Объясняют это твоим высоким уровнем пси-мобильности и наличием специфических навыков.
– Но те же Шур, у них с пси-мобильностью все в порядке.
– Говорят, что их кадры засвечены. Ты сохраняешь «под зеркалом» ясное сознание и быструю реакцию в течение нескольких суток?
– Да, трое суток, если «зеркало» простое без повышенной агрессии, иначе я тупею тут же.
– Да уж, это я помню, – пробурчал отец, напоминая о моем прибытии на планету.
– Отец, кто выставил мою кандидатуру?
Отец посмотрел мне в глаза и кивнул каким-то своим мыслям.
– Синоби и Шур.
– Вот паскудство, – вырвалось у меня. – Отец, расскажи мне, пожалуйста, о твоих взаимоотношениях с семьей Синоби, и лордом Синоби, в частности, – попросила я.
– Что ж… Нормальные отношения, я им ничем не мешаю, да и не могу мешать, даже если бы хотел. Курсантов ты готовишь именно для Синоби и Шур, так что я ничего не понимаю, если честно. Не вижу я резона им тебя устранять. Инициаторы акции – Хоресы, у них новый глава…
Хорес, это тот черноглазый с ипподрома, у которого придурковатый друг-коммерсант. Хотя, если он член Совета Безопасности, то это могла быть не дружба, а задание. Значит, черноглазый стал главой рода.
– Хорошо, семья Синоби нуждается во мне живой, а лорд Синоби? – были у меня некоторые соображения, правда очень шаткие – информации маловато.
– Я не думаю, что лорда Синоби можно рассматривать в отрыве от его семьи, – сказал отец твердо. Ну что ж, ему виднее.
– Отец, как ты предполагаешь, насколько все плохо? И что нам грозит в случае отказа?
– В случае отказа наша семья вылетает из Совета Безопасности, а ты будешь зарабатывать место в Совете Семей.
– Безрадостно…
– Да уж. А насколько все плохо, я не пойму. Я вообще ничего не могу понять в этой истории. Им нужен незасвеченный подготовленный кадр, но просить для такого задания некста столь маленького рода – это против всех правил. И почему они нарушаются – я не знаю.
– Отец, а ведь ты не объявил официально меня некстом.
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Думаешь, это может играть какую-то роль? – это были скорее мысли вслух.
– Папа, отказываться я все равно не буду.
Лорд Викен вскинулся.
– Не тебе решать пока еще, – отрезал он.
– Папа… – сказала я, как могла мягко.
– И не дави на меня, ты меня даже маленькой «папой» не называла.
– Ну конечно, ты был тогда для меня «Отец» – великий и недоступный, – я взяла его за руку и посмотрела в глаза. – Я выкручусь. Если пойму, что это ловушка, – я выкручусь. Сделай меня некстом, и я сама полечу обсуждать и подписывать контракт. – Боясь, что отец будет возражать, я продолжила: – Кто бы и что бы ни затеял, этот ход собьет их с толку, они же ждут тебя, и ждут, что ты будешь «отбивать» меня или выставишь профнепригодной.
– Была у меня такая мысль, – задумчиво сказал отец.
– Я бы тебе этого не простила, – тихо произнесла я.
– Да уж знаю. – И пристально посмотрев мне в глаза, отец сказал: – Я потерял твою мать и не хочу потерять тебя. Ты это понимаешь? Уж лучше мы скатимся вниз, но я хочу вынянчить естественнорожденных внуков от тебя и Ронана.
– Я понимаю. И не буду лезть в пекло, обещаю.
Еще какое-то время отец сидел, обдумывая что-то; я молчала и не мешала ему.
– Завтра соберемся все у Вольфа. Синоби-Тук будут свидетелями; хорошо, что ленту я прихватил с собой на всякий случай. – Он говорил как бы сам с собой.
У меня защемило сердце – уже завтра. Объявление наследника – это всегда праздник; собирается вся семья, какой бы большой она ни была, а еще приходят друзья и генетические родственники из других семей, короче, куча народу. Глава рода торжественно перед камерами меняет ленту на «душе» и надевает наследнику. Я знала, что в нашей семье это будет скромный праздник, но не думала, что все получится настолько буднично и безрадостно.
