Позже. Он побеспокоится об этом позже.
В темной лаборатории позади него кто-то начал стрелять по машине, надеясь убить его раньше, чем он доберется до круга на полу.
Он прополз последних два фута. Навстречу Лауре. Навстречу новой жизни в далеком времени. Но он надеялся навсегда закрыть мост между временем, которое он покидал, и временем, в которое он отправлялся. А вместо этого ворота во времени останутся открытыми. И они смогут пройти сквозь время, чтобы убить его… и Лауру.
ГЛАВА 9
Лаура и Крис провели Рождество с Тельмой в доме Джесона в Беверли Хиллс. Двадцатидвух-комнатный особняк в стиле Тудора раскинулся на шести акрах земли, чья стоимость за акр давно уже превысила разумную стоимость. Во время строительства в сороковых годах – он был построен режиссером комедийных и военных фильмов – такую роскошь еще можно было позволить, а отделка комнат теперь стоила раз в десять больше первоначальной стоимости: на потолке были сложены кессоны, сделанные из дуба и меди; лепные украшения представляли собой трудоемкие завитки; широкие окна с затемненными стеклами были так глубоко вставлены в толстые стены, что человек мог комфортабельно сидеть на подоконнике; внутренние перемычки окон и дверей были украшены ручной лепкой в виде виноградных гроздьев и роз, херувимов и стягов, бегущих оленей и птиц с ленточками в клювах; внешние перемычки были устланы из разноцветного гранита. Вокруг особняка раскинулся большой парк с извилистыми каменными дорожками, петляющими между пальмами, фикусами, азалиями с яркими красными цветами, папоротниками и другими цветами, названия которых Лаура даже не знала.
Когда Лаура и Крис приехали в субботу, за день до Рождества, Тельма долго водила их по дорогам сада и по дому, после чего они пили горячий кокосовый сок и ели моллюсков, приготовленных поварами сервированных служанкой на залитой солнцем веранде, которая выходила к плавательному бассейну.
– Это похоже на сумасшедшую жизнь, Шан? Ты можешь поверить, что девчонка, которая провела десять лет в таких домах, как Маклярой и Касвелл, окончит свои дни здесь, живя как принцесса?
Дом был таким внушительным, что мог заставить владельца чувствовать себя большим человеком, его элегантность и импозантность производили впечатление. Но когда Джесон Гэйнс вернулся домой в четыре часа, он оказался очень скромным человеком, что было удивительно для человека, который семнадцать лет работал в шоу-бизнесе. Ему было тридцать восемь лет, он был на пять лет старше Тельмы и напоминал Роберта Вагна в молодости. Уже через полчаса после его появления они с Крисом заперлись в одной из игровых комнат усадьбы, где играли с электрическим поездом, который носился по игрушечным деревням, холмам, туннелям и мостам.
Этой ночью, когда Крис спал в смежной комнате с Лаурой, Тельма навестила ее. В своих пижамах они сидели скрестив ноги на кровати, как будто снова были девочками, хотя ели фисташки и пили шампанское, вместо булочек и молока.
– Самое интересное, Шан, что я чувствую себя здесь как дома. Я ничуть не чувствую себя как не в своей тарелке.
Да, она не выглядела «как не в своей тарелке». Хотя это была Тельма Акерсон, она очень изменилась за несколько последних месяцев. На ее голове была модная прическа; она держалась как настоящая леди, а не как комик, пытающийся рассмешить аудиторию своими жестами и позами. На ней была менее вычурная и сексуальная пижама из однотонного розового шелка. Но ни ней были все те же кроличьи шлепанцы.
