли его тело, отогнали подступившую смерть.
С отчаянным криком Дерри схватил кинжал и хотел ударить себя в грудь,
перерезать горло. Но все было тщетно. Как будто невидимая рука мешала ему,
лишала его удары силы, отводила лезвие от цели.
Венсит!
Венсит! Ты был прав!
Дерри не мог даже убить себя, не мог распорядиться своей собственной
жизнью и смертью.
Вытирая слезы отчаяния, Дерри лег на живот и всхлипнул. Раны страшно
болели, голова кружилась. А кинжал все еще оставался в его руке, и он, в
исступлении вскочив на колени, раз за разом вонзал его в пол. Он бил снова
и снова.
Через некоторое время его движения замедлились, всхлипывания
прекратились, милосердная темнота окутала измученный мозг, избавив на
время от ужаса, который одолевал его.
Он пришел в себя. А может быть, это ему приснилось.
Дерри решил, что был без сознания всего несколько минут, когда
очнулся от легкого прикосновения к своему плечу.
Чья-то рука тихо дотронулась до него.
Дерри вздрогнул и сжался, решив, что это опять Венсит, и, значит, его
ожидают новые изощренные мучения. Но прикосновение было мягким, не
вызывающим боли.
Когда Дерри смог собрать все свое мужество и повернуться, он с
изумлением увидел человека в сером плаще с капюшоном, который, участливо
наклонившись над ним, с жалостью смотрел на юношу.
Дерри почему-то не испугался, каким-то образом он знал, что бояться
этого человека не следует. Он открыл рот, чтобы заговорить, но незнакомец
покачал головой и положил холодную руку на губы юноши.
Из-под капюшона на Дерри смотрели серебристо-дымчатые глаза, а над
ними, утопая в тени, мягко сияли не то серебристые, не то золотые волосы.
Дерри был уверен, что уже видел это лицо прежде, но не мог
припомнить, где и когда. Затем зрение Дерри затуманилось, в голове поплыли
волны, и он снова потерял сознание. Он смутно ощущал, как руки незнакомца
гладят его тело, касаются ран, и его мучения ослабевают. Но Дерри больше
не мог полностью прийти в себя.
Смутно он почувствовал, как незнакомец взял его правую руку, услышал
возглас неодобрения, когда тот осматривал что-то холодное на его мизинце,
но Дерри был не в силах шевельнуть даже пальцем. Незнакомец встал, и у
Дерри снова все поплыло в голове. Он, как в тумане, увидел светящийся нимб
вокруг головы незнакомца, но решил, что это, вероятно, галлюцинация.
Затем незнакомец пошел к двери и, дойдя до нее, обернулся. И Дерри
совершенно отчетливо увидел, как на месте только что стоявшего человека
вспыхнуло голубое сияние, сменившееся синим облаком. Дерри краем сознания
понимал, что оказался свидетелем чего-то странного, но сосредоточиться на
этом у него не было сил.
Голова его упала на солому. Он заснул.
Дерри не знал, что армия Келсона уже приближалась к долине Линдрета.
Так как Келсон хотел прийти к месту битвы до темноты, королевская армия
выступила в поход задолго до рассвета. Вперед были высланы разведчики,
чтобы предупредить о засадах, однако до полудня они не обнаружили ничего
необычного.
До Кардосской долины оставалось часа три пути. И вот тут пришли
неожиданные сообщения.
Одна из патрульных групп, ехавшая впереди, отклонилась немного к
западу от основного направления марша и заметила в зарослях отряд солдат.
Разведчики не стали приближаться к ним, чтобы не обнаружить себя, поэтому
не смогли рассмотреть форму солдат и цвет знамени. Однако было понятно,
что солдаты одеты в полную боевую форму, их шлемы, кирасы, кольчуги, пики
сверкали в лучах солнца.
Очевидно, это была западня.
Разведчики немедленно вернулись и доложили обо всем королю. Келсон
нахмурился, пытаясь разгадать хитроумную уловку врага.
Оставленная врагом группа, очевидно, предназначалась для отвлекающих
маневров, так как была слишком малочисленна, чтобы напасть на объединенную
армию Гвинеда. Но такие акции были бы самоубийством, если, конечно, для
защиты солдат не предназначалось колдовство.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Келсона, и после некоторого
размышления он вызвал к себе генерала Глодрута.
Глодрут после присоединения его группы, уцелевшей в резне при
Ренгарте, к королевской армии стал ближайшим советником Келсона. Глодрут
выслушал приказ короля относительно порядка дальнейшего перемещения войск
и поехал исполнять его, а король тем временем решил, что пора посовещаться
с Морганом.
Келсон нашел Моргана, едущим на белом коне впереди главной группы в
сопровождении Нигеля, Дункана и епископа Кардиеля.
В данный момент Морган расспрашивал молодого перепуганного солдата,
который, вероятно, только что вернулся из разведки. Неподалеку крутился
небольшой отряд всадников, форма одежды и эмблемы которых были такими же,
как и у допрашиваемого Морганом разведчика.
Морган был полностью поглощен полученным донесением, а Кардиель
нервно перебирал поводья своей лошади. Только Нигель приветствовал
Келсона, подъехавшего к ним.