Мы собрались в конференц-зале, потому что там существовала система стереокамер. Ронан был грустен, Синоби-Тук немного ошарашены, отец по-деловому сух, а я просто не испытывала ничего, кроме горечи. Из чужих присутствовали Дарел и Кас с Полом. Отец сказал положенную речь, поменял ленту, застегнул «душу», все засвидетельствовали событие. После этого камеры выключили, и стало как-то полегче. Присутствующие уже неофициально меня поздравили и стали дарить подарки. Тут мне вообще стало плохо и захотелось расплакаться. Дело в том, что все оказались в неловком положении, за несколько часов надо было что-то придумать и найти подарок. Мне совершенно некстати подумалось, что опять я останусь ни с чем. Дело в том, что на восемнадцатилетие Ронан получил новый армкамзол, я была за него очень рада и предвкушала, что получу такой же подарок. Но отец, со свойственной ему мудростью, заранее развеял мои мечты – Ронан сильно раздался в плечах и уже не мог донашивать отцовский, тогда отец продал старый армказол, добавил денег и купил новый. А мой – арендованный, с ним такого не провернешь, тем более что надо было показать брату, что отец уже не сердится на него. А на меня денег не осталось. Честно говорю, я все поняла и почти не расстроилась, только отчего же эта дурацкая история опять всплыла в голове.
Дарел и телохранители подарили оружие, Синоби-Тук преподнесли раритетную коскату с выщербинами, явно побывавшую в реальных боях.
– Это коската одного из моих предков, – с мягкой улыбкой сказала госпожа Тук. – И хоть сейчас она бесполезна, я думаю, у вас ей будет все же веселее, вы умеете с ней обращаться.
У меня в горле встал ком: это семейная реликвия, с которой не разлучались, раз взяли ее на Дезерт.
– Госпожа Синоби-Тук, я тронута, но, может, пусть она все же останется вашим детям.
– О нет, мои дети тоже преподаватели-психологи и не умеют с ней обращаться. Берите, дарим от чистого сердца.
Я с поклоном приняла.
Отец молча снял с пальца кольцо, я знала, что это кольцо моей мамы, вернее, они обменялись кольцами в день свадьбы, и так же молча, надел мне на руку, обнял и поцеловал в лоб. Мне стало совсем не по себе, представилось, как мама надевала ему на руку это кольцо, что он тогда чувствовал и что чувствует сейчас. Ронан подошел, не поднимая глаз.
– Извини, я не смог ничего придумать… Вот, – и он протянул мне пласт-чек. Я глянула на сумму и потеряла дар речи: похоже, это были все деньги, которые Ронан заработал на Дезерте. Я открыла рот, чтобы что-то возразить, но брат меня опередил.
– Поздравляю, – и поцеловал, как всегда, в уголок рта. Мне осталось только сказать спасибо.
Я была настолько удивлена и растрогана подарками, что просто не находила слов, но все и так всё поняли. На том и разошлись, всех звали дела. Отец оставил нас с Ронаном одних.
– Чего ты такой грустный? – спросила я, чтобы завязать разговор.
– Отец сказал, что у тебя будет контракт с Советом Безопасности, – ответил Ронан, вглядываясь мне в лицо.
– Ну, будет, – пожала я плечами.
– Ара-Лин!
– Что? Да что ты сам не свой?
– У твоей матери тоже был персональный разовый контракт с Советом Безопасности, – тихо ответил он, глядя в сторону.
– Братец, не дури, – сказала я твердо и обняла его.
Он в ответ сдавил меня в объятиях до боли.
– Пообещай, что не будешь геройствовать.
– Конечно, не буду.
Наскоро дав наставления Касу и Полу, которым придется частично меня заменять у спецкурсантов, я пошла прощаться с Вольфом. Ни отец, ни я ничего ему не рассказывали, но, видно, интуиция не только у меня хорошо развита. Дарел ждал меня, он был какой-то враз постаревший.
– Дарел, я ненадолго.
– Да… А твой отец и брат просто что-то не то съели.
Я невольно усмехнулась.
– Милый, не рви мне сердце. Я вернусь. Точно. Ведь меня будут ждать целых три любимых и любящих мужчины.
– Три с половиной – Дин тоже будет скучать.
Я рассмеялась, благодарная за то, что он нашел в себе силы шутить.
Ровно через сутки после отцовского звонка я стартовала на космояхте с планеты, хоть один плюс – доберусь до Синто нормально.
Синто. Задание
В этот раз я прилетела рано утром и села на военном космодроме на одном из островов. Там мне выделили флаер, и я добралась до правительственного центра. До заседания Совета оставалось еще три часа, я сдала в регистратуру запись с объявлением меня наследницей, и все, дел больше не осталось. И тут от безделья меня накрыло, а может, сработали какие то пси-предохранители. До меня дошло, что мне предстоит встреча с лордом Соболевым.
Мне пятнадцать, я танцую, танцую, как сказочная саламандра в огне, он в восхищении не может оторвать глаз. Он – мощный широкоплечий блондин лет тридцати, с пронзительно голубыми глазами. Все девчонки-ученицы в него влюблены и мечтают, чтобы он стал их первым, но он обращает внимание только на лучших, с белым браслетом.