– Кроличьи шлепанцы, – сказала она, – напоминают мне о том, кто я такая. Ты никогда не задерешь голову, если носишь кроличьи шлепанцы. Ты не потеряешь чувства реальности и не станешь корчить из себя звезду или богатую даму, если на тебе кроличьи шлепанцы. Кроме того, кроличьи шлепанцы придают мне уверенность, потому что они такие смешные. Они словно говорят: «Ничто в мире не заведет меня так далеко, что я перестану быть глупой и легкомысленной». Если я умру и попаду в ад, то я смогу перенести мучения, если на мне будут кроличьи шлепанцы.
Рождество было похоже на прекрасный сон. Джесон оказался сентиментальным человеком с ребяческими замашками. Он настоял, чтобы они собрались под рождественской елкой в пижамах и халатах, чтобы вскрывали подарки, завернутые в огромное количество бумаги и ленточек, чтобы пели рождественский гимн, чтобы ели только пироги, конфеты, фрукты и сладости. Он показал себя гостеприимным хозяином, который не только ради приличия поиграл с Крисом в железную дорогу. На протяжении всего праздника он играл с мальчиком в разные игры то дома, то в саду. Было ясно, что он по-настоящему любит детей. К обеду Лаура поняла, что Крис смеялся за этот день больше, чем он смеялся за последние одиннадцать месяцев.
Когда она укладывала мальчика в постель, он сказал:
– Какой был чудесный день, да, мама?
– Один из самых чудесных, – согласилась она.
– Все, что я хочу, – сказал он, готовясь ко сну, – это, чтобы папа мог поиграть с нами.
– Я хочу того же, дорогой.
– Но он как будто был здесь, потому что я все время думал о ней. Я всегда буду помнить его, мама. Я ведь не смогу его забыть через много-много лет?
– Я помогу тебе не забыть его, малыш.
– Потому что иногда я не все уже помню о нем. Мне приходится долго думать, чтобы вспомнить. Но я не хочу забывать, потому что он был моим папой.
Когда он заснул, Лаура направилась в смежную спальню. Она с облегчением вздохнула, когда через несколько минут появилась Тельма, потому что без нее она бы ворочалась в постели несколько часов.
– Если у меня будут дети, Шан, – сказала Тельма, забираясь на кровать Лауры, – ты думаешь, у них будет шанс жить в обществе или их поместят в колонию для прокаженных?
– Не говори глупости.
– Конечно, я смогу сделать им пластические операции. Я имею в виду, что смогу сделать их хоть чуточку похожими на людей.
– Иногда твои шутки в свой адрес злят меня.
– Прости. Для рождения ребенка нужны отец и мать, а я все еще рассуждаю как сирота.– Она замолчала на минутку, потом рассмеялась и сказала: – Эй, ты знаешь? Джесон хочет жениться на мне. Сначала я думала, что им овладел демон и он не ведает, что говорит, но он заверил меня, что ему не нужны врачи, хотя, очевидно, у него все-таки был удар. Так что ты думаешь?
– Что я думаю? Разве это имеет значение? Но если ты хочешь знать, он чудесный парень. Ты ведь собираешься повиснуть на нем?
– Боюсь, что он слишком хорош для меня.
– Ты достойна его. Выходи за него замуж.
– Боюсь, ничего не выйдет, и я буду опустошена.
– А если ты не попытаешься, – сказала Лаура, – ты будешь не просто опустошена – ты будешь одинока.
ГЛАВА 10
Стефан почувствовал знакомый неприятный звон в ушах, который аккомпанировал путешествию во времени – характерную вибрацию, которая проникала сквозь кожу в плоть и дальше сквозь кости, потом медленно обратно из костей в плоть, а из плоти в кожу. С громким хлопком он исчез из цилиндра и в то же время оказался на заснеженном склоне горы в Калифорнии, в ночи 10 января 1989 года.
Он споткнулся, упал на раненый бок и скатился по склону ко дну ущелья, где ткнулся в ствол поваленного дерева. Боль пронзила его тело, впервые с того момента, как он был ранен. Он вскрикнул и откинулся на спину, прикусив язык, чтобы не закричать вновь, и глядя на волнующую ночь.