Король поразился, увидев в руках Дункана окровавленные лохмотья
боевого знамени с алыми розами и спящим Львом - эмблемой Мак Лейнов. Он
посмотрел на Моргана, в его глазах застыл безмолвный вопрос.
- Я не могу сказать тебе, что случилось, мой король, - сказал Морган
подъехав к Келсону. - Вероятно, на той стороне холма творится что-то
неладное. Добо привез сюда это знамя, - он показал на шелк в руках
Дункана, - но так испуган, что из него ничего нельзя выжать. Придется нам
самим посмотреть.
- Ты думаешь, это ловушка? - Келсон снова бросил взгляд на знамя и
вздрогнул. - Добо, что ты там видел?
В ответ на вопрос короля Добо стиснул поводья в руке и испуганно
перекрестился.
- Боже, спаси их души. Сэр, я... я не могу об этом говорить, -
прошептал он. Судорога сдавливала его горло. - Это отвратительно, сэр.
Прикажите нам уезжать отсюда, пока еще не поздно. Нельзя сражаться с
врагом, который способен на такое.
- Поехали, - сказал Морган, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.
Он пришпорил коня и понесся вперед, сопровождаемый Келсоном, Дунканом
и остальными. На вершине холма их поджидали Варин и два его помощника. С
ними был и епископ Арлиан. Он, стоя в стременах, осматривал раскинувшуюся
внизу долину.
Варин коротким кивком приветствовал подъехавших.
- Жуткое зрелище, сэр, - сказал он, указывая на долину. - Посмотрите,
сколько здесь воронов и грифов. Они кружат над полем, а некоторые сидят на
земле. Не нравится мне все это.
Келсон посмотрел в том же направлении и невольно вскрикнул.
Там, в полумиле от них, он увидел группу вооруженных людей, стоящих
наготове. Люди отбрасывали на землю длинные зловещие тени. Их доспехи и в
лучах солнца казались отлитыми из золота. Но люди эти были совершенно
неподвижны. Над ними вилась туча птиц - пожирателей падали.
Еще больше гнусных стервятников облепили кусты, под которыми
разведчики Келсона обнаружили другую группу вооруженных людей.
Нетрудно было представить, почему они вьются там, и Келсон опустил
голову, стараясь отогнать подступившую к горлу тошноту.
- Это... это наши знамена? - спросил он.
Один из помощников Варина опустил голову.
- Кажется, да, сэр. Они... все мертвы, - голос его звучал глухо.
Казалось, он сдерживает рыдания.
- Ну, хватит, - сказал Морган, беря командование в свои руки. -
Поскольку Венсит оставил нам это жуткое послание, нам ничего не остается,
как прочесть его. Нигель, дай указание, чтобы охрана следовала за нами.
Он вонзил шпоры в бока лошади и помчался вниз по склону. Дункан и
епископы поскакали следом.
Келсон нерешительно посмотрел на Нигеля, который, казалось, ждал
указаний короля, затем кивнул и поскакал догонять остальных. Варин ехал
рядом с ним. Нигель повернулся и подозвал охрану.
Всадники летели вниз по склону, но, по мере приближения к жуткому
месту, лошади замедляли бег. Их пугал стоящий в воздухе запах смерти.
Лошади испуганно шарахались, когда мимо них пролетали огромные черные
птицы, оглушительно хлопая крыльями.
Да, страшна была участь тех, над кем кружили эти стервятники.
Они были одеты в голубые, серебряные и алые цвета - цвета Керни и
Кассана, и каждый из них был посажен на вбитый в землю дубовый кол.
Некоторые, наименее защищенные доспехами, почти целиком стали добычей
птиц. В воздухе стоял тошнотворный сладковатый запах тлена и разложения.
Келсон стал белее, чем горделивое перо на его шлеме. Его спутники
выглядели не лучше и молчали.
Дункан опустил голову и закрыл глаза, не в силах смотреть на жуткую
сцену.
И даже Варин заерзал в седле, словно собирался упасть в обморок.
Кардиель достал белый платок и зажал им рот и нос, очевидно, борясь с
приступом тошноты.
- Сэр... - начал он, повернувшись к Келсону, но вдруг осекся и
некоторое время молчал, а затем заговорил снова. - Сэр, кем же надо быть,
чтобы сделать такое? Есть ли душа у этого человека? Может быть, он собрал
всех демонов для служения себе?
Келсон покачал головой.
- Демоны здесь ни при чем, епископ, - прошептал он. - Он рассчитывает
на то, что нас охватит ужас. И ужас более сильный, чем тот, которого он
мог бы достичь с помощью магии.
- Но зачем?
Морган одернул упирающуюся лошадь и с трудом проглотил комок в горле.
- Венсит знает природу человеческого страха, - тихо прошептал он. -
Вид своих близких убитыми и подвергнувшимися надругательствам производит
жуткое впечатление на людей. Тот, кто это придумал...
- Это придумал не человек - Дерини! - крикнул Варин, резко повернув
лошадь, чтобы посмотреть в лицо Моргану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53