– Огонь! Все отдам за то, чтобы ты меня обожгла, – говорит он в восхищении. Я уже привыкла к витиеватым комплиментам, и они меня не смущают. Он тянется ко мне, ловит и пытается поцеловать, я со смехом уворачиваюсь и вырываюсь.
– Да ты еще маленькая и ничего не смыслишь, – говорит он с легким разочарованием. Я все смыслю, у меня уже был Эфенди, просто сейчас я не хочу ни поцелуев, ни секса, но, естественно, ничего такого ему не говорю.
– Все отдашь? Отдай коскату, с которой пришел. – Он оставил оружие, чтобы не мешало, но я знала, где оно лежит. У него вытягивается лицо.
– Да не насовсем, – со смехом говорю я, – на десять минут, станцую и отдам.
И вот мы уже вдвоем в его домике, я танцую с коскатой, переплетая танцевальные и боевые движения. Он смотрит уже не в восхищении, а с какой то серьезностью, как будто принимает экзамен. На рукоятке коскаты изображен зверек с узкой мордочкой и пушистым хвостом – соболь, я уже догадалась, для кого танцую; он же знает обо мне только то, что я ученица, лицо скрыто за белой полумаской, «душа» не надета, впрочем, у него тоже. Закончила я танец, преподнеся ему вложенную в ножны коскату, он принял, отложил и взял меня за руки.
– Из какой ты семьи? Шур?… Синоби?… Осе?
Я не реагирую, против правил – расспрашивать ученицу.
– Будь моей младшей женой.
Я слегка опешила и отрицательно покачала головой.
– Глупая! Что тебя ждет?! Ты ведь младший член большой семьи, персональный ранг второй, а то и третий. Зашлют на какую-нибудь планету, хорошо, если на чистую, а не на дредфул какой-нибудь. Ты пешка, понимаешь? Пешка, разменная монета. Я тебе нормальную жизнь предлагаю, такие, как ты, родятся раз в сто лет.
Опешив вначале, к концу речи я уже немного пришла в себя.
– Ошиблись, лорд Соболев, по всем пунктам ошиблись, – сказала я спокойно.
Он сорвал с меня маску, жадно всматриваясь в лицо.
– И никому младшей женой я не буду, – сказала я, глядя ему в глаза. – Даже вам, – добавила с легкой улыбкой.
– Глупая, – повторил он уже спокойно. – Одумаешься – найди меня, я от своих слов не откажусь.
– Спасибо.
Ох, и надо же, не ошибся лорд – заслали, и теперь вот… И почему, как ни пыжься, лорды всегда правы – что отец, что Соболев… Не хочется с ним встречаться, не хочется, потому что прав он оказался в конечном итоге, потому что запомнил, а может, и узнал, кто я. А не узнал, так сейчас узнает, и тогда пожалеет или позлорадствует. И то и другое неприятно. А может, и не запомнил, может, он многим предлагал стать младшей женой, хотя такое маловероятно.
Мысли крутились, отвлекая от основной проблемы. Я примерно знала, что буду делать и говорить на Совете, но все равно больше полагалась на импровизацию. Хвала Судьбе, к началу заседания я успокоилась и взяла себя в руки. Армкамзол я выставила на густо-синий, волосы заплетены в косу, косметики нет, никто не сможет упрекнуть меня в легкомысленности. Пусть видят, что человек прибыл с работы, тяжелой работы.
Я спряталась в коридоре и наблюдала за тем, как собирались лорды. Пока летела на Синто, я запомнила каждого главу семьи и их некстов, чтобы не оказаться в унизительной ситуации, когда тебя все знают, а ты понятия не имеешь, с кем общаешься. Соболев зашел, увлеченный беседой с некстом Лодзь. Последними явились некст Грюндер и леди Шур, тоже о чем-то беседуя. Хвала Судьбе, не хватало, чтобы она меня узнала и спросила что-то вроде: «А ты что здесь делаешь, деточка?» Когда они заходили, до меня донеслось: «А что же Викен, неужели опаздывает…» Пора.
Я зашла, на меня никто не обратил внимания – немудрено, я бесшумно просочилась через небольшую щель и тихонько прикрыла двери. Направилась к гостевому креслу, которое помещалось напротив входа в зал. Двенадцать человек сидели за большим круглым столом и негромко переговаривались. Я застыла возле кресла не садясь, постепенно лорды один за одним стали обращать на меня внимание, вскоре установилась тишина.
– Некст Викен-Синоби. Прибыла для рассмотрения и подписания персонального контракта, – я говорила негромко, но четко. После этого, не дожидаясь приглашения, села. Реагировали по-разному, в основном были удивлены и озабочены. У Шур ясно читалась насмешка, вот противная тетка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91