Еще один раскат грома разверз небо вспышкой молнии. При ярком свете, отраженном безупречно белым снегом, Стефан увидел, что он лежит на опушке леса. Лишенные листьев черные деревья протягивали свои голые ветви к сверкающему небу, как будто они были фанатичными идолопоклонниками, взывающими к Богу. Вечнозеленые сосны с шапками снега стояли, как молчаливые сторонники другой религии.
Появляясь в другом времени, путешественник вызывал разрушение природных сил, что было следствием излучения чудовищной энергии. Дисбаланс в природе вызывал шторм, который сопровождался молниями, вследствие чего проект и был позднее назван Дорогой Молнии. По непонятным причинам возвращение путешественника в свое время не сопровождалось этой великолепной иллюминацией.
Молнии утихали, как это было всегда, постепенно превращаясь в отдаленные и слабые вспышки света. Через минуту ночь вновь стала черной и спокойной.
Когда раскаты грома утихли, его боль усилилась. Казалось, что вся энергия небес перешла в его грудь, левое плечо и левую руку, наполнив тело такой мощью, которую оно не могло вынести.
Он встал на колени и медленно поднялся на ноги, сомневаясь, что ему удастся выбраться из леса живым. Ночь была темной и промозглой, несмотря на отсутствие ветра, было очень холодно, и он был в одном лабораторном халате, накинутом поверх рубашки и брюк.
Хуже того, он был в нескольких милях от дороги или какого-нибудь селения, по которым мог определить свое местопребывание. Если машину времени можно было сравнить с пушкой, то ее точность была великолепной, но далекой от совершенства. Путешественник обычно появлялся в другом времени плюс-минус десять-пятнадцать минут от назначенного времени и не в совсем точной местности. Иногда он попадал в нужное место с точностью до сотен ярдов, но чаще всего за десять-пятнадцать миль, как это было 10 января 1988 года, когда он появился, чтобы спасти Лауру, Криса и Данни от грузовика Робертсонов.
Во время предыдущих путешествий он всегда брал с собой карту местности и компас, на такой случай, как этот. Но, оставив бушлат в лаборатории, он лишился и карты и компаса, а затянутое облаками небо лишало возможности сориентироваться по звездам.
Он стоял по колено в снегу в ботинках, зная, что нужно немедленно идти, иначе ноги примерзнут к земле. Он посмотрел вокруг, надеясь на интуицию, но в конце концов выбрал направление наугад и направился влево, отыскивая след оленя или другую тропинку, которая помогла бы ему выйти через лес. Весь левый бок от шеи до пояса пронзала острая боль. Он надеялся, что пуля не задела артерии и что небольшая потеря крови позволит ему добраться до Лауры и увидеть ее лицо раньше, чем он умрет.
Первая годовщина смерти Данни выпала на вторник, и хотя Крис не придавал значения этой печальной дате, он был взволнован. Мальчик был необычно тихим. Он провел большую часть этого мрачного дня молча, играя на компьютере в своей комнате в игру, имитирующую выстрелы ядерного оружия, лязг мечей и рев космических кораблей. Потом он перебрался на кровать и принялся за чтение комиксов. Он отвергал все усилия Лауры вывести его из этой замкнутости, которая, возможно, была к лучшему; каждая ее попытка развеселить его заканчивалась провалом, и он лишь дальше погружался в депрессию, вызванную их невосполнимой потерей.
Тельма, которая звонила всего несколько дней назад, чтобы сообщить о своем решении выйти замуж за Джесона Гэйнса, позвонила снова вечером, чтобы сказать, что она помнила эту дату.
Лаура подняла трубку в кабинете, где она все еще боролась с той книжкой, которую писала уже год.
– Эй, Шан, ты представляешь? Я встретила Пола Маккартни! Он приехал в Лос-Анджелес, чтобы обсудить контракт, и мы были на одной вечеринке в пятницу. Когда я увидела его, он сказал: «Привет», он был ужасно милый. Он сказал, что видел мои фильмы, и что я понравилась ему, мы разговаривали – ты веришь мне? – мы проболтали почти двадцать минут, и случилось невероятное.
– Ты обнаружила, что случайно раздела его во время разговора?
– Он по-прежнему очень хорошо выглядит, ты знаешь, то же лицо херувима, которым мы любовались двадцать лет назад, но теперь оно отмечено опытом, его печальные глаза все еще удивительные и очаровательные. Сначала мне, наверное, действительно хотелось сорвать с его одежду и предаться мечте. Но чем дольше мы разговаривали, тем меньше он казался мне Богом и тем больше становился похожим на обыкновенного человека. Шан, миф растворился, а он был всего лишь милым, привлекательным человеком. Что ты скажешь об этом?
– А что я должна сказать?
– Я не знаю, – сказала Тельма.– Я немного расстроена. Разве может живая легенда разочаровать тебя после двадцати минут общения? Я встречала многих звезд, которые не были похожи на божество, но ведь это был сам Пол Маккартни.
– Ну что же, если ты хочешь знать мое мнение, то в этом нет ничего страшного, напротив, это лишь положительно говорит о тебе. Это говорит о твоей зрелости, Акерсон.
– Ты хочешь сказать, что мне пора бросать смотреть каждое субботнее утро телесериал про «Трех подпевал»?
– Это смотреть ты можешь, но мультфильмы про овощи тебе уже поздновато смотреть.
Когда Тельма повесила трубку, Лаура стала чувствовать себя немного лучше, поэтому решила переключиться с грустного романа на детскую книжку про сэра Томми Тода. Она написала всего два предложения для детской книжки, когда ночь за окном прорезалась вспышкой молнии, похожей на ядерный взрыв. Последующий раскат грома сотряс дом от фундамента до крыши, как будто строительный снаряд ударил в одну из стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
В темной лаборатории позади него кто-то начал стрелять по машине, надеясь убить его раньше, чем он доберется до круга на полу.
Он прополз последних два фута. Навстречу Лауре. Навстречу новой жизни в далеком времени. Но он надеялся навсегда закрыть мост между временем, которое он покидал, и временем, в которое он отправлялся. А вместо этого ворота во времени останутся открытыми. И они смогут пройти сквозь время, чтобы убить его… и Лауру.
ГЛАВА 9
Лаура и Крис провели Рождество с Тельмой в доме Джесона в Беверли Хиллс. Двадцатидвух-комнатный особняк в стиле Тудора раскинулся на шести акрах земли, чья стоимость за акр давно уже превысила разумную стоимость. Во время строительства в сороковых годах – он был построен режиссером комедийных и военных фильмов – такую роскошь еще можно было позволить, а отделка комнат теперь стоила раз в десять больше первоначальной стоимости: на потолке были сложены кессоны, сделанные из дуба и меди; лепные украшения представляли собой трудоемкие завитки; широкие окна с затемненными стеклами были так глубоко вставлены в толстые стены, что человек мог комфортабельно сидеть на подоконнике; внутренние перемычки окон и дверей были украшены ручной лепкой в виде виноградных гроздьев и роз, херувимов и стягов, бегущих оленей и птиц с ленточками в клювах; внешние перемычки были устланы из разноцветного гранита. Вокруг особняка раскинулся большой парк с извилистыми каменными дорожками, петляющими между пальмами, фикусами, азалиями с яркими красными цветами, папоротниками и другими цветами, названия которых Лаура даже не знала.
Когда Лаура и Крис приехали в субботу, за день до Рождества, Тельма долго водила их по дорогам сада и по дому, после чего они пили горячий кокосовый сок и ели моллюсков, приготовленных поварами сервированных служанкой на залитой солнцем веранде, которая выходила к плавательному бассейну.
– Это похоже на сумасшедшую жизнь, Шан? Ты можешь поверить, что девчонка, которая провела десять лет в таких домах, как Маклярой и Касвелл, окончит свои дни здесь, живя как принцесса?
Дом был таким внушительным, что мог заставить владельца чувствовать себя большим человеком, его элегантность и импозантность производили впечатление. Но когда Джесон Гэйнс вернулся домой в четыре часа, он оказался очень скромным человеком, что было удивительно для человека, который семнадцать лет работал в шоу-бизнесе. Ему было тридцать восемь лет, он был на пять лет старше Тельмы и напоминал Роберта Вагна в молодости. Уже через полчаса после его появления они с Крисом заперлись в одной из игровых комнат усадьбы, где играли с электрическим поездом, который носился по игрушечным деревням, холмам, туннелям и мостам.
Этой ночью, когда Крис спал в смежной комнате с Лаурой, Тельма навестила ее. В своих пижамах они сидели скрестив ноги на кровати, как будто снова были девочками, хотя ели фисташки и пили шампанское, вместо булочек и молока.
– Самое интересное, Шан, что я чувствую себя здесь как дома. Я ничуть не чувствую себя как не в своей тарелке.
Да, она не выглядела «как не в своей тарелке». Хотя это была Тельма Акерсон, она очень изменилась за несколько последних месяцев. На ее голове была модная прическа; она держалась как настоящая леди, а не как комик, пытающийся рассмешить аудиторию своими жестами и позами. На ней была менее вычурная и сексуальная пижама из однотонного розового шелка. Но ни ней были все те же кроличьи шлепанцы.
– Кроличьи шлепанцы, – сказала она, – напоминают мне о том, кто я такая. Ты никогда не задерешь голову, если носишь кроличьи шлепанцы. Ты не потеряешь чувства реальности и не станешь корчить из себя звезду или богатую даму, если на тебе кроличьи шлепанцы. Кроме того, кроличьи шлепанцы придают мне уверенность, потому что они такие смешные. Они словно говорят: «Ничто в мире не заведет меня так далеко, что я перестану быть глупой и легкомысленной». Если я умру и попаду в ад, то я смогу перенести мучения, если на мне будут кроличьи шлепанцы.
Рождество было похоже на прекрасный сон. Джесон оказался сентиментальным человеком с ребяческими замашками. Он настоял, чтобы они собрались под рождественской елкой в пижамах и халатах, чтобы вскрывали подарки, завернутые в огромное количество бумаги и ленточек, чтобы пели рождественский гимн, чтобы ели только пироги, конфеты, фрукты и сладости. Он показал себя гостеприимным хозяином, который не только ради приличия поиграл с Крисом в железную дорогу. На протяжении всего праздника он играл с мальчиком в разные игры то дома, то в саду. Было ясно, что он по-настоящему любит детей. К обеду Лаура поняла, что Крис смеялся за этот день больше, чем он смеялся за последние одиннадцать месяцев.
Когда она укладывала мальчика в постель, он сказал:
– Какой был чудесный день, да, мама?
– Один из самых чудесных, – согласилась она.
– Все, что я хочу, – сказал он, готовясь ко сну, – это, чтобы папа мог поиграть с нами.
– Я хочу того же, дорогой.
– Но он как будто был здесь, потому что я все время думал о ней. Я всегда буду помнить его, мама. Я ведь не смогу его забыть через много-много лет?
– Я помогу тебе не забыть его, малыш.
– Потому что иногда я не все уже помню о нем. Мне приходится долго думать, чтобы вспомнить. Но я не хочу забывать, потому что он был моим папой.
Когда он заснул, Лаура направилась в смежную спальню. Она с облегчением вздохнула, когда через несколько минут появилась Тельма, потому что без нее она бы ворочалась в постели несколько часов.
– Если у меня будут дети, Шан, – сказала Тельма, забираясь на кровать Лауры, – ты думаешь, у них будет шанс жить в обществе или их поместят в колонию для прокаженных?
– Не говори глупости.
– Конечно, я смогу сделать им пластические операции. Я имею в виду, что смогу сделать их хоть чуточку похожими на людей.
– Иногда твои шутки в свой адрес злят меня.
– Прости. Для рождения ребенка нужны отец и мать, а я все еще рассуждаю как сирота.– Она замолчала на минутку, потом рассмеялась и сказала: – Эй, ты знаешь? Джесон хочет жениться на мне. Сначала я думала, что им овладел демон и он не ведает, что говорит, но он заверил меня, что ему не нужны врачи, хотя, очевидно, у него все-таки был удар. Так что ты думаешь?
– Что я думаю? Разве это имеет значение? Но если ты хочешь знать, он чудесный парень. Ты ведь собираешься повиснуть на нем?
– Боюсь, что он слишком хорош для меня.
– Ты достойна его. Выходи за него замуж.
– Боюсь, ничего не выйдет, и я буду опустошена.
– А если ты не попытаешься, – сказала Лаура, – ты будешь не просто опустошена – ты будешь одинока.
ГЛАВА 10
Стефан почувствовал знакомый неприятный звон в ушах, который аккомпанировал путешествию во времени – характерную вибрацию, которая проникала сквозь кожу в плоть и дальше сквозь кости, потом медленно обратно из костей в плоть, а из плоти в кожу. С громким хлопком он исчез из цилиндра и в то же время оказался на заснеженном склоне горы в Калифорнии, в ночи 10 января 1989 года.
Он споткнулся, упал на раненый бок и скатился по склону ко дну ущелья, где ткнулся в ствол поваленного дерева. Боль пронзила его тело, впервые с того момента, как он был ранен. Он вскрикнул и откинулся на спину, прикусив язык, чтобы не закричать вновь, и глядя на волнующую ночь.
Еще один раскат грома разверз небо вспышкой молнии. При ярком свете, отраженном безупречно белым снегом, Стефан увидел, что он лежит на опушке леса. Лишенные листьев черные деревья протягивали свои голые ветви к сверкающему небу, как будто они были фанатичными идолопоклонниками, взывающими к Богу. Вечнозеленые сосны с шапками снега стояли, как молчаливые сторонники другой религии.
Появляясь в другом времени, путешественник вызывал разрушение природных сил, что было следствием излучения чудовищной энергии. Дисбаланс в природе вызывал шторм, который сопровождался молниями, вследствие чего проект и был позднее назван Дорогой Молнии. По непонятным причинам возвращение путешественника в свое время не сопровождалось этой великолепной иллюминацией.
Молнии утихали, как это было всегда, постепенно превращаясь в отдаленные и слабые вспышки света. Через минуту ночь вновь стала черной и спокойной.
Когда раскаты грома утихли, его боль усилилась. Казалось, что вся энергия небес перешла в его грудь, левое плечо и левую руку, наполнив тело такой мощью, которую оно не могло вынести.
Он встал на колени и медленно поднялся на ноги, сомневаясь, что ему удастся выбраться из леса живым. Ночь была темной и промозглой, несмотря на отсутствие ветра, было очень холодно, и он был в одном лабораторном халате, накинутом поверх рубашки и брюк.
Хуже того, он был в нескольких милях от дороги или какого-нибудь селения, по которым мог определить свое местопребывание. Если машину времени можно было сравнить с пушкой, то ее точность была великолепной, но далекой от совершенства. Путешественник обычно появлялся в другом времени плюс-минус десять-пятнадцать минут от назначенного времени и не в совсем точной местности. Иногда он попадал в нужное место с точностью до сотен ярдов, но чаще всего за десять-пятнадцать миль, как это было 10 января 1988 года, когда он появился, чтобы спасти Лауру, Криса и Данни от грузовика Робертсонов.
Во время предыдущих путешествий он всегда брал с собой карту местности и компас, на такой случай, как этот. Но, оставив бушлат в лаборатории, он лишился и карты и компаса, а затянутое облаками небо лишало возможности сориентироваться по звездам.
Он стоял по колено в снегу в ботинках, зная, что нужно немедленно идти, иначе ноги примерзнут к земле. Он посмотрел вокруг, надеясь на интуицию, но в конце концов выбрал направление наугад и направился влево, отыскивая след оленя или другую тропинку, которая помогла бы ему выйти через лес. Весь левый бок от шеи до пояса пронзала острая боль. Он надеялся, что пуля не задела артерии и что небольшая потеря крови позволит ему добраться до Лауры и увидеть ее лицо раньше, чем он умрет.
Первая годовщина смерти Данни выпала на вторник, и хотя Крис не придавал значения этой печальной дате, он был взволнован. Мальчик был необычно тихим. Он провел большую часть этого мрачного дня молча, играя на компьютере в своей комнате в игру, имитирующую выстрелы ядерного оружия, лязг мечей и рев космических кораблей. Потом он перебрался на кровать и принялся за чтение комиксов. Он отвергал все усилия Лауры вывести его из этой замкнутости, которая, возможно, была к лучшему; каждая ее попытка развеселить его заканчивалась провалом, и он лишь дальше погружался в депрессию, вызванную их невосполнимой потерей.
Тельма, которая звонила всего несколько дней назад, чтобы сообщить о своем решении выйти замуж за Джесона Гэйнса, позвонила снова вечером, чтобы сказать, что она помнила эту дату.
Лаура подняла трубку в кабинете, где она все еще боролась с той книжкой, которую писала уже год.
– Эй, Шан, ты представляешь? Я встретила Пола Маккартни! Он приехал в Лос-Анджелес, чтобы обсудить контракт, и мы были на одной вечеринке в пятницу. Когда я увидела его, он сказал: «Привет», он был ужасно милый. Он сказал, что видел мои фильмы, и что я понравилась ему, мы разговаривали – ты веришь мне? – мы проболтали почти двадцать минут, и случилось невероятное.
– Ты обнаружила, что случайно раздела его во время разговора?
– Он по-прежнему очень хорошо выглядит, ты знаешь, то же лицо херувима, которым мы любовались двадцать лет назад, но теперь оно отмечено опытом, его печальные глаза все еще удивительные и очаровательные. Сначала мне, наверное, действительно хотелось сорвать с его одежду и предаться мечте. Но чем дольше мы разговаривали, тем меньше он казался мне Богом и тем больше становился похожим на обыкновенного человека. Шан, миф растворился, а он был всего лишь милым, привлекательным человеком. Что ты скажешь об этом?
– А что я должна сказать?
– Я не знаю, – сказала Тельма.– Я немного расстроена. Разве может живая легенда разочаровать тебя после двадцати минут общения? Я встречала многих звезд, которые не были похожи на божество, но ведь это был сам Пол Маккартни.
– Ну что же, если ты хочешь знать мое мнение, то в этом нет ничего страшного, напротив, это лишь положительно говорит о тебе. Это говорит о твоей зрелости, Акерсон.
– Ты хочешь сказать, что мне пора бросать смотреть каждое субботнее утро телесериал про «Трех подпевал»?
– Это смотреть ты можешь, но мультфильмы про овощи тебе уже поздновато смотреть.
Когда Тельма повесила трубку, Лаура стала чувствовать себя немного лучше, поэтому решила переключиться с грустного романа на детскую книжку про сэра Томми Тода. Она написала всего два предложения для детской книжки, когда ночь за окном прорезалась вспышкой молнии, похожей на ядерный взрыв. Последующий раскат грома сотряс дом от фундамента до крыши, как будто строительный снаряд ударил в одну из стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53